 |
| Седмицa.Ru | М. Никифоров | 05.09.2011 |
ИРИНЕЙ, еп. Лионский (Лугдунский) [лат. Irenaeus Lugdunensis] 
(кон. II в., Лугдун, ныне Лион), сщмч. (пам. 23 авг., пам. зап. 28 июня), раннехрист. богослов, полемист, отец Церкви.
Жизнь. И. принадлежит к поколению христиан, следующему за мужами апостольскими. Будучи греком, выходцем из М. Азии, основную часть жизни провел в Галлии. Греч. происхождение И. признается большинством исследователей. В разное время высказывались предположения о его кельтском и сир. происхождении. Причисление И. к кельтам в толковании на Второе послание Петра (X-XI вв.), изданном под именем свт. Икумения (Oecumenius (ps.). In Ep. 2 Petr. 3 // PG. 119. Col. 599−600), основано на недоразумении: причисляя И. к кельтам (т. е. к галлам — E «rhna. J t щ Kelt щ; Irenaeo gallo), автор имел в виду слова последнего: «Я живу среди кельтов» (Iren. Adv. haer. I Praef.). Вместе с тем И. говорит здесь о том, что, живя среди коренного населения Галлии, он имеет дело с «варварским языком», чем объясняется безыскусственность языка его сочинения, как бы испортившегося под влиянием языка варварского (т. е. язык кельтов не был для И. родным языком). Предположение о кельтском происхождении И. было отвергнуто как несостоятельное еще Ф. Фёарденом (Feuardentius. 1575) и с тех пор никем не защищалось. В 1857 г. У. Харви в предисловии к своему изданию творений И. привел ряд аргументов в пользу сир. происхождения И. По его мнению, подтверждением такой гипотезы служат имя И., не употребительное в греч. номенклатуре; хорошее знакомство с евр. и др. вост. языками; шероховатость стиля его сочинений; использование сир. перевода Свящ. Писания. Гипотеза Харви была подробно разобрана Ч. Ропсом (Ropes. 1877), к-рый указал, что греч. имя E «rhna ‹ oj носили как до И., так и его современники; знание И. евр. языка нельзя считать хорошим, т. к. он сам в истолковании имени Иисус отсылает к евр. ученым (periti eorum — Iren. Adv. haer. II 24) и во мн. местах сочинений подчеркивает, что ни евр., ни др. сходный с ним язык не является его родным языком; мнение о шероховатости стиля заимствовано из слов самого И. о простоте своего стиля, к-рые свидетельствуют скорее о скромности автора, чем о действительном недостатке; примеры использования сир. перевода Свящ. Писания, приведенные Харви, недоказательны (И. цитирует ВЗ большей частью по переводу LXX, НЗ — по греч. кодексу, лежащему в основе кодекса Безы). В пользу греч. происхождения И. свидетельствуют также греч. язык его сочинений (к-рый И. считает родным), хорошее знание греч. философии и поэзии (Федченков. 2008. С. 28−29).
Прямых исторических свидетельств о месте рождения И. нет. На основании знакомства И. в юности со сщмч. Поликарпом, еп. Смирнским, высказывалось предположение о Смирне (ныне Измир, Турция) или ее окрестностях как о месте рождения И. (Там же. С. 30). Имеется также крайне неточное свидетельство в «Истории Ираклия» Себеоса (арм. историка VII в.): «Ириней из Галилеи (вместо Галлии.— М. Н.), ученик Поликарпа, — в Церкви Лаодикийской» (S e' b e' os. Histoire d’H e' raclius. P., 1904. Chap. 33), — к-рое рядом исследователей (Т. Цан, А. фон Гарнак) понималось как указание на то, что И. нек-рое время жил в Лаодикии; по мнению С. А. Федченкова, здесь возможно искажение названия Лугдуна (Федченков. 2008. С. 30. Примеч. 6).
