«Положение обязывает» — девиз первого Русского гвардейского полка

Запись беседы А. Алекаева о русской гвардии на радиостанции Finam. FM

2 сентября гостем программы «Вот такая история» московской радиостанции «Финам FM» был наш руководитель, Александр Николаевич Алекаев. Ниже приводится текст его беседы с ведущим программы Михаилом Быковым. А здесь можно послушать аудиозапись их разговора.

БЫКОВ: Вечер добрый. Радио «Финам FM», программа «Вот такая история». Это программа для тех, кто неравнодушен к истории нашего Отечества. В студии автор и ведущий программы Михаил Быков, а сегодняшний гость у нас Александр Николаевич Алекаев. Но так как мы достаточно давно знакомы и общаемся по той теме, о которой мы будем говорить дальше, то я позволю себе без отчества и сам на это же рассчитываю. Александр в основной своей ипостаси занят в бизнесе, но сегодняшняя тема разговора к бизнесу не имеет никакого отношения, а имеет прямое отношение к истории, поэтому и представлю я его таким образом. Сегодняшний мой гость — Александр Николаевич Алекаев, руководитель информационного проекта «Русская линия» и входящего в этот проект другого проекта, подпроекта «Белые воины». Можно было бы еще кое-что добавить, ну, например, член Скобелевского комитета, но к генералу Скобелеву мы подойдем постепенно.
Александр уже несколько лет ведёт программу по изданию книг по русской военной истории, по персонажам русской военной истории, что, собственно, и подтолкнуло к тому, чтобы сегодня встретиться и поговорить в программе, название которой «Положение обязывает». «Noblesse oblige» — девиз первого Русского гвардейского полка, созданного Петром I, лейб-гвардии Преображенского. Положение нас обязывает говорить о том, чем мы занимаемся от чистого сердца в этой жизни, а именно — пытаемся изучать и пропагандировать военную историю России. Ну, о себе я знаю, когда и с чего это началось. Александр, а вы как пришли к этому занятию?

АЛЕКАЕВ: Добрый вечер. В общем-то, это было достаточно давно, в конце прошлого века. Мне на глаза попалась книжка, которую принесли просто добрые люди ко мне на работу. Она называлась «Белый свет России». Книга долго стояла у меня на полке, в мягкой обложке, в общем-то, из себя ничего не представляла. Потом мне как-то стало неловко, я её полистал и натолкнулся на фотографию русского офицера. Я даже тогда не знал, кто это такой. Подпись под фотографией была такая: «Сергей Леонидович Марков». Я полистал в своей памяти какие-то фамилии, но так и не вспомнил. А это был один из лидеров Белого движения.

БЫКОВ: Один из, да?

АЛЕКАЕВ: Да, один из основателей Добровольческой армии. Я, в общем-то, не профессиональный историк, но интересовался историей всегда. Конечно помнил Деникина, помнил Врангеля, Колчака, но Маркова я не вспомнил и стал искать что-нибудь о нём. Материала об этом человеке не было никакого нигде, то есть информация была закрыта. Какие-то обрывочные сведения о том, что Марковцы — каратели, черно-белая форма, но лицо этого человека, его образ на этой фотографии показывал, что он не может…

БЫКОВ: Не каратель.

АЛЕКАЕВ: Не каратель, да, то есть это образ абсолютно удивительный, такой, который меня просто поразил. И я решил всё-таки найти какую-то информацию о нём. Очень долго этим занимался и вышел потихоньку на историков, один из них — доктор наук Василий Цветков, который занимается историей гражданской войны. И ещё один историк молодой, Руслан Гагкуев, который сейчас тоже пишет докторскую диссертацию, сейчас он кандидат исторических наук. Он занимался непосредственно марковцами и генералом Марковым. И потом началась у нас такая вот работа совместная. Я предложил им рассказать правду об этом человеке, потому что хотелось, чтобы люди знали не понаслышке, не по тому, чему нас учили в прошлом веке, что все, кто был по ту сторону баррикад в гражданской войне, все были плохие, все были каратели и все были убийцы. И началась работа с книги о генерале Маркове.

