Русская линия
Православие.Ru Татьяна Шишова,
Алексей Надеждин
01.11.2002 

«Романтизация наркоманов происходила отнюдь не стихийно»
Интервью с главным детским наркологом Минздрава РФ, руководителем клинического отделения детской и подростковой наркологии НИИ наркологии Алексеем Валентиновичем Надеждиным

— В 2001 году в Российской Федерации отчетливо — в полтора раза (!) — сократилась заболеваемость наркоманией, особенно среди несовершеннолетних. Об этом свидетельствует и статистика самой наркомании, и те данные, которыми нельзя манипулировать, потому что статистика вообще-то штука лукавая. Так, стало гораздо меньше смертей несовершеннолетних от наркотиков. В нынешнем году данная тенденция продолжается и даже усиливается. Наблюдается сокращение прироста темпов за болеваемости и среди взрослых. Хотя в целом количество взрослых наркоманов растет, темпы прироста снижаются. Скажем, если раньше в каком-нибудь населенном пункте за один год появлялась тысяча новых наркоманов, а за второй — уже тысяча сто, то сейчас появилась не тысяча и не тысяча сто, а допустим, шестьсот. Причем средний возраст наркоманов стал старше. А по мнению ведущих эпидемиологов (как наших, так и зарубежных), увеличение возраста потребителей наркотиков является косвенным признаком того, что эпидемия наркомании идет на убыль.
— Почему?
— Да потому что «рекрутируются» в наркоманы, как правило, подростки и молодежь. Тогда расползание эпидемии идет не в верхнюю возрастную границу, а в нижнюю. То есть, чем младше возраст потребителей наркотиков, тем больше населения вовлекается в этот порок. Если же дети начинают приобщаться к наркотикам позже или вообще не приобщаются, значит, распространение эпидемии прекращается и возраст наркоманов стареет.
— Но почему сократилось количество наркоманов?
— Ответить достаточно сложно. МВД, например, считает, что была засуха в Афганистане и урожай опиумного мака сгорел на корню. Может быть. Хотя мне лично кажется, что в обществе и в мировоззрении молодежи произошли фундаментальные изменения. Я стараюсь отслеживать умонастроения в молодежной среде: провожу опросы, выясняю отношение молодых к наркотикам. Три года назад примерно 15% опрошенных мною студентов говорили, что наркотики — это нормально и признавались в их употреблении. Сейчас таких менее 1%. Интересно, что антинаркотическая позиция связана с двумя очень важными факторами: с ростом патриотических настроений в молодежной среде и с ростом традиционной религиозности. По моим наблюдениям, молодежь стала меньше смотреть телевизор, меньше покупать иностранные кассеты, больше любить пусть даже жестокие, китчевые, но русские фильмы, которые сейчас весьма патриотичны.
— Я разговаривала на ту же тему с молодыми людьми, и они сказали мне, что еще недавно образ наркомана был овеян романтической дымкой. Я думаю, это было связано с романтизацией западного образа жизни, свободной любви и прочих «достижений демократии». А сейчас (во всяком случае, в Москве) большинство молодежи относится к наркоманам как отбросам общества. А когда смотришь на что-то сверху вниз, то, конечно, подражать уже не будешь.
— Надо понимать, что романтизация наркоманов происходила отнюдь не стихийно. Я склонен видеть сознательное внедрение наркомании и наркоманической философии в молодежную субкультуру. Изначально это действительно шло к нам с Запада, а затем поддерживалось определенными кругами внутри нашей страны.
— Зачем?
