Памяти Верховного правителя России

7 февраля исполнилось 90 лет со дня гибели адмирала А.В. Колчака

«Корень зла в том, что русские никак не могут утвердиться на национальном принципе, ставя интересы партийные выше интересов своего народа. В этом отношении виноваты оба крыла: и левые, и правые. Всякая политическая борьба до тех пор, пока она не стоит на национальной почве и на программе освобождения России вредна»
Адмирал Колчак, 13 ноября 1918 года

Обложка журнала *Часовой*

4-го ноября 1974 года исполняется 100 лет со дня рождения адмирала Александра Васильевича Колчака.

Род Колчака идет от турецкого паши, боснийца по происхождению. Сераскир турецкой армии в Молдавии, он был взят в плен войсками фельдмаршала Миниха при сдаче крепости Хотин в 1739 году. В 1794 году его потомки вошли в состав Бугского казачьего войска. Во время Крымской войны, Василий Колчак, кондуктор Черноморского флота, был одним из участников героической защиты Малахова Кургана, был тяжело ранен и взят в плен французами. Вернувшись после войны в Россию, он окончил Горный институт, был произведен в офицеры технических войск и дослужился до чина генерал-майора. Сын его, Александр, родился в 1874 г. на Обуховском сталелитейном заводе, где его отец был инженером.

Еще со школьной скамьи молодого Колчака тянуло к изучению океанографии и, особенно, полярных морей. Окончив 6-ю Петербургскую гимназию, он поступил в Морской корпус, окончил его фельдфебелем и вторым по успехам в науках, в 1894 г. был произведен в мичманы. Его труды по океанографии Балтийского моря и Тихого океана в 1899 г. были доложены адмиралу С.О. Макарову, который нашел их настолько ценными, что представил их Императорской Академии наук, которая в том же году предложила лейтенанту Колчаку принять участие в качестве гидрографа в Северной Полярной экспедиции, возглавлявшейся бароном Эдуардом Васильевичем Толь. Для усовершенствования своих познаний полярных морей Колчак поступает гидрологом в Санкт-Петербургскую Физическую обсерваторию, но вскоре его командируют в Норвегию, где он занимается под руководством знаменитого полярного исследователя Фритьофа Нансена.

Экспедиция барона Э.В. Толя вышла в море из Кронштадта 10 июня 1900 г. на судне «Заря», трехмачтовом корабле с грузоподъемностью около 450 тонн и паровой машиной, позволявшей развить скорость до 8 узлов. По вековым традициям флота, проводы были торжественными: команды парусных кораблей выстроились на вантах, крепость и флот салютовали орудийными залпами, а главный командир Кронштадского порта вице-адмирала Степан Осипович Макаров на катере провожал «Зарю» до самых входных бакенов.

Экспедиция отправлялась на поиски в Полярный бассейн, севернее Новосибирских островов, предполагаемой земли «Земли Санникова», первые сведения о которой сообщил в 1811 г. устьянский охотник Яков Санников, видевший ее издалека. Сам начальник экспедиции барон Толь в 1866 г., обследовав остров Котельный, также видел далеко в море очертания неизвестной земли.

«Заря», после коротких стоянок в Ревеле, Тромсее, Александровске на Мурмане, 18 июля 1900 г. вошла в полярные воды. Научные исследования у Таймыра, на о. Котельном и на Новосибирских островах длились почти три года. С первого же дня зимовки была проделана огромная научная работа: регулярные метеорологические, геофизические наблюдения в тяжелых условиях среди льда, снега, прогалин, вдали от всего мира, — в те времена не было еще ни радио, ни авиации.

Все усилия Толя пробиться на «Заре» к земле Беннета встретили непроходимые льды и он отправился туда пешком, взяв с собой астронома Ф.Г. Зеберга и двух погонщиков с парой собачьих упряжек. Достигнув о. Беннета, Толь намеревался совершить переход по льду в район предполагаемой «Земли Санникова». Однако многочисленные попытки его пробиться через сплошной лед не удались. Наступал сентябрь, ночи были темные, а угля на шхуне оставалось только лишь дойти до устья реки Лены…

Лейтенант Колчак в декабре 1902 г., вместе с командой «Зари», прибыл по р. Лене в Иркутск, откуда отправился в Петербург, где немедленно сделал доклад Академии наук о произведенных экспедицией работах и просил немедленно снарядить помощь барону Толю. В своем докладе он, доказывая, что «Заря» мало приспособлена к плаванию во льдах Ледовитого океана, предлагал организовать поиски Толя на простой легкой шлюпке, поход на которой он сам берется совершить. Это предложение вызвало не только скептическое, но и отрицательное отношение академиков, но все же энергичному и настойчивому лейтенанту удалось добиться у Академии не только полной свободы действий, но и необходимых средств.

