Протоиерей Максим Козлов: «Времена нынче для христиан внешне лёгкие, а тем самым, довольно паскудные»

Настоятель храма мч. Татианы при МГУ рассказал слушателям «Эха Москвы» о том, что такое Великий пост и в чём заключается суть поста

«Итак, завтра Великий пост — никого не удивишь. Времена не советские — кто из кино, кто из газет, но думаю, все мы знаем, что „отцы-пустынники и жены непорочны“ пушкинские — это именно то, что относится к завтрашнему и последующему дням», — обратился накануне Великого поста, в Прощёное воскресенье, к радиослушателям «Эха Москвы» профессор Московской Духовной семинарии, настоятель храма мч. Татианы при МГУ протоиерей Максим Козлов, рассказывая о сути православного поста.

«Слово „пост“ — в данном случае славянское, соотносится ведь и с тем, что мы знаем под этим наименованием и в нашей жизни обычной, — отметил отец Максим. — Кроме постов на КПП, и (вспоминайте, вспоминайте, служившие) постовых на тумбочках и в других дивных армейских учреждениях, есть ещё и пост таможенный, который проходим всякий раз, когда вылетаем куда-нибудь туда, на дивный прекрасный райский остров, к зелёному океану, к разноцветным рыбкам, к солнцу, которое не только светит, как у нас, но и греет ещё, оказывается. Нам туда безумно хочется. И вот последним рубежом, помимо строгого пограничника, конечно же, является ещё и не менее строгий таможенник».

«Мы знаем, что что-то можно с собой протащить: бутылку воды — может быть, и махнут рукой. А что-то — пистолет или пакетик марихуаны — никак нельзя брать. Ради чего-то более значимого, большего приоритета моей жизни, приходится оставить — и мы оставляем. То же самое и пост в христианской традиции, — подчеркнул священник. — Если хочешь достигнуть Пасхи не только, как повода сходить в ресторан, чтобы потом, посмотрев в течении пяти минут Крёстный ход, вкусно покушать. А Пасхи как того, что (ну, поверьте, даже если не были тем, кто эти слова говорил и даже писал) иные переживали и переживают, как совершенно необыкновенный опыт неба на земле. Даже на уровне эмоций, психологии, чего-то такого важного, что мог сказать когда-то священник Павел Флоренский, что не нужно других доказательств Бога, кроме торжества Пасхальной ночи. Но вот, чтобы иметь право поставить над собой этот эксперимент, нужно от чего-то отказаться».

Ещё одна побудительная причина для поста, по мнению отца Максима, заключается в том, чтобы не на словах, а на деле доказать свою любовь ко Христу. «Времена нынче для христиан внешне лёгкие, а тем самым, довольно паскудные. Потому что известно, что для Церкви вообще лучше, когда её несколько притесняют. Сейчас христианином быть ну никак не затруднительно, никак не случится с тобой того, что мне рассказывала старая преподавательница университета, когда её, молодой ещё студенткой, в 30-е годы, увидев выходящую из церкви в Москве, просто советская гражданка не поленилась остановиться, подойти к ней, плюнуть в лицо и сказать: „На тебе за твоего Бога!“. Ну, кто же из нас что подобное переживает?»

«Тут есть возможность немножко почувствовать цену того, что называется христианством. Ну, я могу ради Того, в Кого, претендую, что верю, отказаться, ну хотя бы, от отбивной, от биатлона и фигурного катания? Ограничить себя в посещении Интернета, ну ещё какие-то небольшие вещи? А тут, глядишь, заметишь троюродную тётю, у которой не был с полгода. Вдруг найти время проверить с детьми уроки и начинать встречу с женой вечером не с упреков за неубранные тапочки и грязную посуду. Шанс не Монблан духовности. Можно не употреблять славянского слова „трезвение“, а сказать простым словом „самоконтроль“. Вот если мы некоторый самоконтроль соединим с целеполаганием, то у нас будет шанс что-то небанальное, выходящее за рамки обыденного „дважды два — четыре“, пережить через семь недель. Можно рискнуть!», — предложил отец Максим.
Русская линия