Военное духовенство в Русской армии — служба и служение

Сейчас много говорится о возрождении духовных традиций русского народа. Очевидно, что далеко не последнее место в этом благом деле должно принадлежать возрождению и укреплению Православной веры среди служащих государственных структур, органов власти и управления.
И весьма отрадно, что в последнее время решения о восстановлении в государственных структурах православных традиций становятся уже не «благими пожеланиями», а реальным «руководством к действию». Но для того, чтобы преодолеть сложившейся за годы советской власти разрыв между Православием и государственностью, государственной службой, нужны не только соответствующие постановления и распоряжения. Ясна необходимость обращения к положительному опыту прошлого нашего Отечества. И говоря о возрождении военного духовенства, важно тщательно изучить опыт служения православных священнослужителей в Российской Императорской армии в XVIII — начале ХХ столетиях.
В предлагаемой читателям «Русской линии» статье попытаемся кратко ответить на главные вопросы о статусе, значении православных священнослужителей в Русской армии.

Служба: от Полевых обер-священников до Протопресвитера военного и морского духовенства.

Правомерно считать, что формирование военного священства на постоянной, «регулярной» основе началось только во время создания «регулярной» армии. До правления Петра I в вооруженных силах России не было штата специальных военных священников. Стрельцы духовно окормлялись в храмах, расположенных в районах их слобод, в каждом городе, где стояли стрелецкие полки. Но и в «допетровское» время каждый военный поход, каждая военная операция непременно начиналась с молебна. Военачальники отправлялись на «поле брани» получив благословение от священнослужителей. Непреходящим примером благочестия стало благословение Святым преподобным Сергием Радонежским Святого благоверного князя Димитрия Донского на Куликовскую битву.

Молебен перед боем. 1916 год

И всё же отсутствие постоянной, кадровой армии не вызывало необходимости в утверждении штата отдельных военных священников. Когда же при Петре Великом армия стала уходить в дальние и частые походы, создание особой категории священнослужителей, независимых от местной епархиальной власти, призванных постоянно быть вместе с солдатами и офицерами, стало насущной необходимостью. По аналогии с сухопутными силами, сложились и особые структуры военно-морского духовенства, окормлявшего русских моряков, расширявших и защищавших морские рубежи молодой Российской Империи.

Молебен перед отправкой на фронт 2-го Корниловского ударного полка. Ростов на Дону. 1919 г.

В армии при Петре Великом были введены должности полевых обер-священников, а во флоте флотских обер-иеромонахов. Их права и обязанности были определены Высочайше утвержденными воинскими уставами 1716, 1720 и 1797 годов. Согласно этим уставам полевые обер-священники и флотские обер-иеромонахи назначались на время войны и состояли в числе чинов Генерального штаба при Главнокомандующем армией и флотом, а по духовным делам были в непосредственном ведении Святейшего Синода, но не местных иереев и архиереев. Тем самым уже намечалось разделение между военными священниками и епархиальными служителями. Правда, подобное разделение существовало только на время войны и в мирное время солдаты и офицеры окормлялись у местного епархиального священства.

Окончательное определение статуса военного духовенства не только в военное, но и в мирное время, произошло при Павле I. Высочайшими повелениями от 4, 22 апреля и 9 мая 1800 г. впервые было введено постоянное подчинение («главное начальство») полковых священников полевому обер-священнику. Было утверждено, чтобы он «имел над ними главное начальство в судебном и административном отношении, чтобы без него никаких перемен чинимо не было, чтобы все воинские чины, по делам духовного начальства касающимся, относились прямо к обер-священнику, а не в консистории, и чтобы оный обер-священник состоял членом Святейшего Синода и сносился с сим последним непосредственно». Его обязанности предусматривали, в частности: «Руководство всеми церквами и духовенством военного и морского ведомств; посещение школ солдатских детей и учебных команд при полках; руководство благотворительными учреждениями при церквах военного и морского ведомств; избрание кандидатов и представление их местным архиереям для канонического утверждения и рукоположения лиц, еще не посвященных в пресвитерский и диаконский сан, а для священнослужителей, перемещаемых в другие части, — получение на то разрешения местного архиерея; назначение псаломщиков в военные соборы и церкви; назначение в соборы и церкви Гвардейского корпуса преимущественно заслуженных протоиереев и священников; разрешение спорных вопросов, возникающих между военным начальством и военными священниками при исполнении церковно-богослужебных обязанностей». Первым полевым обер-священником стал протоиерей П.Я. Озерецковский, имевший право личного доклада Императору.