— На мой взгляд, в основе борьбы за легализацию наркотиков лежит стремление изменить менталитет народа, что бы потом с ним проще было справиться. Ведь недаром разные народы традиционно, веками употребляет те или иные психоактивные вещества. Вероятно, это связано со строем их души, с национальным характером и оказывает определенное воздействие на формирование сознания. Когда-то известный русский историк Сергей Михайлович Соловьев писал о влиянии ландшафта на душу народа. Я думаю, нечто подобное можно сказать и о психоактивном веществе, которое употребляется в той или иной культуре. Поэтому попытки убрать или вытеснить традиционные психоактивные вещества новыми — а как правило, это бывают наркотики — в значительной степени направлены на изменение менталитета. Приведу всего один пример. Я вполне могу себе представить выпивших русских людей, идущих в атаку (хотя вообще-то я противник пьянства!), но совершенно не представляю курильщиков марихуаны в роли защитников России.
— Наверное, неслучайно идеологи так называемой «глобализации» рано или поздно приходят и к идее легализации наркотиков. В глобальном обществе будущего — если его удастся образовать — наркотики, вероятно, будут узаконены.
— Глобальному обществу будущего нужны послушные члены. Тут вспоминаются самые мрачные футурологические романы: и «Мы» Замятина, и произведения Хаксли…
… который и сам был наркоманом, и ратовал за свободу наркотиков для всех остальных…
— Да, конечно, в первую очередь вспоминается именно он. После Второй мировой войны неоднократно предпринимались попытки найти такой психоактив, который не только физически, но и душевно держал бы людей в починении. В ряде стран уже поставлены массовые эксперименты. Напр., крупнейшим полигоном является Голландия. Там ведь легализована не только марихуана. Об этом не принято говорить, но в Голландии узаконена целая группа психоактивных веществ: и различные галлюциногенные растительные композиции, и психостимулирующие композиции типа «экстази».
— Но неужели на Западе все поддерживают либерализацию наркотиков?
— Нет, даже в Голандии не все «за». Официальные голландские исследовательские центры, которые выступают категорически против легализации наркотиков, регулярно печатают доклады, проводят аналитические семинары, дают вопиющие цифры, но… практически не имеют выхода на международную арену. Им не удается донести свою точку зрения до между народной общественности. И Министерство здравоохранения Голландии крайне негативно настроено, но почему-то его мнение не учитывается.
— А как обстоят дела с попытками легализации наркотиков в нашей стране?
— В последние пару лет наши «легализаторы» несколько притихли, замаскировались, сменили тактику. Еще недавно открыто говорилось, что наркомания неизлечима, эпидемию победить невозможно, а потому надо ввести заместительную терапию и выдавать наркоманам наркотики. Тогда, дескать, они перестанут участвовать в криминальном наркобизнесе, и общество успокоится.
— Если не ошибаюсь, к этому призывали «Врачи без границ».
— И не только они. Множество международных структур активно проводили эту линию. Но потом ситуация стала меняться. Общество с колоссальным трудом, ценой огромного количества жертв, начало вырабатывать иммунитет против наркотиков. И «легализаторы» вдруг резко поменяли точку зрения. Теперь они говорят о массовом распространении СПИДа, о плохой профилактике ВИЧ-инфекции среди наркоманов. И призывают к срочной раздаче наркотических веществ и одноразовых шприцов.
— То есть, изменилась мотивировка, но не суть позиции?
— Да, и давление по-прежнему огромно. Мне говорят: «Доктор, вы хотите, чтобы большинство ваших пациентов умерло от ВИЧ-инфекции? Вы им что, зла желаете?» Хотя темпы распространения ВИЧ-инфекции в Российской Федерации в нынешнем году тоже замедлились. Изменилась и структура заболеваемости. Если раньше массовое заражение происходило за счет внутривенного потребления наркотиков, то сейчас этот процент сократился, а процент передачи ВИЧ-инфекции половым путем вырос. Это, кстати, тоже косвенно свидетельствует в пользу отступления эпидемии наркомании. Однако требования ввести метадоновые программы по-прежнему продолжаются. А ведь введение метадоновых программ в Европе совершенно не улучшило ситуацию!
— Пожалуйста, расскажите немного подробней о метадоновых программах. Я думаю, большинство читателей не в курсе этой проблемы.
