Русофобия ли — отрицание коммуно-советизма и сталинизма?

Священник Александр Шумский в статье, опубликованной 4 марта с. г. на сайте РНЛ, «Великий шестидесятник. О Вадиме Валериановиче Кожинове» замечает, между прочим, о времени формирования личности В. Кожинова так: «Это период формирования в интеллигентской среде ярой русофобии под видом разоблачения сталинизма. Сейчас не время разбирать подробности этого оттепельного периода. Конечно, он неоднозначен, конечно, и в нём были весьма даровитые представители, несводимые к какому-то одному знаменателю. Но всё же генеральная линия шестидесятничества — это антисталинизм, антисоветизм и русофобия».

Вот о последнем утверждении уважаемого автора и о совсем, совсем другом «знаменателе» я и хочу сказать несколько слов.

Заявленное отцом Александром — и поныне внутренне весьма близкое и многим из наших сограждан — есть, конечно же, на мой взгляд, следствие постоянно действующей в сознании автора и ему подобных душевной аберрации подлинной правды при решении проблемы советизма и русскости, «советского» и «русского».

Не буду особенно подробно рассматривать эту печальную тему в приложении НЕПОСРЕДСТВЕННО к современному «сталинизму», а попробую рассмотреть ее несколько шире. Сразу скажу: мы, РУССКИЕ ЛЮДИ, не в шестидесятые годы фальшивой «оттепели», а гораздо раньше были УЖЕ антисталинистами — и для этого нам не нужны были хрущевские паршивые бумажки, и НАМ они не раскрыли никаких новых истин. И при этом, подчеркну, в МОЕЙ ЖИЗНЕННОЙ СРЕДЕ антисоветизм и антисталинизм НИКОГДА НЕ БЫЛИ РУСОФОБИЕЙ, ибо именно в силу знания и понимания сути ПОДЛИННОЙ России, которой никогда не являлся СССР — как форма (в самом принципе своем) безбожной государственности, мы-то и были истинными русофилами.

Мы (и в нашем детстве, и в годы юности) тоже любили человечные песни Фатьянова, любили свою победную армию, фильмы в духе «Подвиг разведчика», предельно человечные же книги Катаева, Каверина, Паустовского, «Теркина» Твардовского, но не потому, что они были СОВЕТСКИМИ, а потому, что они были, прежде всего, по духу своему и по душевной культуре изначально РУССКИМИ.

Потому что мы (и я, и многие мои друзья и приятели — тогда обыкновенные «советские школьники») ненавидели и презирали тот самый мавзолей, на который влезали столь же богомерзкие «верные ленинцы» во главе с «самим» — «самым, самым». Мы проклинали их, но в душе притом постоянно помнили о наших кремлевских соборах, злобесно ими запечатанных, но ждавших своего, НАШЕГО часа, который, увы, всё еще так и не наступил… (ибо разве по билетам — даже на церковные службы (как и поныне) — должны ходить русские люди в свои святые соборы?)

Именно потому-то даже в нашей московской 46-ой школе мы ничуть не возражали, когда в 53-м во время «линейки» по поводу смерти «великого вождя» наш приятель, сын уборшицы, ставший потом поэтом, увы, средней руки, сказал, не слишком скрываясь и вполне ПО-РУССКИ: «Сдох таракан!»; и именно поэтому митинговали мы там же в 56-ом в поддержку восставшей Венгрии, «советскости» более не желавшей; и потому же, как я хорошо помню из раннего детства, наши деревенские так люто ненавидели председателя колхоза — потому, что они в основном всё еще даже тогда (в 1940-х гг.) оставались русскими, а он, сначала притворяясь, затем постепенно и вполне закономерно стал именно «советским» сатрапом местных коммуноначальников. Даже мы, дети, внутренне чувствовали это, и потому систематически (и странным образом — с чистой совестью) делали налёты на его сад, скатывая раздобытые там тыквы под горку к реке…

О совершившемся постепенном превращении в основной своей массе РУССКИХ в СОВЕТСКИХ не так давно упомянул в одной из своих статей о. Димитрий Смирнов, заявивший: «Подавляющее большинство наших сограждан были воспитаны в рамках марксистской идеологии. Марксизм-ленинизм являлся для советского человека религией, верой. А вера — это такая вещь, поменять которую очень сложно. Невозможно стать христианином, просто приняв Крещение или зарегистрировавшись в каком-либо христианском фонде. Чтобы быть христианином, надо изменить жизнь, а это в свою очередь немыслимо без деятельного покаяния. Поэтому можно сколько угодно поднимать вопросы нравственности или опускать. Ситуация от этого не изменится. Как в басне: «Васька слушает да ест». То, что мы наблюдаем сегодня — коррупция, жажда наживы, корысть, есть закономерный результат советского воспитания, в основе которого лежит вульгарный материализм. А Бог материалистов — это деньги. И адепты материалистической идеологии продолжают сегодня служить своему Богу, только в другой, более откровенной форме….

