 |
| Радонеж | Сергей Белозерский | 08.04.2011 |
Как сообщается, гомосексуальные активисты бросили — раз за разом — в лицо 70-летнему бельгийскому архиепископу Андре-Жозефу Леонару четыре торта. На видеосъемке, которую участники акции вывесили в интернете, видно, первый торт был брошен на улице; потом активисты ворвались в помещение, где архиепископ читал лекцию, и размазали о лицо старика еще один торт.
В интервью СМИ участники объяснили что желали отомстить ему «за всех тех гомосексуалов, которые не решаются признаться родителям, что они геи, за тех девочек, которые не могут сделать аборт. он абсолютно заслужил это». Год назад в архиепископа уже бросали тортом; тогда он отказался от судебного преследования бросавшего.
Этот священнослужитель давно вызывает ненависть гей-активистов своей вполне традиционной позицией в отношении гомосексуализма и абортов; особенно он разозлил их, когда обратил внимание на то, что эпидемия СПИДа, хотя и не является, напрямую, Божиим наказанием, тем не менее, связана с поведением людей. Заметим в скобках, что это, вообще-то, твердо установленный научный факт — как и все болезни, передающиеся половым путем, СПИД в десятки раз чаще встречается именно в среде гомосексуалистов.
Но обратим внимание на другое. Практически в любой человеческой культуре — в том числе, в европейской — намеренно оскорблять старика считается крайней низостью. Как говорит Писание, «Пред лицем седого вставай и почитай лице старца, и бойся Бога твоего. Я Господь. (Лев.19:32)». Но эту нравственную очевидность признают везде — даже там, где люди не видели Писания; это часть того нравственного закона, который написан в сердцах даже самых непросвещенных язычников.
Размазать торт о лицо человека, который является, во-первых, очень пожилым, во-вторых, священнослужителем, в-третьих, уже простил аналогичное нападение, которому подвергся год назад — это может быть сочтено подвигом только в очень специфической среде. И в этой среде это, действительно, подвиг, вызывающий восторг и преклонение. «Бельгийский бешеный мракобес получил еще четыре торта!» — радостно ликует один сайт. «Хотите еще тортика, архиепископ?» — насмешливо спрашивает другой.
Почему это так? Представьте себе, что группа христианских активистов обошлась так с каким-нибудь своим 70-летним оппонентом — вымазали в торте, засняли на видео, выложили в интернет. Я понимаю, что не получается, но напрягите воображение. Что бы произошло? Во-первых, мы бы услышали немедленное и резкое осуждение такой акции со стороны Церкви; во-вторых, в либеральных СМИ поднялась бы буря негодования на страшных и злобных христианских фанатиков, которые издеваются над стариками.
Но в этом случае бури не поднимется — издеваться над стариком, если он архиепископ, можно; особенно можно, если издеватели — гей-активисты.
Каким образом сложилось такое положение дел? Был старый советский мультик про то, как в лес пришла посылка с надписью «подарок для самого слабого». Там есть забавная сценка, в которой все звери яростно претендуют на статус «самого слабого» чтобы получить соблазнительную коробку. В наше время статус «жертвы» оказывается чрезвычайно привлекательным. Конечно, нет ничего привлекательного в том, чтобы действительно быть жертвой жестокости и несправедливости; но вот считаться жертвой — просто здорово.
Тем, кто заявляет себя жертвами (или, хотя бы, полномочными представителями жертв), позволено то, что очевидно, не будет позволено не-жертвам. Если Вам удалось записаться в «жертвы», Вы можете бросить торт в лицо старика — все равно сочувствие прогрессивной общественности будет принадлежать Вам, а не ему.
Гей-активисты громко настаивают на том, что они — жертвы, и в каком-то смысле это верно. Но жертвы чего?
С гомосексуальным образом жизни связано множество проблем и опасностей — начиная с опасности заразиться СПИДом и кончая тем, что человек, который имеет склонность уединяться с разными незнакомцами, может легко стать жертвой преступления. Это, увы, так, независимо от того, насколько положительно общество относится к однополым контактам. Вирусу СПИДа нет дела до «борьбы с гомофобией». Как и случайным грабителям, для которых гомосексуалисты всегда были легкой добычей.
Но простое признание — «да, у нас проблемы из-за нашего образа жизни; мы жертвы наших неконтролируемых страстей», противоречило бы не только гей-идеологии, но и более широкой идеологической тенденции к отрицанию личной ответственности. Статус «человека, имеющего проблемы в поведении», непривлекателен. Гораздо более привлекателен статус жертвы социальной несправедливости. Отсюда вся эта надрывность — мы жертвы! мы бедные! нас обижают! наши права нарушают! При этом чем больше то или иное государство выполняет требования гей-активистов, тем больше они обнаруживают повсюду «гомофобии» и тем более несчастными жертвами себя видят. Уже и простое неодобрение их образа жизни воспринимается как невыносимое, ужасное попрание прав, на которое можно — и должно отвечать самыми безобразными выходками.
И со стороны эти выходки воспринимаются вполне благожелательно — они же жертвы, им можно! А архиепископ мракобес, он же заслужил! Так незаметно разрушаются самые глубокие культурные запреты — например, запрет издеваться над стариком. Нам всем — либералом и консерваторам, верующим и неверующим — будет лучше жить в обществе, где старость уважают. Нам всем предстоит состариться. Если мы не хотим, чтобы некие юнцы забавлялись, измазывая уже наши лица в креме, и выкладывая съемки в интернет на потеху своим сподвижникам — нам стоит выступить против одичания уже сейчас.