Исходя из косвенных данных выдвигались разные т. зр. относительно даты рождения И.: ок. 97 г. (Dodwell. 1689. P. 252), 108 г. (Grabe. 1702. P. X-XIII), ок. 120 г. (Tillemont. M e' moires. T. 3. P. 79), ок. 130 г. (Harvey.1857. Т. 1. P. CLV), ок. 140 г. (Du Pin. 1731. P. 70; Massuet R. Dissertatio II //PG. 7. Col. 173−176), 147 г. (Ziegler. 1871. S. 15−16), 150 г. (Beaven. 1841. P. 2−4) и др. (подробнее см.: Федченков. 2008. С. 31−79). Наиболее вероятная дата находится между 130 и 140 гг. (Beno i^ t. Saint Ir e' n e' e. 1960. P. 50; Osborn. 2003. P. 2). Ранние датировки не учитывают времени происхождения лит. трудов И. (последние 20 лет II в.), более поздние — времени начала его епископского служения (177), а также слов И. (Iren. Adv. haer. V 30. 3) о том, что Апокалипсис «появился не задолго, но почти при нашем поколении», к концу царствования имп. Домициана († 96).
Не существует единого мнения относительно христ. или языческого происхождения И. Сочинения И. показывают его знакомство с греч. философией (прежде всего Платона, также ему известны учения Фалеса, Демокрита, Эмпедокла, Анаксагора, Анаксимена, Эпикура, Пифагора, Аристотеля), поэзией (имеются цитаты из Гомера, Гесиода, Пиндара, Менандра, Стесифора, Эзопа), геометрией, арифметикой, астрономией, медициной, различными искусствами. Хорошее светское образование не мешало ему, впрочем, критически относиться к разным философским мнениям, если в них проявлялось невежество в религ. вопросах. И. не были свойственны крайности как чрезмерного увлечения языческой философией, так и сугубо отрицательного к ней отношения, присущие нек-рым его современникам- христианам.
Христ. образование И. получил под руководством сщмч. Поликарпа Смирнского (ученика ап. Иоанна Богослова) и малоазийских пресвитеров (или «старцев») — свидетелей апостольской проповеди и хранителей церковного Предания. Евсевий Кесарийский называет И. «слушателем» сщмч. Поликарпа (Euseb. Hist. eccl. V 5. 8), блж. Иероним Стридонскийименует его учеником (discipulum) Поликарпа (Hieron. De vir. illustr. 35), такое же наименование дает ему эпилог «Мученичества Поликарпа» (в Московской рукописи — ГИМ. Син. греч. 390, IV в.). Сам И. неоднократно в сочинениях упоминает сщмч. Поликарпа. Так, в письме к Флорину он пишет: «Я видел тебя, будучи еще отроком, в Нижней Азии у Поликарпа… Я мог бы описать даже место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп, могу изобразить его походку, образ его жизни и внешний вид, его беседы к народу, как он рассказывал о своем общении с Иоанном и прочими самовидцами Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что? слышал от них о Господе, Его чудесах и учении. Так как он слышал все от самовидцев жизни Слова, то он рассказывал согласно с Писанием. По Божией милости ко мне, я и тогда еще внимательно слушал Поликарпа и записывал слова его не на бумаге, но в моем сердце, — и по милости Божией всегда сохраняю их в свежей памяти» (ap. Euseb. Hist. eccl. V 20. 4−8). В др. месте И. говорит, что видел Поликарпа «в первом нашем возрасте» (Iren. Adv. haer. III 3. 4; ср.: V 33. 4). Для И. сщмч. Поликарп был прежде всего носителем и выразителем апостольского Предания — восприняв непосредственно от него церковное учение, И. и себя причислял к хранителям Предания, преемником в его передаче. Помимо Поликарпа И. неоднократно упоминает о почитаемых им пресвитерах, учениках апостолов (Ibid. 15. 6; II 22. 5; V 5. 1; 17. 4; 30. 1; 33. 3; 36. 1); особенно выделяет одного пресвитера (не названного по имени) (Ibid. IV 27. 1; 32. 1). Вопрос о иерархическом статусе этих пресвитеров не совсем ясен — возможно, И. «понимал пресвитерство не как иерархическую степень», а скорее «как класс людей, хранящих апостольское предание» (Федченков. 2008. С. 139). По предположению Ж. Даниелу, когда И. неоднократно ссылается на некоего человека, «лучшего нас» (Ibid. I Praef. 2; 13. 3; III 17. 4; IV Praef. 2), он, вероятно, имеет в виду свт. Мелитона Сардского (Dani e' lou J. Figure et e' v e' nement chez M e' liton de Sardes // Neotestamentica et Patristica. Leiden, 1962. S. 282−292).