В январе 1903 г. Колчак отправляется в Архангельск, где набирает шесть спутников-поморов и через Якутск прибывает в Верхоянск, где его уже ждал сибирский промышленник Оленьин с партией в 160 собак.

По льду р. Лены, Колчак, Оленьин, погонщики и шесть поморов добираются к месту стоянки «Зари». Взяв ее вельбот и оставив Оленьина в Устьянске, Колчак по льду замерзшего моря протащил его на Новосибирские острова.

Собаки выбивались из сил, не могли тянуть вельбот больше 6 часов в сутки, люди же страдали от лютого и жестокого 40-градусного мороза. Как только вскрылось от льда море, Колчак, оставив сани, погонщиков и собак, вышел с поморами на малом вельботе через Благовещенский пролив в открытый Ледовитый океан. Часто шел густой снег, часто бывали сплошные туманы, одежда была все время мокрой, свежий же ветер принуждал идти непрерывно то под веслами, то под парусами, при сильной океанской волне… 6 августа, в день праздника Преображения Господня, изнуренные, промокшие и полузамерзшие Колчак и его шесть поморов-гребцов достигли земли Беннета, считавшейся с моря недоступной. Мыс, на котором они высадились Колчак назвал Преображенским. Бутылка с запиской Толя была найдена на берегу среди камней. В ней находился начерченный план Земли Беннета и указывалось местонахождение других документов. По этой записке и плану, Колчак нашел место стоянки Толя и из его дневника узнал, что Толь, израсходовав все продовольствие, в конце ноября 1902 г. решил возвратиться пешком по льду на Новосибирские острова, когда уже наступила полная тьма полярной ночи в сезон снежных бурь и 40-градусного мороза.

Отправившись обратно на Новосибирские острова, Колчак нашел там нетронутым склад продовольствия, что и послужило доказательством гибели барона Толя и его спутников.

В истории полярных исследований, плаванье лейтенанта Колчака на малом вельботе в течение 42 дней, по волнам Ледовитого океана, является исключительным и беспримерным. В октябре 1903 г. Колчак и его поморы перешли с о. Котельного на материк в Устьянск, где его ожидал Оленьин и на собаках через Верхоянск они прибыли в январе 1904 г. в Якутск.

Результаты этой экспедиции, разработанные Колчаком, были изданы книгой под заглавием «Льды Карского и Сибирского морей». В 1928 году, через 8 лет после убийства Колчака, Американское географическое общество переиздало ее на английском языке под названием «Проблемы полярных изысканий». Император Николай II наградил лейтенанта Колчака высокой для молодого офицера в мирное время наградой — орденом Св. Владимира 4-й степени, а Академия наук и Императорское Географическое общество пожаловали ему Большую золотую медаль, каковой до него были награждены только два человека.

На Русско-Японской войне

Адмирал А.В.Колчак

По прибытии в Якутск Колчак узнает о начале войны с Японией, немедленно по телефону связывается с Академией наук и просит ее откомандировать его в действующий военный флот. Но Академия требует от него подробного личного доклада о результатах экспедиции, ввиду ее исключительной ценности. Только благодаря личному вмешательству президента Академии наук Великого князя Константина Константиновича, лейтенант Колчак получил разрешение отправиться в Порт-Артур, предварительно сдав свой рапорт и все документы Оленьину для доставки Академии наук.

Прибыв в Порт-Артур, Колчак настойчиво просит назначить его на миноносец, но адмирал Макаров, видя его изнуренный полярной экспедицией организм, назначает его на крейсер «Аскольд». После гибели адмирала Макарова на «Петропавловске», Колчак переводится на минный заградитель «Амур», а затем получает в командование миноносец-малютку «Сердитый». Постоянные походы на разведку и постановку мин ослабили уже изнуренный организм Колчака и он заболевает воспалением легких. Едва поправившись, против воли врачей, он возвращается на «Сердитый», на подходах к Порт-Артуру ставит банку минных заграждений, на которой взрывается японский крейсер «Такасаго». За эту удачную и опасную работу Колчак награждается Георгиевским оружием. Затем, назначенный командиром морской батареи порт-артурской крепости, раненый и больной, он остается на своем посту и только в апреле 1905 г., помещенный в госпиталь: после капитуляции Порт-Артура, эвакуируется японцами в Нагасаки. Через некоторое время японский император предоставил право русским раненым офицерам, без всяких обязательств с их стороны, возвратиться в Россию: Колчак вернулся в Санкт-Петербург.

