 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 27.03.2012 |
Но что делает пьяница? Он предлагает Вам свое толкование Заповеди, и ожидает, что вы примете его в качестве руководства к действию. Он — а не Церковь и даже не Вы сами — будет решать, как Вам следует понимать Писание и применять его к жизни. Он берется задавать критерии, которым Вы должны соответствовать, чтобы считаться «истинным христианином». Причем если он скажет об этом прямо — Вы отмахнетесь. Но когда это подразумевается — но не высказывается вслух — наживку легко проглотить. Эту наживку проглотить еще легче, когда Вы имеете дело не с каким-то чужим Вам пьяницей, а с людьми, которых Вы, в каком-то отношении, считаете «своим кругом». С людьми, которые не разделяют с Вами Вашей веры, но с которыми Вы разделяете их вкусы и политические антипатии, люди, шуткам которых Вы привыкли смеяться, а выступлениям — аплодировать. Впрочем, у них есть нечто общее с пьяницей из предыдущего примера — они сами не верят во Христа и не собираются. Их тоже меньше всего интересует Ваше хождение пред Господом, стоите ли Вы на пути Спасения и храните ли Вы заповеди. И вот эти люди настойчиво цитируют Вам слова Евангелия о прощении и милосердии и говорят, что всякий истинный христианин должен добиваться освобождения участниц панк группы с непристойным англоязычным названием. Раз Патриарх этого не добивается — он неистинный христианин. Если Вы не требуете от него этого — значит Вы тоже неистинный. На минуту задумавшись, можно было бы обратить внимание на то, что духовный авторитет этих людей ничуть не выше, чем авторитет пьяницы у магазина, и, если у Вас возникли сомнения в том, угождаете ли Вы Богу, вряд ли стоит консультироваться об этом с неверующими — а то и с богохульниками. Вы же не будете обращаться за медицинской консультацией к людям, которые не только не разбираются в медицине, но и вообще в нее не верят.
Требует ли Евангелие прощать? Несомненно. Это возвещается в предельной ясностью. Что это означает? Безусловный отказ от личной мести. «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу [Божию]. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь. (Рим.12:19)» Запрещает ли Евангелие звать полицию и обращаться к защите государства? Нет. Апостолы неоднократно обращаются к защите римского закона и решительно настаивают своих правах (Деян.16:37, Деян.22:25, Деян.25:11), Апостол Павел обращается с просьбой о защите к римскому чиновнику и пользуется защитой римских воинов (Деян 23:23). Как пишет он сам «ибо [начальник] есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из [страха] наказания, но и по совести. (Рим.13:4,5)»
Заповеди «не вызывай полицию и к прокурору не обращайся» в Священном Писании нет, и поэтому не только Православная Церковь, но и любые христианские общины считают возможным — а в некоторых обстоятельствах обязательным — звать полицию. В законодательстве большинства стран предусмотрены те или иные наказания за бесчинства в храмах (и иных местах поклонения), и ни малейших возражений у христиан это не вызывает. Увы, но в мире, похоже, просто нет ни одной общины, которая была бы «христианской» в глазах наших внешних критиков.
Церковь не может контролировать действия государства — в частности, меру пресечения, избранную для тех, кто нарушает закон, и меру их наказания. Бессмысленно требовать от нее этого.
Официальная позиция Церкви — неоднократно озвученная — состоит в том, что Церковь вовсе не требует хулиганкам каких-то суровых кар, вовсе не требует тюрьмы. Все что она требует — это принципиального осуждения, признания того, что так нельзя, общество и государство этого не одобряет. Это кровожадно и беспощадно? Это противно прощению и милосердию? Евангелие где-то требует, чтобы мы предоставили храмы для любых бесчинств любых желающих?
Но увы, эти простые соображения не всем очевидны — и некоторые православные подписались под письмом к Патриарху с просьбой вмешаться в ход расследования инцидента в ХСС и добиться освобождения задержанных. Это — искренняя ошибка, по-человечески понятная. Так благонамеренный, но нерассудительный христианин может отдать свои деньги изобретательному пьянице. Беда в том, что пьянице-то нужны только деньги — и получив их, он от Вас отстанет. Тем же, кто манипулирует лучшими чувствами христиан в данном случае, нужно сотрудничество, и уже отчетливо видно, как через маленькие шажки тех, кто неосторожно сказал «да» втягивают дальше. Сначала речь идет о том, что выходка в ХСС, конечно, возмутительное безобразие, но вам же заповедано прощать? Вот и прощайте. А проявиться это должно не в том, что Вы не станете мстить (Вы и не собирались) а в том, что Вы будете давить на Патриарха, чтобы он давил на следствие и суд, а вы будете при этом выступать в роли «тех православных христиан, которые не согласны с верхушкой РПЦ МП». Потом Вам сообщают, что «панк-молебен» — это на самом деле, такая молитва. Ну молятся они вот так, непечатными словами, прыгая по солее спиной к алтарю. Вы ведь же уже «за нас», против «верхушки РПЦ», правда? Ну так признайте, что нет тут никакого кощунства, так и надо, всякий желающий имеет право материться и вообще как угодно скакать в храме — молитва может принимать разные формы. Да, и признайте, что РПЦ то у нас… того… политически неправильную занимает позицию. А то, что храм воздвигнут в память о победе 1812 года — так от этого имперского и милитаристского наследия давно пора избавляться… Так что правильно сплясали, так и надо… И вообще пора их узниками совести объявить. Так, шаг за шагом, человек может поддержать явные кощунства и перейти на сторону врага — не политического врага, это-то не важно, на сторону врага нашего спасения. О чем Патриарх, как пастырь, и предупреждает.
