 |
| Фома | Игумен Дамаскин (Орловский) | 08.03.2011 |
8 марта Русская Православная Церковь празднует память священномученика Николая (Дмитрова).
Священномученик Николай родился в 1878 году в подмосковном селе Кунцево в семье священника Лавра Дмитрова,
болгарина по происхождению. В 1900 году Николай окончил Московскую духовную семинарию и стал учителем в школе в селе Кунцево. В 1909 году он был рукоположен во священника в Успенской церкви в селе Завидово Тверской епархии, где терпеливо нес крест пастырского служения до мученической кончины.
В приход входили село Завидово, в котором было несколько сотен дворов, и окружающие его деревни, некоторые отстояли от храма на двадцать пять верст. Прихожане полюбили священника за доброту, отзывчивость, за безупречное исполнение пастырских обязанностей. В любую погоду, и это уже в то время, когда новые власти отобрали у него лошадь, он шел пешком в самые дальние деревни причастить больных. Кроме священнических обязанностей, отцу Николаю приходилось исполнять крестьянские работы, на которые он всегда брал детей, особенно на покосы. Они выходили косить рано утром, и бывало так, что священник, завидев в поле одинокую старушку, откладывал свою работу и говорил детям: «Давайте, ребята, поможем ей. Она одна не управится». И они шли помогать.
Когда приходили нищие, священник всегда приглашал их за стол. Эту любовь к нищим усвоили и дети, и, бывало, завидев кого-то из них, они брали что-нибудь из дома и бежали подать. И отец Николай иногда говорил: «Что ж, можно было и больше подать. Еще что-нибудь взять».
Во время послереволюционных гонений отцу Николаю пришлось продать дом и купить ветхую хибару, чтобы на вырученные деньги поддержать семью и уплатить налоги, которые с каждым годом власти всё увеличивали. Одновременно власти уговаривали священника оставить служение и отказаться от сана, в обмен обещая уменьшить налоги. Продолжались эти уговоры в течение нескольких лет, но исповедник в ответ говорил всегда одно и то же: «Никогда не уйду из храма и не сниму сана».
В 1932 году власти потребовали от отца Николая, чтобы он за три месяца напилил и сдал сто пятьдесят кубометров дров. Дети к этому времени разъехались, помочь было некому, и пожилой священник не в силах был в одиночку выполнить задание, а за неисполнение грозило тюремное заключение. Отец Николай написал жалобу, чтобы задание было отменено, местные власти отказали, но все же уменьшили норму вдвое.
В конце концов, поскольку священник не соглашался снять сан, а власти требовали уплаты всё новых и новых налогов, наступило время, когда отец Николай не смог их заплатить, и за это был в 1933 году арестован и приговорен к одному году заключения в исправительно-трудовом лагере.
Когда через год отец Николай вернулся к служению в храме, ему снова стали угрожать арестом. 8 февраля 1937 года он был арестован и заключен в тверскую тюрьму. В это время он тяжело болел, и собирала и провожала его супруга Екатерина. Несмотря на болезнь, отец Николай был духовно бодр, уговаривал супругу не унывать и никогда и ни при каких обстоятельствах не отступаться от Церкви и веры.
«Вы арестованы за проводимую вами контрреволюционную деятельность. Признаете себя в этом виновным?» — спросил его на допросе следователь. «Виновным себя не признаю», — ответил священник. «Скажите, почему же вы, считая себя невиновным, подготовились к аресту, и еще в 1930 году собрали чемодан с бельем и другими вещами, что обнаружено у вас при обыске?» — «Уже с 30-го года мне было известно, что меня арестуют, и я подготовился к аресту; в 1937 году я специально закупил себе нательного белья, так как предполагал, что меня должны арестовать». — «Если вы предполагали, что вас должны арестовать, значит, вы чувствовали себя виновным?» — «После того как арестовали псаломщика нашей церкви, мы с матушкой начали закупать нательное белье для меня, на всякий случай». — «Следствие настаивает давать откровенные показания о проводимой вами контрреволюционной деятельности». — «Контрреволюционной деятельностью я не занимался», — ответил священник.
На этом допрос был закончен. 6 марта тройка УНКВД по Калининской области приговорила отца Николая к расстрелу. Через день, 8 марта 1938 года, протоиерей Николай Дмитров был расстрелян в тверской тюрьме. Время расстрелов в тверских выписках всегда ставилось 1 час ночи, потому что при множестве приговоренных легче всего было писать единицу. Тела расстрелянных вывозились из тюрьмы в темное время к выкопанным заранее рвам на краю Волынского кладбища. Их везли на повозках, покрытых мешковиной и брезентом. Когда кто-нибудь из любопытствующих пытался приблизиться, чтобы рассмотреть, что под брезентом, сопровождавшие отгоняли их. По неполным сведениям УФСБ по Тверской области, в 1937 году в Тверской области было расстреляно 2758 человек, в 1938-м — 2419.
