 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 28.07.2011 |
Какими политическими, мировоззренческими или религиозными причинами можно объяснить то, что Андерс Беринг Брейвик совершил нападение на молодежный лагерь и убил десятки подростков? Похоже, что правильный ответ — никакими. А какими причинами можно объяснить поведение других маньяков? Почему, например, другой знаменитый убийца, Джефри Дамер, заманивал молодых людей к себе на квартиру, разделывал их кухонным ножом, жарил их печень и ел с зеленым горошком? Объяснить, какие бесы кишат в воспаленном мозгу безумца, едва ли возможно — бесы вряд ли могут быть предметом рационального анализа, на то они и бесы. Иногда зло оставляет всякую маскировку, всякие попытки приписать себе какие-то основания, какое-либо рацио, и предстает в виде чистой, беспримесной порчи и разрушения. Человек может не страдать галлюцинациями и не слышать голосов, быть в состоянии вести пространные и вполне членораздельные речи — но быть безумным в библейском смысле, человеком, утратившим способность отличать добро от зла, испытывать отвращение к крови и сострадание к чужому горю. Как если бы душа, все еще пребывая в теле, уже затворила за собой двери ада.
Но есть то, что таким дистиллированным злом вовсе не является, и поэтому поддается анализу — реакция на происшедшее. И тут мы можем обратить внимание на людей, разумеется, далеких от такого рода безумия, а просто по-человечески заблуждающихся — заблуждающихся как в нравственном, так и в чисто логическом отношении.
Как только сообщения об устроенной маньяком кровавой бойне облетели мир, началась его утилизация — люди стали искать, как вписать его в свои системы воззрений, к чему бы его приспособить. И, конечно, как бы «замазать» об Брейвика своих политических или мировоззренческих оппонентов.
Попытка увязать некие несимпатичные автору взгляды с каким-то несомненным и вопиющим злом — очень популярный полемический примем. Его частная форма — известный аргумент «к Гитлеру», когда люди и убеждения, на которые автор желает напасть, увязываются с нацизмом и его злодеяниями. (Нацизм — порождение патриархальной культуры! Сторонники семейных ценностей голосовали за Гитлера! Христианство привело к Холокосту! etc.) Но, учитывая, что Гитлер всем надоел хуже керосину и истрепался до дыр, есть спрос и на злодеев помельче — так что Брейвик пришелся весьма кстати.
Норвежский маньяк что-то там одобрительное говорил о Путине — ага, теперь нам все ясно в отношении Путина! Он заявлял себя консерватором, правым, противником исламизации, христианином — теперь нам все ясно с правыми, консерваторами, христианами и так далее.
Занудливый логик мог бы указать на то, что пока мы имеем дело не с систематической практикой, характерной для того или иного движения, а с преступлением одного маньяка, который изъявляет к нему свои симпатии, мы не можем делать никаких выводов.
Из того, что Джефри Дамер любил зеленый горошек, не следует, что между любовью к горошку и людоедством есть какая-то связь. Вот если бы мы могли обследовать, скажем, сто людоедов, и обнаружили бы, что 85 из них отличаются пристрастием к горошку — это дало бы нам почву для определенных выводов. Если бы, исследовав 100 террористических актов, происшедших за последние годы, мы бы обнаружили, что 85 из них совершены людьми, причисляющими себя к христианам, консерваторам, любителями классической музыки и политически правыми, мы имели бы основания для поиска причинно-следственных связей. Вопиющее злодеяние, совершенное одним маньяком, привлекает всеобщее внимание, но не дает фактической базы для каких-либо выводов.
Однако при «замазывании Брейвиком» логичность никого не интересует — речь идет не о выстраивании сколько нибудь последовательных логических связей, а вызывании в голове читателя ассоциации — наши политические противники/мировоззренческие оппоненты — громкое преступление.
При этом люди, прибегающие к такому приему, не заботятся о том, что его можно с тем же основанием обратить против них — да и против кого угодно. Тот же Брейвик хвалит Черчилля, Бисмарка, а единственная запись в его твиттере — цитата из либерального философа Джона Стюарта Миля. Такой подход рассчитан на человека, которому некогда и лень читать не только относящиеся к делу материалы, но и новости чуть дальше заголовка. «Христианский фундаменталист/поклонник Путина/социальный консерватор убил десятки невинных подростков» — это то, что одни жаждут провозгласить, а другие жаждут услышать. То, что ровно на том же материале и с тем же основанием можно заявить, что преступление совершил «поклонник Западных Ценностей/защитник гомосексуалистов/читатель либеральных философов» — их не интересует.
Более того, они сами будут шокированы и возмущены, если ровно тот же метод будет использован в «нелиберальных» целях. Если кто-нибудь предположит, что преступления того же Джефри Дамера обусловлены его гомосексуализмом, это будет отвергнуто с негодованием, как проявление предвзятости и ненависти; наверное, и в самом деле не стоит делать широких обобщений на примере одного маньяка. Но давайте мерить одной меркой — если мы полагаем, что маньяк, принадлежащий к группе, А никак не характеризует эту группу, то давайте также подходить и к маньяку, принадлежащему к группе В. Но от искателей «христианского следа» невозможно ожидать не только равной мерки, но и какой-либо мерки вообще — Брейвик вообще не был, в вероисповедном смысле, христианином (или христианским фундаменталистом), и мы имеем дело с двойной подменой — сначала злодея записывают (без достаточных оснований) в «христианские фундаменталисты», потом переносят его преступление на христиан вообще.
Является ли это проявлением осознанного коварства? Вряд ли, скорее перед нами пример определенного мышления — правда это не то, что соответствует фактам, правда это то, что помогает силам прогресса в их исторической борьбе с силами реакции. Чтобы поверить в «христианский фундаментализм» человека, который фотографируется в масонском наряде и прямо говорит об отсутствии у него личной веры во Христа (Брейвик полагал себя христианином в «культурном смысле» о чем прямо и писал), нужно очень-очень сильно хотеть поверить — и люди, с такой силой желания, конечно, есть. Надеюсь, они не обидятся на нас, если мы деликатно укажем на то, что такая вера плохо согласуется с имеющимися данными.