Дело в том, что наш народ уже давно не русский. Он — советский. Помните, что сказал Михаил Горбачев на последнем съезде КПСС? «Неузнаваемо изменился облик советского человека за годы советской власти». Поэтому мы сегодня — другие. И то, что, возможно, было свойственно русскому народу, нами просто не воспринимается… Сегодня человек человеку волк. И это результат советского ига…" (http://rusk.ru/st.php?idar=46 342).

А как буквально вопиял известный наш русский писатель В. Астафьев от боли за русского человека в одном из своих писем начала 1992 года, касаясь трагической темы утраты нами своей идентичности и обвала в черную яму «советизма»!

Задаваясь вопросом: где же ныне сей, пусть и во многом идеализированный, народ — тот, «что нарисован на картинках Нестерова, изображен на иконах российских богомазов, да трясет шароварами и подолами в разных ансамблях и хорах»? — он, сам же и терзаясь своими же скорбными словами, отвечал: «На самом же деле его давно нет, и большевицкий обман постепенно приобрёл окраску голубого цвета, а дурман пролетарской демагогии и атеистической пропаганды таким ладаном густым закадил, что уже самих кадильщиков в здании на Старой площади (здесь в Москве ранее находилось здание ЦК КПСС. — Г. М.) сделалось не видно. Зато понукаемые ими «защитники народа"… заприпрыгивали, закривлялись, завизжали на площадях, в редакциях, в курных и злачных помещениях, и всюду задребезжало: «Народ! Народ! Народ!» А это самый подлый обман и есть, самый страшный грех против Бога и своего народа, ибо его уже нет, а есть общество полудиких людей, щипачей, лжецов, богоотступников, предавших не только Господа, но и брата своего, родителей своих, детей предавших, землю и волю свою за дешёвые посулы продавших.

Среди этого сброда — отдельные личности, редкие святые, себя забывшие труженики… Мы все изменились…" (Крест бесконечный. В. Астафьев — В. Курбатов: Письма из глубины России… С. 292−293). Соответственно даже и всевозможные «патриотические союзы», сохраняющие корневую лживую советскую ментальность, по его мнению, вполне закономерно принимают зачастую «форму банд или шайки шпаны, исходящих словесным поносом и брызжущих патриотической слюной» (Там же. С. 294). И здесь же писатель добавляет о чисто коммуно-советских, а вовсе не «русских», истоках такого «народо- и отечестволюбия» (вспоминая о собственной газетной «советской» работе в начальный, ещё «сталинский» период своего писательства): «Знаю я этот патриотизм, сам его сочинял и тискал на страницах незабываемой газеты „Чусовской рабочий“» (Там же).

Однако, конечно же, не всегда и не во всём, а главное — не весь же таков наш народ. Это, в общем, прекрасно внутренне чувствовал и сам В. Астафьев — как верный его сын и как поистине плоть от плоти его, что, собственно, и давало ему право так скорбеть о его нынешнем состоянии и так обличать его…

На протяжении, как минимум, семи десятилетий перековывался и превращался русский человек в «советского». А о том, как происходил этот предательский процесс (о чем большинство «превращавшихся» даже и не подозревало) весьма точно сказал в свое время (еще в конце 1940-х гг.) мудрый Ив. Ильин: «превращаются от духовной слепоты: или наивно-беспомощной, или порочно-сознательной… И все они, по слепоте и глупости, променяв Россию на Советский Союз, мнят себя «патриотами».