Работа на возрождение флота

Русские офицеры были воспитаны в традициях верности Отечеству и Престолу и поэтому ни гибель флота в Цусиме, ни капитуляция Порт-Артура, ни заключение мира с Японией, не сломили их патриотического духа. Но чувство горькой обиды вызвало их горячее желание усиленно работать на возрождение родного флота, учтя его недостатки в прошлом.

С разрешения морского министерства создается кружок морских офицеров, цель которого была разработать организацию флота, его стратегию, тактику и технику. В него среди других морских офицеров, вошел и капитан 2-го ранга А.В. Колчак. Государь, ознакомившись с проектом этого кружка о создании Морского Генерального штаба, назначение которого заключалось в разработке плана войны на морях Балтийском, Черном, Белом и Тихом океанах, утвердил этот проект и уже весной 1906 г. Колчак назначается начальником тактического отдела Морского Генерального штаба с одновременным преподаванием в Николаевской морской академии.

В ту пору, в только что созданной Государственной Думе рассматривалась программа воссоздания нашего Морского флота и в русской общественности пробудился сильный интерес к морскому делу. Нужно было объяснить и помочь членам Государственной Думы разобраться в морских вопросах. Искренняя убежденность, логика выводов, ясность изложения Колчака в его докладах, сильно повлияли на членов Думы и на все общество и в начале довольно скептическое отношение сменилось полным сочувствием к возрождению флота и к реорганизации судостроительных заводов.

Но кипучая энергия Колчака не позволила ему ограничиться только преобразованиями в морском ведомстве и он продолжал заниматься вопросами полярных исследований. Русско-Японская война доказала необходимость организации Северного Морского пути. О нем думали еще Петр Великий, Ломоносов и Екатерина Великая, а русско-японская война подчеркнула жизненную необходимость этого пути. В 1906 г. Колчак разрабатывает проект для изучения морского пути из Тихого океана через Берингов пролив, вдоль северного побережья Сибири к Мурманску. На основании опыта его полярных экспедиций, он дает идею построить стальные ледоколы, которые могли бы не только колоть лед, как «Ермак», но и выдерживать огромное давление полярных ледяных полей.

К весне 1909 г. Санкт-Петербургский Невский судостроительный завод построил, по указаниям Колчака и чертежам корабельного инженера Матросова два таких ледокола «Вайгач» и «Таймыр». В 1910 году капитан 2-го ранга Колчак на них уходит через Суэцкий канал во Владивосток с намерением весной 1911 года пройти через Берингов пролив до Мурманска. Но морской министр адмирал И.К. Григорович приказывает ему возвратиться в Петербург и назначает его начальником 1-го оперативного отдела Морского Генерального штаба. Начатая же Колчаком полярная экспедиция была проведена капитаном 2-го ранта Вилькицким, который успешно прошел на ледоколах «Вайгач» и «Таймыр» через Берингов пролив и пришел в Архангельск 3 сентября 1915 г.

Деятельность этой экспедиции не напрасно называют началом фактического освоения Великого северного пути. Долгое время в СССР материалы гидрографических работ экспедиции служили единственными сведениями об условиях плавания в восточной части Северного Ледовитого океана в Чукотском, Восточно-Сибирском и Лаптевых морях и явились ценным пособием для составления мореходных карт и лоций этих далеких морей, осветили всю картину Арктики и обогатили науку новыми сведениями о климате и жизни на дне полярных морей. Эти открытия экспедиции в корне изменили существовавшие раньше представления о Северном Ледовитом океане.

Возвратившись в Санкт-Петербург, Колчак принимает самое деятельное участие в разработке планов войны на Балтийском море, оборудования портов, приморских крепостей, судостроительных программ и мобилизации флота. По его же просьбе, он возвращается в действующий флот и командующий флотом адмирал Эссен назначает его командиром эскадренного миноносца «Уссуриец», а затем эскадренного миноносца «Пограничник» и в то же время берет его в свой штаб флаг-капитаном по оперативной части.