В несколько отличном положении находились полки Гвардии и Гренадерского корпуса (как наиболее привилегированные). Духовенство гвардейских и гренадерских частей управлялось отдельным обер-священником, который заведовал и придворным духовенством (это продолжалось только в период с 1815 по 1890 гг.). Данная должность называлась тогда: Главный священник Гвардии, гренадер, армии и флота и назначения на нее зависели от воли самого Государя Императора. А во время Отечественной войны 1812 г. были утверждены должности корпусного священника (на уровне отдельного корпуса). С 1826 г. было также объявлено, что все церкви при сухопутных и морских госпиталях, крепостях, портах, гарнизонах переходят из епархиального подчинения в ведомство Обер-священника армии и флотов.

Полевая церковь

Таким образом, в начале ХIХ столетия сложилась довольно четкая иерархия военного духовенства в Русской армии. Возглавлял его Протопресвитер военного и морского духовенства, за ним следовали Главные священники военных округов, затем Главные священники армий, и дивизионные, бригадные, гарнизонные благочинные. Завершали иерархию полковые, госпитальные и тюремные священники.

Показательно, что практически всё содержание военного и морского духовенства производилось из бюджета Военного министерства и Адмиралтейства. В штатах воинских частей должность военного священника утверждалась с заранее определенным жалованием. Помимо этого священнослужители в Гвардии получали финансовую поддержку из Дворцового капитала, ведь гвардейские полки были именными (над ними шефствовали члены Дома Романовых). Полковые священники приравнивались к офицерам в звании капитана. Их главными обязанностями были: совершение в полковой церкви богослужений во все воскресные и праздничные дни; по соглашению с полковым начальством подготовка военнослужащих к исповеди и принятию Святых Таинств с помощью поучений и внебогослужебных собеседований; совершение Таинств и молитвословий для военнослужащих в церкви и их домах; подготовка церковного хора для пения при богослужениях; ведение бесед, наставление воинов в истинах Православной веры и правилах благочестия, назидание и утешение болящих в лазаретах; преподавание Закона Божия в полковых школах, солдатским детям, учебным командам (с согласия военного начальства они могли устраивать внебогослужебные беседы и чтения).

Храм Введения во Храм Пресвятой Богородицы Л.-Гв. Семеновского полка

12 июня 1890 г. Императором Александром III было Высочайше утверждено Положение об управлении церквами военного и морского ведомств, в котором особые отличительные потребности войска и флота были вполне согласованы с каноническими правилами Русской Православной Церкви. В Указе Святейшему Правительствующему Синоду (дан в Петергофе 12 июня 1890 года) отмечалось: «Признав за благо утвердить представленный Нам Синодом проект Положения об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств, начертанный согласно каноническим постановлениям Православной Церкви и по соображению с отличительным устройством и особыми потребностями войска и флота, повелеваем Синоду сделать зависящее распоряжение о введении в действие утвержденного нами Положения с тем, чтобы впредь, до издания новых штатов Управления Протопресвитера военного и морского духовенства, оставить в силе ныне существующие штаты правления Главного священника Гвардии и гренадер, армии и флотов». Так была введена должность Протопресвитера военного и морского духовенства с его включением в состав Святейшего Синода. При нём создавалось Правление из трёх человек, избиравшихся самим Протопресвитером, «благонадежных протоиереев и священников» и утверждавшихся Святейшим Синодом.

Особо следует отметить, что к этому времени были окончательно утверждены соответствия военным «рангам», определенных должностей военных священников (Высочайше утвержденные Положения от 24 июля и 21 декабря 1887 г.). В соответствии с ними, Главный священник гвардии, гренадер, армии и флота (позднее Протопресвитер) приравнивался к чину генерал-лейтенанта. Настоятель военного собора и благочинный протоиерей — к чину полковника. Священник, как уже отмечалось, приравнивался к капитану, ротному командиру. Чину поручика соответствовал диакон, а псаломщик — подпрапорщику. Жалования и надбавки за службу военному духовенству полагались в том же размере, как и соответствующим военным чинам. Протопресвитер получал право избрания, назначения и увольнения священнослужителей военного ведомства, ведал награждениями, контролировал расход церковных сумм, а также деятельность военных храмов и полковых школ.

