 |
| Отрок.ua | Максим Федорченко | 26.10.2011 |
О хлебе насущном
Есть такая туристическая «фишка» — «всё включено». Привозят туриста в глянцевую резервацию — море, пальмы, бассейн, ди-джей — и выдают ему ключи от номера и карту ресторанов. И народ, сполна уплативший за «всё», сутками старательно нагружает тарелки и наполняет стаканы. Отъедает, одним словом. А что, удобно — в кои-то веки сбросить с себя бремя бытовых забот. Удобно, но. как-то оскорбительно. Неужели вот это «всё» — действительно всё?
Современность
Невероятным образом устроен современный мир. Такое хитросплетение экономики, политики, культуры, технологий. Удивительно, как всё это работает, бесконечно усложняясь, будучи и без того сложным. Какую отрасль человеческой деятельности ни возьми — требуются специальные знания. Неспециалисту — не разобраться.
Оценить человеческий муравейник в целом — ещё сложнее. Должна же быть какая-то цель у этого грандиозного механизма? Почти семь миллиардов человек связаны воедино информационными каналами, и, кажется, совсем уже «нет человека, который был бы как Остров, сам по себе», — все включены в планетарную Мир-систему. Как уловить единый смысл этого глобального бытия?
Краткий курс истории человечества
…Давным-давно, на заре цивилизации, человек был озабочен только одним: поесть. Желательно каждый день. Хотя бы что-нибудь. Поэтому и занимался человек только тем, что давало ему пропитание. Собирательство и охота помогали эту задачу решить, но отнимали почти всё время и не позволяли долго оставаться на одном месте. Каннибализм оказался делом хлопотным и рискованным: сегодня пообедал ты, а завтра, глядишь, тобой. Таким образом, цивилизация вынуждена была существовать «налегке», чтобы при случае легко догнать или убежать.
Голод, как известно, — хороший стимул. Люди изобрели сельское хозяйство. Стал возможен оседлый образ жизни, пищи было достаточно и даже в избытке. Именно избыток пищи позволил людям посвятить часть времени новым занятиям. Так возникли города, торговля, ремёсла, науки и искусства. Сельское хозяйство, дав импульс развитию индустриального общества, постепенно отошло на второй план.
Людей становилось всё больше. Несколько тысячелетий они познавали мир, придумывали всё новые занятия для цивилизации, наконец-то покончившей с зависимостью от собственного желудка. Появились бессмысленные занятия, вроде торговли долгами, деньгами и выбросами парниковых газов. Да и вообще — стало возможным не только заниматься каким-то делом, но и попросту развлекаться, не добиваясь иного результата, кроме удовольствия.
Конечно, благоденствовала и развлекалась не вся планета. Кому-то пришлось за всё это заплатить — и потом, и кровью, и жизнью.
Биполярный мир
Некоторые наблюдатели, к примеру, Мальтус, обратили внимание на то, что рост населения неизбежно закончится голодом в планетарном масштабе. Впрочем, выводы Мальтуса скоро опровергли как «несостоятельные». Однако в 70-х годах ХХ века еды действительно стало не хватать. Но на первый раз всё получилось довольно изящно; были разработаны новые удобрения и технологии, выведены новые сорта сельскохозяйственных культур, распаханы девственные земли — словом, произошла «зелёная революция». Продуктивность сельского хозяйства возросла и снова позволила человечеству забыть о продовольственной проблеме.
Однако надолго забыть не удалось. Сегодня в мире одновременно существуют две тенденции самого отвратительного свойства. Количество голодающих достигло рекордного числа — свыше одного миллиарда человек. В то же время, в преуспевающих странах всё больше людей — счёт идёт на десятки миллионов — страдают избыточным весом и ожирением. Вот они, истинные полюса современного мира: умирающий от голода и задыхающийся от жира.
Обезьянье сердце
И вот тут началось. Инвесторы забыли о ценных бумагах и начали «играть на повышение» на мировом рынке продовольствия. Естественно, мировые цены на продовольствие в последние годы побили все рекорды. Помощь голодающим странам существенно сократилась, а та, которая всё же была предоставлена, имела неожиданный эффект: окончательно разорились фермеры этих стран. Ведь они ничего не могли продать на рынке, насыщенном бесплатной едой.
Недавно один из воротил американского агробизнеса высказал недовольство деятельностью благотворительной организации, которая оказывает помощь фермерам Африки. Дескать, если они сами начнут производить продовольствие, могут сократиться прибыли компаний США. Благотворители пояснили, что фермеры, став успешными, начнут покупать американские промышленные товары, и бизнес США только выиграет. Вот и не верь после этого саркастическому утверждению, что «международная техническая помощь призвана удерживать страны третьего мира там, где они всегда находились».
