Волочкова возмущена платой за «церковные услуги»

Известная балерина Анастасия Волочкова рассказала в своем интернет-дневнике, что возмущена роскошью, которой, по ее мнению, окружают себя священники, а также фиксированной платой за «услуги» Церкви и активными выступлениями священнослужителей в СМИ. На критику Волочковой в адрес Церкви в интервью «Правде.Ру» ответил протоиерей Алексий Уминский.

«Серьезно, я уже давно возмущаюсь тем, что батюшки позволяют себе ходить с дорогими часами и телефонами. Кельи некоторых монастырей меня часто поражают роскошью, и соревноваться они могут, только если с пятизвездочными отелями!!! Мне казалось, что частью жизни представителей Церкви должна быть аскеза, а не телефоны со стразами», — написала Анастасия Волочкова в своем блоге.

Как отметила балерина, ее возмущение церковным великолепием растет. «Каким образом устанавливаются цены на „услуги“ (простите, что столь грубо) Церкви!!! Почему, например, за то, чтобы заказать сорокоуст, я в одном храме должна заплатить 400 рублей, а в другом 2000 рублей!!! Мне ответили, что это пожертвование в храм. Но правильно ли за это вообще взимать фиксированную плату? Не должно ли это быть добровольным решением человека, сколько дать храму денег?» — негодует она.

«Вы бы навели порядки в своих приходах, разобрались бы с насущными проблемами своих прихожан, а не пиарились бы, как отец Чаплин, наравне с нами, звездами шоу-бизнеса. В церквах есть свои PR-службы!!! Меня это очень удивило!» — возмущается балерина.

На критику Анастасии Волочковой в адрес Церкви в интервью «Правде.Ру» ответил протоиерей Алексий Уминский, настоятель московского храма Живоначальной Троицы в Хохлах:

- Слово «возмущение» всегда заставляет задуматься. Когда человек чем-то возмущен, я все время вспоминаю знаменитую песню, которую часто слышал по радио и телевидению в своей юности: «Кипит наш разум возмущенный и в смертный бой вести готов». Корень слова «возмущение» — муть. Когда человек возмущается, вся муть, которая есть у него в сердце, в душе, в уме, начинает кипеть и вырываться наружу. И эта муть, это возмущение замутняет сознание, и человек с трудом видит вокруг себя что-то по-настоящему, и правильно, и хорошо.

Я думаю, что человек может огорчаться по поводу каких-то вещей, человек может с чем-то не соглашаться, но для этого у него должен быть какой-то критерий, от которого он отталкивается и который позволяет ему понять почему. Церковь не комбинат по оказанию услуг. Если человек воспринимает Церковь как комбинат по оказанию услуг, тогда тут возмущаться нечем. Если это комбинат, то, будь любезен, плати. Тогда и театр у нас — комбинат по оказанию услуг: «Я иду на балет, окажите мне услугу»; «Мне не понравилось, как мне сегодня эту услугу оказала балерина Волочкова». Я буду возмущаться против всего балета или против конкретного человека, который мне не понравился на сцене? Я просто скромно промолчу.

Для того чтобы что-то стараться изменить в мире, надо подумать: а ты какое право имеешь судить о том, к чему ты не принадлежишь? Какое право я имею судить о балете, о тонкости игры, если я в этом не разбираюсь? Скажем, я пошел на балет, а мне в раздевалке нагрубила гардеробщица. Я же не могу судить о балете на основании того, что мне в раздевалке Большого театра или Мариинки нагрубила гардеробщица? Вот также я и о Церкви не могу судить, исходя из того, что я о ней знаю или не знаю. Потому что Церковь — это не комбинат по оказанию услуг.

Действительно, в церкви все должно быть на пожертвования. С этим никто спорить не может. Формы и способы пожертвований могут быть разными. Где-то, в каких-то храмах, это совершенно добровольное участие прихожан в жизни храма. В таких храмах, как, например, в храме, в котором я служу, нет никаких ценников ни на что. Только по одной простой причине: я всех своих прихожан знаю по имени, и все мои прихожане прекрасно знают, что именно лично от них, конкретно от них, зависит, будет ли оплачен свет, телефонные счета, выдана минимальная зарплата священникам и накормлены люди, которые приходят после литургии в храм. Поэтому они, зная это, лезут в свой карман и не достают оттуда десятирублевую купюру или два рубля монеткой. На эти деньги храм никогда не может существовать.

Наверное, балерина Волочкова очень хорошо знает, сколько стоит ее участие в эротической фотосессии. Но она с трудом себе представляет, во сколько может обходиться храму его ежемесячное содержание по воде, электричеству, коммуналке, теплу и так далее. Просто для интереса поинтересовалась бы хоть раз. И поэтому храм имеет право, исходя из тех условий, в которых он живет, предлагать минимальную сумму пожертвований, которая каким-то образом может обеспечить существование прихода. 400 рублей или 2000 рублей. Более того, совершенно точно могу сказать каждому из вопрошающих, что, если человек приходит в храм и у него не хватает денег для пожертвования на такую-то сумму, но у него есть необходимость подать записку, никто никогда ему в этом не откажет. Нигде. И возьмут записку бесплатно, и совершат богослужение бесплатно, и отпевание бесплатно. А если кто-то этого не сделает, он тяжко согрешит. Хотя я думаю, что могут быть такие случаи. Допускаю, что такое вполне возможно, потому что среди священников есть разные люди — есть достойные, есть недостойные.

Конечно же, больше доверия в глазах людей, которые считают себя посторонними для Церкви и судят так, как им хочется, будет вызывать священник в заплатанной ряске, бессребреник и так далее. Но это не значит, что священник, который как-то материально обеспечен своими прихожанами, от этого становится злым, недобрым, грубым, нечувственным. Это, в принципе, ничего не значит для любого человека, и, наверное, мадам Волочкова знает, что среди друзей, которые ее обеспечивают, есть люди порядочные, а есть непорядочные, есть люди злые, а есть люди добрые и их благосостояние на это не влияет. Как среди людей бедных есть подлецы, а есть святые, так и среди богатых. Я двадцать лет служу священником и, честно говоря, не замечал среди священства людей, которые бы носили «ролексы» и телефоны со стразами. Хотя, наверное, такие есть. Но если они и есть, то их очень мало. И раздувать из этого какую-то проблему, мне кажется, неэтично. Достаточно поехать в какой-нибудь храм в области или в другой епархии и посмотреть, как там живет священник. А таких-то по числу гораздо больше, чем тех, кто служит в больших городах. Да и в больших городах по-разному бывает, поверьте мне.

Конечно, бывает неприятно, когда священник выходит такой «весь из себя». Но это, скорее, какие-то мифические персонажи, которые гуляют в статьях желтой прессы о том, что все попы ездят на «мерседесах» и что у всех у них «ролексы». Быть может, она путает епископов и священников? Я знаю наш епископат, их не так много, около 300 человек, и они занимают высшие должностные положения, можно сказать, министерские должности. Поэтому их представительская жизнь сильно разнится с жизнью обычного приходского батюшки. Действительно, можно увидеть епископа на очень хорошей машине, иногда с дорогими часами. Как всякого человека, который сегодня имеет представительство и власть.

http://www.pravda.ru/faith/faithculture/11−02−2011/1 066 361-volochkova-0/