Но главная работа военного духовенства заключалась в повседневном наставлении, окормлении солдат и офицеров. Этим и отличалось служение полковых священников. Согласно правилам, «главная задача военных пастырей, проповедуя Слово Божие перед военными людьми, наставлять их в неизменных обязанностях воина: в благочестии, беспредельной верности государю, повиновении начальству и усердии к службе».

Таким образом, возглавление военного духовенства было утверждено за духовным лицом в сане пресвитера, а не епископа (белого, но не черного духовенства). Проекты передачи военных храмов и военных священников в ведение епархиальных управлений, тех территорий, где дислоцировались воинские части — не поддерживались. Так, например, в 1890 г. при Святейшем Синоде работала особая комиссия по вопросам управления военно-морским духовенством. Примечателен был доклад, представленный в делопроизводителем комиссии, обер-секретарем Святейшего Синода, профессором канонического права Санкт-Петербургской Духовной академии Т.В. Брасовым. В ответ на проекты подчинения военного духовенства епархиальному епископу он отмечал, что «Военная и строевая служба представляет такие специальные особенности, которые налагают на военное духовенство исключительные обязанности. При распределении по епархиям, военное духовенство потеряло бы всякое самостоятельное, корпоративное значение, несмотря на особенности его значения, службы и положения. Смешавшись с епархиальным духовенством и оставаясь в ничтожном меньшинстве, оно не могло бы иметь никакого представительства за свои права, интересы и выгоды. При уничтожении отдельного управления военным духовенством, открылись бы непреодолимые неудобства в самом надзоре и наблюдении за военным духовенством, которое при частом передвижении войск из одной местности в другую, иногда из пределов одной губернии в другую, переходило бы из-под ведения одного епархиального начальства под власть другого и, таким образом, или вовсе оставалось бы без всякого надзора, или подпадало бы нежелательному многовластию. Притом, военное духовенство, ввиду его исключительной службы, имеет особые права и преимущества, пользуется особым материальным обеспечением… Все эти особенности настолько важны и существенны, что они, для заведывания военными церквами и духовенством, предполагают необходимость и требуют существования особого центрального органа, поставленного в особые условия деятельности».

Церковь в лагере Корниловского ударного полка (Галлиполи. 1921 г.)

После окончания работы Поместного Собора Русской Православной Церкви в 1917—1918 гг. и избрания Патриарха, Протопресвитер стал подчиняться Святейшему Патриарху. Однако, поскольку Протопресвитер о. Георгий Шавельский находился на территории, контролируемой белыми армиями, то фактического подчинения не произошло. Примечательно, что о. Георгий Шавельский ещё во время Первой мировой войны был назначен бессменным главой военного и морского духовенства.

Подобное исключительное положение военного и морского духовенства безусловно признавалось и Российским правительством адмирала Колчака и командованием ВСЮР в лице генерала Деникина. При Врангеле в 1920 г. место Протопресвитера фактически занял епископ армии и флота, которым был епископ Севастопольский Вениамин (Федченков), но он не заменил о. Георгия Шавельского в качестве Протопресвитера (который формально отправился в командировку в Европу).

Служение

В традициях Российской армии полковые священники должны были присутствовать на офицерских собраниях и военных советах и выступать по вопросам, связанным с настроениями личного состава, с распространением благочестия среди солдат и офицеров. Командир полка не имел права запретить священнику совершать обязательные службы, не мог, как говорится, «отправить в отставку». В этом отношении священники подчинялись только духовному, а не светскому начальству.

Очень важное значение имело участие военного духовенства в распространении грамотности в полку и, особенно, в изучении отдельных учебных предметов, среди которых, безусловно, особое внимание уделялось преподаванию Закона Божия. В полках создавались библиотеки, с солдатами проводились беседы на религиозно-нравственные темы.

Порядок совершения богослужения в воинских частях никоим образом не мог отличаться от установленных, канонических правил. Требы совершались все и постоянно. Священнослужители исповедовали и причащали солдат и офицеров. Крещение, венчание, соборование, отпевание совершалось для офицеров, которые со своими семьями жили в районах расположения воинских частей, для сверхсрочных солдат. Требы отражали и «семейный характер» военной службы (например, освящение офицерской квартиры в новом доме).