Этим всем одна судьба: «коготок увяз — всей птичке пропасть»: такова «власть тьмы». Духовной зоркости не хватило — ослепнет совсем. Ступил в болото — и не вылезет. Проглотил маленького «чертёнка» — проглотит и всего «дьявола»; и тогда «дьявол» проглотит его самого…

Во всех этих превращениях — искренних и неискренних — дело не просто в недостатке осведомленности или в интуитивной зоркости. Дело В СКУДОСТИ ДУХА: в недуховности «патриотизма», в бездуховном политиканстве, в духовно мёртвом восприятии армии, в духовнослепой религиозности, в духовно-индифферентном трактовании национального хозяйства.

Ибо без духовного измерения вещей, явлений и человеческих дел — без измерения ГЛУБИНЫ, без «Божьего луча», без СОВЕСТИ И ЧЕСТИ — всё становится мелким, плоским, пошлым и соблазнительным. А в нашу эпоху величайшего, обостренного и обнаженного соблазна всякая духовная скудость и слепота (в политике, в хозяйстве, в Церкви и в армии, в искусстве и в науке!) ведет к ПРИЯТИЮ БЕЗБОЖИЯ, К СОДЕЙСТВИЮ МИРОВОЙ РЕВОЛЮЦИИ И К ПРЕДАТЕЛЬСТВУ РОССИИ". (Ильин Ив. Как русские люди превращаются в советских патриотов? // Он же. Наши задачи. Париж-Москва, 1992. Т. 1. С. 53−54).

И, как пишет он в другом месте, те, кто (это напрямую относится ко всем исповедующим безбожную и, более того, богоборческую «красную» идеологию), «перестанут видеть Россию в Боге и любить её духом… её потеряют, выйдут из её духовного лона и перестанут быть русскими» (Ильин И.А. Почему мы верим в Россию? // Ильин И.А. Наши задачи… Т. 1. С. 89−90).

Ибо «быть русским значит не только говорить по-русски. Но значит — воспринимать Россию сердцем, видеть любовью её драгоценную самобытность и её во всей вселенской истории неповторимое своеобразие, понимать, что это своеобразие есть Дар Божий, данный самим русским людям, и в то же время — указание Божие, имеющее оградить Россию от посягательства других народов и требовать для этого дара — свободы и самостоятельности на земле. Быть русским — значит созерцать Россию в Божьем луче, в её вечной ткани, её непреходящей субстанции и любовью принимать её как одну из главных и заветных святынь своей личной жизни» (Там же).

Итак, подводя итоги, каков же результат такого превращения русских в «советскую общность» на сегодняшний день?

Самый определённый.

И заключается он в основном в том, что многим из «постсоветских» всё еще хочется возрождения СССР (как людям, утратившим в значительной степени свою русскость, а потому, по сути, в духовном да и в душевном-то смысле ничего не знающим о многовековой подлинной — великокняжеской, а затем и царской — России, не чувствующим её ЖИВО своим сердцем). НАМ же, РУССКИМ, нужно совсем другое — Российская Империя.

А ведь вещи это — совершенно, совершенно разные.

И потому-то для меня и для мне подобных нынешние активные сталинисты (остающиеся таковыми, скорей всего, по духовной слепоте своей и наивному внеисторичному романтизму — порой даже и из самых лучших, казалось бы, побуждений), как и любые сознательные последыши коммуно-советизма (типа якобы «верных ленинцев»), остаются точно такими же разрушителями России, мешающими и далее её возрождению, как и, действительно, полностью и сознательно русофобские мерзавцы-либералы.

В том-то и проблема, что ныне враг у нас общий, а вот то, ради чего выступаем, — цели — совершенно разные и друг друга в основе своей абсолютно исключающие!

Что, собственно, мы хотим в дальнейшем воздвигнуть: ещё одного «цивилизованного», хозяйственно относительно процветающего (да и это-то — откуда? какими очередными неимоверными жертвами?), но бездушного государственного монстра, так сказать, «сталинского типа» — лишь только снаружи напоминающего былую православную Великую Россию, или же ПОДЛИННО ХРИСТИАНСКУЮ И ПОТОМУ ПОДЛИННО НАРОДНУЮ И ПОДЛИННО МОЩНУЮ РУССКУЮ РОССИЙСКУЮ ДЕРЖАВУ?