После Русско-Японской войны

После потери наших морских сил во время войны с Японией и, принимая во внимание, что восьмилетний срок между двумя войнами не позволил осуществить большую судостроительную программу, — Балтийскому флоту были даны директивы, ограничивающиеся только защитой Финского залива и подступов к Санкт-Петербургу.

Это задание флаг-капитан оперативной части капитан 1-го ранга Колчак не только выполнил, но даже расширил свои операции уже осенью 1914 года постановкой минных полей на подходах к неприятельским портам Данцигу и Килю. Он не только разработал будущие операции, но всегда лично участвовал в их боевом выполнении, никогда не уклоняясь от ответственности.

В 1915 году Колчак получил в командование полудивизион особого назначения из 4 миноносцев, каждый из которых имел на палубе по 45 донных мин для постановки заграждения на подходах к Данцигу. Для прикрытия миноносцев в море была командирована бригада крейсеров. Ночью в сильный шторм флагманский крейсер «Рюрик» наскочил на камни у острова Готланда и получил большую пробоину в днище. О продолжении похода, казалось, нечего было и думать и контр-адмирал приказал всем судам вернуться на их якорные стоянки. Но Колчак по радио испрашивает разрешения командующего флотом продолжить операцию одними миноносцами … Получает разрешение адмирала Эссена: подходы к Данцигу были заграждены минами и на них взорвались 4 германских крейсера, 8 миноносцев и 11 транспортов.

Летом 1915 года, в связи с наступлением германских войск и движением германского флота к Рижскому заливу, по плану Колчака в этот залив были введены старый линейный корабль «Слава», несколько миноносцев и вход в залив был загражден минами.

4 августа 1915 г. крупные силы германского флота форсировали Ирбенский пролив, служивший входом в Рижский залив. Неприятелю удалось протралить проход в русском минном заграждении и даже войти в залив, но огнем «Славы» и двух канонерских лодок были потоплены несколько немецких миноносцев и сильно повреждены крейсеры. Эти потери вынудили неприятеля прекратить операции, а без поддержки флотом германские войска остановили свое наступление и Рига была спасена.

Сменивший скончавшегося адмирала Эссена, новый командующий флотом адмирал Канин назначает капитана 1-го ранга Колчака, осенью 1915 г., начальником минной дивизии и командующим силами обороны Рижского залива. Связавшись с сухопутным командованием, он разрабатывает план совместных действий армии и флота на Рижском побережье. Результатом этого плана было то, что нашими войсками, при поддержке артиллерийского огня русских кораблей, было отбито при Кеммерне наступление германских войск с большими для них потерями.

Не ограничиваясь обороной Рижского залива, А.В. Колчак высадил десанты в тылу противника; с миноносцами, под личным командованием, произвел несколько нападений на суда германской охраны у Виндавы и постоянно атаковал и уничтожал караваны германских транспортов, перевозивших железную руду из Швеции в Германию. За эти действия в декабре 1915 г. он был награжден орденом Св. Георгия 4 ст., а на Пасху 1916 г. был произведен в контр-адмиралы.

Весной 1916 г., получив сообщение от нашей разведки о выходе из Стокгольма большого каравана германских судов с грузом железной руды под сильной зашитой конвоиров, контр-адмирал Колчак на своих миноносцах атакует их, рассеивает и топит, как пароходы, так и конвоиры. За это он производится в вице-адмиралы.

Командующий Черноморским флотом

Александр Васильевич Колчак. Худ. А. Соколов. Акварель. Омск, 1919 г.

В августе 1916 г. вице-адмирал Колчак сменил адмирала Эбергарда на посту командующего Черноморским флотом. Ему исполнилось тогда 42 года.

План операций на Черном море, выработанный адмиралом Эбергардом: блокирование турецкого угольного района, Босфора и полное овладение Черным морем, был уже почти выполнен. В юго-восточной части Черного моря наш флот был уже полным хозяином и оказал большую помощь прибрежной армии генерала Ляхова в Анатолии у турецкого побережья. Немецкие крейсеры «Гебен» и «Бреслау» избегали встречи с нашим флотом. Турецкий угольный транспорт был сильно поврежден. Но все же, благодаря немецким крейсерам, турецкий флот имел превосходство в скорости. Кроме всего этого, на сухопутном фронте немецкие войска громили Румынию — союзницу России. Адмирал Колчак сразу же предпринимает ряд операций в западной части Черного моря, он блокирует минными полями Босфор, поставив перед ним более 5000 мин. И с этого времени до конца 1917 года кроме «Бреслау» один раз у болгарских берегов, никакой другой неприятельский корабль не появлялся в Черном море. Четыре немецких подводных лодки взорвались на наших минах. У входа в порт Варны были поставлены мины, на которых погибли одна немецкая подводная лодка «УБ-45», два болгарских миноносца и несколько вспомогательных судов. Далее, немецкие подводные лодки погибли на минах: у Сулина «УС-15», у Босфора «УБ-7», у Севастополя «УЕ-46».