Сугубо военный характер носили молебны перед началом сражения, перед отправлением в поход, перед праздничным парадом. Особую службу выполняли при освящении знамени воинской части. Обязательным богослужением сопровождались полковые праздники. Почтением и скорбной торжественностью отличались отпевания погибших, «За Веру, Царя и Отечество на поле брани живот свой положивших». Наконец, особо торжественный, праздничный характер носило принесение присяги. Присяга совершалась как клятва на Кресте и Евангелии. Общими и для мирян и для военных оставались Великие и Двунадесятые Праздники — Пасха, Рождество Христово, Благовещение Пресвятой Богородицы, Вознесение Господне и другие. Специфически военный характер носил Праздник, ежегодно отмечавшийся 9 декабря. Это был Праздник кавалеров ордена Святого Георгия и награжденных георгиевскими крестами. Помимо этого, каждый полк отмечал свои особые, «полковые» даты. К ним относились, в частности, годовщины сражений, в которых участвовали воинские части. Во всех этих праздниках и скорбных днях памяти обязательно участвовало полковое духовенство.

Певчих для богослужений обычно набирали из нижних чинов. Поскольку служба в Русской армии и флоте продолжалась несколько лет, то за это время мог сформироваться хороший хор, старослужащие учили молодых. Общие молитвы на литургии, многие псалмы были знакомы солдатам и матросам ещё с детства, чему, безусловно, способствовало воспитание детей в православных традициях. Певчие обязаны были соблюдать правила ношения формы одежды. Особый кафтан певчий надевал только во время богослужений. В полку и на корабле существовала отдельная должность военного регента, который носил полковую форму с погонами военного чиновника (как и дирижер военного оркестра). Из офицеров и унтер-офицеров избирался церковный староста. Им мог стать даже командир полка. Например старостой Спасо-Преображенского Всея Гвардии собора был полковник Л.-Гв. Преображенского полка Леонид Чичагов, будущий митрополит Ленинградский и Гдовский, священномученик Серафим (Чичагов).

Хоронили и отпевали умерших военнослужащих на полковых кладбищах, многие из которых (например, историческое кладбище 92-го пехотного Печерского полка в Нарве) сохранились до сих пор. Воинские некрополи имели особую форму — правильный прямоугольник, в центре которого, как правило, устраивали часовню. От неё чёткими рядами располагались солдатские и офицерские могилы. На 6-ти конечных одинаковых литых чугунных крестах обязательно указывался последний чин погребенного и номер полкового подразделения, в котором он служил…

Храмы, полковые иконы, знамена и штандарты

Особо следует отметить историю некоторых полковых храмов. Как выше уже говорилось, до правления Петра Великого и до начала широкомасштабных и длительных военных походов стрелецкие полки окормлялись в храмах в местах их постоянного расположения — в стрелецких слободах. Во время похода, военных действий полковой священник обязательно находился в рядах «своей» воинской части и службы стали проводиться в специальных походных церквах. Убранство походной церкви практически не менялось вплоть до начала ХХ века. Главное в них: палатка с Антиминсом на Престоле, полотняный или складной иконостас с иконой — покровительницей полка, крест и Евангелие. Именно так выглядели легендарные полковые храмы 1-го армейского корпуса генерала Кутепова (полковые храмы в Галлиполи, в лазарете, при штабе Кутепова и др.) в эмиграции.

Особая история была у каждого из многочисленных полковых храмов, построенных в течение ХIХ — начале ХХ столетий, в том числе «гвардейских храмов» Санкт-Петербурга, каждый из которых был освящён в честь Праздника полка. Наиболее известны, в частности, Спасо-Преображенский собор (Л.-Гв. Преображенского полка), Никольский Морской собор (Гвардейского флотского экипажа), Введенская церковь (Л.-Гв. Семёновского полка) и др. Если не было возможности возвести отдельный храм, то церкви создавались и освящались при казармах полков. Содержались храмы за счёт бюджета полка. Однако, приобретение утвари из казённых сумм, росписи храма, создание полковых музеев при храмах, производилось за счёт и частных пожертвований (нередко от Царской Семьи) и за счёт средств Святейшего Синода.

«Спасо-Преображенский Всей Гвардии собор» (архитекторы М. Земцов и В. Растрелли) был построен и освящён в 1754 г. В нём помимо главного придела во имя Преображения Господня, правый придел был освящён во имя преподобного Сергия Радонежского, а левый придел — во имя Священномученика Климента Папы Римского и архиепископа Александрийского Петра. Рядом с храмом располагалась перенесённая из села Кончанского и восстановленная церковь во имя Святого благоверного князя Александра Невского, в которой в последние годы жизни молился и пел на клиросе Генералиссимус А.В. Суворов. В храме хранились полковые реликвии, чудотворные иконы Божией Матери Курская Коренная, Иерусалимская (с мощами Святого Георгия Победоносца и частицей Животворящаго Креста Господня), Смоленская, именуемая Одигитрия, Преображения Господня, писанная на дереве с горы Фавор, с частицей камня с той же горы. В храме хранились и полковые мундиры Августейших шефов полка — Императоров Александра I, Николая I, Александра II и Александра III.