И тут представляется полезным привести слова известного церковного историка и публициста, архимандрита РПЦЗ, о. Константина (Зайцева): «За что боролось белое движение: за Великую Россию или за Святую Русь? Великая Россия, завершая путь России исторической, явилась лишь футляром, хранящим в себе Святую Русь. По мере того, как Святая Русь все более переставала быть сердцевиной и стержнем императорской России, Великая Россия все более слабела и, наконец, пала. Поэтому восстановление России не есть реставрация империи, опрокинутой „февралем“ и растоптанной „октябрем“, а ПРЕЖДЕ ВСЕГО поднятие русского народа на ту высоту духовной качественности, — православной церковной Святой Руси, — которая только и могла на протяжении всей истории выносить историческую Россию из самых страшных падений» (Архимандрит Константин (Зайцев). Чудо русской истории [1963] // Сб. «Церковь о государстве"… С. 63).

Только при возвращении нации к религиозному, христианскому осмыслению бытия и возможно будущее воссоздание действительно духовно крепкой и государственно мощной России, вынуждаемой (хотим мы этого или не хотим) и всей своей историей, и Божиим замыслом о ней — встать лицом к лицу со все более оказывающемся апостасийным, обезбоживающимся миром вокруг неё, имея при этом необходимые — чтобы устоять! — единство и твёрдость духа.

Основой же этой твёрдости может быть только, как неоднократно уже показывала вся история России, её святоотеческая, подлинно пережитая и осмысленная вера. Только она, только православная сердечная традиция подлинной российской жизни и может стать гарантом нового возрождения и укрепления настоящей России. Но в такой вере Христовой — не место вере в коммуно-советских «искариотов» — типа Ленина, Сталина и всех их подельников, как и всех «сов.патриотически» пресмыкавшихся перед ними.

Именно на это в своё время неустанно указывал и такой подлинный патриот её, как митрополит Петербургский Иоанн, утверждавший, исходя из опыта всей своей жизни, что «Церковная основа русского бытия сокрыта в самом сердце России, в самых глубоких корнях народного мироощущения. Говорю об этом столь подробно, дабы стало ясно: то, что хотят «возродить» люди, отвергающие православную духовность и Церковь, не есть Россия. Вполне допуская их личную благонамеренность и честность, надо всё же ясно понимать — такой путь ведёт в тупик. Лишённое религиозно-нравственных опор, национальное самосознание либо рухнет под напором космополитической нечисти, либо выродится в неоправданную национальную спесь. И то и другое для России — гибель. Не видеть этой опасности может лишь слепой.

«Патриоты», клянущиеся в любви к России-матушке и одновременно отвергающие Православие, — любят какую-то другую страну, которую они сами себе выдумали… все мы похожи на человека, который разрушает левой рукой то, что с великим трудом созидает правой. Лишь признание той очевидной истины, что вопросы русского возрождения — это вопросы религиозные, позволит нам вернуться на столбовую дорогу державной российской государственности. Здесь — ключ к решению всех наших проблем" (Высокопреосвященнейший Иоанн, Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Битва за Россию… С. 24). Подлинное же наше возвращение к такой государственности есть не поклонение любым фальшивым божкам прежней антихристианской государственности — советской (ни Лениным, ни Сталиным, ни им подобным), а установление монархии как единственно истинно РУССКОЙ формы правления. И тот же Владыка Иоанн решительно указывал нам — в каком собственно качестве она должна быть установлена, а именно, повторю, как православная соборная государственная власть. И такая «монархия в России может быть восстановлена только как творческое развитие механизмов русской государственности при сохранении в неприкосновенности её основополагающих, традиционных ценностей и святынь. Это значит, что никакой примитивной реставрации, никакого буквального возврата к тому, что было до революции 1917 года — быть не может ни в коем случае! Из нашего дореволюционного прошлого, так же, как и из трагического „советского“ периода русской судьбы, мы должны будем взять лишь самое ценное, практически применимое и жизнеспособное, решительно отбросив все то, что история отвергла самим ходом своей эволюции» (Митрополит Иоанн (Снычев). Одоление смуты // Самодержавие и Россия. СПб., 1995. С. 344). Ибо нам нужна не всякая мощная Россия! И всё безбожное, всё коммуно-советское, все прошлые совковые фетиши (все эти Ленины-Сталины и фальшивые «свободы и равенства») должны быть решительно отброшены нами на пути подлинного возрождения нашего Отечества. И здесь я напомню замечательно «русские» слова Константина Леонтьева, еще в 1880 году взывавшего к нам же, русским: «Избави Боже большинству русских дойти до того, до чего, шаг за шагом, дошли уже многие французы, то есть до привычки служить всякой Франции и всякую Францию любить!. На что нам Россия не Самодержавная и не Православная? На что нам такая Россия, в которой бы в самых глухих селах утратились бы последние остатки национальных преданий?.. Такой России служить или такой России подчиняться можно разве что по нужде и дурному страху…» (Леонтьев К.Н. Восток, Россия и славянство. Т. 2. М., 1886. С. 149).

