Впечатления от посещения выставки «Преодоление: Русская Церковь и Советская власть»

Выставка открылась 7 ноября в Государственном центральном музее современной истории России. Организована она Православным Свято-Тихоновским гуманитарным университетом совместно с музеем и приурочена к двадцатилетию ВУЗа. На мой взгляд это самая примечательная церковная выставка за весь постсоветский период. К сожалению, удалось основательно ознакомиться только с половиной выставки, так как. в день нашего посещения она закрылась на час раньше. Несмотря на это, более-менее полное впечатление сложилось. Первый зал посвящен Церкви накануне Октябрьского переворота. Интересна статистика накануне этого переломного момента. На 1917 год Православная Церковь в России имела 179 епископов (в 1901 — 121); 54 тысячи церквей; 550 мужских и 475 женских монастырей; 57 семинарий. В этом зале можно было видеть епитрахиль св. прав. Иоанна Крондштадтского, митру о. Валентина Амфитеатрова (+1908 г.) — известного московского священника, настоятеля Архангельского собора в Московском Кремле, саккос и палицу архиепископа Феодора (Поздеевского). Особое внимание обратили на себя две фотографии: интерьера храма во имя святых отцов Семи Вселенских Соборов в здании Синода и будущего Патриарха Тихона в окопах Первой Мировой войны.

Во втором зале экспонировались архиерейское облачение священномученика Владимира (Богоявленского), принадлежавшее митрополиту Нижегородскому Николаю (Кутепову), саккос Патриарха Тихона, в котором проходила его интронизация. Саккос (обратил внимание, что все святые на нем были изображены с двуперстным благословением), как и другие предметы патриаршего облачения, были взяты, как известно, из Патриаршей ризницы. Еще один интересный экспонат — жребий, вынутый старцем Алексием с именем митрополита Тихона. Важным документом является т.н. «отречение» Николая II — телеграмма в Ставку на имя генерала Алексеева. Того самого, который возглавлял масонскую ложу в армии, первым пунктом программы которой было свержение самодержавия…

Печально смотрелся молитвослов с тщательно замазанным текстом, в котором перечислялись имена царского семейства. Как известно, с царской семьей добровольно поехало в ссылку 45 человек. Величайшим злодеянием было убийство царской семьи, зримым свидетельством чего была кобура Юровского, возглавлявшего расстрел. Интересно, что Юровский дважды обращался с предложением не убивать семью, а только одного императора. Впоследствии он спорил с другим участником злодеяния -Белобородовым, кто именно убил царя. Все участники убийства царской семьи были расстреляны после пыток в Сухановке — самой страшной тюрьме НКВД. В качестве экспоната демонстрируется кирпич из основания Ипатьевского дома, где произошло убийство. Решение о снесении этого дома было подписано всеми членами Политбюро. Здесь же земля из шахты, в которую сбросили великую княгиню Елизавету Феодоровну и ее последний прижизненный портрет. Императрица Александра Феодоровна, которой предлагали скрыться за границей, говорила: «Лучше я умру от рук русских, чем буду спасена немцами». Представлена на выставке и книга следователя по особым поручениям Н. Соколова «Убийство царской семьи». Переодевшись нищим, Соколов тщательно собирал все, что помогало расследовать это преступление века. Пятьдесят ящиков с различными материалами он отправил на Дальний Восток (сохранилось 29 из них). Соколов составил подробный отчет для вдовствующей императрицы Марии Феодоровны. Ему удалось расшифровать телеграммы. Все это было увезено его другом в Америку и находится сейчас в Свято-Троицком монастыре Джорданвиля. Книгу Соколова редактировал князь Орлов — противник монархии и критик царской семьи, поэтому в книге встречаются места, которые вряд ли могли быть написаны самим Соколовым. Важная деталь: Соколов склонялся к версии о ритуальном убийстве царской семьи. Вполне возможно, что расстрел имитировали, а на самом деле обреченных жестоко истязали до смерти. Не случайно Войков писал, что «мир не узнает, что мы с ними сделали». О том, что члены Семьи испытали ужасные мучения перед смертью, было в духе открыто старцу Николаю Гурьянову.

