Патристическое горе от ума

«Патрология», «святые отцы», «святоотеческие творения» — выражения, с завидным постоянством встречающиеся в современном богословском обиходе. А уж фраза «святые отцы писали так» постепенно становится аксиомой, после употребления которой становится как-то неудобно спрашивать, а что же именно и кто имел ввиду по данному вопросу.

Означает ли это что в России происходит подлинное возрождение традиций богословской мысли и каждый прихожанин настолько эрудирован, что запросто может по памяти привести пару-тройку цитат из Григория Нисского на языке оригинала? Или же всё-таки это означает активное использование «яндекса» и иных поисковых систем? К сожалению, мы являемся свидетелями второго варианта — в наши дни мужи-патрологи превратились в людей, умело подбирающих тематические цитаты.

Но на самом деле проблема даже не в этом. Раз мы не можем читать святых отцов в оригинале, то хорошо, что хотя бы находим в себе физические силы и интеллектуальный интерес вкупе с духовной необходимостью искать их творения в Интернете. Проблема в том, что зачастую цитаты святых отцов оказываются «подвешенными в воздухе», они реализуются в жизни верующего без какого бы то ни было осмысления.

Почему так происходит? Как неправильно читать Отцов? И что правильно? Предлагаю Вам разобраться в этих вопросах. Ниже я предлагаю Вашему вниманию несколько опорных точек в изучении наследия святых отцов.

1. Кто такие святые отцы? Давайте определяться.

Одним из первых вопросов, который встаёт перед человеком, решившим заняться изучением трудов святых отцов, является следующий: а кто такие святые отцы?

В целом Церковь под понятием святых отцов понимает святых, оказавших существенное значение на развитие христианской догматики и вероучения, а также создавших труды по богословским вопросам. Традиционно к отцам применяются следующие критерии: правильность учения, святость жизни и признание Церковью. Иными словами, каждый святой отец должен быть канонизирован Церковью.

Но тут встаёт ещё одна дилемма: а что делать с современниками? Множество поклонников современных старцев — от Рафаила Берестова до совсем уж экзотичных искренне считают, что любое слово их духовных кумиров превосходит творения Иоанна Златоуста и каппадокийцев вместе взятых. Но правы ли они? Все современные богословы до момента их официальной канонизации не относятся к числу святых отцов. Отец Александр Мень, отец Даниил Сысоев, ныне живущий старец Рафаил Берестов и многие другие, для Церкви абсолютно равны. Они люди, писатели, мыслители, однако для возведения их в ранг святых отцов требуется признание Церковью их святости и правильности учения.

Почему так происходит? Церковь взяла для себя большой временной промежуток, своего рода «временную подушку безопасности» для того, чтобы увидеть какие плоды взойдут из посеянного ими учения. Вспомните Оригена — огромнейшее уважение при жизни, претензии на святость после смерти, однако через несколько веков Церковь увидела всю ошибочность оригиенизма и те печальные последствия, к которым он приводит и тогда осудила это учение.

2. Время жизни Отцов.

Увлекаясь поиском цитат по тому или иному вопросу, многие современные православные не хотят задумываться о тех факторах, которые влияли на человека, писавшего эти строки. Ведь каждому ребенку понятно, что два человека об одном и том же событии могут написать по разному, каждому школьнику совершенно очевидно, что первоклассник и выпускник школы по разному расскажут что такое солнечное затменение. Так почему же мы не применяем такой принцип по отношению к отцам? Все они жили в разное время, в разной культурной и философской обстановке.

К тому же мы зачастую смешиваем воедино два близких, но, тем не менее, отличных друг от друга понятия — патристика и патрология. Патристика — это учение отцов, патрология- это учение о жизни самих отцов. Почему-то в школьном курсе литературы мы пытаемся провести параллель между зигзагами судьбы Михаила Булгакова и содержанием «Мастера и Маргариты», да и поэзию Пушкина как-то проще изучать сквозь призму его личных переживаний. Но при этом не пытаемся такие же параллели провести у святых отцов, то есть не разделять бетонной стеной патристику и патрологию. Ведь святой отец — это церковный мыслитель, который писал на «злобу дня», который вкладывал в текст частичку своей души и свои личные мысли и переживания.

Кстати, о «злобе дня». Вполне уместно будет напомнить, что само выражение восходит к Евангелию.

«Довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 6:34), что по-славянски звучит как «довлеет дневи злоба его». Итак, святые отцы писали то, что было насущно для Церкви прямо сейчас, писали о том, что волновало христиан именно в это время. Естественно, что проблемы Церкви в разные исторические периоды отличались, а значит, отличалась и направленность их трудов.