— Метадон был предложен двумя американцами, Доулом и Нисвандером, в 1964 году. Хотя нельзя сказать, что это было такое уж необыкновенное новаторство. Когда был выделен чистый кокаин, им пытались лечить зависимость от опиума и морфина. Но заканчивалось это лишь переходом одной формы заболевания в другую. Когда появился героин, им тоже пробовали лечить опиоманию и морфинную наркоманию. Что опять-таки завершилось плачевно: героин просто оттеснил другие наркотики и вышел на первый план, поскольку он сильнее. Аналогичная история произошла и с метадоном.
— Это наркотик?
— Да, это опиоидный наркотик с очень неблагоприятным психофармакологическим профилем. Мало того, что при его употреблении возникает состояние как после приема опиатов, так у метадона есть еще и психостимулирующий компонент. Поэтому при попытке отменить больному метадон у него возникают ужасающие депрессии и интенсивное влечение к наркотику. Влечение гораздо более сильное, чем при отмене героина! Вот очень типичный пример. Больной готов лечь в больницу, но просит отсрочки на две недели. «Зачем?» — спрашиваю я. — Вы не первый раз лечитесь и спокойно переживете абстиненцию." - «Видите ли, — отвечает он, — я сейчас употребляю метадон.» — «Ну и что?» — «Я хочу за две недели сменить метадон на героин, чтобы мне потом было легче». Когда это слышишь не от одного десятка больных, начинаешь подозревать, что метадон — гораздо более худший вариант, нежели героин. Это понятно даже без погружения в психофармакологию и прочие «дебри». Просто глас народа свидетельствует о том, что метадон — более злокачественное вещество.
— Погодите, я что-то не понимаю. Зачем человеку, принимающему героин, начинают давать метадон?
— Была такая иллюзия, что раз наркоманию лечить бесполезно, пусть государство выдает больному наркотический паек. Дескать, тогда наркоман никому не будет мешать.
— Но зачем метадон? Почему не героин?
— Героиновые программы сейчас развернуты в Швейцарии. А до этого там были метадоновые. Считалось, что метадон не вызывает зависимости. Все это неправда, но когда программы распространились, когда в них вошли десятки тысяч людей, как вы представляете себе прекращение метадоновых программ и других программ заместительной терапии? Представляете, какие волнения это вызовет в обществе? Например, в Америке? Общество, страна и, конечно, структуры здравоохранения попадают в зависимость от наркотического вещества, которое они стали легально распространять. Эпидемия при этом не прекращается. Молодые люди перестают бояться наркомании и, естественно, легко вовлекаются. Поэтому западные страны демонстрируют высокий и очень устойчивый уровень потребления наркотиков. А ведь денег на борьбу с наркотиками там выделяется гораздо больше, чем у нас!
— Но может быть, метадоновые программы позволяют хотя бы покончить с нелегальной продажей наркотиков?
Ничего подобного! Если уж в Америке метадон воруют и он попадает на нелегальный рынок, если Швеция в 1975 г. прекратила и только сейчас снова возобновила метадоновые программы (причем с оговоркой, что они неэффективны и огромное количество метадона оказывается на нелегальном рынке!), то, естественно, та же история произойдет и в России. Только у нас на черный рынок будут попадать не «огромные количества», а практически весь метадон. Закупая метадон на средства нашего скудного бюджета, мы будем обогащать не только иностранные фирмы-производители, но и отечественных спекулянтов. Поскольку метадон в последние годы вызывает все больше нареканий, в Швейцарии и в Германии и других европейских странах от него стараются отходить. И сбыть кому-нибудь другому, скажем, России.
— Вы говорили про бюджетные средства. Но они же формируются за счет налогов. Выходит, мы, граждане России, должны будем на свои деньги обеспечивать наркоманам ежедневную «дозу»?
— Да, ежедневную и пожизненную.
