 |
| Итоги | Денис Бабиченко | 25.05.2004 |
Ladies first
На вернисаж элита должна была идти отдельными колоннами — с 18 по 21 мая. В первом потоке предполагались, по выражению организаторов, «члены политбюро» — патриарх с иерархами и государственные мужи с супругами. Во втором — деятели науки и искусства. В третьем — бизнесмены. Однако все смешалось в «доме Вексельберга». Бывшая солистка группы «Блестящие» Ольга Орлова попала на презентацию вместе с чиновниками и священнослужителями. Как и другая видная представительница поп-культуры — Лолита Милявская, присутствовавшая, правда, в качестве супруги бизнес-партнера Вексельберга Александра Зарубина. Не это главное. Кроме Владимира Путина и Михаила Фрадкова (они обещали заглянуть на выставку без указания точного времени и с соблюдением максимальных мер конспирации), все остальные приглашенные чиновники заранее подтвердили свое присутствие на открытии в шесть вечера 18 мая. Но именно в этот день и час руководству страны стало категорически не до царских подарков. На кону оказались «презенты» от действующего главы государства: по соседству, в кремлевской резиденции президента, уточнялись детали нового указа о структуре правительства. Отсутствие в первый день выставки многих министров и представителей кремлевской администрации (успели к открытию помощники президента Лариса Брычева и Виктор Иванов) компенсировалось наличием жен первых лиц. Были замечены супруги Михаила Фрадкова, управляющего делами президента Владимира Кожина, министра культуры Александра Соколова. В какой-то момент прошел слух, что на презентацию прибыла Людмила Путина (кто-то распознал в толпе гостей ее охранников), но первая леди в кремлевском Патриаршем дворце 18 мая так и не появилась.
Самого Вексельберга явный перевес слабого пола нисколько не обескуражил. «Все, что мы делаем, мы делаем для женщин, и только ради них», — галантно сообщил он в своей вступительной речи. Тем более что повышенное женское внимание к изделиям Фаберже исторически вполне объяснимо: в свое время эти подарки предназначались для слабой половины дома Романовых.
На утонченную впечатлительность прекрасных дам, видимо, был рассчитан один сюрприз. Войдя в экспозиционный зал, гости впали в некоторую растерянность: никаких яиц в поле зрения не наблюдалось. В «президиуме» Мироваренной палаты Патриаршего дворца расположились Виктор Вексельберг, Алексий II и Юрий Лужков. Глубокий смысл происходящего стал доходить до автора этих строк лишь по мере произнесения ими заготовленных речей.
Патриарх торжественно объявил о конце процесса разбрасывания камней и о начале их сбора. Мэр Москвы, задержавшийся на выставке всего на несколько минут (торопился на важное совещание), успел произнести программное: «Россия должна быть признательна тем, кто приносит радость нашей стране, в отличие от тех, кто покупает некоторые футбольные клубы». То, что поступок Виктора Вексельберга разительно отличается от поведения Романа Абрамовича, коллекционирующего звезд футбола на туманном Альбионе, наглядно демонстрировал Сергей Степашин, имеющий давние претензии к губернатору Чукотки. Глава Счетной палаты речей не произносил, зато к выставленным предметам ювелирного искусства проявлял самый искренний интерес. В общем, без политики не обошлось. Да и вряд ли могло: выставка пусть и культурно-историческая, но проходит все-таки в Кремле, да и состав гостей обязывал расставить все точки над «и».
Виктор Вексельберг тоже не стал ходить вокруг да около и откровенно поведал собравшимся о своей радости после внесения «малой части в общую сокровищницу великого государства». «Малая часть» при этом продолжала оставаться скрытой от глаз публики. Наконец со словами Вексельберга «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать» в зал строем вошли 18 (по числу американских бронированных спецвитрин, в которых выставлялись произведения искусства) молодых людей модельной внешности. По команде облаченные в черное молодцы скинули золотистые покрывала с витрин. Эффект от этой акции последовал незамедлительно — отчетливо был слышен вздох восхищения.
Тут стало очевидно, что, если бы яйца (прямо скажем, это лучшие образцы из произведенных фирмой Фаберже за всю ее историю) были выставлены на показ сразу, мало кто стал бы внимательно слушать речи ораторов. И до собравшихся не дошел бы заключенный в них «мессидж» на тему, далекую от чистого искусства. А так и политкорректность соблюли, и времени для соприкосновения с прекрасным осталось предостаточно.