БЫКОВ: Об этой серии мы еще поговорим, конечно. Просто теперь самое время сказать, с чем связан девиз лейб-гвардии Преображенского полка и сам полк Преображенский, чем связан с сегодняшней программой генерал-лейтенант Марков и о чём будем разговаривать дальше, какой у нас такой исторический информационный повод образовался? Дело в том, что сегодня, 2 сентября, праздник — День русской императорской гвардии. Это не самодеятельный праздник, который люди, увлекающиеся, допустим, историей русской гвардии, для себя решили быстренько учредить и по этому поводу поднять по рюмочке. Это совершенно официальное зафиксированное празднество. В 2000 году, когда праздновалось 300 лет со дня возникновения русской императорской гвардии, Президентом Российской Федерации был подписан соответсвующий Указ. И вот с тех пор десять лет каждый день 2 сентября — это официальный праздник, только что не выходной. И получается, что сегодня мы празднуем 310-летие русской Императорской гвардии. Генерал Марков здесь причём? Притом, что он, закончив военное училище, выпустился во вторую лейб-гвардии артиллерийскую бригаду и был гвардейским офицером, откуда и ушёл на свою первую войну — русско-японскую. И вообще большинство лидеров белого движения и интересных фамилий военачальников, связанных с этим периодом, началом XX века, и Первой Мировой и Гражданской войнами, имели прямое либо косвенное отношение к гвардии. Это о многом говорит. Можно по списку пройтись. Генерал Дроздовский — гвардеец, генерал Кутепов — гвардеец, генерал Келлер, лучший кавалерист начала XX века, гвардеец. Список достаточно длинный. Проще перечислить тех, кто в гвардии никогда не служил. По сути, это Деникин и Алексеев, создатель Добровольческой армии, а до этого — Начальник Генерального штаба Русской армии. У меня вопрос, раз уж мы подняли руку на гвардейство. Александр, а вы сами какое-то отношение имеете к гвардии? Или к русской гвардии, или к советской гвардии, как служивший, или через предков, например.

АЛЕКАЕВ: Абсолютно случайно пришедши на сегодняшнюю передачу, по дороге я вспоминал свою не то, что молодость, ну, скажем, молодость, да. И на самом деле я волею судьбы окончив институт, Плехановскую академию, я оказался в гвардейском полку. На ней не было военной кафедры, я служил, как положено в то время.

БЫКОВ: Срочную.

АЛЕКАЕВ: Да, срочную службу, полтора года, и попал в гвардейский полк, в воинскую часть 54 876, и, соответственно, демобилизуясь, когда я уже в мае месяце уходил из армии, у меня на кителе красовался гвардейский знак. И могу сказать без ложной скромности, что у меня в сердце что-то было. Я понимал, что я не гвардеец в полном смысле этого слова, но какая-то связь с теми людьми, которые проливали кровь во время Великой Отечественной войны, и те традиции, которые были заложены в этом полку, всегда почитались, — и в советское время, и уже спустя, это была середина 80-х годов, когда я служил. Соответственно, было особое отношение, это был единственный гвардейский полк во всей большой части.

БЫКОВ: А, то есть это гвардейский полк в дивизии, получается, да?

АЛЕКАЕВ: Да, да.

БЫКОВ: В обычной дивизии — в армейской.

АЛЕКАЕВ: Да, да. И к ним было и особое отношение. Не могу сказать, что там было особое питание какое-то, может быть, как раньше, но все, кто носил гвардейские знаки, чувствовали себя как бы на полголовы выше остальных.

БЫКОВ: Ну, по увольнительной не отпускали?

АЛЕКАЕВ: Нет.

БЫКОВ: Мы затронули тему традиции, а тема традиции в армии — это вообще крайне важная тема, потому что можно обладать самым современным оружием, замечательными штабами с хорошей стратегической выучкой, но если нет духа армии, то она никогда не победит. Об этом говорили в течение разных веков разные великие полководцы. Именно поэтому более слабые нередко побеждали более сильных, потому что внутреннее ощущение единства, святости, ну, того, что стоит у тебя за спиной, оно и толкает к победе. Это ощущение не возникает на ровном месте. Это неровное место — это и есть традиция. Я правильно понимаю, да?

АЛЕКАЕВ: Абсолютно с вами согласен, и, взяв любого гвардейского офицера либо унтер-офицера, все нашивки, все шевроны, все ленточки, которые были пожалованы, например, трубачам георгиевские ленточки на трубы, либо какой-то специальный знак, либо какое-то отличие — все это складывалось…

БЫКОВ: Георгиевское знамя.

АЛЕКАЕВ: …Да, в единую копилку в полку и тщательно передавалось из поколения в поколение. Как в церковной истории у нас есть предания, когда передается что-то из уст в уста, так же и в военной традиции, в военной дисциплине всё это передавалось, тщательно сохранялось.