Интересны подлинники посланий Патриарха Тихона: о гонениях на Церковь с призывом встать на ее защиту («Послание с анафемой») и по поводу Брестского мира (18 марта 1918 г.).Еще одно свидетельство эпохи — письмо в Совет народных комиссаров 26 октября 1918 г. (к первой годовщине прихода большевиков к власти). Интересная деталь: когда Патриарх находился под домашним арестом в Донском монастыре, сестры из Марфо-Мариинской обители ежедневно приносили ему белые лилии. Интересны дневниковые записи одного из членов группы, охранявшей Патриарха. Из записей можно узнать, как Патриарх пек картошку, деликатно беседовал с людьми, как измученным приезжал с допросов. «Сердце чувствует, что он не враг». Священник с Причастием для Патриарха сопровождался красноармейцами с винтовками наперевес. Когда Святейший выходил на прогулку по стене монастыря, народ становился на колени, а он молча их благословлял. Потом Патриарха перевели в тюрьму на Лубянку. О том, как он провел там время (49 дней), ничего не известно — это единственный случай подобного рода. Были ли там пытки? Патриарх это отрицал. Не исключено, что мучили бессонницей. Как известно, выйдя из Лубянских застенков, Патриарх заявил, что он «не враг Советской власти». Возможно, он был дезориентирован властями внушениями о размахе обновленческого движения. Вопреки ожиданиям властей, что народ отшатнется от своего Патриарха — этого не произошло. Множество верующих приветствовали его в день освобождения из тюрьмы, когда он прибыл на погребение о. Алексея Мечева на Лазаревском кладбище. Разоблачительным был текст рапорта о неудачном покушении на Патриарха Тихона под видом попытки ограбления (тогда был убит верный келейник Святейшего Яков Полозов).

В 1927-м году Русскую Церковь фактически возглавил митрополит Сергий (Страгородский). Обратила на себя внимание следующая информация на стенде: «После трех с половиной месяцев пребывания в тюрьме митрополит Сергий принял унизительные для Церкви условия легализации, выдвинутые властью, в результате чего положение Московской Патриархии на некоторое время стабилизировалось. В оппозицию просоветской политике митрополита Сергия встали многие подвижники православия и выдающиеся иерархи. Свое несогласие с политикой Заместителя выразил сосланный на Крайний Север Предстоятель Русской Церкви митрополит Петр, который из-за этого и не вышел на свободу вплоть до расстрела в 1937-м году». В феврале 30-го года было напечатано интервью митрополита Сергия, в котором отрицались гонения за веру в СССР. Текст интервью на машинке напечатал глава Союза воинствующих безбожников Ярославский. Синим карандашом в тексте делал поправки Сталин, красным — Молотов. Очень примечательный документ эпохи!

Несколько стендов посвящены вакханалии безбожия в 20−30-е годы. Лозунги: «Не в церковь к попу, а в школу и клуб», «Пионеры бейте тревогу, ваши родители молятся Богу», «Поп и кулак — классовый враг». Символизирует безбожное неистовство бюст Ленина из гипса черного цвета. Рядом текст его письма Молотову о том, что, пользуясь голодом, надо как можно больше расстрелять представителей контрреволюционного духовенства, чтобы «помнили в течение нескольких десятилетий». Красноречиво свидетельствует о гонениях икона святителя Василия епископа Рязанского из Гуслицкого Преображенского монастыря со следами ударов топора и сгоревшей нижней частью. В Ивановском, Андрониковом и Новоспасском монастырях расстреливали заложников. До сих пор 80% территории Ивановского монастыря занимает академия МВД. В соборе был архив академии. Уже действовала обитель, а под храмом продолжались учебные стрельбища. С трудом договорились, чтобы они прекращались во время праздничных богослужений. Много архиереев и священников находилось на Соловках. На одном из стендов была помещена фотография священнослужителей на Соловках. Рассказывают, что она попала заграницу, что вызвало большой скандал. Новый начальник лагеря по фамилии Успенский, лютый ненавистник Церкви, закрыл последний храм в обители, приказал сорвать облачение с духовенства, обрить и остричь его.