— Отрывая кусок у детей, стариков, военных, людей, страдающих разными заболеваниями? Ведь здравоохранение стараются перевести на платные рельсы…
— Тех, кто «пробивает» в нашей стране метадоновые программы, это не волнует. Хотя сейчас так уж прямо, грубо лоббировать метадоновые программы мало кто решается. Слишком непопулярно. Поэтому начинают с малого: с программы обмена шприцов и игл. Я недавно был на одном круглом столе, и там снова зазвучали «старые песни о главном»: «Надо выдавать наркоманам иглы и презервативы». И совершенно прав был представитель МВД, когда сказал: «А в чем, собственно, проблема? Пожалуйста, выдавайте. Но в наркологических диспансерах и тем, кто в этом реально нуждается. Только не надо выдавать на центральной улице или, как это было в Петербурге, с видом на Зимний дворец и раскрашенным автобусом, который сам по себе пропагандирует наркотики и образ жизни, с ними связанный. Не надо акцентировать внимание взрослых и детей на этой проблеме!»
— А как себя сейчас ведут «Врачи без границ»? Они же очень активно ратовали за обмен шприцев и прочие «достижения либерализма».
— Знаете, с «Врачами без границ» произошла весьма любопытная метаморфоза. Они куда-то исчезли, а вместо них появились другие структуры. Хотя люди, лозунги, символы и идеология остались прежними. Но теперь программы обмена шприцев активно продвигают не «Врачи без границ», а представители Управления Организации Объединенных Наций по борьбе с наркомафией и правонарушениями. В принципе Управление делает много позитивного, и наши официальные структуры с ним сотрудничают. Но при этом эти люди весьма настойчиво выступают по вопросу обмена шприцев и игл. Хотя большинство представителей наших ведомств, ответственных за борьбу с наркоманией, крайне отрицательно относится к такому решению проблемы!
— Вам не кажется странным, что какая-то международная организация, пусть даже уважаемая ООН, диктует нам, как жить: раздавать шприцы наркоманам или не раздавать? Вы не находите, что это, мягко говоря, не очень вежливо?
— Я вообще не понимаю, как это происходит. Я всегда считал, что народ — хозяин в собственной стране. Советы могут быть с благодарностью восприняты, но совершенно необязательно им следовать. Прошедшее десятилетие свидетельствует, что мы очень правильно поступили, не последовав этим советам: не вбросили наркотики на улицы наших городов под видом контролируемой раздачи, не поставили на оживленных перекрестках автобусы с лозунгом «Наркоман, обменяй шприц!» Вы представляете, как бы это сказалось на ситуации в стране? Тут не нужно быть социальным психологом, чтобы понять, как бы это отразилось на мировоззрении людей, на отношении молодежи к самой проблеме потребления наркотиков. Кстати, очень симптоматично, что сейчас потреблением наркотиков в Российской Федерации усиленно интересуются представители американской прессы: «Ассошиэйтед Пресс», «Лос Анджелес Таймс» — крупнейшие газеты, агентства… Это понятно: у нас действительно изменилась эпидемиологическая ситуация. Но очень уж активно интересуются. Их волнует буквально все: летальность, связанная с наркотиками, меры противодействия, почему снизилась заболеваемость, что именно произошло в обществе, что пошло не по плану, ведь события вроде бы должны были развернуться не так…
— А что считает по поводу наркотиков Государственная Дума?
— Там позиция неоднозначна. В СПС довольно много депутатов выступает за легализацию наркотиков под лозунгом «Человек свободен и сам должен решать, как ему жить!» А 26 июня прошлого года, в День борьбы с наркотиками и наркобизнесом, лидер ЛДПР В.В. Жириновский, выступая на Первой Международной конференции, посвященной борьбе с наркомафией, прямо взывал к легализации наркотиков. Что было в высшей степени интересно.
— А кто из наркологов ратует за легализацию наркотиков?