БЫКОВ: Итак, что из себя представляла русская императорская гвардия за свою многовековую историю? Как мы уже сказали, началось всё с Преображенского и Семеновского полков в 1700 году при Петре I. А почему именно вот 2 сентября? Существуют разные версии, когда точно возникла гвардия, но именно на этот день приходится первое официальное упоминание о том, что эти полки — гвардейские. Далее в XVIII веке гвардейский корпус пополнился лейб-гвардии конным полком, первым кавалерийским полком, в котором, кстати говоря, служил генерал Врангель. Потом знаменитый Измайловский полк, потом были гвардейские егеря, артиллерийский батальон, гусары гвардейские, казаки, и, наконец, кавалергарды.

АЛЕКАЕВ: Драгуны.

БЫКОВ: Это уже XIX век грянул, как раз в период наполеоновских войн Александр I значительно увеличил гвардейский корпус, появились драгуны, уланы. Потом после войны 12-го года уже насчитывалось более двух десятков полков, а к концу своей истории Русская императорская гвардия исчислялась более чем сорока частями. Все рода войск присутствовали, в том числе железнодорожный полк был лейб-гвардии, жандармский был эскадрон, который, кстати говоря, никого не порол нагайками во время революции, а занимался полноценной полевой службой. В общем, это мощная структура, в которой было до ста тысяч штыков и сабель, и говорить о том, что это была сугубо военная конструкция, недостаточно. На мой взгляд…

АЛЕКАЕВ: Это была философия.

БЫКОВ: …Это была и философия, это была и какая-то спецсистема по подготовке кадров Российской Империи для того чтобы люди расходились потом по самым разным направлениям. Если перечислить знаменитые имена служивших в гвардии, то это и поэт Лермонтов, это и композитор Мусоргский и Виельгорский, и автор «Боже, Царя храни» Львов, кавалергард, и знаменитые путешественники, особенно те, которые моря новые открывали. В общем, список настолько большой, все в памяти не удержишь. Это говорит о том, что гвардия была не просто военной элитой, она была элитой страны в полном смысле. И, я так понимаю, люди, о которых написаны книги, которые издает Александр и его друзья, они как раз о таких эталонах и поведения, и подготовки, и воинской чести, что ли.

АЛЕКАЕВ: Но так получилось, что многие из тех, о которых вы говорили, по своему духу оказались на другой стороне баррикад в гражданской войне. И мы не ставили себе задачу это выделять каким-то образом, просто хотелось рассказать правду о тех людях, о которых история советская умалчивала. Начиная с 2001 года в нашей серии вышло семь книг о русских офицерах. Это, в общем-то, память об этих людях, это правда, потому что над созданием книг работала и работает бригада профессиональных историков. В основном это архивные сведения, архивные данные, отзывы, свидетельства очевидцев, то есть это чистая правда. У нас вышли книги не только о генерале Маркове, вторая книга была о генерале Каппеле, третья о генерале Дитерихсе.

БЫКОВ: Тоже гвардейские офицеры?

АЛЕКАЕВ: Тоже гвардейские офицеры. Дальше вышла книжка о генерале Дроздовском, мы о нём сегодня упоминали. Потом книжка о графе Келлере, тоже мы сегодня об этом упомянули, генерале «Золотая шашка Российской Империи». Затем вышла книжка специальная, называлась «Верная гвардия» — о трёх гвардейских полковниках, об улане Федоре Винберге, и о гвардейцах, полковниках Гершельмане и Безаке. Все три небольших сюжета были объединены в одну книгу, и книга получила название «Верная гвардия». И последняя книга о генерале Кутепове, о последнем командире Преображенского полка.
Я хотел бы всё-таки коснуться графа Келлера. О нём практически никто не знает. Он в Гражданской войне участия не принимал. Поддержав государя, он как бы отошёл в сторону, он уже был в возрасте, хотя физически был очень крепким и очень уважаемым генералом. Почему я хочу о нем немножко рассказать? Потому что он командовал очень известным Шефским полком, это тоже можно как-то увязать с традициями, то есть полк, который носил имя…

БЫКОВ: Кого-то из императорской семьи. И соответствующие вензеля, да?

АЛЕКАЕВ: Да. В данном случае это александрийские гусары или так называемые черные гусары, или бессмертные гусары. Шефом была императрица Александра Федоровна. Будучи полковником, в 1906 году Келлер получил назначение в этот полк, очень необычный полк. Здесь, может быть, если у нас будет время, мы коснемся символики смерти. Бессмертные. Что такое бессмертные? Что это накладывало на этот полк, и почему на папахах у них была Адамова голова? Мы привыкли этот символ видеть только…

БЫКОВ: У пиратов.

