 |
| Православие.Ru | Сергей Львов | 25.05.2001 |
На территории Западной Украины русское и русскоязычное население подвергается гонениям не только со стороны властей. В этом процессе активное участие принимает и Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ). На сегодняшний день черед дошел и до православных украинцев, тем или иным образом связанных с Россией.
Так в городе Сокаль Львовской области настоятель местной греко- католической церкви святых апостолов Петра и Павла Ярослав Кащук с целью завладения частным домом фактически приговорил к смерти проживавшую в нем инвалида 2-й группы православную Карпюк Е.К., а затем продал этот дом вместе с проживающим там сыном покойной. Перед этим греко-католики неоднократно пытались силой выбросить на улицу его и его жену вместе с годовалым младенцем.
Ни в одном из указанных случаев правоохранительные органы Западной Украины состава преступления в этих действиях не усмотрели. И не случайно. Ведь дело касалось православных украинцев — российских граждан.
Описываемые ниже события лишь продолжение трагедии многострадальной семьи. Трагедии, которая началась значительно раньше. Еще в 20-х годах минувшего столетия.
После Первой мировой войны офицер вначале австрийской, а затем галицийской армии Карпюк К.П. вернулся на родину в Галицию, входившую тогда в состав Польского государства (теперь Западная Украина), где построил дом. В нем поселились его родители и незамужние сестры. Однако польские власти не простили ему службы на стороне австрийского правительства, и он вынужден был вместе с семьей выехать в советскую Украину.
В годы сталинских репрессий, его вместе с тысячами других таких же без вины виноватых сослали за Урал. Вместе с ним отправили и его жену, и маленькую дочь Елену. В 1938 году по приговору тройки НКВД (док.N 1) он был расстрелян (док.N2), как немецкий шпион, а семья брошена в лагерь.
Лишь в начале 50-х годов после посмертной реабилитации (док.N3) отца, его дочь Елену, прошедшую, как дочь «врага народа», все тяготы уральской ссылки (док. N4) разыскала сестра отца — одинокая тетка Розалия и попросила вернуться домой на Украину. За 15 лет безвестности, что прошли с момента их высылки, тетка успела оформить на себя дом брата. Сознавая несправедливость того, что племянница фактически оказалась лишенной отчего дома, Розалия вскоре оформила завещание, в котором отписала племяннице Елене (док.N5) дом и все свое имущество.
Благодаря трудам Елены и ее сына старенький домик похорошел, приобретя все городские удобства. Но главным достоинством все же был большой участок возле дома. И все это в самом центре города. Причем рядом с церковью!
Шли годы. Жизнь текла размеренно. Казалось, ничто не предвещало скорой трагедии. Однако экспансия Греко-католической церкви на Украине набирала обороты. После ухода с политической арены КПСС образовавшуюся пустоту тут же постарались заполнить люди в сутанах греко-католиков. Новые приходы потребовали целой армии священнослужителей, а те, в свою очередь, требовали для себя жилищные условия, сравнимые разве что с хоромами секретарей обкомов. В стране, существенная часть населения которой скитается по свету, ища заработков, греко-католические священники начали возводить дворцы, в который уже раз обирая обездоленный народ. После боев местного масштаба церковь св. ап. Петра и Павла, в которой располагался православный приход, перешла в руки греко-католиков.
Жадное внимание настоятеля теперь уже греко-католической церкви привлек участок, на котором был расположен старенький домик, где проживали две одинокие женщины. Сын Елены вместе с женой к тому времени почти постоянно находился в Росси на заработках.
Внушить девяностолетней верующей греко-католичке Розалии, что рай на небе ей может быть гарантирован лишь в том случае, если она перепишет завещание на дом в пользу греко-католической церкви, оказалось делом не трудным. В дом зачастили церковные служки. Под предлогом того, что они якобы приходят навестить прикованную к постели Розалию они надолго закрывались в ее комнате, о чем-то шушукаясь. Ничего не подозревающая Елена, все долгие годы опекавшая старенькую тетю, поила их чаем и благодарила за то, что они не забывают тяжелобольную. Впоследствии выяснилось, что результатом этих визитов стало второе завещание, появившееся меньше чем за год до смерти Розалии. Только теперь уже в нем фигурировала не племянница, а греко-католическая церковь. Но об этом стало известно гораздо позже.
Сразу же после смерти Розалии члены католического церковного комитета развязали настоящий террор в отношении Елены Константиновны, которая к тому времени была уже инвалидом 2-й группы (док.N6). Будучи хорошо осведомлены о состоянии ее здоровья, верные дети Ватикана решили, что достаточно устроить ей хороший нервный стресс, и племянница, являющаяся помехой к продаже дома, отправится вслед за своею теткою. Не раз толпа разъяренных «братчиков» врывалась в дом с угрозами и проклятьями. Но каким-то чудом Елена держалась. Она обратилась в прокуратуру, полагая, что правовые нормы цивилизованного государства обязывают кого бы то ни было решать все возникающие споры в судебном порядке. Она наивно думала, что прокуратура на Западной Украине призвана надзирать за соблюдением законности (док. N 7). Ответа из прокуратуры она так и не дождалась.