Ок. 154 г. И. вместе со сщмч. Поликарпом совершил поездку в Рим, где Поликарп вступил в спор со свт. Аникетом, еп. Римским, по вопросу о времени празднования Пасхи. Об этой поездке имеются косвенные сообщения самого И. (Iren. Adv. haer. III 3. 4; письмо свт. Виктору Римскому). В эпилоге «Мученичества Поликарпа» говорится о том, что после возвращения сщмч. Поликарпа в М. Азию И. нек-рое время оставался в Риме, где «многих обучил» (Martyr. Polyc. Epilog.). О мученической кончине Поликарпа он узнал чудесным образом: «В тот день и час, когда в Смирне пострадал Поликарп, Ириней, бывший в Риме, услышал голос наподобие трубного звука, провещавший: «Поликарп скончался мучеником»» (Ibidem).
Начало церковно-общественной деятельности И. связано с гонением на христиан в Лугдуне (177). В это время он уже нек-рое время жил в Галлии и служил в сане пресвитера при Лугдунском еп. Пофине, как об этом свидетельствует Евсевий, к-рый приводит выдержки из письма Лугдунских (Лионских) мучеников свт. Елевферию, еп. Римскому, передать к-рое они поручили И.: «Те же самые мученики рекомендовали упомянутому Римскому епископу Иринея, бывшего тогда уже пресвитером Лугдунской Церкви, приводя весьма много свидетельств в пользу этого мужа, что видно из следующих их слов: «Желаем тебе во всем и всегда благополучия от Бога, отец Елевферий. Отнести к тебе это письмо мы убедили брата нашего и сообщника Иринея. Просим тебя иметь к нему расположение, как о ревнителе завета Христова. Если бы мы знали, что праведность кому-либо доставляет место, то прежде всего представили бы тебе Иринея, как пресвитера Церкви, что он и есть»» (Euseb. Hist. eccl. V 4. 1−2). Из контекста Евсевия можно предположить, что письмо, отправленное в Рим вместе с И., было посвящено монтанистскому движению, волновавшему Церковь в то время (см. Монтан, ересиарх; Федченков. 2008. С. 235−263). После того как еп. Пофин скончался вместе с Лугдунскими мучениками, И. «принял епископство над Лугдунской Церковью» (Euseb. Hist. eccl. V 5. 8). Вопрос о том, где И. был посвящен во епископа (в Риме или в Лугдуне), является предметом дискуссий (Федченков. 2008. С. 263−265).
Значительное место в деятельности И. занимала борьба с гностицизмом. В 90-х гг. II в. И. принял участие в пасхальных спорах. Споры касались разногласий относительно времени празднования Пасхи в малоазийских Церквах и в др. Церквах, в т. ч. в Римской. Согласно малоазийской практике того времени, празднование Пасхи совершалось 14 нисана (независимо от дня недели), в день установленной Законом евр. пасхи и в день смерти Иисуса Христа. В др. Церквах Пасху праздновали в воскресенье, следующее за 14 нисана. Споры касались также продолжительности и времени окончания предпасхального поста: малоазийские христиане оканчивали пост 14 нисана, а в др. Церквах этот день проводился в строгом посте. Эти вопросы обсуждались еще сщмч. Поликарпом со св. Аникетом, однако, несмотря на то, что единомыслия достигнуто не было, спор тогда не принял широких размеров. В 60-х гг. II в. в Лаодикии обсуждался вопрос о времени страдания Христа (14 или 15 нисана), вызванный разницей в хронологии синоптических Евангелий и Евангелия от Иоанна (в спорах участвовали, в частности, сщмч. Мелитон Сардский и свт. Аполлинарий Иерапольский). И. скорее всего не принимал непосредственного участия в этих спорах, однако можно предположить, что он придерживался хронологии Евангелия от Иоанна (к-рой придерживались также свт. Аполлинарий и его последователи) в том, что Христос пострадал в день евр. пасхи 14 нисана, совершив пасхальную вечерю накануне, т. е. 13 нисана (ср.: Iren. Adv. haer. II 22. 