Кто-то делал это самостоятельно, как, например, банкиры Петр Авен и Андрей Костин, народные артисты Иосиф Кобзон, Геннадий Хазанов, Владимир Васильев и Екатерина Максимова. Для отдельных же VIP-персон были предусмотрены экскурсии. Директор музеев Кремля Елена Гагарина сопровождала Его Святейшество Алексия II. Целую группу VIP-жен опекала главный хранитель коллекции Фаберже в Кремле (по сравнению с собранием Вексельберга госколлекция выглядит бедной родственницей) Татьяна Мунтян. Среди экскурсанток были замечены супруги Виктора Вексельберга и Юрия Лужкова, кои не только стоически выдержали почти полуторачасовой рассказ о царских подарках, но еще и долго уточняли детали исторических судеб пасхальных яиц. Путешествие по палате настолько затянулось, что Виктору Вексельбергу пришлось прервать его приглашением дам на фуршет.
А ведь поначалу закрадывались сомнения: а ну как те, к кому был обращен широкий жест бизнесмена, его не оценят? Вот и на презентации коллекции для журналистов глава агентства по культуре Михаил Швыдкой выразился как-то двусмысленно: «Это (поступок Вексельберга. — „Итоги“) не просто индульгенция за совершенные или несовершенные грехи…» Значит, отчасти и индульгенция? Впрочем, Михаил Ефимович тут же пояснил, что считает ввоз в Россию пасхальных даров императоров началом процесса легализации собраний частных коллекционеров и массовой «репатриации» шедевров из заграницы. В общем, обошлось. Не искупает бизнесмен Вексельберг никаких грехов. Однако мысли о причине, по которой человек тратит более ста миллионов долларов на культурное наследие и делает его общедоступным, покоя не давали. Разрешить сомнения мог только сам Виктор Феликсович, что он любезно и сделал, как только представился случай.
— Что стоит за вашей миссией? Может быть, это реакция на призыв власти к крупному бизнесу о большей социальной ответственности?
— Я далек от того, чтобы напрямую связывать свой поступок с такими громкими словами, как «социальная ответственность». Я об этом просто не думал. Если быть честным, то я просто посчитал, что кто-то должен стать первым в деле возвращения на родину утраченных культурных шедевров. До этого я думал над своей ролью и местом в жизни страны, и постепенно возникло решение сделать что-то значимое. Поймите, планировать такие вещи невозможно. Это стечение обстоятельств. Семья Форбса выставила коллекцию на продажу. Я уже был морально готов к такому шагу и сделал его достаточно легко…
Самое интересное, что вышеизложенное для Виктора Вексельберга не станет одноразовым порывом души. Председатель правления созданного им фонда «Связь времен» Владимир Воронченко рассказал о будущих приобретениях.
— По своему культурно-историческому значению они станут еще более интересными, чем возвращение в Россию коллекции Карла Фаберже, — заинтриговал всех г-н Воронченко.
— Что же может быть более интересного?
Я задавал вопрос, хотя по всему виду председателя правления фонда было понятно, что вычислить «предмет» будет не проще, чем кандидатуру Фрадкова после отставки Касьянова. Открывать тайну покупки очередного шедевра Владимир Воронченко, естественно, отказался, заметив лишь, что приглянувшееся фонду произведение не будет продаваться на аукционе и не хранится у частного коллекционера. Впоследствии удалось выяснить, что речь опять идет о покупке чего-то культурно-ценного в США.
Тайное, разумеется, всегда становится явным. «Слабым звеном» оказался глава Русской православной церкви. В тот же день патриарх сообщил о переговорах по поводу возврата из Гарвардского университета колоколов Свято-Данилова монастыря. Колокола были проданы американцам в 1930 году по цене бронзы, из которой были изготовлены. Если сопоставить ответы Воронченко и учесть теплые отношения Виктора Вексельберга с патриархом (Алексий II благословил сделку бизнесмена по покупке изделий Фаберже), дальше гадать, за чей счет произойдет возвращение новых раритетов, бессмысленно. Кстати, обойдется это не так дорого: Гарвард колокола не продает, а меняет на копии. Впрочем, этим траты фонда Вексельберга не ограничатся — меценатство, как известно, удовольствие не из дешевых.
…Бенефис коллекции Фаберже в Кремле был омрачен небольшим конфузом. Музейщики, вероятно, рассудили, что бесплатные яйца бывают только в мышеловке, и вздули цены на билет для обычных посетителей. Это при том, что владелец коллекции подчеркивает: выставки должны быть чуть ли не бесплатными. Пока же для москвичей и гостей столицы удовольствие обойдется в 300 рублей. По прогнозам, экспозицию за два месяца (затем она отправится колесить по стране) посетят примерно 40 тысяч человек. То есть музеи Кремля рассчитывают заработать на миссии Вексельберга почти полмиллиона долларов.
Фонд «Связь времен» такая ситуация застала врасплох. Не исключено, что в ближайшее время будет принято решение дотировать билеты, покрывая 2/3 их стоимости. Так что экономным любителям старины спешить пока не следует. Возможно, через пару недель с посетителей будут взимать только 100 рублей. Эта благотворительность обойдется Виктору Вексельбергу еще где-то в 300 тысяч долларов, которые будут перечислены на счета кремлевского госмузея. Но чего не сделаешь ради любви к искусству…
