 |
| Татьянин день | Сергей Худиев, Протоиерей Максим Козлов | 07.09.2011 |
Протоиерей Максим Козлов и известный православный публицист Сергей Худиев 
Протоиерей Максим Козлов:
- Новость о выдвижении себя Иваном Ивановичем Охлобыстиным в кандидаты в Президенты, я прочел в мобильном телефоне во время одного серьезного заседания. Первой реакцией стала не вполне благочестивая формула — «Стебается».
В субботу литературный вечер в Лужниках, собрать 50 с лишним тысяч человек не просто, зияющих пустот на трибунах допустить не хочется: в этом смысле — великолепный пиар-ход. Восхитимся профессионализмом или самого Иван Иваныча, или его команды. Право, что еще можно было придумать более будоражащее общественное мнение и взрывающее интернет, чем тот информационный «вброс», который позволил себе наш герой.
Потом я потрудился посмотреть значительную часть видеозаписи пресс-конференции в Интерфаксе. И тут мне показалось, что речь идет, конечно, не о реальном президентстве, и даже не о реальном участии в предвыборной кампании, но то, что проект предполагает более длительное развитие, которое не завершится литературным вечером 10 сентября, — очевидно. Новый будоражащий феномен в нашем застоявшемся общественно-политическом болотце мы увидим на значительно более долгий срок.
И это, как гражданину Российской Федерации, мне очень понравилось! Несомненно осознающий свой главный образ — то ли шута, то ли юродивого — Иван Иванович, подключением себя как такового к президентской кампании, отчетливо показал ее цену. Кто, собственно, в ней может (должен?) участвовать.
Это, действительно, поступок. Если и шута, то в средневековом смысле. А если юродивого, то, пожалуй, серьезно юродствующего человека.
Интересно, что дальше из этого выйдет?! Интересно огромному количеству людей.
Теперь что касается клирика, находящегося во временном запрещении — священника Иоанна Охлобыстина. Да, все мы знаем определение Архиерейскорго Собора 1994 года, запретившее священнослужителям участвовать в выборах. С другой стороны, мы знаем, что священнику Иоанну Охлобыстину было разрешено оставаться священнослужителем (пусть и временно запрещенным), принимающим участие во всякого рода масс-медиа проектах: от «Интернов» до многоразличных шоу. В этом смысле его статус никак не должен измениться. Он просто принимает участие в еще одном медийном проекте, который значительной частью населения не рассматривается как выборы в традиционном смысле слова, а скорее, как-то, что мы сможем наблюдать в виртуальной действительности, к реалиям жизни общественно-политической имеющим весьма опосредованное отношение.
Но если можно сниматься в «Интернах», оставаясь священником во временном запрещении, то почему нельзя участвовать в шоу под названием «Предвыборная кампания»? По сути дела, между доктором Быковым и кандидатом в президенты Иваном Охлобыстиным какая уж такая большая разница? Понаблюдать и за первым, и за вторым, можно будет, по-прежнему, с интересом.
Сергей Худиев:
- Желание известного актера (и запрещенного в служении священника) Ивана Охлобыстина стать владычицей морскою — или, вернее, континентальною, баллотируясь на роль Президента Российской Федерации, очень хорошо понятно в контексте шоу-бизнеса, менее понятно в контексте политики и совсем непонятно в контексте священнослужения. Предложения Охлобыстина увеличить президентский срок до 14 лет, рассуждения о бессмысленности Государственной Думы и тому подобное выдают несерьезный, игровой характер его предложения.
Надо сказать, что негативное отношение Церкви к лицедейству сложилось во времена поздней античности, когда театр носил в лучшем случае порнографический, в худшем — садистский, и всегда — языческий характер. Распространять его на труд современного актера лучше с осторожностью — все-таки, это не лицедей поздней античности.
Но важно сказать, что работа артиста и в наше время сопряжена с определенными профессиональными рисками, в том числе — психологическими и духовными. Для человека шоу-бизнеса некоторая эксцентричность, даже скандальность, не только естественна — она просто необходима, это часть профессиональных навыков. Человек, который не заставляет о себе говорить — неважно как, с одобрением, с возмущением, с насмешкой — неизбежно исчезает со страниц глянцевых журналов, а его место на залитой огнями сцене занимает кто-то другой.
Поэтому для представителей шоу-бизнеса — и в нашей стране, и в мире вообще — характерна некоторая скандальность. Кому-то удается этого избежать, но, к сожалению, немногим. В жизни артиста, как правило, присутствует элемент игры, несерьезности. Этот элемент плохо сочетается и с миссией политика, который несет ответственность за жизни людей, и с миссией священника, который несет ответственность за их души. Поэтому служения артиста, политика, и священника таковы, что человек должен выбирать что-то одно.
Есть еще один вопрос, который возникает в этом случае: вопрос об отношении Церкви к шоу-бизнесу. В шоу-бизнесе работают люди, которых тоже пришел спасти Христос, которые тоже нуждаются в любви, заботе, понимании и пастырском попечении — и, конечно, артист может быть верным христианином. Но, вероятно, ему трудно будет быть священником.
Есть определенный соблазн привлечь к делу церковного свидетельства VIP-персон из мира шоу-бизнеса — людей, которых узнают миллионы телезрителей, людей, к которым они, возможно, прислушаются. Но с этим связана определенная проблема. Церковь свидетельствует о глубоко подлинных и серьезных вещах. О самом серьезном и подлинном что есть, о том, за что человек ухватывается тогда, когда ему точно не до шуток — например, на смертном одре.
Нет ничего, в принципе, дурного в игре, но игру никогда не надо смешивать со свидетельством о Христе. Даже политика — это не игрушки. А вера — это не игрушки тем более.