Нам, православным, — нужна Россия, проснувшаяся наконец от векового своего безбожного сна-наваждения, Россия мощная, великая, но, прежде всего, искренне стремящаяся к смиренному своему всегдашнему покаянию пред Богом.

Нам нужна такая Россия, где, например, заблудшие в дебрях западного Просвещения и псевдоромантического масонства «декабристы», эти неудавшиеся цареубийцы, почитаются не романтиками-героями и свободолюбивыми «прогрессистами», впоследствии же — чуть ли не просветителями ссыльной сибирской глуши, а всего лишь бесчестными нарушителями воинской присяги и позором российского офицерства, — несчастными, о которых можно только молиться, чтобы им были прощены их преступления перед Богом и Родиной.

Нам нужна такая Россия, где террористы-«народовольцы» воспринимаются не как рыцари свободы, а как бесноватые маньяки-убийцы, где бандиты-революционеры так и считаются бандитами, а не «защитниками угнетённого человечества» и борцами за якобы «народную» Россию (и где немыслимы музеи и памятники, им посвящённые), где, наконец, расстрельщики русских и Русской Церкви Ленины-Сталины не мыслимы в качестве «святых» образцов для тех или иных общественных страт!

Для атеистов (всё равно — типа Зюганова или Чубайса), для всех этих коммунистов-ленинцев, коммунистов-сталинцев, «игрушечных» коммунистов-лимоновцев, либералов, «демократов» — как заведомо людей духовно нерусских, до сих пор так и не понявших в своем рабском политическом садомазохизме, что СССР это вовсе не Россия, — для таковых смысл настоящих строк навсегда останется дик и непонятен или же будет квалифицирован как проявление маргинального для них русофильского романтизма…

Но не к ним обращаюсь я сегодня!

Сегодня России нужны не советские (те, кто таковыми себя сознают и до сих пор ощущают), а НАСТОЯЩИЕ РУССКИЕ ЛЮДИ!

И не столь важно при этом даже — какой крови и какой национальности они; важно — другое: что у нас на душе? Любим ли мы Христа — как основу подлинной, то есть христианской, России? Знаем ли, любим ли мы настоящее свое Отечество — землю святых: Александра Невского, Димитрия Донского, Сергия Радонежского, Патриарха Гермогена, прозорливца Серафима Саровского, народолюбцев Христовых — оптинских старцев, любим ли мы землю, омытую кровью убиенных бесами революции святых царственных мучеников и страстотерпцев — Государя Николая II и всей его Семьи?

Готовы ли все те, кто прозревает ныне от своей застарелой коммуно-советской слепоты (когда в темноте советизированного сознания даже и душегубы Сталины иным вдруг кажутся «ангелами света»), — готовы ли и они с отвращением стряхнуть со своих душ нанесенный на них ядовитый прах безбожной и безродной коммунистической идеологии? Будем ли мы стремиться все вместе назвать черное — черным (точнее, «красное» — «красным»), а белое — белым? Или многие из нас и далее будут путаться между трех сосен духовной истории нашего Отечества и продолжать смешивать Богочеловеческое величие православной Божией Русской земли с сатанинской нахрапистостью прокоммунистического сталинского СССР? И, как и прежде, славить «великий» СССР — возбуждаемые болезненно зацикленными исповедниками сталинизма, который многие поклонники этого государственного строя продолжают в духовном помрачении и поныне считать не вместилищем мук и кладбищем миллионов наших сограждан, а чуть ли не подлинной великой Россией?!