Так, во времена апологетов центральной темой была полемика с язычеством и иудаизмом, от которого постепенно отходило молодое христианство. Названия трудов отцов этого периода говорят сами за себя: Иустин Философ и его «Разговор с Трифоном иудеем», «Увещевание к язычникам» Климента Александрийского, «Поучение юношам, как читать языческие книги» Василия Великого.

Есть ли в них доктринальные вопросы? Встает ли в них во всей своей полноте проблема Троицы? Или ипостасного единства? Конечно же, нет. Церковь в своем развитии ещё не дошла до осмысления таких проблем, Святые Отцы писали о том, что было насущно.

Однако христианская мысль не стоит на месте. В IV — начале V века догмат о Троице получает свою окончательную формулировку. И уже далее как логическое продолжение дискуссий вокруг догмата о Троице начинается полемика вокруг понятия «ипостась» и «ипостасное единство». Православная богословская мысль постоянно развивается, отвечая на вызовы современности.

Однако тут может возникнуть вопрос: ведь, по мнению некоторых богословов, если мы признаем, что догматическое учение развивается, то нам надо будет согласиться с тем, что апостолы знали о вере меньше, чем знаем мы сейчас. Однако стоит лишь немного задуматься о природе веры, как этот вопрос отпадает сам по себе. Что такое знание о своей вере? Кто такой богослов? Конечно же, это в первую очередь созерцатель. Апостолы и святые первых веков знали о вере не меньше нас, они осознавали её на другом уровне. Если сейчас мы можем опереться на решения Соборов, на текст Символа Веры, то тогда апостолы осознавали те же истины на духовном уровне. Это было время, когда ещё не требовалось создания четко кодифицированной системы догматов. И лишь потом, как ответ на историческую необходимость, стали возникать систематические изложения веры, стали писаться Символы Веры.

Знал ли Василий Великий о божественных энергиях, о которых потом напишет святой Григорий Палама? Скорей всего знал. Но это знание представляло собой знание-созерцание, знание-ощущение, а не кодифицированную систему. И лишь потом, когда перед Церковью встала такая необходимость, Григорий Палама систематически изложил учение о нетварном свете.

3. Культурная среда отцов.

Также мы сталкиваемся с ещё одним важным моментом — необходимо понимать культурную среду, из которой вышел тот или иной церковный деятель. Иоанн Дамаскин, он же Юханна ад-Димашки, выходец из арабского мира и это накладывает определённые отпечатки на весь стиль его богословствования. Например, он утверждает, что в Троическом откровении разрешаются противоречия естественной мысли, бессильно колеблющейся между языческим политеизмом и косным единобожием иудеев, — антиномия снимается в синтезе: «из учения иудеев — единство естества, из эллинизма — различия по ипостасям».

Итак, Троица занимает центральное положение между двумя крайностями. Интересная мысль, однако, имея небольшие познания в философии, мы можем понять Дамаскина ещё глубже.

Арабская философия, «фальсафа», или же по-другому арабская перипатетика, представляла собой продолжение идей Аристотеля. А как известно, Дамаскин тоже был поклонником философии Аристотеля и объясняя что такое Троица также обратился к аристотелевскому учению о «золотой середине». На этом примере нам становится совершенно ясно как культурная среда, из которой вышел тот или иной святой отец, накладывает отпечаток на все его произведения.

4. Адресат.

Ещё один важнейший момент — необходимо понять, кому были обращены те или иные послания святых отцов. К великому сожалению, зачастую мы используем их творения без разбора и понимания к какой целевой аудитории были обращены те или иные слова святого.

Кому писал «Приношение современному монашеству» Игнатий Брянчанинов? Мирянину ли, живущему семейной жизнью, или аскету-подвижнику? Кому писали монахи о греховности женщины? Они писали это своим послушникам, пытаясь таким образом уберечь их целомудрие от падений.

Почему если ребенок спрашивает нас почему восходит Солнце, то мы объясняем ему на элементарных примерах, а не читаем курс квантовой физики и не объясняем что такое тепловая смерть Вселенной?

Потому что мы хотим рассказать ему на доступно уровне, потому что элементарные картинки ориентированы на детей, а рассказ про тепловую смерть Вселенной — на ученых-физиков. Но почему-то многие из нас пытаются читать труды, написанные для аскетов и подвижников, а не прекрасное учение о браке Иоанна Златоуста.

Зачем люди пытаются применять к себе правила, которые изначально к ним не относились? Человек, который, живя в миру, применяет к себе правила, относящиеся к монахам, не совершает ли глупость?

Поэтому многим и многим нашим православным современникам надлежит задуматься, а стоит ли им подражать египетским старцам и Антонию Великому вместо того чтобы использовать именно то, что адресовано им?