Старания церковных активистов все же не пропали даром. Елена слегла. Ее сын был вынужден, оставив работу в России, вместе с семьей вернуться в родной дом, чтобы ухаживать за прикованной к постели матерью. Их приезд спутал планы членам церковного комитета. Одно дело больная и беззащитная пожилая женщина и совсем другое — способный дать отпор мужчина.
Лето и осень прошли спокойно. Наступили холода. Деньги таяли на глазах, и сын Елены Константиновны был вынужден вновь уехать на заработки. Его отъездом не преминули воспользоваться «священнослужители».
02.10. 1998 г. на стол начальника Сокальского газового участка легло заявление, подписанное «святым отцом — митратом» деканом греко-католической церкви святых апостолов Петра и Павла г. Сокаля Кащуком Ярославом (док.N 8) об отключении газа от дома, где доживала свой век Елена. С помощью газовых печей-голландок на Украине отапливаются многие частные дома.
07.10.1998 г. по акту N 65-а газовое отопление от дома был отключено (док.N 9). За абонента расписался активист церковного комитета Куць В.
Морозы не заставили себя долго ждать. По данным гидрометеослужбы Львовской обл. столбик термометра в отдельные дни той зимы опускался до -24 градусов (док.N 10). В доме замерзли и полопались водопроводные трубы. Елена Константиновна и ее невестка с полугодовалой крошкой на руках спасались, как в войну. В печь шло все, что способно было гореть. Мебель, книги. Знакомые и незнакомые люди приносили кто кусок доски, кто кипу старых газет. Но тот, кто пробовал нагреть голландскую печь газетами, знает, что это пустая затея.
Призывы к греко-католическому церковному комитету о милосердии оказались тщетными (док.N11). Не помогли ни обращения к начальнику газового участка ни в правоохранительные органы. Три долгих морозных месяца в европейском государстве, претендующем на звание цивилизованного, в доме расстрелянного отца Греко-католическая церковь методично день за днем убивала холодом его дочь. Человека, который избежал смерти в сталинских лагерях, фактически приговорили к лютой смерти на родине. Впрочем, не человека, а «москальку», как называли Елену фарисеи из УГКЦ.
Впрочем, они прекрасно знали, что она украинка. Но украинка, не отказавшаяся от российского гражданства! С Россией ее связала ссылка, в которую их семья была отправлена по доносу. Россия дала ей образование, лечение (две операции на сердце были сделаны в Ленинграде), работу и пенсию, а родная Украина — лишь лживый навет да ледяной нож в спину.
18.11.1998 г. с двусторонним воспалением легких (док.N 12) несчастная попала в больницу, что не позволило ей умереть сразу же.
Газ к дому был подключен три месяца спустя и то лишь после публикации в местной газете письма соседей (док.N 13), принимавших участие в спасении Елены Константиновны. Однако было уже слишком поздно (док.N14).
Хоронили Елену по православному обряду. Вероятно, поэтому утром следующего после похорон дня во дворе дома уже стояли восемь активистов из церковного комитета ГКЦ с требованием к сыну покойной освободить помещение. Впрочем, церковники были согласны и на получение астрономической, по местным масштабам, суммы. В американских долларах, разумеется.
В ответ на просьбу помилосердствовать и отложить решение этого вопроса сообразно с нормами христианской морали, дав хотя бы остынуть праху покойной, пришедшие стали предпринимать действия, ничего общего с христианскими заповедями не имеющие.
Наивно полагая, что епископат УГКЦ не ведает, что творят на местах его ставленники, сын умершей обратился письмом к архиепископу Зборевскому и Сокальскому Кир Михаилу (Ковтуну), в котором, изложив все происходящее, попросил о помощи (док.N 15). Ответа не последовало.
Зато вскоре был предпринят штурм дома. В нем участвовало больше десятка человек, из которых добрую половину составляли крепкие хлопцы. Разъяренная толпа рвалась в дом, пыталась проникнуть через окна. В адрес убитых горем родственников уже понеслись угрозы убийства. Лишь вмешательство соседей предотвратило трагедию (док.N16).
Ни по одному из изложенных эпизодов местная милиция уголовного дела так и не возбудила (док.N 17). Прокуратура Сокальского района дважды отменяла постановления органа дознания, отправляя материалы на доследование, но дальше этого дело не пошло. Вскоре замолчала и прокуратура.