Это о них, подобных патриотах коммуно-советского атеистического монстра — с полным правом на гнев и возмущение — говорит духовно нормальный русский человек, отнюдь не отрицающий всего того доброго, что вносило русское начало даже в отравленную государственным безбожием советскую жизнь, но, в то же время с омерзением отталкивающий от себя античеловечный в своей основе, фальшивый и мертвящий ленинско-сталинский «патриотизм»: «Сегодня мы имеем дело с патриотами, для которых дорог режим, где ничего не стоит жизнь человека, русского человека, где каждый в любое время может быть принесён в жертву идее укрепления идейной дисциплины. Им дорог режим, где не просто нет свободы совести, а где человек лишён права на память, на приобщение к вере своих предков, к их быту, традициям, святыням, где человек лишён всех выдающихся достижений своей национальной культуры, где гением слывёт полуобразованный вождь со своим кратким курсом ВКП (б), где миллионы людей, всё крестьянство остаются крепостными без паспортов, где миллионы сидят в тюрьмах, где человек не имеет права на эмиграцию, на знакомство со всеми достижениями современной культуры. Если собственность и богатство русскому человеку во вред, если Бог и религия русскому человеку во вред, если свобода и личное счастье русскому человеку во вред, то зачем ему жить? Только во имя строительства великих пирамид коммунизма и прославления великого вождя?» (Ципко А. Не могу иначе // «Литературная газета». 6−12 июля 2005 г. N 27 (6030). С. 12).

Увы, «советизированное» сознание, присущее разного рода «розовым» патриотам (воспитанным, как правило, в безбожной и отнюдь не традиционно русской среде), пока никак не воспринимает, казалось бы, прописных — и общеполитических и, главное, духовных — истин о российской истории XX века. И потому совершенно не удивляешься, когда слышишь от представителей «советского миропонимания» свидетельства их явного раздражения по поводу той духовно проницательной и евангельски принципиальной оценки антихристианских и во многом попросту античеловечных основ былого «государства Советов», что порой высказывается и Русской Православной Церковью.

При этом такие «советизаны» явно не отделяют друг от друга понятий: «советское» и «национальное» (читай — «русское»), замечая — порой чуть ли не с обидой — по поводу не только мирской, но и церковной критики коммуно-советизма. Так, например, в своё время и заявляла «советская патриотка», журналистка Ксения Мяло: «Представляете… человек прожил жизнь, а ему сказали, что… надо начинать заново!.. Церковь тоже добавляет к этому удару по национальному самосознанию» (Все ли народы России равны? Круглый стол «ЛГ» // «Литературная газета». 23−29 июня 2004 г. N 24. С. 3).

Вполне представляю! Прожили многие из нас жизнь и вправду нередко нелепо, мучительно, безбожно и бездумно, порой в духовном отношении и нечестно, а иногда и попросту подло, обманутые и обманывающие, причём зачастую — самих же себя… Долгие десятилетия их кумирами были политические ушкуйники — Ленин, Троцкий, Сталин, Хрущев и иже с ними… Таков пантеон советизма.

Мы же должны оглянуться наконец не на всех этих коммуно-советских «отморозков» и их последышей, не на большевицкий морок последнего безбожно-одичалого столетия — перестав цепляться за него — а на весь наш предыдущий тысячелетний путь действительно великой христианской нации.

И скажем: «Слава Богу!» — если мы, грешные, всё же успеем ХОТЯ БЫ СЕГОДНЯ начать (ПОКА НЕ СОВСЕМ ЕЩЁ ПОЗДНО) новую жизнь, осмысленную и достойную: не как «совки», а как настоящие русские люди, всерьез наконец задумавшись над всей лживостью и лицемерием нашей — и прошлой советской, и теперешней послесоветской — судьбы.

Тысячелетний путь труда, самоотречения, мук, но и — веры, роста, могучего, нередко ведь и радостного, строительства, душевной твёрдости и великих достижений — таков путь нашего Российского Отечества…

Однако и поныне многие из современных наших сограждан (если не большинство) чаще всего даже и не знают своей многовековой, подлинно русской «досоветской» истории (или знают о ней в лживой советской интерпретации — что ещё хуже). Весьма мало ориентируются они и в вере своих предков (этой глубинной основе самоидентичности русского народа), и в возросшей на ней христианской русской культуре.

Думается, именно поэтому так часто и сегодня цитируют чрезвычайно показательное своей двурушнической близорукостью высказывание философа и писателя А. Зиновьева по поводу крушения СССР: «Целили в коммунизм, а попали в Россию». Целили, действительно, в коммунизм и потому совершенно закономерным образом попали — но отнюдь не в Россию, а в ее подделку, в коммунистический СССР, который с нею — подлинной! — всегда имел весьма и весьма мало общего!

Процитированные выше слова мог сказать только человек (а за ним повторяют и ему подобные), для которого Россия, действительно, началась лишь в 1917 году!