По проекту известного архитектора К. Тона (автора Храма Христа Спасения в Москве, Большого Кремлевского дворца и Оружейной палаты) в Лейб-гвардии Семёновском полку был построен собор Введения во Храм Пресвятой Богородицы. Он, в целом, повторял композицию Храма Христа Спасителя. В Соборе были размещены белые мраморные плиты с именами «павших на поле брани» солдат и офицеров полка. В 1755 г. был построен и освящён храм Святых праведных Захария и Елизаветы Лейб-гвардии Кавалергардского полка. Примечательным был вытканный из шёлка двухярусный складной иконостас, по преданию, привезённый в XVI веке из Греции и бывший при русском войске, осаждавшем Казань под командованием Царя Ивана Грозного. Также в храме хранились реликвии: Образ Спаса Нерукотворного (дар Царя Алексея Михайловича), Смоленская икона Божией Матери на белом атласе, украшенная драгоценными камнями, вырезанное на кости Распятие с предстоящими Богородицей и Святителей Иоанном Богословом, плащаница (дар Царской Семьи) Христа Спасителя с частицей Ризы Господней и Владимирской иконой Божией Матери, украшенные драгоценными камнями, а также Евангелие в серебряном окладе.

В Экипажном храме — Морском Николо-Богоявленском соборе — свято хранились реликвии моряков — десять икон, подаренных собору Императрицей Елизаветой Петровной и украшенных драгоценными камнями, на которых были изображены святые, дни памяти которых были связаны с днями побед русского флота. Высоко возносилась колокольня храма Священномученика Мирона в Л.-Гв. Егерском полку, на Обводном канале. В Царском Селе особенно выделялся Софийский собор, ставший полковым храмом Л.-Гв. Гусарского полка. В храме в честь Святителя Спиридона Тримифунтского (Л.-Гв. Финляндского полка) хранились ковчег с частицей Животворящего Креста Господня, серебряный крест с частицами мощей апостолов Петра, Павла, Андрея и Матфея, туфля от мощей Святителя Спиридона Тримифунтского, перламутровый крест с Гроба Господня, икона Святого благоверного князя Александра Невского с черной мраморной доской в память о погибших во время взрыва бомбы в Зимнем дворце (народовольца С. Халтурина) финляндцах — караульных, икона Спасителя в эмалевой ризе, подаренной в память 100-летнего юбилея полка. Примечательно, что ежегодно (12 октября) в храме служили панихиду по погибшим чинам полка в сражении под Горным Дубняком в 1877 г. Также панихиды служились по погибшим в этом же бою чинам Л.-Гв. Измайловского полка.

Гражданские могли посещать эти храмы наравне с солдатами и офицерами полка. На кораблях под храм отводилась отдельная каюта, располагавшаяся, как правило, в кормовой части. Если же во время военных походов полк входил в какой-либо город, то службы проводились в местных храмах. Солдаты и офицеры присутствовали на службах (но стояли отдельно от остальных прихожан). А полковой священник обязан был сослужить местному священнику.

Интересно отметить и полковые иконы, посвященные полковым праздникам. Киоты полковых икон, хоругви для крестного хода нередко украшались полковыми знаками, носили на себе, помимо канонической, цветовую окраску, связанную с приборным цветом воинской части (красно-зеленые сочетания у преображенцев, красно-синие у семёновцев и др.). Оклады икон серебряные или золотые, могли быть сделаны в зависимости от приборного металла воинской части (золотого или серебряного). Примечателен, например, складень 1-й роты 2-го гренадерского Ростовского полка. Центральная икона в нем — Святой Великомученик и Победоносец Георгий — покровитель русского воинства, левая — Святой Равноапостольный князь Владимир Киевской, правая — Святой благоверный князь Александр Невский. В нижней части оклада — перечень солдат, погибших в русско-турецкую войну 1877−1878 гг., и солдатские Георгиевские кресты ефрейтора Григория Савельева за сражение при Аладже, рядового Харитона Асташина и унтер-офицера Никиты Шорникова за взятие Карса.