3; IV 10. 1). Вместе с тем И., по всей видимости, считал, что Христос 13 нисана вместе с установлением Евхаристии на день раньше совершил законную пасху; тем самым И. показал опыт согласования повествований евангелистов (см.: Федченков. 2008. С. 279−280). Последний, самый важный спор произошел между 190 и 192 гг. (см.: Болотов. Лекции. Т. 2. С. 429−430). По предположению В. В. Болотова, спор разгорелся по поводу Пасхи 189 г., к-рая в Александрии праздновалась, по его вычислению, 20 апр., в Риме — 30 марта, в М. Азии — в ночь с 19 на 20 марта (Болотов В. В. Из истории Церкви Сиро-Персидской // ХЧ. 1900. Ч. 1.. 3. С. 450−454). Др. ближайшим поводом к нему стал, возможно, раскол, учиненный в Риме еретиком-монтанистом Властом, к-рый придерживался малоазийской практики празднования Пасхи 14 нисана и хотел, вероятно, ввести эту практику в Риме (И. написал против Власта соч. «О расколе», к-рое не сохранилось). Свт. Виктор, еп. Римский, разослал всем Церквам письма с требованием присоединиться к римской практике в праздновании Пасхи в воскресный день. По этому вопросу во мн. Церквах были собраны Соборы, большинство из к-рых (Александрийский, Палестинский, Римский, Осроенский, Понтийский, Коринфский) высказались за римскую практику. В их числе был Галльский Собор под председательством И. (Euseb. Hist. eccl. V 23. 4). Исключение составил Эфесский Собор, выразивший мнение нек-рых др. малоазийских Церквей и отстаивавший существовавшую у них практику праздновать Пасху 14 нисана. В ответном послании еп. Поликрата Эфесского еп. Виктору и Римской Церкви отмечалось, что такая практика основана на неизменно соблюдаемой традиции, восходящей к апостольским временам; упоминаются имена апостолов Филиппа, Иоанна Богослова, а также сщмч. Поликарпа Смирнского и др. епископов, к-рые «соблюдали четырнадцатый день празднования Пасхи по Евангелию, ничего не преступая, но следуя правилу веры» (Ibid. V 24. 2−6). Из послания видно, что пасхальный вопрос не воспринимался как догматический и не давал оснований для церковного разделения. Тем не менее в ответ на это послание еп. Виктор объявил малоазийских христиан «совершенно лишенными общения» и «хотел было отсечь от единения епархии всей Асии с сопредельными ей Церквами как разномыслящие» (Ibid. V 24. 9). Однако не все епископы одобряли это решение и советовали еп. Виктору лучше «подумать о мире, о единении с ближними и о любви» (Ibid. V 24. 10). В их числе был И., к-рый написал еп. Виктору послание «от лица подчиненных ему галльских братьев». В этом послании И. выступает как примиритель зап. и вост. традиций. Прежде всего, И. «сразу заявил, что таинство воскресения Господня следует праздновать только в день Господень» (т. е. в воскресный день — Ibid. V 24. 11), разделяя, т. о., римскую практику. Затем он констатировал, что различие касается не только самого дня Пасхи и времени прекращения предпасхального поста, но также и продолжительности поста: «Спор идет не только о дне, но и о самом образе поста. Ибо одни думают, что следует поститься один день, другие — два, иные — больше, некоторые же отсчитывают для поста сорок дневных и ночных часов». Однако эта разница не является догматической, но есть лишь дело обычая, а не правила веры. Более того, по мысли И., разнообразие в обычаях не только не разрушает, но, напротив, утверждает единство в вере: «Вся эта пестрота соблюдающих [пост] произошла не в наше время, но гораздо раньше, у наших предков, которые, вероятно, не