Конечно, если Вы скажете «нет», Вы рискуете выпасть из круга этих милых, продвинутых людей, которые так дружески похлопывают вас по плечу — и оказаться в рядах «РПЦ МП», а мы не будем повторять, что эти милые люди про нее говорят. Но если Вы скажете «да» от Вас потребуют следующего и следующего «да», пока вы не согласитесь на все. Ведь уже с первым шагом Вы соглашаетесь — незаметно для себя самого — что именно эти люди будут определять для вас, что есть истинное Христианство, а что нет, что есть кощунство, а что нет, что допустимо — а на что надо вызывать полицию.
Другой тезис, который стоит прокомментировать — это то, что процесс над плясуньями в ХХС «разрушит (или уже разрушил) авторитет РПЦ в обществе». Тут желательно уточнить, что мы понимаем под обществом. У нас есть — неизбежно упрощая — два общества, скажем так, «узкое» и «широкое», одно из которых находится в состоянии холодной гражданской войны с другим. Причем линия разделения проходит не по отношению к существующей власти — некоторые придворные принадлежат к «узкому» обществу, некоторые противники власти — к «широкому».
Разделение проходит по отношению к «этой стране» и тому, что маркирует ее идентичность. Для узкого общества, например, победа национальной сборной по футболу — повод для глубокого огорчения, какие-нибудь негативные оценки страны в каких-нибудь международных рейтингах — напротив, большое ободрение. Для широкого, напротив, (как и для британцев, испанцев или французов) «наша страна» — понятие позитивное, и маркеры, определяющие ее идентичность, воспринимаются с одобрением. Для узкого — ровно наоборот. Во многом — хотя и не во всем — ценности широкого общества это антиценности общества узкого.
Риторика узкого общества носит резко враждебный по отношению к широкому обществу характер. СМИ, служащие рупорами этого общества, говорят о быдлоанчоусах и «гетто русского языка». Русская Православная Церковь в этом узком кругу была, есть и будет ценностью негативной по трем причинам — потому, что Русская, и связана с национальной идентичностью, потому что Православная и обозначает нашу цивилизационную неидентичность Западу, и потому что Церковь — и поэтому негативно соотносится с такими маркерам современности и продвинутости как гей-парады и гомобраки. Чтобы возыметь успех в этой среде, ей пришлось бы перестать быть тем, другим и третьим — и тут скромное предложение распустить РПЦ, с которым выступает Станислав Белковский, просто неизбежно. Говорить о том, что процесс над участницами провокации в ХХС как-то повредит авторитету Церкви в этой среде невозможно, там ее авторитет с самого начала был чисто негативной величиной.
Повредит ли оно ее авторитету в широком обществе? Судя по недавнему опросу общественного мнения, Церковь настроена к безобразницам гораздо мягче, чем население в целом. Представители Церкви хотят символического, знакового осуждения, лучше без тюрьмы, граждане готовы поддержать именно тюрьму. Рассчитывать на поддержку широких народных масс кощунникам явно не приходится.
Если у группы людей определенных убеждении и ценностей ненависть к Церкви перешла из хронической фазы в острую, так что читая своих друзей в интернете они видят бурный поток гнева и ярости, готовый совершенно все смести — это не значит, что этот бурный поток выходит за пределы довольно узкого сегмента интернета. Узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа.
От нас же требуется сохранять спокойствие и ни в коем случае не злиться, мягко и терпеливо объяснять позицию Церкви тем, кто готов нас услышать, и, перед лицом яростных нападок, поддерживать нашего Патриарха. Одна их целей, с которым Промысел попускает нападки на Церковь — это чтобы мы могли проявить верность. Как сказал Патриарх, «Мы верим в силу молитвы. И я призываю всю Церковь Русскую к горячим и усердным молитвам о стране нашей, о вере нашей, о народе нашем, чтобы Господь простил нам прегрешения наши, вновь приклонил к нам Свою милость, дал силу благодати Духа Своего Святого, чтобы, пройдя через искушения и соблазны, мы вышли из них очищенными, сильными, способными устроять будущее свое в соответствии с Божиим законом и по человеческой совести»