Не желая фигурировать в качестве стороны в судебном процессе по изгнанию из родного дома внука репрессированного, церковный комитет продал дом вместе с прописанным там сыном покойной и его семьей. Об этом 30 августа 1999 г. его официально уведомил сам канцлер Зборивской епархии протопросвитер Роман Биль (док.N18).
После публикации в единственной на Львовщине русскоязычной газете N 6 «День за днем» статьи под названием «Печальная история» (док.19) в адрес редакции газеты пришло письмо из православного прихода г. Сокаля, в котором верующие просили газету напечатать имя «священника» отправившего на смерть несчастную женщину, чтобы происшедшая трагедия не лежала тяжким грехом на всех конфессиях.
В опубликованном в N7 газеты «День за днем» тексте письма соседей (док.20), принимавших участие в спасении Елены Константиновны, открыто названо имя отца-декана греко-католической церкви, попирающего христианские и общечеловеческие законы — Кащук Ярослав. Вывод, который в данной ситуации напрашивается сам собой, неутешителен ни для Сокальского прихода в частности, ни для украинского народа в целом. Народа, которому грозит в обозримом будущем повсеместный переход в католицизм. Ведь каков поп, таков, как известно, и приход.
По жалобам сына покойной на бездействие правоохранительных органов г. Сокаля в расследовании указанных противоправных действий, Управлением МВД Украины Львовской обл. была проведена «проверка» с выездом на место. Ею было установлено, что «факты, указанные в заявлении своего подтверждения не нашли» (док. N 21). Копии постановлений Сокальского РОВД об отказе возбуждения уголовного дела, с которыми просил ознакомить его сын покойной и о высылке которых в его адрес, упоминается в ответе из областного УВД, в письме, конечно же, отсутствовали.
И не случайно. Ведь правоохранительные органы Западной Украине, состоящие преимущественно из греко-католиков, охраняют лишь интересы своих братьев по конфессии. А тем более в случае, когда напрямую замешано неприкосновенное лицо -настоятель греко-католической церкви!
Закон Украины дает право каждому гражданину обратиться в суд в случаях бездействия милиции и прокуратуры, что сыном замученной Елены Константиновны было сделано дважды. Однако Сокальский районный суд, нарушив ст. 94 Уголовного кодекса Украины, вместо рассмотрения материалов проверки, проведенной милицией по описанным событиям, и принятия в ходе судебного заседания решения об отказе или возбуждении уголовного дела просто пересылал заявления Карпюка С. в прокуратуру Сокальского района. Вывод очевиден: только при наличии состава преступления становятся в такую глухую защиту.
Понимая это, сын сделал все от него зависящее, добиваясь объективного расследования в отношении лиц, приговоривших его мать к смерти. 23 марта сего года, когда Карпюк С. лежал в больнице, Сокальский суд под председательством Павлюка О.Р. провел заседание, на котором вынес решение о выселении внука расстрелянного хозяина дома без предоставления другого жилища.
До сегодняшнего дня копия судебного решения ему так и не выдана (чтобы он не смог опротестовать это решение в кассационной инстанции), зато 19 мая ему был вручен исполнительный лист, в котором предписано освободить помещение до 23 мая…
Перед расстрелом К.П. Карпюка НКВД конфисковало все его личное имущество. Дело чекистов завершила УГКЦ, отобравшая у семьи последнее — их собственный дом.
Тягаться с Греко-католической церковью на Западной Украине православному, даже украинцу, смертельно опасно. А считать, что независимо от национальной принадлежности каждый живущий на Украине должен иметь равные со всеми права, могут только наивные люди.
Приложения (каждое из них представляет собой официальный документ, подлинность которого не вызывает сомнений):
1. Выписка из протокола N 27 заседания Особой Тройки НКВД.
2. Два свидетельства о смерти Карпюка К.П.
3. Справка о реабилитации Карпюка К.П.
4. Справка о признании пострадавшей о полит. репрессий Карпюк Е.К.
5. Завещание на имя Карпюк Е.К.
6. Справка ВТЭК.
7. Заявление Карпюк Е.К. прокурору Сокальского района.
8. Заявление декана УГКЦ на отключение газа.
9. Акт на выключение газа.
10. Справка Львовского областного центра по гидрометеорологии.
11. Ответ церковного братства УГКЦ на просьбу о включении газа.
12. Эпикриз из районной больницы.
13. Статья «Кто ж делает не по-христиански?» из газеты «Голос з-над Бугу».
14. Свидетельство о смерти Карпюк Е.К.
15. Письмо Архиепископу Зборивскому и Сокальскому.
16. Заявление в Сокальский РОВД.
17. Ответ из прокуратуры Сокальского района.
18. Письмо Канцлера Зборивской Епархии о продаже дома.
19. Статья из газеты «День за днем» N 6, 2000 г.
20. Письмо в газету «День за днем» N 6, 2000 г.
21. Ответ Управления МВД Украины Львовской обл.
22. Переписка с правоохранительными органами.