Полковые иконы сохранились в храме Святого благоверного Князя Александра Невского в Париже. Среди них: икона Преображения Господня Л.-Гв. Преображенского полка; икона Введения во Храм Пресвятой Богородицы Л.-Гв. Семёновского полка, икона Святителя Николая архиепископа Мир Ликийских Чудотворца гусарского Изюмского полка и многие другие.

От Петра I до адмирала Колчака и генерала Дитерихса (последних досоветских главнокомандующих российскими вооруженными силами), основной структурной единицей (аналогичной приходу) в среде военного духовенства Русской армии являлся полк (или отдельная воинская часть). Полк получал освященные на особой церемонии знамя или штандарт (в кавалерии). Со времени царствования Императора Александра III на знаменах или штандартах вышивалась икона полкового праздника или Лик Спаса Нерукотворного. Знамя или штандарт передавались из поколения в поколение и, в случае «совершенной ветхости», передавались в полковой музей, располагавшийся, нередко, при полковых храмах. Как известно, потеря знамени считалась тяжким преступлением и могла привести к незамедлительному расформированию полка.

Икона Божией Матери Донская — покровительница донского казачества

Складень 1-й роты 2 гренадерского Ростовского полка

Каждый полк имел свой полковой праздник, связанный или с днём памяти Православного святого или с определённым Церковным Праздником. Например: Преображение Господне Л.- Гв. у Преображенского полка, 9-го гренадерского Сибирского, 131-го пехотного Тираспольского, 7-го Сибирского стрелкового полков; Рождество Пресвятой Богородицы у 16-го уланского Новоархангельского и 17-го уланского Новомиргородского полков; Введение во Храм Пресвятой Богородицы Л.-Гв. у Семёновского полка, 207-го пехотного Новобаязетского полка; Святая Троица Л.-Гв. у Измайловского полка, 2-го гренадерского Ростовского полка, 81-го пехотного Апшеронского полка; Вознесение Господне — у 45-го пехотного Азовского полка; Покров Пресвятой Богородицы у 18-го гусарского Нежинского, 25-го пехотного Смоленского полков; Знамение Иконы Божией Матери Новгородской у 123-го пехотного Козловского полка; Владимирская Икона Божией Матери у 15-го пехотного Шлиссельбургского полка, 61-го пехотного Владимирского полка, 1-го Лейб-драгунского Московского полка; Казанская Икона Божией Матери у 39-го пехотного Томского полка, 201-го пехотного Потийского полка, 17-го Туркестанского стрелкового полка; Иверская Икона Божией Матери у 115-го пехотного Вяземского полка; Святые Первоверховные Апостолы Пётр и Павел у 15-го драгунского Переяславского, 16-го драгунского Тверского, Приморского драгунского полков, 14-го пехотного Олонецкого полка; Святые Захарий и Елисавета у Кавалергардского полка, Святой Иоанн Предтеча у 17-го стрелкового полка; Святой Апостол Андрей Первозванный у 6-го сибирского стрелкового полка; Святитель Николай Чудотворец Л.-Гв. у 3-го стрелкового полка, 93-го пехотного Иркутского и 104-го пехотного Устюжского полков; Святой Великомученик и Победоносец Георгий у 14-го драгунского Малороссийского полка; Святой благоверный князь Александр Невский Л.-Гв. у Павловского полка, 11-го гренадерского Фанагорийского полка, 62-го пехотного Суздальского полка; Священномученик Мирон пресвитер Кизический — у Л.-Гв. у Егерского полка; Святой Пророк Самуил у 40-го пехотного Колыванского полка; Святые благоверные Константин и Елена у 7-го гренадерского Самогитского полка; Святители Московские Пётр, Алексий и Иона у 65-го пехотного Московского полка; блаженный Николай Кочанов — у 12-го, 13-го, 15-го, 19-го саперных батальонов; преподобный Сергий Радонежский у 17-го саперного батальона и многие, многие другие примеры. На флоте единицей равной полку был отдельный корабль, также имевший свой флаг и праздник. Корабельные священники служили на каждом корабле.

Икона-складень русских летчиков

Генерал Миллер принимает освященное знамя Национального ополчения. Архангельск. 1919 г.

О службе и служении военного духовенства в России можно было бы написать еще много. Но главное — не в объёме. Хотелось бы надеяться, что приведенные факты будут не только интересны, но и полезны для понимания путей, форм, способов возрождения роли православного духовенства в вооруженных силах современной России. А необходимость этого возрождения более чем очевидна.

Б.М. Кустодиев. Церковный парад Лейб-Гвардии Финляндского полка.