Таким образом адмирал Колчак закончил план Эбергарда и наш флот получил полную свободу действия. 14−10−1916 г., пять дней после занятия немцами Констанцы, крейсер «Память Меркурия» с тремя миноносцами уничтожили нефтяные резервуары в Констанце под сильным огнем неприятеля и при сильном шторме.

25 февраля 1917 г. (11 марта н. ст.) адмирал Колчак был вызван в Батум главнокомандующим Кавказской армией великим князем Николаем Николаевичем на совещание о совместных действиях флота и армии и о постройке порта в Трапезунде. Тотчас же по прибытии в Батум он получил от начальника Морского Генерального штаба телеграмму о начавшейся в Петрограде революции. Он немедленно вернулся в Севастополь, где его уже ждали телеграммы председателя Государственной Думы Родзянко об образовании Временного комитета Государственной Думы. Колчак немедленно созвал совещание старших начальников флота для принятия мер к полному спокойствию команд. Через несколько дней пришел манифест об отречении Государя и телеграмма об отказе Великого князя Михаила Александровича от принятия власти.

Пишущий эти строки служил в то время на дредноуте «Императрица Екатерина II». Адмирал Колчак лично прибыл к нам и перед офицерами и командой прочитал манифесты, после чего обратился с горячим призывом исполнить наш долг зашиты Родины. Предвидя, что немецкие крейсеры, в связи с событиями, могут выйти в море, адмирал на нашем корабле во главе всего флота вышел в крейсерство перед Босфором.

На кораблях служба шла нормально и все было спокойно до самого получения «Приказа N1 Совета петроградских рабочих и солдатских депутатов», который сразу же подорвал авторитет офицеров и, вообще, всю дисциплину. Адмирал открыто обратился к офицерству — напрячь все силы для спасения Родины, успешного завершения войны, сплотиться с командами и личным примером призвать их к исполнению долга. Этот призыв был восторженно принят не только офицерами, но и матросами и портовыми рабочими, устроившими огромную манифестацию в честь адмирала. Команды из своей среды выбрали 500 делегатов для отправки на фронт с лозунгом «Война до победного конца» с целью противодействовать разрушительной пораженческой пропаганде большевиков. Но уход из флота этих матросов-патриотов лишил его лучших людей. В Севастополь прибыли большевистские агитаторы, переодетые в матросскую форму, и начали яростную пропаганду против Колчака. 9-го июня в 14 ч. на всех кораблях была принята радиограмма Совета рабочих и содатских депутатов: «Отобрать оружие у офицеров».

Судовой комитет линейного корабля «Георгий Победоносец», на котором находился штаб командующего флотом, явился в каюту адмирала с целью отобрать его оружие, но Колчак, прогнав их, приказал выстроить всю команду на верхней палубе. Он обратился к матросам и в горьких и горячих словах указал им, как гибельны для России их поступки. Даже японцы после сдачи Порт-Артура не отбирали у офицеров их оружия, — он своего оружия им не отдаст и от него, живого или мертвого, они его не получат.

Подойдя к борту корабля со словами: «Не вы мне дали, не вы и возьмете», он выбросил свой кортик за борт. Послав о происшедшем донесение Временному правительству, Колчак передал командование старшему из флагманов, контр-адмиралу В. К. Лукину. На это донесение была получена за подписями князя Львова и Керенского следующая телеграмма: «Вице-адмиралу Колчаку, допустившему явный бунт во вверенном ему флоте, немедленно сдать командование и прибыть в Петроград для доклада правительству». Глубоко оскорбленный, адмирал вечером 10 июня 1917 года отбыл из Севастополя в Петроград.

В 1917 году Адмирал был командирован с особой миссией в Соединенные Штаты.