— Как правило, за это ратует не лично кто-то, а общественные структуры, которые получают финансовую подпитку из непонятных источников, находящихся за пределами Российской Федерации. В частности, это фонд НАН, возглавляемый г-ном Зыковым. Хотя вообще-то НАН старается адаптироваться к меняющимся условиям, но что написано пером — не вырубишь топором. О.В. Зыков в своих статьях говорил о преимуществах легализации наркотиков и до сих пор не опротестовал свои взгляды в печати.
— А какие меры нужны для усиления реальной борьбы с наркотиками?
— Я могу судить только на своем, довольно локальном уровне. На мой взгляд, совершенно необходимо ввести институт принудительного лечения. Не только для наркоманов, но и для лиц, страдающих алкоголизмом. Я вообще против разрыва проблемы пьянства, наркомании и токсикомании. Конечно, наркотики наиболее опасны и недаром выведены в класс особых веществ, за манипуляции с которыми предусмотрена уголовная ответственность. Но комплекс чисто медицинских мероприятий должен быть тут единым.
— Как только либералы слышат о принудительном лечении, они начинают в ужасе кричать: «Никогда! Ни за что! Это тоталитаризм!»
— Сейчас все больше людей понимает, что либерализм тоже весьма тоталитарен. Ну, а что касается принудительного лечения… Американское общество либерально?
— Да.
— А там этот институт есть. Значит, принудительное лечение не противоречит идеологии либерального общества. Чего кричать-то? Пусть наши правозащитники критикуют Америку. Например, организуют борьбу против уголовного преследования пьяных американских водителей. Ведь в Америке пьяный водитель не отделывается, как у нас, штрафом, а попадает в тюрьму. Пусть устроят кампанию в защиту дочерей Буша, которых оштрафовали и которым грозило тюремное заключение за то, что они употребляли алкогольные напитки, не достигнув 21 года. Надо командировать наших правозащитников в Америку, чтобы они навели там порядок!
— Им можно еще сказать, что тогда не надо принудительно лечить сексуальных маньяков, если будет установлена их невменяемость. Ведь это тоже нарушение прав — принудительное лечение!
— Я не хочу вникать в эту тему. Я просто прокомментирую. Вы знаете, что в Америке до сих пор существует смертная казнь для душевнобольных преступников? Чего в России никогда не было! Это к вопросу о либерализме, гуманности и проч. Удивительно, до какого цинизма может дойти двойная бухгалтерия, двойные стандарты! Совсем недавно прошла новость, что в Америке стали рассматривать мораторий на смертную казнь душевнобольных убийц. Значит, до самого последнего времени они активно применяли смертную казнь по отношению к психически больным, а вопрос о смертной казни в России для психически здоровых, вполне вменяемых убийц вызывает во всем мире истерическую реакцию.
— Еще говорят, что принудительное лечение алкоголиков было неэффективным…
— Это неправда! МВД давало цифры: из 100% алкоголиков, направлявшихся в лечебно-трудовые профилактории, только 30% осуждались повторно. А остальные или бросали пить, или если даже продолжали, то хотя бы начинали вести себя прилично, прекращали дебоширить, избивать жену и детей. А это, согласитесь, немаловажно, ведь сейчас на таких людей практически нет управы. Скольким людям они испортили жизнь, сколько детских судеб поломано из-за «гуманизма» государства по отношению к родителям-алкоголикам! Причем обращаю ваше внимание на то, что профилактории были лечебно-трудовыми. Упор делался не столько на лечебные мероприятия, сколько на воспитание трудом. Кого предлагается отправлять на принудительное лечение? Никто не будет посылать туда школьника или преуспевающего бизнесмена, имеющего наркологические проблемы. К ним будут относиться просто как к больным. На принудительное лечение обычно посылаются десоциализированные элементы, те, кто потерял человеческий облик или чье поведение угрожает их интересам и интересам их близких.
