Сказки и реальность

К написанию этой статьи меня побудил текст Виктора Фаликова «Бесконечная сказка о попе», где он размышляет о заметном, на его взгляд, росте антиклерикальных настроений и об их причинах. Антиклерикализм — явление по своему совершенно естественное; любой общественный деятель, который выступает с какими-то содержательными заявлениями, любое сообщество с какой-то осмысленной системой взглядов будет вызывать согласие у одних и несогласие у других. В этом отношении ожидать, что все будут единодушно соглашаться с Церковью, было бы странно. Более того, мы хорошо помним, что ни сам Господь Иисус, ни Его Апостолы отнюдь не стяжали единодушной поддержки и одобрения сограждан, а «все люди будут говорить о вас хорошо» в Евангелии рассматривается, скорее, как тревожный признак. Поэтому Церковь не ожидает и не может ожидать, что все будут ее любить и с ней соглашаться. Там, где Церковь достаточно активна, у нее появляются как активные сторонники, так и активные противники. Если с Вами все согласны, то это, возможно, потому что Вас просто не услышали. Когда Ваши слова услышат, кто-то согласится с ними, а кто-то нет, это нормально и естественно. Но существует ли «рост антиклерикальных настроений» на самом деле? Социологический опрос проведенный ВЦИОМ 22−23 января этого года в 46 регионах страны показывает, например, что уровень доверия к Патриарху даже несколько вырос. По данным центра Стратегических Исследований, опубликованным 21 декабря 2010 года, Русская Православная Церковь из всех общественных и государственных институтов пользуется наибольшим доверием граждан. Демонстрации против передачи Церкви имущества религиозного назначения, согласованные с властями, полностью легальные, широко объявленные в интернете, собрали в разных городах от нескольких человек, до, в лучшем случае, пары десятков, из какового числа мы еще должны вычесть журналистов. Если это — не полный провал, тогда неясно, какой провал можно было бы счесть полным. Это отнюдь не вызывает злорадства, а вызывает, скорее, огорчение — Церковь заинтересована в общественной дискуссии, а значит в людях, которые могли бы ее вести. Возможно, представление о росте антиклерикальных представлений связано с тем, что в интернете — а все мы, люди пишущие, глубоко погружены в сеть — мы можем выбирать свой круг общения, а потом забывать о том, что настроения внутри этого круга могут не отражать настроений в стране в целом. Кроме того, что, активные «борцы с» — будь то борцы с всемирным поповским заговором, жидомасонами или кем угодно еще — могут привлекать больше внимания, чем люди, выражающие свои взгляды менее воинственно.

Но само формирование — хотя бы виртуального — круга людей, готовых обсуждать церковно-общественную проблематику, обнадеживает. И здесь, наверное, стоит ответить на некоторые тезисы, выдвинутые в статье Бориса Фаликова — тем более, что тезисы эти, в некотором отношении, стандартны, и их можно рассматривать к качестве иллюстраций к определенному типу мышления.

Автор пишет о «конфликте между наукой и религией», приводя в качестве такого конфликта негативное отношение Ватикана к «противозачаточными средствами, которые до сих пор являются единственным эффективным средством борьбы со СПИДом». Это высказывание по-своему типично, типичны и ошибки, которые делает автор. Во-первых, не существует позиции «религии» по отношению к науке, презервативам или чему бы то ни было еще — существуют позиции конкретных религиозных общин, а также различные взгляды разных людей внутри этих общин. Позиция Православной Церкви в отношении неабортивных контрацептивов, например, более сдержанная; и если автор желает полемизировать с позицией Русской Церкви, ему именно ее и стоит рассматривать. Во-вторых, мы видим склонность принимать за науку то, что наукой никоим образом не является. Поясним это подробнее. Наука опирается на эмпирические данные — на то, что мы можем получить при помощи органов чувств (возможно, усиленных приборами), и проанализировать, например, статистически. Тезис «Католическая Церковь губит людей (миллионы людей, как уверяют некоторые англоязычные публицисты) своим негативным отношением к презервативам», эмпирически проверяем — если бы он был верен, и, как утверждает автор, именно презервативы были «единственным эффективным средством борьбы со СПИДом», мы бы видели, что верные чада Ватикана, склонные прислушиваться к его установлениям и не использовать презервативы, больше подвержены СПИДу, чем некатолики, не имеющие таких религиозных ограничений. Медицинская статистика — широко публикуемая в интернете — показывает, что ничего подобного не происходит в действительности. Группы риска по СПИДу — люди, в десятки раз более подверженные риску заражения — существуют, но это отнюдь не религиозные фундаменталисты, а как раз люди противоположных убеждений и образа жизни, решительно чуждые религиозным запретам, идущие в авангарде светских и либеральных сил — и в этом авангарде весьма заметные благодаря своим ярким одеждам и гриму.

Я не католик, и не отстаиваю здесь католическую позицию по этому вопросу — я просто обращаю внимание на то, что в качестве «научной» в антицерковной полемике очень часто заявляется позиция, не имеющая никаких собственно научных обоснований. Различие между церковной и антицерковной верой очень часто оказывается в том, что люди церковные верят в непроверяемые вещи, в то время антицерковные с такой же убежденностью и страстью привержены вещам проверяемо ложным. В третьих, в исторической перспективе можно получить представление об отношениях между наукой и религией, произведя нехитрый эксперимент — взять школьный учебник физики или химии, вооружиться ножницами и удалить из него все упоминания об ученых, которые были, по глубокому личному убеждению, верующими людьми — о Бойле, Ньютоне, Паскале, Лавуазье и так далее. После этого можно будет посмотреть, останется ли у нас еще физика или химия, чтобы ей учить. Но обратим внимание на другую тему — «конфликт между религией и культурой». По-видимому, речь идет о передаче Церкви ряда культурных ценностей. Но это делает речения автора загадочными — ведь никто не собирается передавать Церкви произведения светского искусства. Речь идет о передаче Церкви предметов церковного назначения, созданных церковными людьми для использования в церковном контексте. У Церкви конфликт с иконописью? Или с храмовой архитектурой? Как Церковь может конфликтовать с ее, церковной культурой?

Затронем вопрос о «жирующем церковном начальстве», которое «близко к тем, кто грабит народ». Что же, я тоже вырос при научном атеизме и тоже видел в «Крокодиле» те же карикатуры с «жирными попами», которые в свое время поддерживали «помещиков и капиталистов»; детские впечатления могут быть очень глубокими, и я избавился от них только при личном знакомстве со священниками, когда я пришел в Церковь. Возможно, и автору стоит поближе познакомиться с объектами своих обличений — это, несомненно, сделает его картину мира более полной.

http://www.gazeta.ru/comments/letters_new/index.shtml?page=2