АЛЕКАЕВ:…У пиратов, да, или во время Великой Отечественной Войны в определенных войсках германской армии. А эта традиция была русская, в общем-то, она была с войны 1812 года. Если будет время, мы этого можем коснуться. Шефские части тоже отличались от номерных частей тем, что их всегда первыми направляли в боевое столкновение. И отступать, уходить с поля они не могли, потому что у них определённое такое понимание, что они тогда опорочат честь того, чье имя они носят. Поэтому они обязаны были быть такими.

БЫКОВ: Кстати, прошу прощения, перебью. По-моему, у лейб-гвардии Уланского полка Её Величества был девиз: «Помните, чье имя носите!» Он тоже был Шефский.

АЛЕКАЕВ: И когда уже Келлера назначили Указом Императора командиром лейб-гвардии Драгунского полка, то Александрийский крест с Адамовой головой в центре этого креста он не снимал никогда. То есть, он всегда помнил своё служение в александрийских гусарах, то есть, когда он командовал этим знаменитым полком. При переходе в гвардию статус любого офицера повышался. То есть гвардейскими частями командовали уже не полковники, а генералы. И фактически он сменил на своем посту ушедшего на повышение генерал-майора. И если коснуться гвардии, что такое гвардия? Это оплот, надежда, охрана государственного строя фактически. То есть это те, на кого государство в тяжелую минуту может опереться, как на свои элитные части.

БЫКОВ: В связи с этим как раз и хотел спросить. Перерабатывая эти горы материалов, когда вы готовили семь книг, наверняка за рамками книг многое осталось, я не столько фактическую сторону я имею в виду, сколько ощущения. Всё-таки в документально-исторической литературе ощущения и эмоции передавать сложно. Это не беллетристика. Но возникает какое-то ощущение, которым можно объяснить, что объединяет этих людей, таких разных, как Келлер, который был достаточно жестким, настоящим кавалерийским рубакой в старых традициях, интеллигентный Дитерихс, замкнутый, закрытый Дроздовский, веселый, очень жизнерадостный, такой юморной Марков, чьи обращения к войскам вошли в поговорки, очень сложный эмоционально Слащев, очень строгий строевой офицер Кутепов. Что всё-таки лежит в основе их, общим фундаментом что является?

АЛЕКАЕВ: Я думаю, что честь, верность и надежность, скажем так, этих людей.
Сам себе задаешь вопрос: почему один человек в тяжёлой ситуации один может встать из окопа и пойти в атаку, а другой — нет? Почему это происходит? Ведь не каждый человек может выйти и пойти навстречу летящей пуле. Видимо, эти традиции, то, что закладывалось веками, начиная с Петра I, это всё передавалось из поколения в поколение. И эти люди всё это впитывали в себя. И, издавая книги об этих людях, всегда сам себя спрашиваешь: «А как ты? Ты сможешь это сделать?» Нет, конечно, вряд ли. Может быть, кто-то и сможет, но, в целом в данной ситуации цепочка разрушилась. То, что вот сейчас в нашей передаче мы пытаемся это как-то напомнить людям. А все эти традиции передавались. И они нежно, бережно хранились этими людьми, и это оставалось в их сердце, в их душе. Они все были еще объединены таким общим сильным духом. У них был дух победителей. И они не могли отступать, когда нужно было наступать.

