 |
| Завтра | Валерий Ганичев | 10.02.2011 |
ПОЧЕМУ РУССКИМИ ПУГАЮТ В РОССИИ
События на Ленинградском проспекте, и особенно на Манежной площади и у Киевского вокзала, вызвали массу откликов и большое разнообразие оценок. Но вот что удивительно: большинство оценок уходило от главных ответов. Находили причины событий и в кознях националистов всех мастей и национальностей, в фанатизме болельщиков, в невыдержанности милиции. Но как-то умело и усиленно и СМИ, и политологи, и власти обходили, на мой взгляд, два важных вопроса. Первый, это все усиливающееся социальное неравенство, достигающее почти катастрофической пропасти, за которой следует взрыв. (Это особый разговор). И какое-то постоянное утаивание, уход от обсуждения, боязливое опасение и даже страх говорить о русском народе, о русском. Этот страх многие годы воспитывался агитпропом коммунистического периода, либеральными властью и СМИ. Когда начинают говорить о русском, сразу начинают возникать обвинения в шовинизме, ксенофобии, антисемитизме.
На мой взгляд, вопрос о проблемах русского населения у нас в стране и за её рубежами, о русской культуре, о русском языке, о национальном самоощущении, о месте русских в государстве (где мы впервые за два века имеем абсолютное большинство 80%), о пренебрежении к русской истории, её фальсификации, очернении, об игнорировании созидательной позиции русской провинции, об отчужденности от русского народа телевидения и СМИ стал приобретать обостренный, жесткий характер.
Хотелось еще раз обратиться к вопросу, который у нас стыдливо, с испугом замалчивают, превратили в некое пугало. В 20−30-е годы под русский шовинизм подвели сотни тысяч жертв — казаков, богатых крестьян, священников, не говоря уж о купцах, интеллигентах, богатых сословиях общества. Причём, застрельщиками этого были победоносные Троцкий, Свердлов, каратели Тухачевский, Уборевич, Якир и иже с ними, чьи потомки потом громко кричали, что в 30-е годы они попали под волну сталинских репрессий. То, что такие репрессии были, никто не отрицает, но о том, что жертвами были в большей части русские люди, почти не говорят.
Вплоть до Великой Отечественной войны, когда понадобился стойкий характер и мужество русского народа, на нём был выбит ярлык шовиниста-должника и угнетателя других народов. А на самом деле всё было наоборот. Русские люди составляли главную тягловую силу страны. Лишь РСФСР, Украина и Белоруссия были не дотационны, и их доходы шли на развитие союзных и автономных республик, на индустриализацию, на армию, на аппарат. Если употреблять марксистскую терминологию, то большую часть государственной эксплуатации, или тягловой нагрузки, нес русский народ.
Когда мы создавали Всемирный Русский Народный Собор, то взяли на себя на Соборе, ряд острых вопросов русских людей, увели многих недовольных, обиженных, растерянных людей на созидательное поле, на поле Веры, Русской Православной Церкви, служения Отечеству, высшим духовным и нравственным ценностям, на поле соборности, то есть соединения народов, людей всех национальностей вокруг русского народа.
Первые решения Собора были встречены в либеральной и прозападной среде улюлюканьем, возгласами: национализм, мракобесие, шовинизм. Потом Собор укрепился, и его тезисы о национальном самосознании, национальной культуре, национальной школе, о защите русского языка стали программными тезисами всех ведущих партий. И все-таки, как внутри страны, так и за рубежом, есть силы, которые постоянно говорят о шовинизме, о реакционном характере русского народа и не хотят примириться с созидательным характером, местом и духовной ролью русского народа. Слегка успокоившись, перегруппировавшись после образования Собора, они придумывают новые обвинения в его адрес, в адрес русских людей, периодически вбрасывают в общество некие антирусскиё бренды типа: «русский фашизм» (и два-три года елозили его на телевидении и в прессе), или продолжают долдонить о неполноценности, незрелости русской цивилизации, её отсталости, лени и пьянстве русских людей, извечном воровстве. Просто поражает мощная негативная струя в изображении отечественной истории. В подобных заявлениях и работах утверждается, что история России — сплошной дефект, неполноценность, история ошибок, правовых преступлений.