В Евангелии совершенно ясно сказано, что существуют разные уровни богообщения и разные требования к людям. Вспомним, что Иоанн Креститель разделял приходящих к нему: гордым фарисеям он говорил «сотворите же достойный плод покаяния» (Мф.3, 8), солдатам «Никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем» (Лк.3:14), мытарям «Ничего не требуйте более определённого вам» (Лк.3:13). И сам Господь указывал разные пути для спасения, вспомним хотя бы эпизод с вопросом богатого юноши о спасении (Лк. 18, 18−25).

Апостол Павел очень четко разделил два пути в Церкви — монашество и брак и поясняет «желаю, чтобы все люди были, как и я; но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе» (1 Кор.7, 7).

Так зачем же пытаться идти по не своему пути???

5. Противоречия у отцов.

Когда человек углубляется в изучение отцов, то на каком то этапе его охватывает ужас от мысли, что они зачастую противоречат друг другу. Например, почему Василий Великий говорил, что юношам полезно читать произведения античных авторов (с одной лишь оговоркой, что, не обращая внимания на их языческое содержание) и Иустин Философ говорил о Христе в красном плаще философа, а Тертуллиан писал, что философия вредна для христианина?

Как могла произойти полемика между святыми Иосифом Волоцким и Нилом Сорским? И главное — кто из них прав?

На самом деле тут нет противоречий. Нет противоречий, если понять что такое «согласие отцов», что такое «consensus partum».

Митрополит Иларион (Алфеев) объясняет что это «общность в главном при возможных разногласиях по отдельным пунктам». Иными словами, святые отцы должны быть единомысленны в основном (например, признание бытия Троицы), однако могут иметь частные мнения.

И ещё одно важнейшее понятие, которое необходимо занести на борт Вашего корабля, плывущего в море святоотеческих творений. Теологумен, частное мнение.

Что это? Это то учение, которое отличается от общепринятого Церковью (то есть это не consensus partum), но не осужденное Церковью как ересь. Например, есть теологумен, гласящий, что Бог спас Каина. Является ли это ересью? Нет, не является. Но является ли это общим мнением Отцов? Тоже нет. Так что это? Это теологумен.

Не могу не вспомнить про известную полемику вокруг софиологии отца Сергия Булгакова. Мало кто знает, что учение о Софии имеет статус частного богословского мнения и не осуждено Церковью. Как правило, на практике возникает толпа желающих заклеймить железом «еретика Булгакова» (непонятно кем и когда осуждённого).

Противоречия у отцов. Единственное реальное противоречие возникает тогда, когда человек пытается прочитывать каждого из них дословно и также буквально воплотить. Известны ответы епископа Нифонта своим клирикам, в которых он осуждал даже бытовые контакты с еретиками. И если забыть, что это был XII век, что это писалось в Новгороде, известном своими дружественными связями с католическим западом, если попытаться воплотить слова Нифонта в буквальном смысле, то. нельзя кушать в общепите. Ведь Вы не можете быть на сто процентов уверены, что все, кто зашел покушать в Макдональдс, строго ортодоксальны…

6. Что делать?

Так как же читать Отцов? И надо ли вообще их читать, раз там все так сложно? Быть может поставить красивые тома их трудов на полочку и пусть стоят? Но сторонников такой позиции я разочарую — это протестантизм чистой воды. Отвергнуть Предание и оставить только одно Писание, «Solo scriptura» — это протестантский принцип.

Для тех, кто не желает идти по протестантскому пути, отвечу на вопрос как же читать Отцов.

Используя разум. К великому сожалению, многие православные боятся думать. Почему так происходит? Быть может, боятся опыта западной схоластики? Однако не так и мертва была схоластика, чтобы всерьёз опасаться такого подхода. Разум — это проводник к вере — главный итог всей схоластики. И боятся надо не использования разума в вере, а потери контроля над разумом, превращения его в самодовлеющую субстанцию. Но может ли так произойти если человек живет духовной жизнью? Это невозможно, если у человека есть сильная вера и поэтому все опасения вокруг использования разума напрасны. Наоборот, православный христианин должен помнить, что Господь даровал ему разум, чтобы он им пользовался, чтобы он обращал его на благо себе и Церкви. И одним из страшных грехов является пренебрежение собственным талантом, собственными способностями и силами.

Используя разум, мы должны понять в какой ситуации писал тот или иной святой отец, к кому он обращал свои слова, не является ли его мнение ошибочным, не осуждено ли оно Церковью. Иными словами, с помощью разума нам нужно понимать всё то, о чем писалось выше. И тогда мы сможем найти ключ к познанию трудов Святых Отцов, а в итоге приобщиться к их огромному духовному опыту и благодатной помощи в деле христианского совершенствования. По сути задача христианина в данный момент — это как раз и подойти к пониманию разума как проводника веры, а не жить в каком-то странном состоянии «патристического горя от ума». Именно в этом состоянии и живет большинство современных Интернет-патрологов.