Знаковой фигурой этого периода был Е. Тучков — председатель 6-го Секретного отдела ЧК. Он был воспитан в религиозном духе, знал службу, в детстве пел на клиросе. Затем, в заводской среде все это ушло. Тучков вступил в карательный отряд ЧК. В Москве он поселился на Дивеевском подворье. Монахини ухаживали за его детьми. Они знали, когда и где будет служить Патриарх, потому что Тучков выдавал разрешения на эти служения. На одном из стендов приведен текст обращения Патриарха Тихона к Тучкову за разрешением провести церковное собрание. После получения Тучковым казенной квартиры Дивеевское подворье было разогнано, монахини сосланы в Казахстан. В 39-м году Тучков был уволен из спецорганов с формулировкой: «за невозможностью дальнейшего использования «. Репрессий он избежал. До 1947-го года работал лектором в Союзе воинствующих безбожников (до самого упразднения Союза; в его рядах насчитывалось до 5 миллионов человек). СВБ издавал множество журналов («Деревенский безбожник», «Безбожный крокодил» и пр.). Огромными тиражами (денег не жалели) издавалась переводная антирелигиозная литература. Последние годы своей жизни, находясь на пенсии, Тучков говорил, что лучше священников никого не знал. Его, находящегося на смертном одре, посетил Патриарх Алексий I. Проговорили они около 4-х часов. Содержание беседы осталось тайной.

Большое впечатление произвели фотографии приговоренных к расстрелу. Как правило, они делались в день исполнения приговора. Лица приговоренных очень выразительны и пронзительны.

В виду того, что музей закрывался, быстро прошли по залам, рассказывающим о бытии Церкви в катакомбах (мини-престолы; кисточка для помазания, изготовленная из ручки; простенькие сосуды для совершения служб и т. п.). Демонстрировались медицинские инструменты, которыми пользовался свт. Лука (Войно-Ясенецкий), фотостенды времени относительного благополучия Церкви в послевоенный период до начала хрущевских гонений, о возрождении с начала 90-х годов и в качестве заключительного аккорда зал с иконами новомучеников и исповедников.
В заключении приведу две выдержки из протоколов допросов новомучеников.

Мученик Иоанн Емельянов (растрелян 10 декабря 1937 года):

«- Среди окружающих вы заявляли, что советская власть — есть власть антихриста. Вы это подтверждаете?

 — Не отрицаю. Действительно, я считаю, что советская власть есть власть антихриста и послана народу в наказание".

Мученик Михаил Новоселов (расстрелян 20 января 1938 года):

«Касаясь моего отношения к советской власти, должен, прежде всего, сказать, что я являюсь ее недругом, опять-таки в силу моих религиозных убеждений. Поскольку советская власть считается властью безбожной, и даже богоборческой, я считаю, что, как истинный христианин, не могу укреплять каким бы то ни было путем эту власть, в силу ее, повторяю, богоборческого характера».

А вот слова священномученика Кирилла (Смирнова), митрополита Казанского (расстрелян 20 ноября 1937 года):

«… самые скорби церковные являются обычно генетически связанными с нашими церковными падениями. Возьму для примера случаи обращения храмов православных под театральные зрелища. Это в своем происхождении есть последствие нашего прошлого отношения к своим храмам. Лет пятьдесят тому назад, а может и больше, никого уже среди церковного общества не стало удивлять то, например, явление, что под великие праздники, когда колокола призывали верующих в храм, многое множество этих призванных оказывались на концертах какой-нибудь приезжей знаменитости или в театре на модном спектакле. „Раз театры нужны вам больше, чем храмы, то пусть ваши храмы и обращаются в театры“, — слышится мне в данном случае голос суда Божия».