Истинную же Россию приговорили именно тогда к революционной казни её коммунистические ненавистники, стремясь затем путем многолетнего геноцида русского народа и полного попрания его веры, его святынь и традиций, путем введения его в соблазн своими фальшивыми посулами вечного благоденствия выстроить полный духовный антипод истинной нашей Родины, Русской земли, антихристианского урода (с точки зрения элементарной человеческой нравственности) — СССР.

И неудивительно поэтому, что он вполне духовно же закономерно и оказался ныне разрушенным по воле Божией — при полном, кстати, в тот момент равнодушии выпестованного большевиками в своё время лагерями и каждодневной «промывкой мозгов» «нового сообщества советских людей».

Но разве не предсказывали такого позорного конца «советской» псевдо-России св. Патриарх Тихон и весь сонм российских новомучеников, прославленных ныне Церковью?

И потому-то сегодняшняя единственная задача русского, а отнюдь не «советского», народа — воскресить, возродить из пепла, на обломках СССР, своё истинное тысячелетнее Отечество, Святую Русь, Россию…

И потому-то именно обретение всеми нами действительно настоящего национального самосознания и самостояния, истинного осознания своей былой, но выхолощённой большевизмом, «русскости» — есть первостепеннейшая задача всей нашей народной жизни! Задача же эта чрезвычайно сложна, ибо такого понимания нашего сегодняшнего бытия и нашей единственно спасительной цели — как возрождения великой подлинной Православной России — у людей с атеистической формой сознания нет. А ведь таковых у нас еще немалое число! И сколько еще — «безродных космополитов», которых, как говорится, «только могила исправит». Но ведь и с ними придётся разбираться русскому человеку… Пытаться и их просветить…

Однако нерусский человек никогда не сможет возродить подлинной России. Первейшая наша задача — стать всем «советским» сызнова Русскими!

…Но, увы, и сейчас мы — вот уже столько времени! — как и прежде, всё ещё стоим на распутье. «Нас, — как ещё давным-давно скорбел о нашем духовно-историческом беспамятстве И. Солоневич, — тянут кто куда, во все сто пятьдесят сторон, предусмотренных ста пятьюдесятью вариантами самомоднейшей науки. В какой степени предосудительно желание бороться против всяких экспериментов на живом теле России? На наших живых или полуживых телах, на телах наших детей и внуков? Почему из всех ста пятидесяти рецептов все сто пятьдесят считают себя совершенно правоспособными, и только один рецепт — проверенный веками — отметается как реакция, как утопия, или, ещё лучше, как реакционная утопия? Неужели традиция тысячелетий не имеет права на представительство? Неужели, заслуженно гордясь нашей Родиной, мы имеем какое бы то ни было логическое право утверждать, что люди эти, Родину построившие, были сплошными глупцами и что из всех мыслимых и испробованных практикой форм правления они выбрали самую реакционную? И что именно философия, революция, социализм, коммунизм и дали нам, наконец, настоящий «прогресс»? И вот «прогрессируем» мы со ступеньки на ступеньку — в подвалы НКВД, в лагеря… в бездомность, в бесперспективность, в безнадежность… Куда нам «прогрессировать» ещё? Может быть, лучше бы заняться РЕАКЦИЕЙ… как-то найти и отстроить свой собственный, в истории беспримерный ДОМ? Не трудовое общежитие и не функциональную казарму, а просто ДОМ? И двигаться не «вперёд, вперёд, вперёд"… а назад — к себе домой?» (Солоневич И. Коммунизм, национал-социализм и европейская демократия… С. 50).

Не обманчивые трели просталинских соловьев — с их двоящимися мыслями и явно двоящейся верой (можно ли совместить Христа с Велиаром и слугами его?), а евангельский призыв отвращаться от дел тьмы (порой, увы, кажущейся столь «патриотичной») — вот что должны мы положить в основание нашего возрождения Русской земли.

Только возвращение нации к своей религиозно-национальной, подлинно русской государственнической традиции, только всеобщее примирение на основе общей нашей многовековой любви, нашей сердечной привязанности к великой православной России, к нашей Родине, к Родине наших славных предков, может спасти и нас самих, и наших многовековых спутников — остальные коренные народы — от окончательной гибели, рассеяния и вполне возможного рабства в будущем, уже сегодня готовящемся нам безбожными глобалистскими тенденциями падшего мира.