 |
| Крестовский мост | 24.08.2011 |
— Он очень стойко держался. Знал, что его арестуют, внутренне готовился к этому, но не уехал, ничего не предпринял, чтобы обезопасить себя, — рассказывает о своём дедушке священномученике Владимире Медведюке протоиерей Сергий Поляков. Летом 1937-го началась очередная волна арестов. Отец Владимир служил тогда в подмосковном храме села Язвище, жил с семьёй в церковной сторожке. Если б он самовольно оставил службу, снял рясу, то наверняка спас бы себе жизнь. Священник из соседнего села так и сделал: переоделся в женское платье, успешно добрался до Москвы, пережил кампанию гонений, а после войны, когда отношение к Церкви стало менее кровожадным, возобновил служение. — Да, можно было спастись, просто уехать и где-то отсидеться, — говорит отец Сергий. — Но дедушка был не такой. Он не мог сбежать.
Атака обновленцев
Владимир Медведюк родился в 1895 году. Окончил духовное училище, был псаломщиком. В его семье родились пятеро детей, младшая — дочь Ольга, мама отца Сергия Полякова, с которым мы беседуем.
— По рассказам мамы и бабушки Варвары, отец Владимир был простым и весёлым, несмотря на все скорби. В Митрофаньевский храм тянулась молодёжь. Здесь прекрасно пел хор. У отца Владимира был лирический тенор необыкновенной красоты. В начале 1920-х храм хотели захватить обновленцы. «Отдай ключи! — наступал на отца Владимира обновленческий епископ Антонин. — Как собаку убью!» — «Убейте, — ответил ему батюшка. — Перед престолом Божиим мы с вами вместе предстанем». После этого обновленцы отстали.
Последнее испытание
В 1925 году отца Владимира вы звали в ОГПУ и предложили сотрудничать, угрожая концлагерем. Он согласился, но информатором так и не стал. Его вызвали на Лубянку, требуя объяснений. Он ответил, что категорически отказывается от всякого сотрудничества. Это взбесило сотрудников ОГПУ. В 1929 году он был арестован и обвинён в «разглашении сведений, не подлежащих оглашению». Приговор — три года исправительных лагерей. Семью заставили в течение суток покинуть церковный дом и убираться куда угодно. Жену и детей приютили добрые люди в Загорске. В 1932 году он вернулся, но знал, что это ненадолго. Через год его арестовали ещё раз и вскоре отпустили. Он продолжал служить, иногда тайно, ночами.
В конце 1937го батюшку арестовали в последний раз. «Папа сказал мне: «Кажется, сейчас за мной придут», — вспоминала его дочь Ольга Владимировна, которой было тогда семь лет. — Он готовился служить заупокойную службу и увидел, что мимо окна прошли милиционер и председатель сельсовета. В дверь постучали. «Пойдёмте, нам надо кое-что выяснить, это ненадолго». Но папа знал, что возврата не будет. Я забилась от страха, зарыдала. Папа благословил, поцеловал меня и сказал: «Вряд ли, деточка, мы теперь увидимся».
Погребён в безвестной могиле
Его обвинили в «гнусной контрреволюционной клевете, агитации» и даже в срыве подготовительных работ к выборам в Верховный Совет. Отец Владимир всё отрицал. Спустя четыре дня следствие было закончено. Энкавэдэшная «тройка» приговорила его к расстрелу. Родные об этом не знали. Им стало известно только, что после суда батюшку повезут с другими заключёнными в Москву. Жена с детьми кинулись на станцию. «Крохотные окошечки с решётками, рассмотреть ничего не возможно, — рассказывала Ольга Владимировна. — Но когда поезд тронулся, мы увидели в одном из этих окошечек руку — благословение. От станции шли, обливаясь слезами».
Через четыре дня протоиерея Владимира Медведюка расстреляли. Похоронили его в общей могиле на Бутовском полигоне. Матушке Варваре сообщили, что он умер в 1939 году от пневмонии. Его дочь Ольга в 1950-м вышла замуж за семинариста, будущего священника Руфа Полякова. Они до сих пор живут в Подмосковье — 87 летний отец Руф, отдавший 60 лет своей жизни церковному служению, и 80-летняя Ольга Владимировна. Пятеро их детей — уже немолодые люди. По стопам отца и деда пошёл протоиерей Сергий, настоятель храма Живоначальной Троицы в Воронцове. О дедушке говорит, с трудом сдерживая слёзы: — Мама рассказывала, что во время литургии он забывал обо всём, беседовал с Господом и служил ему так, как мы сейчас видим друг друга и в этом не сомневаемся. Вот что отличало этих людей — вера.
