Ещё раз об адмирале Колчаке

Информация к размышлению

В Интернете гуляет немало всяких небылиц об Александре Васильевиче, уничижающих память об этом славном человеке. В связи с этим полагаю полезным вынести на суд нашего читателя несколько воспоминаний об адмирале, сделанных, что называется, по «горячим следам», причём их сделали уважаемые со всех точек зрения люди. Итак…

В 1920 году в Мюнхене вышла книга Федора Винберга «Крестный путь. Часть 1. Корни зла», в которой автор попытался объяснить причины происшедшей с Россией катастрофы, делая упор на еврейский и масонский факторы. В этой работе монархист-гвардеец полковник Винберг даёт прекрасную характеристику Колчаку, причём другим вождям белого движения он не дает таких лестных оценок.

«…Свален был Колчак, надежд не оправдавший. Этот честный человек, искренно любивший Родину и бескорыстно преданный Государю, погиб, как командир судна, на своем мостике… У моряков существует красивая и доблестная традиция, по которой командир не покидает своего, гибнущего в бою, корабля, но добровольно остается на нём, чтобы разделить его участь. В Русском Флоте традиция эта не переводилась никогда. Не смела её окончательно и волна революционной смуты и упадка духа. Ныне, согласуясь с нею, на своем многотрудном посту погиб адмирал Колчак. Он бестрепетно принял свою кончину от рук убийц на мостике того большого, беззаветно нам дорогого, государственного Корабля, который зовется Россией. Этот Корабль он мечтал спасти, сдвинуть его с тех камней, на которые он попал; но злосчастные обстоятельства оказались сильнее его усилий. За свою великую любовь к России, Адмирал Колчак заплатил ценой своей благородной жизни. Для нашего святого дела, Колчак больше сделал, чем мы думаем. Он не пошёл по нужной масонам дороге, хотя они и пытались его направить по своему пути, видя его честность и непокладистость, его верность исконным русским заветам, его погубили… Порою, с отвращением и болью в сердце, он надевал машкеру, считая эту жертву необходимой для дела, но… так или иначе, его бы всё равно убрали: честные, неподкупные и чистые люди для масонов не бывают приемлемы, разве только если удается использовать их недальновидность и доверчивость… Как зарница, Колчак скользнул по охваченному зачинающимся пожаром контрреволюционному небу, своей судьбой уподобившись Прокопию Ляпунову, одному из героев Первого Смутного Времени».

Если недостаточно свидетельства Винберга, то давайте вспомним короткий рассказ известного русского писателя Александра Куприна «Кровавые лавры», который был также написан по в том же 1920 году: «Лучший сын России погиб страшной, насильственной смертью. Великая душа — твёрдая, чистая и любящая — испытала, прежде чем расстаться с телом, те крестные муки, о которых даже догадываться не смеет человек, не отмеченный Богом для высшего самоотречения… Солдаты, назначенные для совершения казни, отказались стрелять в Колчака. Тогда адмирал обратился к старшему над ними: „Пойдите и позовите кого-нибудь, кого они боятся больше, чем вас“. Какое величественное спокойствие и какое равнодушие к смерти; презрение к виновникам своей гибели и странная насмешливая жалость к слепым орудиям казни… Говорят, что Колчак был мало демократичен — и в этом одна из причин его неуспеха. Прочитайте вновь текст его присяги и его воззвание к русскому населению. Биение верного и правдивого сердца слышится в их каждом слове. Эти печатные документы хранятся до сих пор в крестьянских избах за образами, как святыня, и, находя их, большевики расстреливают хозяев… Но если когда-нибудь, Россия воздвигнет ему памятник, достойный его святой любви к Родине, то пусть начертают на подножии горькие евангелические слова: „И враги человеку домашние его“».

Трудно что-то добавить. Единственное, что скажу: Россия видимо, вопреки всему, просыпается, ведь поставил же ему в Иркутске памятник прекрасный скульптор Клыков (2004г.), а он в людях разбирался.

Ещё одно свидетельство: Цитирую по А. Федорович «Генерал В.О. Каппель». Мельбурн 1967 г. Первая встреча в Омске — со слов полковника Вырыпаева:

«…Адмирал на минуту задумался. Предстояло принять человека, о котором говорили или очень плохо, или рассказывали легенды. Приняв строгий официальный вид, Колчак коротко сказал: „Просите“. Дверь отворилась, и с таким же строгим видом, опустив глаза, он встал. Чуть звякнули шпоры и спокойный, звучный голос произнёс: „Ваше Высокопревосходительство, генерал Каппель по Вашему повелению прибыл“. Адмирал поднял глаза, и его горячий, страшный взгляд скрестился с лучащимся спокойным взглядом синих глаз Каппеля. Несколько секунд продолжалось это, и до болезненности чуткий ко всему чистому и правдивому, Адмирал облегченно вздохнул. „Лгали, все лгали“ — мелькнуло в голове, и, быстро выйдя из-за стола, он протянул обе руки: „Владимир Оскарович, наконец вы здесь — я рад, я очень рад“. Адмирал по своей натуре не мог двоедушничать, и столько искренности послышалось в его голосе, что Каппель, предупреждённый о предубеждении Верховного правителя, всей душой почувствовал, что это предубеждение рассеялось навсегда».

Вторая встреча.

«В морозном тумане, утром 3-го декабря (1919 года -ред.), покрытый инеем вагон Каппеля остановился на станции Судженка… «Пойдемте в вагон», — быстро бросил он и, обращаясь к кому-то из своих спутников, добавил: «Сейчас я никого не принимаю». Каппель поднялся вслед за Адмиралом в вагон…

Три часа продолжался разговор между людьми, к которым уже вплотную подошла смерть. Естественно разговор шёл, главным образом, о военных вопросах, но надо предполагать, что часто он переходил и на темы личного характера. Потерявший веру почти во всех своих помощников и в союзников, Адмирал, как и в первый раз в Омске, под обаянием своего нового Главнокомандующего, наверное не раз открывал ему свою измученную душу… Наконец, дверь открылась и Каппель спустился на перрон. В одном френче, с белым крестом на шее, провожавший его Колчак не спускал с него глаз. Приложив руку к головному убору, Каппель стоял у вагона и его взгляд скрестился с взглядом Колчака. Адмирал спустился на одну ступеньку и протянул Каппелю руку.

«Владимир Оскарович», — сказал он тихо и на секунду замолк, а потом, отдавая Каппелю последнюю веру в человека, добавил те же слова, что вчера сказал Пепеляев: «Только на вас вся надежда». Каппель никому не передавал этот разговор. Он слишком был предан Адмиралу, слишком высоко ставил его, чтобы передавать кому бы то ни было его слова личного, интимного характера".

Я выписал несколько повторяющихся авторами определений характера адмирала -искренность, бескорыстие, благородство, честность, неподкупность, преданность, душевная чистота, единодушие, следование русским традициям, любовь к Родине, верность Императору…

Мне кажется достаточно информации для размышления. И последнее. К Колчаку трепетно относился и всегда поминал его за Богослужениями мой духовный отец и наставник протоиерей Александр Шумаев, который первый и благословил весь проект «Белые воины» в далёком уже 1999 году.