С убеждённостью вершителей судьбы нашего Отечества они утверждают: «Россия может сохраниться, только став частью западной цивилизации, только сменив цивилизационный код» («Западники и националисты: возможен ли диалог». М. 2003, с. 16). «За сто лет у нас произошло цивилизационное отставание, из которого мы не вырвемся». («МК», 15. 10.)
Ко всему прибавился фактор иммиграции, рост количества гастарбайтеров, по-настоящему не отрегулированный никакими правилами поведения приезжих, нежеланием их интегрироваться в российское общество, овладеть русской культурой, языком и т. д.
И опять троянским конём, как и в случае с пугалом «прав человека», стал очередной либеральный диктаторский по существу тезис — толерантность, которую стали требовать только от русских людей. Итогом столь однозначного подхода стало нарастание недовольства коренного, в основном русского, населения.
Мы же видим, что надо вывести русский вопрос из тени, тупика, из замалчивания и вывести не для того, чтобы ринуться на баррикады, а выйти на стройку, на стройку духа, восстановления, самоуважения, созидания, гордости своей историей.
Накапливается не только недовольство и непонимание положением русского народа. Оно проявилось, то схваткой в Кондопоге, то межнациональной бойней в Калязине, волнениями в Тверской области, в подмосковном Хотьково, то массовыми драками в Москве, Ростове, Майкопе, все нарастающим количеством «русских маршей» (в этом году они прошли в 45 городах), то организацией всяких экстремистских деструктивных групп.
Всё больше захватываются протестными настроениями, недовольством и благополучные слои населения: мелкий бизнес, низовая администрация и даже учителя и научная интеллигенция.
Достаточно вспомнить недавнее нашумевшее дело профессоров МГУ А. Вдовина и А. Барсенкова, когда их учебное пособие по истории России был подвергнут идеологической порке, похлеще всяких агитпроповских разносов, за «излишние прорусские акценты». Авторы были вызваны в Общественную палату для проработки. Стенания о преследовании инакомыслящих в советское время получило стопроцентный разворот от этих «инакомыслящих» в прошлом. Все это вызвало взрыв возмущения. Появилось письмо за подписью ста выдающихся писателей, известных ученых, деятелей культуры о преследовании научных взглядов, нападках на академическую науку, на свободу мнения. Вслед за этим прошла масштабная конференция по поводу развернутых фальсификаций, атак на русскую историю и профессуру, отправившая «Декларацию» во все ветви властей, в Конституционный суд, в Прокуратуру. Резкое осуждение вызвала эта акция в передаче на телевидении в программе К. Затулина, где крайне отрицательно о ней высказался декан факультета ТВ-журналистики МГУ и ученый В. Третьяков.
На виду у всех созрело протестное, критическое отношение к такому игнорированию, даже унижению русских, требованию только от них толерантности и организации всякого рода кампаний вокруг русского национализма.
Санкт-петербургский писатель Каралис (кстати, один из руководителей оппонентного нам «демократического» союза писателей) с возмущением требует: «отдать должное русским» (сам он открыто заявляет, что в нём течёт литовская, греческая, польская, молдавская и другие крови). Он заявляет, что все знают, что «русский народ слили в российский», фактически лишили его национальности. Он утверждает, что народ лишается уверенности: нынешняя Россия занимает 73-е место в мире по ощущению счастья своими жителями: «Мы на одном уровне с ЮАР и Ливаном, где постоянно ведутся боевые действия. При этом страдает у нас каждый пятый! Ну что это за общество, где большинство населения несчастно?» — вопрошает он. Д. Каралис пишет, «что последний раз к русскому народу власть обратилась с похвалами в 1945(!) году. «Действительно, какие беды, несчастья испытал он до войны и во время войны, какие жертвы принёс народ. Но это была его страна, его отчизна, и он был благодарен за доброе слово и снова впрягся в возрождение Отечества».