БЫКОВ: Недаром, во время Первой мировой войны, когда Марковскую часть окружили, ему позвонили из штаба и спросили, как дела, он ответил: «Веду бой на все четыре стороны света. Так страшно, что аж весело».
Второе сентября — это День рождения русской императорской гвардии. Кстати, тут есть некий болезненный аспект, потому что в 1941 году, как известно, по распоряжению Сталина возникла советская гвардия. Люди, которые интересуются этой темой, по-разному к этому относятся. Некоторые считают, что советская гвардия наследовала русской гвардии, некоторые категорически с этим не согласны. Тут можно спорить до бесконечности, тем более, что здесь очень серьёзный эмоциональный фон, но сам факт, что Великая Отечественная война породила уже светскую гвардию, которая стала основой гвардии современной российской армии, этот факт отрицать нельзя. Я этого разночтения коснулся потому, что второго сентября празднуется именно день памяти русской императорской гвардии, а не день гвардии вообще, у советской гвардии, насколько я знаю, своего Дня рождения четкого нету. Там, кстати, пикантная была история, потому что приказы были подписаны в сентябре, но в части они поступили только в ноябре. Потому что всё-таки Сталин размышлял, не был он уверен в правильности своего решения и, видимо, из-за этого официальный день гвардии определить не удаётся, но есть и другие памятные дни, их достаточно много.
Мы же сегодня говорим о Русской императорской гвардии. В связи с этим хотелось бы процитировать одного человека, который носит очень известную на Руси фамилию — это князь Александр Александрович Трубецкой, который сейчас возглавляет Общество памяти Русской императорской гвардии в Париже, объединяющей потомков русских гвардейских офицеров, эмигрировавших из России после того, как победили в гражданской войне красные. Он как носитель традиции, хотя сам князь Александр Трубецкой в гвардии не служил, говорит об этом: «Императорская гвардия с момента её создания Петром I являлась подлинным лицом государства и не только в военном отношении. По сути своей гвардия была значительным общественно-социальным и культурным явлением, сочетая профессионализм с лучшими качествами, присущими русскому человеку, императорская гвардия являлась цветом нации, носительницей передовых идей». Вот о каких людях мы сегодня говорим. Александр заострил внимание на Келлере, может быть, есть смысл пояснить, а что такое «Золотая шашка России»? Что это? Награда, кличка, прозвище?

АЛЕКАЕВ: Это, скорей всего, дань уважения этому человеку, потому что это звание дано из народа, то есть, это, я так думаю, что пошло из среды кавалерийских офицеров, унтер-офицеров, которые понимали, что лучшего кавалериста нету. Скорей всего, всё-таки это шло оттуда, из войск. Келлер готовил своих бойцов заранее и все знали, насколько сложно было служить под его началом, будь-то он командиром александрийских гусар, либо он возглавлял лейб-гвардии Драгунский полк, требования ко всем были самые жёсткие, и в том числе начиная с себя. И это воспитание солдат и своих подчиненных вылилось в то, что с началом боевых действий Первой мировой войны его кавалерийский корпус оказался самым подготовленным к сражениям. То есть, отдавая дань на тренировках холодному оружию, рубке, умению управлять лошадью, он не оставлял и самое главное — боевой дух, который сам граф привносил во все свои действия, это сыграло свою роль.
Первое крупное кавалерийское сражение в начале войны показало, что не числом, а умением, именно духом можно победить превосходящие силы соперника. То есть мы помним это поле, ну мы — кто этим интересуется, это огромное поле, на одной стороне поля стояли тяжелая кавалерия противника, а на другой стороне поля выстроилась как бы легкая кавалерия графа Келлера, причём войска противника были в значительно большем количестве и лучше вооружены. То есть, это фронтальное столкновение, оно сейчас историками расценивается как последнее кавалерийское сражение, когда вышли на одну и другую сторону части, и начали друг друга рубить. Нечто подобное было в Гражданскую войну один раз, когда конница Мамонтова с Первой конной сшиблись, но это уже было не в тех масштабах и не в таком количестве.
И поначалу казалось, что конница Келлера не может противостоять тяжелой кавалерии. Но сила духа и выучка, и самое главное то, что именно сам граф Келлер в самую трагическую минуту, когда было непонятно, кто всё-таки начнет отступать, кто дрогнет, со своим флажком и со своей свитой врубился в общую битву, отдал правильное распоряжение по охвату с флангов противника. И австрийская конница дрогнула, и не только дрогнула, а просто стала беспорядочно отступать. Было огромное количество пленных, оружия, и так далее. Келлер получил первый свой орден Святого Георгия четвертой степени именно за это, прославившее его в дальнейшем, сражение, где его гвардейцы…

БЫКОВ: Прошу прощения, я перебью, такое ощущение возникло, что из всех персонажей, которые попали в поле вашего зрения, Келлер наиболее близок, или я ошибаюсь, или, может быть, это кто-то другой? Это Капель?

АЛЕКАЕВ: Они мне все близки, начиная с Маркова. Я настолько проникся уважением к этому офицеру, что мы решили ему установить памятник, и, казалось, это было невозможно в то время, потому что прошло всего десять лет, а жизнь абсолютно…

БЫКОВ: После 1991 года вы имеете в виду.

АЛЕКАЕВ: После…

БЫКОВ: Развала СССР.