соблюдали в этом большой точности и простой, частный свой обычай передавали потомству. Тем не менее все жили в мире, и мы живем в мире друг с другом, и разногласие относительно поста утверждает единство веры (ka?. diafwn. a tБj nhste. aj tѕn РmТnoian tБj p. stewj sun.sthsin)». Подобным образом, согласно И., смотрели на этот вопрос предшествующие пресвитеры, хранители апостольского Предания, Римские епископы и еп. Поликарп Смирнский: «Когда блаженный Поликарп при Аникете приходил в Рим, то оба они и относительно других предметов не много спорили между собой, но тотчас согласились, а об этом вопросе (о Пасхе.— М. Н.) и спорить не хотели, потому что ни Аникет не мог убедить Поликарпа не соблюдать того, что он соблюдал всегда, живя с Иоанном, учеником Господа нашего, и обращаясь с другими апостолами, ни Поликарп не убедил Аникета соблюдать, ибо Аникет говорил, что он обязан сохранять обычаи предшествовавших ему пресвитеров. При всем том они, однако же, находились во взаимном общении, так что Аникет, по уважению к Поликарпу, позволил ему совершать в своей Церкви евхаристию, и оба они расстались в мире, равно как в мире со всей Церковью находились и соблюдавшие этот обычай, и не соблюдавшие» (Ibid. V 24. 16−17). В результате еп. Виктор уступил и разделение было предотвращено. Т. о., по словам Евсевия, И., «в соответствии со своим именем, оказался миротворцем и на деле: звал к миру в Церкви и заботился о нем». По поводу пасхального спора И. переписывался не только с еп. Виктором, но и со мн. др. предстоятелями Церквей (Ibidem).
Ко времени пасхальных споров 190−192 гг. относится выступление И. против еретика-гностика Флорина. В молодости Флорин «блистал при дворе» и занимал высокое положение. Познакомившись в Смирне с Поликарпом, он слушал его вместе с И. (Ibid. V 20. 5). Затем он вступил в римский клир и был посвящен в сан пресвитера (Ibid. V 15). Впосл. Флорин стал придерживаться ереси, близкой учению гностика Валентина, отпал от Церкви; был извержен из сана. В сохранившемся отрывке из письма к Флорину И. пишет, что учение Флорина «никогда не проповедовали даже еретики, находившиеся вне Церкви» (Ibid. V 20. 4). По сообщению Евсевия, И. написал письмо Римскому еп. Виктору, в к-ром требовал принять меры против Флорина и распространения его вредных для Церкви книг.
Правосл. и католич. Церкви прославляют И. как священномученика. Впервые в древнецерковной лит-ре И. упоминается как мученик в толковании блж. Иеронима Стридонского на Книгу пророка Исаии, где И. назван «мужем апостольским, епископом Лугдунским и Мучеником» (vir apostolicus, episcopus Lugdunensis et Martyr — Hieron. In Is. 64. 4 // PL. 24. Col. 623). В подобных выражениях (Р mak Ј rioj E «rhna .. oj Р m Ј rtuj ka ?™ p .. skopoj Lougdo Ъ nwn) об И. говорится в греч. трактате «Вопросы и ответы к православным» (CPG, N 6285), авторство к-рого приписывается Феодориту, еп. Кирскому (Qeodwr «tou™ pisk Т poup Т lewjK Ъ rrou pr Х j t ¦ j™ penecqe .. saj a Щ t щ™ perwt «seij par ¦ tin Х j t о n A «g Ъ ptou™ pisk Т pwn ў pokr .. seij / 0 Ekd. 0 A. Papad Т pouloj — Kerame Ъ j. 3 En Petroup Т lei, 1895. S. 118). Однако в более раннем сочинении блж. Иеронима «О знаменитых мужах» И. мучеником не назван. Это заставляло ряд исследователей (Гарнак, О. Барденхевер, Г. Додуэл) делать предположение об интерполяции текста «Толкования на Книгу пророка Исаии», что, впрочем, не находит подтверждения в рукописной традиции. Вероятно, сведения о мученичестве И. были получены блж. Иеронимом из Галлии после написания соч. «О знаменитых мужах».