Кто и когда обращался к русскому народу с благодарностью, выражением восхищения его терпением, работой, поддержкой державы? А с просьбой о прощении за принесенные жертвы, за лишения, за неоправданные надежды, которые породили у него властители всех мастей?
Его все продолжают упрекать за недостаточную динамичность в преобразованиях, медлительность в восприятии реформ, в следовании «высоким цивилизационным и технологическим образцам», неспособности модернизироваться. Опять выползают работники розни, оценивая издания, исследующие «русский вопрос». Так в прошлом году прокурор и судья г. Иваново обвинили в ксенофобии писателя Севастьянова и потребовали запретить его книгу за то, что она «чрезмерно проникнута русским духом» (!) (буквальные слова приговора). Вот до чего можно запугать и органы юстиции. Как в этом году во Владимирской области обрушились на бывшего узника ГУЛАГа, писателя В.Н. Осипова за его гневные публикации в защиту русского народа, обещая снова посадить? Где вы, правозащитники?
СПЛОТИМСЯ ВОКРУГ РУССКОГО НАРОДА
На недавнем Госсовете В.В. Путин с убедительной страстью сказал, что в советский период нашего государства такого размежевания по национальному признаку, как нынче, не было. И это верно. Я, например, помню, когда до войны и во время войны жил в Марьяновском районе Омской области, в котором были колхозы «Энбекши казах», «Червонный пахарь», «Роте Фане», созданные казахами, украинцами, немцами, были в районе колхозы с латышами, мордвой, татарами, и ребята этих национальностей учились в нашей школе, в моем первом классе, и ни у кого не возникал вопрос об отчуждении по национальному признаку. Даже у ребят, вывезенных в 1944 году из Калмыкии, которые учились вместе с нами.
Правда, был один случай, когда наша первоклассная «октябрятская звездочка» — я, Генка Сысолятин и Ваня Плотников надавали тумаков за школой немцу Давиду Штопелю за то, что в придуманной им задачке немецкие самолеты сбили больше советских, чем наши фашистских. Давид, конечно, просто ошибся, будучи еще не в ладах с арифметикой. Когда директор школы, выговаривая нам в учительской за эту мальчишескую патриотическую выходку, сказал: «А вы знаете, что дядя у Давида антифашист и арестован гитлеровцами?» — было стыдно, и мы извинились и подружились с Давидом.
В украинской же школе, после войны, райцентра Камышня в гоголевских местах на Полтавщине, мы, конечно, знали украинскую мову, но блестяще знали русскую литературу и язык. Может быть, эта соединенность, как писал Гоголь, восхищаясь украинским и русским началом в себе, и привела к тому, что из нашего сельского класса вышло два академика, три доктора, пять полковников, шесть ученых и три медика — вот она, национальная и социальная соединенность.
Однако Владимир Владимирович неправ, когда говорит только о советском периоде братства. В многовековой истории России, которая спаяла народы, таких примеров немало. И было удивительно, что, когда Ельциным было предложено: «Берите суверенитета, сколько хотите», — то об этом на местах попытались быстренько забыть, а Центр, высокомерно вытравливая «имперское прошлое», искал образцы национального сплава только в западных цивилизациях.
К сожалению, у нас в стране не нашлось сил и средств, чтобы втянуть инонациональных граждан в изучение и овладение русской культурой и языком (да на нашем телевидении это можно и не увидеть). Оказавшийся в Воронеже на смотре русских хоров представитель чеченского министерства культуры, со слезами на глазах просил: «Пришлите нам один-два коллектива в русских костюмах с песнями русскими, наши люди увидят: вот какая народная культура в России, а не только маски-шоу с обнажением». За границей же многие считают, что после ухода коммунистической партии мы будем защищать нашу культуру, наш язык. Так, лидер Ливии Муаммар Каддафи, размышляя об отличии от советского периода, утверждал: «Сейчас Россия будет защищать не политическую, экономическую, философскую идеологию, она будет защищать русскую национальность, русскую нацию, само существование России». («Время новостей», 30.04.2009 г.)
