Лейтенант Хубуев отомстил за командира

Вторую неделю спецподразделения милиции выкуривают из горных тоннелей Приэльбрусья засевший там отряд боевиков. На его счету — диверсии, расстрелы работников правоохранительных органов. Милиционерам Кабардино-Балкарии помогают коллеги из других регионов России. В этих совместных рейдах роль местных силовиков, хорошо знающих горные тропы, знакомых со здешним населением, владеющих языком горцев, неоценима. В бою они часто берут огонь на себя.

Старшего сержанта Волгоградского ОМОНа 25-летнего Михаила Касьянова «Известиям» удалось разыскать в медсанчасти города Нальчика. Парень лежал с тяжелыми ранениями — с осколком в левом боку и с пулей в плече.

— Все было бы куда хуже, если бы я шел по тоннелю первым, — говорит Михаил. — А первым шел Ахмат Хубуев. Он и принял основной огонь на себя.

Волгоградские омоновцы прибыли в город Тырныауз, что в Приэльбрусье, 18 октября. А уже через два дня их направили прочесывать заброшенные тоннели вольфрамо-молибденового предприятия. В этих подземных коридорах, протянувшихся на три сотни километров, окопались боевики, которые под покровом ночи совершают дерзкие атаки против людей в погонах. В том, что операция по их выкуриванию будет не из легких, стало ясно сразу же.

— Когда мы приблизились к входу в рудник со стороны Тырныауза, а это километров двадцать в горы от города, — рассказывает Михаил, — в тоннель юркнули трое вооруженных людей. То ли это была их охрана, то ли они оказались слишком самоуверенными и не ждали нас. С оружием наготове и с фонариками мы двинулись следом. В шахте кромешная тьма и адская сырость.

Тоннель в руднике не один, там целое хитросплетение лабиринтов, разобраться в которых без надежных проводников — задача немыслимая. Сопровождать омоновцев отправился сотрудник уголовного розыска местного райотдела милиции 27-летний лейтенант Ахмат Хубуев. Вооружившись «калашниковым», Ахмат возглавил группу.

— Мы прошли по руднику около двух километров, когда впереди замаячил УАЗ-«таблетка», — продолжает Михаил. — Возле него возились двое местных жителей. Назвались сборщиками металлолома. При обыске в салоне мы действительно обнаружили ржавые трубы, уголок. Ни оружия, ни взрывчатки в «таблетке» не нашли. Тем не менее сборщиков задержали. А боевики поджидали нас за ближайшим поворотом, буквально в нескольких метрах от этой машины. Были они в сговоре с «металлоискателями» или нет, выяснит следствие.

Перед перекрестком группа разделилась: основная часть бойцов с задержанными двинулась прямо, а двое — Ахмат и Михаил — взялись прочесать примыкающий «проулок». И с первых же шагов попали под шквальный огонь.

— Мы залегли, и первые очереди в нас не попали, — считает Касьянов. — У меня, единственного в группе, был ручной пулемет. Вместе с Ахматом стали отстреливаться. Но у боевиков кроме стрелкового оружия оказались гранаты, которые полетели в нас. А нам в ответ бросить нечего. Секунд через десять Ахмат (он как шел впереди, так и залег) крикнул, что он ранен, хотя продолжал стрелять. Я потянулся к нему и вздрогнул от резкой боли в плече и в боку. Выползти из «смертельной» зоны нам помогли свои — прикрыли.

При свете фар «таблетки» раненых перевязали. Даже беглый осмотр показал: Ахмат в критическом состоянии. Осколком гранаты у него оторвало кусок мышцы ноги, а пуля вошла в живот в районе печени и, судя по всему, натворила внутри много бед.

— И все же лейтенант после перевязки встал на ноги и еще минут пятнадцать шел сам, отказывался, чтобы его несли, — продолжает старший сержант Касьянов. — Затем начал терять сознание, и бойцы подхватили его. Позже врачи мне признались, что с такими ранениями, как у него, не живут больше пяти минут. А он продержался три четверти часа. И умер на моих глазах, когда нас везли от рудника в больницу. Это настоящий герой, он мне жизнь спас.

С Ахматом Хубуевым старший сержант Касьянов был знаком каких-то два часа. Но это тот случай, когда часы равняются годам. Так много говорят они о человеке. Остальное про молодого офицера рассказали родственники погибшего, которые навещали сержанта в медсанчасти и расспрашивали о последнем бое Ахмата. В уголовном розыске он проработал всего год. До этого учился на юрфаке Ставропольского госуниверситета, служил в армии. О том, что Ахмат пойдет служить именно в милицию, его родственники знали давно. Это у них семейное: отец Хаждаут много лет носил офицерские погоны, а двоюродный брат Бузжигит и сегодня при погонах — подполковник МВД. Родители об одном Ахмата просили: не лезть в пекло.

— Ахмат у нас единственный сын, и я предлагал ему выбрать кабинетную службу, где меньше риска, — признается Хаждаут. — Он не согласился: «Разве это настоящая работа?» За этот год он раз шесть был на волосок от смерти: попадал под обстрел, его служебную машину подрывали — получил контузию. Недавно я настойчиво предложил ему поменять место. Разговор состоялся после расстрела бандитами начальника уголовного розыска. А сын так же решительно отказался: «Теперь-то я никак не могу уйти. Я должен рассчитаться с ними за товарища».

Михаил Касьянов словно породнился с семьей Хубуева. И намеревается после излечения снова побывать здесь — уже в гостях. До нынешней командировки он в Кабардино-Балкарии ни разу не был. Операции по извлечению осколка и пули ему решили делать дома, в Волгограде. Перед отъездом на родину он спросил сослуживцев, что же обнаружили на месте боя в тоннеле бойцы ОМОНа и СОБРа, брошенные на подкрепление их группе.

— Там нашли убитого боевика, его бросили подельники, — передает услышанное от коллег Касьянов. — Я спросил, какая пуля в нем была. Мне ответили: калибра пять-сорок пять. Выходит, Ахмат его достал.