Впрочем, продовольственная истерия охватила уже и благополучные страны. Граждане и правительства напуганы высокими ценами, прогнозами роста населения и спроса на продовольствие. Как оказалось, если человека не накормить досыта трижды в день, его уже не интересуют такие вещи, как демократия, основные права, фундаментальные свободы и прочие либеральные ценности. Он уже не готов быть толерантным, терпимым и политкорректным. Голод полностью меняет ценностную ориентацию; Кнут Гамсун так описал нравственное состояние голодающего человека: «С течением времени всё более сильное опустошение, душевное и телесное, завладевало мною, с каждым днём я всё чаще поступался своей честностью. Я лгал без зазрения совести, не уплатил бедной женщине за квартиру, мне даже пришла в голову преподлая мысль украсть чужое одеяло — и никакого раскаяния, ни малейшего стыда. Я разлагался изнутри, во мне разрасталась какая-то чёрная плесень».
Похоже, что голод и его производная — сельское хозяйство, положив начало развитию цивилизации и индустриального общества, вполне могут положить и конец этой цивилизации. При этом, по данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), земляне ежегодно выбрасывают почти 1,3 миллиарда тонн продовольствия, то есть по 1,3 тонны на каждого голодающего. Основная причина — навязывание потребителям большего количества продуктов, чем им нужно (различные акции, слишком большие порции в ресторанах, обслуживание по принципу «всё включено»).
Международные организации призывают увеличить инвестиции в сельское хозяйство, но кажется сомнительным, что такой рыночный подход может улучшить положение. Ведь между странами, вымирающими от голода и болезней, и государствами, где липосакция — едва ли не базовая медицинская процедура, по-прежнему сохраняется колоссальный диспаритет в экономических отношениях, присущий уже подзабытой эпохе колониализма. Этот диспаритет и не может исчезнуть, ведь и те, и другие — члены ООН и ВТО, то есть на мировом рынке играют «на равных». Формально «на равных».
Так что же, выходит, что еда — действительно «наше всё»? А большинство землян — не потомки Адама и Евы, а эволюционировавшие «по Дарвину» обезьяны? Жадные, глупые, самовлюблённые обезьяны, которым нужно только одно: сытно поесть три раза в день?..
«Бог есть»
…Когда жителей селения Макондо (место действия романа Г. Маркеса «Сто лет одиночества») охватила загадочная эпидемия забывчивости и они начали забывать имена, названия и даты, постепенно теряя свои воспоминания и убеждения и даже память о воспоминаниях и убеждениях, они воздвигли на центральной площади Макондо столб с табличкой, на которой написали два слова: «Бог есть».
Если бы я остался единственным землянином, сохранившим память среди всеобщей амнезии, я бы шёл от города к городу, от селения к селению и оставлял бы везде такие столбы с табличками. И уж конечно, я не писал бы на них ни о свободе совести, ни о свободе любви, ни о прочих странных свободах. Только два слова — «Бог есть» — на языке каждой страны мира.
Почему именно эти два слова написали на табличке жители Макондо, цепляясь за ускользающую реальность? — Наверное, именно эти слова описывают главное и достаточное для того, чтобы наполнить собой прошлое, настоящее и будущее. Видно, без памяти об этом главном знании не могли жить даже люди, которые потеряли память обо всём остальном. Без этого знания попытки воссоздать прошлое, объяснить настоящее и предсказать будущее натыкались на острые углы противоречий и тупики бессмыслицы.
Без этого знания невозможно обнаружить никакого смысла ни в бытии одного человека, ни в глобальном бытии человечества. Без этого знания человек, измождённый тотальной бессмысленностью, обнаруживает своё «я» на крохотном островке одиночества, с которого во все стороны виден лишь горизонт как линия смыкания пустынных вод и необитаемых небес.
«Бог есть». Эти два слова, видимо, и заключают в себе то самое — «всё».
Люди или животные?
Не может пока ещё человек без боли и страдания понять, что слова Божественного откровения: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам (Мф. 6, 33), — не просто пожелание, а непреложный закон. Не потому ли пылал и трясся от погромов сытый Лондон в августе 2011 года, что только накормить людей — мало, что «нет покоя и счастья в тихом сытом убожестве»? — И голодный бунт, и сытый бунт неизбежны, если чувство сытости является единственным критерием человеческого счастья.
Наука спешит успокоить человечество: ничего-ничего, рост населения планеты замедляется, еды, наверное, хватит. А если не хватит?.. — Наверное, при таком подходе — хватит или не хватит еды (воды, жилья, лекарств, нефти, газа) — ни одна проблема человечества не может быть решена. Ведь этот подход низводит человека на уровень примитивного потребителя, животного, для которого, по слову святителя Николая Сербского, хлеб — первое и главное. А к человеку этот подход неприменим; если же человек ведёт себя, как та сама глупая, жадная, самовлюблённая обезьяна, то и воспитывать его приходится, как обезьяну, — не словом, а голодом, ожирением или погромами.
…Ежегодно от голода и связанных с ним болезней умирает одиннадцать миллионов детей в возрасте до пяти лет, то есть тридцать тысяч каждый день. Статистика. В будни, выходные и праздники, на Рождество и Пасху, каждую минуту двадцать малышей тихо и незаметно угасают. Они уходят из этого мира, так и не узнав, что душа больше пищи, а тело — одежды. Ведь ни пищи, ни одежды у них не было.