АЛЕКАЕВ: Да, к тому времени. Даже если с нынешнего 2010 года, смотреть на 2000 год, когда мы начали заниматься этой проблематикой, ситуация изменилась просто кардинально, сейчас никто не расценивает ни Колчака, ни Маркова, ни Каппеля, как каких-то врагов отечества, абсолютно нормальные люди, которые просто в силу определенных моментов встали на эту сторону. Тогда же было всё по-другому, то есть белые были враги, белые были каратели…

БЫКОВ: Вы ещё нашли место, где ставить памятник, это ж красный регион, Ставрополье, Сальск, если я не ошибаюсь, бывшая станица Торговая, около которой погиб Марков.

АЛЕКАЕВ: Да. Так получилось, что это было в тот момент невозможно. И когда мы говорили со скульптором, сейчас этот скульптор — народный художник России, он сказал: «Саша, я за это не возьмусь, потому что это нереально, это выброшенное время, силы». Я попросил: «Возьми документы, посмотри на этого человека». И потом, через какое-то, время он говорит: «Да, давай попробуем». Мы установили киот его небесному покровителю в Новочеркасске — преподобному Сергею Радонежскому, а затем так получилось, что нашлись люди в администрации Ростовской области, которые оказались неравнодушны к нашему делу. В основном выпущенная книга, наши какие-то усилия внутренние, помогли растопить незнание в людях, и простые горожане большинством голосов проголосовали — памятнику быть. И сейчас этот прекрасный памятник стоит в центре Сальска, а ведь это — бывший город Марков, он три года назывался в честь генерала Маркова, пока большевики не опомнились и его обратно не переименовали в Сальск. Каждый год 8 октября, в день его небесного покровителя Преподобного Сергея, отмечается Марковский праздник. Мне казалось, что как бы более такого офицера или более такой храброй личности, как генерал Марков, у меня не будет, так я его полюбил. Но потом начали собирать материалы про генерала Владимира Каппеля, также я проникся к Равноапостольному Владимиру и к нему, и теперь и он очень мне близок.

БЫКОВ: Ну, наверное, Каппель всё-таки отдельно стоит, то есть в связи с тем, что вы его прах нашли и привезли в Москву?

АЛЕКАЕВ: Да, это отдельная история, тоже необычная, она ещё более сложная, чем история с памятником, всё-таки памятники это более простая вещь, а здесь мы не знали, где, не знали, есть ли он, есть ли эта церковь офицерская в Харбине, осталась ли она, этим всем стали заниматься. И вот потом как-то сложилось в голове, что надо перенести останки этого доблестного генерала, который свою жизнь положил за людей, которых он выводил из окружения под Красноярском, полумиллионную армию с обозами, с отступающими, и остался вместе с ними до конца, и отдал свою чистую душу за этих людей, за что и его любили, что он никогда…

БЫКОВ: Так его же гроб на руках несли сотни километров, тысячи.

АЛЕКАЕВ: Тысячи километров, сначала через Байкал в Читу, похоронили в Чите, затем, когда красные подошли к Чите, его сослуживцы понимали, что оставлять его нельзя, что могут быть надругательства, они принесли его на своих плечах, оставив какие-то свои личные вещи, несли его на своих плечах в далёкий Харбин. Похоронили там его в офицерской церкви, где до этого были похоронены герои Порт-Артура, и он там упокоился среди наших офицеров. Эта церковь таки называется сейчас — офицерская.

БЫКОВ: Положение нас обязывает закончить тему по генералу Каппелю, и перейти к генералу Скобелеву.

АЛЕКАЕВ: Очень хорошо, как раз следующая книжка в нашей серии будет посвящена генералу Скобелеву. Эта книга, в принципе, уже написана. И в этом году мы её будем издавать в издательстве «Русское зарубежье». Что касается генерала Каппеля — да, мы понимали, что в Харбине нам будет непросто, это не наша территория, это не Ростовская область, и найти там единомышленников нам будет тяжело. Тем более, что, когда мы обратились с письмом к замминистру иностранных дел России Федотову, он с нами поговорил и сказал, что «Ребята, ну, не тратьте время, китайцы вам Каппеля никогда не отдадут, понимая, что это в духовном плане возвращение героя на Родину. Было время разбрасывать камни, а теперь они понимают, что мы их собираем, им это не надо». Второе — к Каппелю, так же, как и к Русской императорской армии, в Китае относятся очень настороженно, понимая, что Российская Империя имела весьма активную позицию по отношению к тем, кто её окружал, к соседям. И сейчас там абсолютно жесткий коммунистический режим, который не признает христианства абсолютно. Все церкви в Харбине, это я сейчас уже вам говорю, закрыты. Там не проходит служба, хотя там огромное количество русских церквей, потому что…

БЫКОВ: Это, по сути, русский город.