Игорь Шумейко в своей книге «Большой подлог.» показывает, как входили в Россию разные народы. Как соединялись в веках, например, русские и татары. Да, были периоды неспаянности, но с Куликова поля, когда татарские мурзы привели свои войска к русским воеводам против космополитического войска нагайского хана Мамая, русские и татары неразделимы и составляли крепкую ось державы.
Кто дал свою кровь русским фамилиям? Шереметевым, Юсуповым, Басмановым, Годуновым, Кочубеям, Салтыковым, Ушаковым, Строгановым? А Козьма Минин имел в своих корнях татарскую кровь. И так со многими. А по количеству Героев Советского Союза в период Отечественной войны татары идут вслед за славянами. Разве не с гордостью говорят башкиры и калмыки, что их конники первыми входили в 1814 году в Париж? И их все французы называли русскими. Мы едины.
Мой военный руководитель в КГУ, майор, на занятиях по тактике рассказывал, как надо идти в атаку: «Чтобы ошеломить неприятеля, пугать его и себя взбадривать, надо кричать!» — «А что вы кричали, когда шли в атаку? — спрашивали мы. — «За Родину, за Сталина!»?» Он отвечал: «Я, тогда лейтенант, Ванька-взводный, выскакивал из окопа, подымал пистолет и кричал своим бойцам: «Вперед, славяне!» А у меня во взводе бойцы всех национальностей. А сам я татарин».
Да возьмите наш Союз писателей. Пожалуй, нет больше общественной, культурной, хозяйственной организации, которая соединяла бы, вернее, объединяла все области и республики, народы и народности России. В Якутии проходил мощный общероссийский пленум, скорее даже съезд, объединяющий писателей России. Такой же обостренный временем пленум проходил во время военных действий в Чечне. Тогда мы привезли с собой 200 томов Пушкина, и одна чеченская учительница сказала: «Ну, если Пушкин приехал в Чечню — мир будет!» Мир и наступил.
Уроки истории говорят, что, когда власть пренебрегала русским народом, то у России всегда были самые тяжелые времена. Боярское своеволие, предательство престола и передача его латинянину, то бишь католику, принесли смуту 1612 года, захват Москвы поляками, и только когда русский народ с Мининым и Пожарским поднялся на борьбу с иноземцами, Россия была спасена. Так же было в 1812 году, когда многонациональное масонское окружение царя отнюдь не руководствовалось интересами России и только «дубина народной войны» повергла Наполеона. Так было и в Крымскую войну, когда царизм не успел отменить крепостничество. Самый драматический пример — Первая мировая война и «измена и предательство» кругом царя. Старая Россия рухнула. Новая шаталась несколько раз и выстояла за счет движения русских людей. Сталин понял, что в час смертельной опасности, в 1941 году, именно русские с их верой и стойкостью спасут Россию. Так и было, другие народы поддержали русских.
Нас пугают распадом, пытаются в большом количестве наций и народов затерять, замелочить русский народ, демонизировать его, запугать им. На самом деле, в многонациональности наша сила, наша многовековая спаянность, в которой у каждого народа свое место, объединяет нас вокруг русского народа.
Тут и вырисовывается общероссийская национальная идея — «народы России, сплотимся вокруг русского народа!» Тогда Россия непобедима и необорима.
РУССКИЙ МIРЪ
Я много лет печатал статьи о восточно-славянской цивилизации, но тезис о восточно-славянской православной цивилизации, который высказал, пребывая на Украине, Святейший Патриарх Кирилл, является основополагающим в дальнейшей истории наших народов. Он снова нас соединяет по главному признаку.