— И потом, наркомания по-своему заразна, ведь наркоманы часто стараются втянуть в это занятие кого-нибудь еще, «зарабатывая «себе таким образом очередную дозу. А когда речь идет о заразном, опасном заболевании, например о чуме, холере, дизентерии, то больных вообще-то помещают в больницу, даже если они этого не хотят.
— Больных не только помещают в больницу. Когда возникают особо опасные инфекции, роль медиков бывает достаточно скромной. Выдвигаются карантинные отряды и мобилизуются части регулярной армии, которые очень жестко подавляют волнения, возникающие вокруг зон повышенной бактериологической опасности. Представьте себе, что будет в Америке, если там вспыхнет эпидемия чумы. Неужели вы думаете, что там будут соблюдать права человека и позволят больным, которые являются потенциальным источникам заражения, разъехаться по домам? Нет, конечно. Власти стянут войска, солдаты будут стрелять. Я абсолютно уверен, что так будет в любой цивилизованной стране, которая хочет спасти от эпидемии свой народ. Но вообще-то я касался другого аспекта. Распространение наркотиков — сфера уголовного права, а я говорю о медицинском аспекте проблемы. Наркомания — настолько тяжелое заболевание, степень деградации больного настолько значима, что он уже не отвечает за себя и нуждается в принудительном лечении, которое обязательно должно быть сопряжено с трудотерапией.
— А как наши власти сейчас относятся к проблеме принудительного лечения наркомании?
— В последнее время все больше государственных чиновников склоняется к принятию такой нормы. Тем более, что она не противоречит международному законодательству.
— А как обстоят дела с наркоманией в среде безнадзорных? Наверное, они чуть ли не поголовно все наркоманы?
— Это весьма распространенное заблуждение. На самом деле среди них гораздо больше распространена токсикомания. Но что интересно, в нашей стране нет закона, ограничивающего продажу потенциально опасных токсикантов несовершеннолетним. В Англии есть. Там до 18 лет клей или баллончик для зажигалки не купишь. А у нас дикая ситуация. Стоит торговка на вокзале, продает товары бытовой химии. Подходит чумазый восьмилетний ребенок, протягивает смятую купюру, и она выдает ему клей, а впридачу пакетик… И еще тряпочку туда положит, чтобы удобней было нюхать. Прямо безумие какое-то! Министерство здравоохранения многократно предлагало ввести соответствующий закон, пусть даже на уровне административного кодекса. Но почему-то наши органы исполнительной власти, контролирующие торговлю, не реагируют. Хотя это не принесет серьезных убытков торговле. Тем более что делать прибыль на подобных вещах хуже, чем преступление!
— Нужно ли принимать еще какие-то меры на уровне законодательства для усиления борьбы с наркомафией?
— Я лично за смертную казнь рецидивистов, торгующих наркотиками в особо крупных размерах или создающих сеть наркоторговли. У нас сложилась парадоксальная ситуация, когда за тягчайшие преступления, связанные с организацией наркоторговли и транспортировкой наркотических веществ, дают небольшие сроки наказания. Это ни в какое сравнение не идет с теми сроками, которые за аналогичные преступления получают наркоторговцы в других странах, в том числе и в «цивилизованных». В Америке, например, за транспортировку наркотиков грозит пожизненное заключение, во Франции наказание тоже очень серьезное. А знаете, как Китай недавно отметил День борьбы с наркомафией? — Они расстреляли в это день 64 крупных наркоторговца. Это, конечно, сурово, но ведь наркоторговцы безжалостно истребляют население, и общество должно защищаться. Законодательство следует усиливать, и наше Министерство направляет соответствующие предложения в Государственную Думу.
P. S. Уже после беседы с Алексеем Валентиновичем Радикальная партия, имеющая большую поддержку за рубежом, провела в Москве ошарашивающую по своей наглости акцию. Они выступили прямо под стенами Кремля с требованием прекратить войну в Чечне и легализовать продажу наркотиков.

Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика