 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 02.04.2011 |
В светских СМИ распространяется «открытое письмо» трех ижевских клириков — о. Сергия (Кондакова), о. Михаила (Карпеева), о. Александра (Малых) — к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу, в котором они заявляют об отказе поминать его за богослужением. Увы, некоторые последовали в след Диомиду; что же можно сказать на это?
В житейских делах рассудительность требует, слыша обращенную к нам речь, задаться вопросом «чего от нас хотят?». К каким действиям нас хотят побудить? Мы легко можем нарваться на мастеров психологической манипуляции, которые, незаметно для нас самих, склонят нас к действиям, о которых мы потом пожалеем — в лучшем случае, к бесполезным тратам. Но эти люди имеют, чаще всего, корыстный интерес, и потери, которые они нам наносят, имеют обычно чисто материальный характер.
В мире духовном такая рассудительность еще более необходима — поскольку враги нашего спасения отличаются куда большей изощренностью. Трое священников, опубликовавших свое обращение к Патриарху, увы, не задались этим вопросом. Куда ведут внушаемые им помыслы и кто, в таком случае их внушает? Каков вывод из всей их речи? Мы находим его в самом письме — разрыв общения с Патриархом и предъявление ему различных тяжких обвинений.
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл поставлен на это служение Поместным Собором; он находится на своем месте по воле Божией, которая была явлена в соборном решении Церкви. Он пребывает в общении с Предстоятелями других поместных Православных Церквей. Отказаться поминать его — в то время, как его поминает весь православный мир — значит противопоставить себя не только Русской Православной Церкви, но, неизбежно, и Вселенскому Православию.
Кто может желать отторгнуть людей от общения с Вселенской Церковью? От кого могут исходить такие помыслы? Это вопрос, который стоит поставить в первую очередь — еще перед тем, как перейти к рассмотрению оснований, предлагаемых для такого решения.
Авторы письма чрезвычайно резко критикуют миссионерскую работу в Церкви, обрушиваются на диакона Андрея Кураева, а также неких неназванных «пастырей-каратистов, пастырей-футболистов, пастырей-штангистов, пастырей-артистов, пастырей рок-певцов, пастырей-банкиров». Обоснована ли критика о. Андрея? Этот вопрос можно просто оставить в стороне — потому, что он не имеет никакого отношения к сути проблемы. В Русской Православной Церкви есть как те, кто одобряет деятельность о. Андрея, есть те, кто ее резко критикует — ни тем, ни другим в голову не приходит по этому поводу отказываться поминать Патриарха. Кто-то одобряет проповеди на рок-концертах, кто-то находит их в высшей степени неуместными и решительно об этом заявляет — но, повторим, ни тем, ни другим не приходит в голову порывать из-за этого с Церковью.
Авторы письма считают неправильным то, что многие, недостойные на их взгляд люди, в частности, представители власти, получают церковные награды. Более того, они упрекают Патриарха в том, что он не обличает «представителей высшей власти». Здесь нельзя избежать ряда вопросов. Один из авторов письма, протоиерей Сергий Кондаков, считает нужным дважды указать, что он является «руководителем Отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями, членом Общественной Палаты Удмуртской Республики». То есть о. Сергий и сам вхож в коридоры власти, и, надо думать, использовал эту возможность для служения Церкви и народу. Если взаимодействие с гражданскими властями вполне прилично самому о. Сергию, то почему же он полагает, что оно неприлично Патриарху? В чем должны состоять «обличения власти»? В публичных революционных призывах? Очевидно нет, и надо думать, сам о. Сергий, будучи членом общественной палаты Удмуртии, от таковых воздерживается. В мягком и терпеливом увещевании с глазу на глаз? Но тогда откуда о. Сергий знает, что в беседах Патриарха с «сильными мира» такого нет? И — еще раз — в Русской Православной Церкви есть люди, которые полагают, что и церковные награды дают не тем, и властями обходятся не так — но которые продолжают оставаться ее верными чадами.
Далее авторы пишут, что «жизнь многих сельских батюшек на грани нищеты, в то время как немалая часть духовенства, обласканная сильными мира сего, утопает в роскоши». Проблемы помощи беднейшему духовенству надо, несомненно, решать, и, авторы, если их действительно беспокоит этот вопрос, могли бы выступить с конкретными предложениями. Но вновь возникает тот же вопрос — это что, уважительная причина для того, чтобы уходить в раскол? И не был ли сам о. Сергий — судя по перечисленным им высоким постам — «обласкан сильными мира сего?»
В письме говорится, что священноначалие проводит «линию, направленную на объединение с погрязшим в ереси Ватиканом». Это просто неправда, и неправда заведомая. Ни о каком объединении не идет и речи — речь идет о совместных действиях перед лицом воинствующего секуляризма.
Далее содержится требование «вывести Русскую Православную Церковь Московского патриархата из Всемирного совета церквей». Что же, многие члены Церкви полагают, что лучше бы и вывести — да вот только, скажем еще раз, к расколу их это никак не склоняет.
Авторы требуют «положить конец бесчинствам тех священнослужителей, в том числе и весьма высокопоставленных, которые предаются … содомии». Что же, это было бы совершенно понятным требованием, если бы речь шла об обвинении конкретных лиц, подкрепленном надежными свидетельствами. Святой Апостол Павел пишет в Послании к Тимофею: «Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трех свидетелях. (1Тим.5:19)». Если Вы хотите изобличить грех — прекрасно, укажите виновных, представьте свидетелей. Неконкретные обвинения неких неназванных священнослужителей, которым, якобы, не препятствует Патриарх, выглядят как попытки замазать грязью, в то же время не беря на себя никакой конкретной ответственности.
(Отметим в скобках, что в эти же дни священноначалию высказывается и ровно обратный упрек — в поспешном и суровом лишении сана человека, обвиненного в содомии)
Авторы заканчивают свое письмо несколько загадочно — то именуя Патриарха «Святейшим владыкой», то заявляя, что «не может быть нашим Великим Господином тот, кто ведет нас по пути апостасии и унии с папистами», то заявляя о своей «многогрешности», то требуя от Патриарха «покаяния за эти грехи».
Но подведем некоторые итоги; в этом письме поднимаются некоторые вопросы, являющиеся предметом оживленной полемики в Церкви — но вот только ее участникам, в отличие от авторов письма, в голову не приходит удаляться в раскол. С другой стороны, выдвигаются ничем не подкрепленные обвинения в «унии с папистами» и тому подобном. Можно ли усмотреть в этом письме «чувство заботы о своей пастве и о своем личном душевном спасении»? Нет. Заботясь о пастве, не учиняют расколов. Заботясь о спасении своих душ, не выдвигают необоснованных обвинений.
Что же, все мы слабые люди, склонные грешить и ошибаться, иногда тяжело. Но Церковь всегда ожидает покаяния и готова принять тех, кто в неразумии восстает на нее, как только они обратятся к истине. Будем же молиться о том, чтобы Бог дал покаяние и отцу Сергию, отцу Михаилу и отцу Александру.