Честно говоря, в начале перестройки наши «патриоты» отрицали право на самостоятельность украинского народа, на украинский язык (испорченный русский), хотя это — историческая реальность, и надо было искать не точки расхождения, а линии единения. Пока царило это наше русское высокомерие, украинские «самостийники» «настрогали» массу изданий о первородстве украинской нации, первородстве языка, Киевской Руси, как единственного истока украинского народа. По их взглядам, лишь позднее на задворках Киевской Руси, в угро-финских лесах и землях, обозначились русские. Я прочитал ряд украинских «научных» изданий, которые уже отнюдь не разделяют известный и исторический взгляд, что «Киевская Русь — колыбель трёх братских народов» и не хотят к этому возвращаться. «Возврата не будет» — заявляют они.
Положение о единой восточнославянской православной цивилизации, первоочагом которой и была Киевская Русь, является великой духовной, исторической, культурной, языковой основой, важнейшим общественно-державным рычагом для наших славянских народов.
Мы возобновили в Харькове издание журнала «Славянин», имеющего дореволюционную историю, и вокруг него начинаем проводить эту работу. Вместе с Администрацией Белгорода учредили литературно-общественную премию «Слобожанщина» о связях нашего приграничья.
В этом русле проведена литературно-историческая конференция, посвященная 825-летию «Слова о полку Игореве», которая прошла в Брянске, Трубчевске и Новгороде-Северском на Украине. Приветствия участникам прислали патриарх Кирилл и президент Украины Виктор Янукович. В Новгороде-Северском, где прекрасно восстановлен монастырь, к нам присоединились известный академик, директор Института археологии Украины П. Толочко и народный поэт Украины Борис Олейник, выступившие с замечательными докладами о «Слове о полку Игореве» в нашей общеславянской судьбе. Город провёл праздник, посвященный 825-летию «Слова», участники высказались за ежегодный праздник «Славянского единства», который можно было бы проводить в Трубчевске (Россия) и Новгороде-Северском (Украина). Можно было бы действительно сделать этот праздник историко-литературным, корневым, а не только эстрадно-песенным, как «Славянский базар» в Витебске.
ЗАБЫТЫЙ ГЕНОЦИД
И ещё, мы почти не говорим о гражданских потерях — жертвах войны, о великих жертвах нашего народа, принесённых для Победы. Из-за ложной толерантности мы не говорим о своих жертвах, и это вроде бы притупляет нашу боль, хотя снимает вину тех, кто с мечом пришёл в нашу страну.
Вполне по-человечески мы сочувствуем
— погибшим при бомбардировке Дрездена;
— сожженным в Хиросиме и Нагасаки после атомного взрыва;
— исчезнувшим из жизни в Холокосте.
И это правильно, ибо русский человек, как говорил Достоевский, — всечеловек, ему доступны страдания всего человечества. Но почему мы в стране стали забывать о жертвах войны, не вспоминаем соотечественников, уничтоженных этой войной? Не от комплекса ли, который нам прививают в отношениях с Европой и Западом. Немецко-фашистские захватчики разрушили или сожгли 1710 городов, более 70 тысяч сел и деревень (!), было уничтожено 6 миллионов зданий. Лишились крова около 25 миллионов человек. Были уничтожены и разрушены 31 850 промышленных предприятий. Почти 17 миллионов наших граждан погибли от бомбардировок городов и сёл, на дорогах эвакуации, мирные люди были уничтожены в концлагерях, в немецком плену, погибли от рабского труда на территории Германии. Это был самый массовый геноцид в истории, большинство погибших были русские люди.
Гитлер был зловещий русофоб, он и его клика приговорили славян к уничтожению. Он патологически ненавидел Россию и русских. «Кто может оспаривать моё право уничтожать людей низшей расы, которые размножаются как насекомые… Надо взять у России всё, что нам нужно». Эти слова Гитлера взяты на вооружение всеми сегодняшними антирусскими течениями, каким бы цивилизаторскими, общечеловеческими, геополитическими словами они не прикрывались.