АЛЕКАЕВ: Русский город, да, до полумиллиона беженцев в 1920 годы туда переместилось. Огромные храмы стоят законсервированные. Они отапливаются. В них есть свечи, в них есть вся церковная утварь. Они в отличном состоянии. Только там нет священников. Последний священник умер в 2000 году. Так вот, я попросил замминистра подписать письмо в посольство, а там уже положиться на волю Божью. И, соответственно, начали мы свою работу — ходить по высоким кабинетам, просить. Я сравниваю с фильмом «Ко мне, Мухтар», когда ходил Юрий Никулин, младший лейтенант, он играл его, выливал Мухтару пайку. Так же и я. Но, что самое интересное, обращаясь в высокие кабинеты, везде люди почему-то именно по Каппелю помогали. Будь то Евгений Примаков…

БЫКОВ: Может быть, помнили фильм «Чапаев», эту блистательную каппелевскую атаку? Хотя там шли люди в форме марковцев, ну, ладно.

АЛЕКАЕВ: Да. Но, тем не менее, так получилось, что лёд, этот китайский лёд, был растоплен, и этот холодный город Харбин нас принял. И, в общем-то, этот вопрос был внесен в перечень тех вопросов, которые ставил Путин, будучи в Китае. Правда, отдельным пунктом он этот вопрос внёс по настойчивой просьбе Министерства иностранных дел. Тут надо отметить, что министр Лавров пробивал этот вопрос, почему — я сейчас не знаю., Но, видимо, как-то дошли до него эти наши импульсы. И китайцы нам дали добро. Но, сказали: «Копать один раз в одном месте. Сами выбирайте, где вы думаете, что он лежит».
Это долгая история, как мы это место определили. Потому что церковь эта была практически разрушена. Сейчас она стоит без купола. На могиле, которая была каппелевцами очень ухожена, был поставлен прекрасный памятник. Этот памятник был, естественно, разрушен. Когда в Китае пришли к власти коммунисты. Они крест выкинули. И это место было очень трудно идентифицировать. То есть мы не могли его найти сразу. Но мы нашли в Харбине очевидцев, и в конечном итоге останки Каппеля, этого доблестного генерала, перенесли в Россию, в Москву, в Донской монастырь.

БЫКОВ: Да, история очень необычная. Теперь о Скобелеве. Скобелев жил несколько раньше, воевал в других войнах, но воевал не хуже. Он был одним из лучших наших генералов за вообще всю историю русской регулярной армии. Опять-таки, гвардейский офицер, блистательный гвардейский офицер. Вы входите в Скобелевский комитет. Ну, во-первых, если коротко, что это такое, и зачем он нужен?

АЛЕКАЕВ: Скобелевский комитет — это, скажем так, правопреемник того Скобелевского комитета, который был до революции. То есть, после смерти генерала Скобелева неравнодушные к его памяти люди объединились и образовали Скобелевский комитет, который занимался, в общем-то, благотворительностью. Содержались инвалидные дома на те средства, которые остались после смерти генерала, его сестры. То есть занимались, в основном, реабилитацией русских солдат, получивших тяжелые ранения. Ну, и в то же время по указу Императора к 25-летию со дня смерти генерала Скобелева в Москве был установлен памятник, причём, самое интересное, что средства эти были собраны простыми людьми.

БЫКОВ: И как-то очень быстро, насколько я помню.

АЛЕКАЕВ: Да, то есть настолько была свежа память об этом человеке. И я, как вошёл в Скобелевский комитет — я прочитал какую-то небольшую статью в нашем журнале, посвященную 165-летию со дня рождения Скобелева. Настолько меня тронул момент похорон, когда в Москву съехалась чуть ли не вся Россия. Казалось бы, ну, генерал, ну, Скобелев, ну, недавно было война. И что? Но, видимо, он так проявил себя, настолько, видимо, он любил людей, любил своих солдат и был каким-то неординарным человеком, что попрощаться с ним в Москву съехалась вся Россия. Москва была полностью перекрыта. К трём вокзалам попасть было невозможно. И, видимо, эта память оставалась в людях. И когда объявили, что собираются пожертвования на памятник генералу Скобелеву, причём конкурс выиграл абсолютно неизвестный архитектор Самонов, к тому времени армейский полковник. Прекрасный памятник, произведение искусства. И, в принципе, это визитная карточка Москвы, как памятник Пушкину.

БЫКОВ: Ну, и стоял он рядом, напротив мэрии, там, где сейчас Юрий Долгорукий.