Мы создали при Союзе писателей России и Всемирном Русском Народном Соборе Совет по возрождению российской деревни. Один из разделов его деятельности — память о погибших деревнях и в годы войны. Белорусская Хатынь — всем нам напоминание о жертвах, в России такого — нет, а между тем, в одной Смоленской области уничтожены войной и оккупантами сотни сел, свыше 530 тысяч жителей уничтожены или исчезли из этих деревень. Это ведь (19!) Бухенвальдов. Мы помним Бухенвальд, но кто вспомнит русские Ивановки, Николаевки, Петровки, погибшие от рук врага.
Итак, «Вера. Культура. Патриотизм. Память» — наши духовные оси, держащие здание России.
ЧТО ДЕЛАЕМ?
Специально не озаглавил этот раздел вечным русским вопросом, обращенным куда-то вдаль: «Что делать?» Обозначаю его множественным: «Что делаем?» Ибо без такой постановки есть некая философская неопределенность, перемещение вектора дела к кому-то, а не к себе, не к своему кругу сотоварищей, не к коллективу, не к народу, а к призрачным вождям. Эту программу предстоит вырабатывать, все время насыщать, прочеркивать генеральные линии и полезные тропинки. Я внутри размышлений наметил некие тропинки, теперь думаем вместе, делаем вместе.
Ну и какими же путями выходить на укрепление духа, самосознания, созидательности русского народа? Вычленяются главные и не менее важные второстепенные задачи.
I. Мы уже сказали: главное — это укрепление веры, православия в жизни русских людей.
Можно сколько угодно придумывать политических, общественных платформ, но ни одна из них не способна воссоединить народ, нацию, как это делала христианская вера, православие.
И по этому пути, пути самопожертвования и служения высшим идеалам, тем общечеловеческим (которые утвердились как русские), нравственным ценностям надо идти и искать уже в новое время опору для русского народа, для других народов страны.
В этом разделе ценно то межрелигиозное сотрудничество, которое установилось у нас в стране за многие годы и даже века. Особенно с исламом. Ведь недаром при Екатерине II был учрежден муфтият в Уфе. И у нас никогда не было религиозных войн.
II. Наша русская культура, наша классика, производное Христианства. Наш Язык — одна из фундаментальных основ существования, развития русской нации.
Это должна быть одна из главных задач — не дать уйти с этой основы, не дать разрушить нашу культуру, не дать изменить, исказить наш язык и сделать нашу нацию вульгарной, дикой, немой.
III. Великая традиция — память народная. Помнить победы, помнить жертвы.
IV. Великая цель рождает великую энергию. Надо сделать понятным, доступным, а главное, высоким представление о том, во имя чего, как мы живём. Мало говорить об абстрактной модернизации, надо обозначить это, как конкретные программы для человека, общества, России. Надо не дать погасить дух созидания, поддерживать эти очаги созидания в семье, поселке, в городе, в коллективе.
Один пример: В.В. Путин проехал по трассе «Хабаровск—Чита». Газеты представили это событие как некую интересную, даже забавную информацию. А ведь на самом деле это великое событие: инженерное, экономическое, транспортное, государственное, геополитическое. Ведь, по сути дела, открывается державная дорога, автотрасса «Москва— Владивосток». Возможно, и ряд других осуществляемых проектов представить обществу как пунктир важных, одухотворяющих дел. Мы предложили министерству транспорта проект «Дорога», в котором расскажем об инженерах, строителях, проектировщиках, транспортниках. Это же подвиг.
V. Ну и, конечно, нужно высокое ободряющее слово, обращенное к русскому народу, русской культуре, русскому языку.
VI. Еще и еще раз надо подчеркнуть, что русский человек, как говорил Достоевский, — «всечеловек», то есть ему близки и понятны все боли и радости мира, окружающих его людей и народов. Мы, русские, — в единой семье народов России, да и мира, не собираемся возвышаться над ними, ни падать ниц, унижаться ни перед какой цивилизацией, ни перед какой-либо страной.
Но гордость национальная, самоуважение, высшее знание и мудрость должны быть нашими национальными чертами. И как писал Игорь Северянин, намаявшись за границей:
Что толку плакать и тужить,
Россию надо заслужить.
Давайте будем пытаться заслужить Россию.
Страницы: | 1 | |