АЛЕКАЕВ: Да. Деньги собрали очень быстро. И это были народные пожертвования. На народные средства был поставлен этот прекрасный памятник. К сожалению, большевики его первым и разрушили, ещё в 1918 году.

БЫКОВ: То есть, его не просто снесли, а уничтожили совершенно?

АЛЕКАЕВ: Уничтожили его вообще полностью. На этом месте долго ничего не было. Ну, это отдельная история.

БЫКОВ: Насколько я знаю, вы серьезно занимались восстановлением иконостаса в храме Спаса в имении Скобелева, это Рязанском область, где-то 400 километров от Москвы, Зборово, такое местечко. И, собственно, там кроме школы, построенной Скобелевым для деревенских детей, и храма, ничего от имения не осталось.

АЛЕКАЕВ: Да, сейчас там музей, школа. Храм был восстановлен силами администрации Рязанской области. Но когда я туда первый раз приехал, я удивился скудности внутреннего убранства, которая была в этом храме. Да, стены были, но внутри была просто пустота. Ни икон, ни киотов, ни иконостаса, ничего не было. Единственное, что порадовало — это группа молодых художников, которые Христа ради расписывали стены, причём, очень профессионально. И мне как-то захотелось помочь этому храму, этому месту, хотел бы, чтобы это место было возрождено. И подумалось — установить бы сюда хороший такой, царский, достойный иконостас, достойный этого человека, который упокоен, и саркофаг которого находится в этом храме, о котором, в принципе, все забыли. Да, мы помним Суворова, мы помним многих генералов времен Великой Отечественной войны, но по Скобелеву очень мало информации.

БЫКОВ: Да. Хотя очень такой кинематографичный персонаж.

АЛЕКАЕВ: Да.

БЫКОВ: Пиши, что называется.

АЛЕКАЕВ: Еще один момент, о котором я, в принципе, говорил. У меня такой сложился алгоритм что ли, по которому все мои проекты почему-то складываются. Последовательность такая: книга, потом киот или какой-то памятный знак, связанный с небесным покровителем белого воина. Так было по Маркову, например, киот преподобному Сергию, книга и выход на памятник, на конечную цель. С Каппелем было то же самое. В Чите мы установили киот равноапостольному князю Владимиру, получили благословение читинского владыки на эту нашу программу. Была издана книга. И в конечном итоге наша цель — перенести останки в Россию — тоже была достигнута. Сейчас я тоже хочу попробовать пойти по этому проторенному пути, то есть, как бы соединить какие-то, скажем, силы духовные с нашими усилиями. Фигура Скобелева настолько выше тех, о которых мы только что говорили, хотя Марков был ученик Скобелева, вот, и в той атаке, о которой вспоминали, он действовал скобелевскими методами. Деникин услышал тогда марш, пение и музыку, Марков выходил из этого окружения с музыкой.

БЫКОВ: С развернутыми знаменами.

АЛЕКАЕВ: Да, потому что этой музыкой он поднимал дух людей, дух своих воинов. И, соответственно, в этом плане по Скобелеву делать киот, мне как-то казалось это мелковато. И, в общем-то, нашли мы единомышленников, получили благословение Рязанского владыки Павла и сделали иконостас. А теперь мы выходим уже на проект, на восстановление памятника. Его нужно восстанавливать. Потому что это, я уже говорил, визитная карточка, но это и произведение искусства, и что самое главное — память об этом человеке.

БЫКОВ: Ну, что же, что тут скажешь — Бог вам в помощь. И, что называется, чем смогу, помогу. Время кончается неожиданно быстро. И что бы хотелось сказать в завершении этого немного сумбурного, но очень важного разговора. Кто-то из великих отметил, что отношение к армии определяет и отношение к государству в целом. Сегодня российскую армию, можно согласиться, перестали унижать, как это было в 1990 годы. Но, вот, любить и уважать, как это было во время, о котором мы говорили, не стали. Хотя и память, и поводы гордиться нашей армией есть всегда. Просто как справка — в 2001 году, по-моему, в апреле, 22 бригада спецназа ГРУ получила звание гвардейской. Это первая и последняя пока российская воинская часть, получившая гвардейство во времена новой России. Практически никто из русских сегодня об этом не знает. Вот это надо исправлять всеми силами. Давайте попрощаемся.

АЛЕКАЕВ: Всего хорошего.

БЫКОВ: До свидания. С вами была программа «Вот такая история». В студии мой гость — Александр Алекаев, автор и ведущий программы — Михаил Быков.