***

Провозглашенный Верховным правителем России Адмирал Александр Васильевич Колчак был 3-го июня 1919 года признан великими державами (Великобритания Франция, США и Япония) главой государства. В Омск прибыли верховные комиссары этих держав и дипломатические миссии. Ввиду того, что на территории, занятой белыми армиями, находились чехословацкие легионы и небольшие отряды японцев, начальником этих союзных войск был назначен французский генерал Жанен. Великие державы торжественно обещали Верховному правителю не только дипломатическую поддержку, но и снабжение вооружением его войск.

После больших успехов белых армий, доходивших до Волги, началось их отступление на Восток. Было много причин этому: развал тыла, неисполнение союзными правительствами обязательств, данных ими адмиралу и его правительству, а также плоды пребывания в Сибири чехословацких войск.

Чехословаки спешили возможно скорее уйти из угрожаемой большевиками зоны. На почве упорного сопротивления чехословаков пропускать русские эшелоны фронтовые воинские части были лишены нужного снабжения, а поезда с эвакуируемыми ранеными и гражданскими беженцами гибли замерзшими в пути.

16 ноября 1919 года большевиками был занят Омск. Адмирал Колчак надеялся создать сопротивление в Иркутске, но чехословаки отказывались пропускать его поезд, который долгими часами и днями задерживался на промежуточных станциях и разъездах. Поезд адмирала и шедший за ним поезд с российским золотым запасом с большим опозданием добрались до станции Нижнеудинск (1000 верст от Иркутска), где и начался трагический путь адмирала к Голгофе.

В Нижнеудинске адмирал получил известие о том, что командир 1-го Сибирского корпуса генерал Зиневич захватил под эсеровским флагом Красноярск и прерывает связь Верховного правителя с армией. Через несколько дней Зиневич с остатками 1-й Сибирской армии перешли к большевикам.

Не лучше было и в тылу. Сложные отношения с атаманом Семеновым, полнейшая неурядица, создаваемая многовластием на местах и, наконец, вспыхнувшее 17 ноября во Владивостоке восстание чехословацкого генерала Гайды, поддерживаемого эсерами, сосредоточившими всю свою деятельность на развале тыла, довершают трагическую картину белой Сибири.

Здесь необходимо вернуться к одной из основных причин этой трагедии.

В начале октября началась эвакуация чехословаков от станции Тайга. Стремительный уход чехословацких войск повлек за собой эвакуацию Омска, откуда было выпущено около 300 эшелонов. Однако, чехословаки, уже совершенно перестав считаться с русским правительством, отказались пропустить эти эшелоны, которые были полностью захвачены большевиками. Лишь около половины этих поездов были нагружены материальной частью, остальные эвакуировали, главным образом, семьи офицеров, раненых и больных. Многие из этих несчастных людей погибли в ужасных условиях от голода, холода и сыпного тифа еще до захвата их большевиками. Гибель эшелонов с семьями нанесла огромный моральный удар офицерству и была одной из причин быстрого разложения армии.

Катастрофа с русскими эшелонами еще больше обострила и без того же в конец испорченные отношения между адмиралом и чехословаками.

Иркутск был захвачен полубольшевистскими отрядами так называемого «Политического Центра» (эсерами), другие города и местности образовали ряд самостоятельных «республик». Железнодорожная магистраль находилась полностью в руках чехословаков, которые открыто симпатизировали эсерам.

Нижнеудинск, куда прибыли поезда адмирала и с золотым запасом, был занят чехословацкими войсками и явившийся к Верховному правителю чешский комендант заявил ему, что «согласно полученному им из штаба союзных войск в Иркутске приказания, поезда адмирала и с золотым запасом должны быть задержаны до дальнейших распоряжений». Состоящий при адмирале генерал-лейтенант Занкевич на требование чешского майора Гассека о разоружении конвоя ответил отказом.

Через несколько часов были получены телеграфные инструкции от генерала Жанена, которые сводились к следующему:

1. Поезда Верховного правителя и с золотым запасом состоят под охраной союзных держав.

2. Когда обстановка позволит поезда эти будут вывезены под флагами Англии, САШ, Франции, Японии и Чехословакии.

3. Станция Нижнеудинск объявляется нейтральной. Чехословакам приказывается охранять поезда Верховного правителя и с золотым запасом.

4. Конвой Верховного правителя не разоружать.

В Нижнеудинске поезда адмирала простояли около двух недель. Никакой связи с фронтом и тылом не было: чехословацкие власти препятствовали сношениям адмирала с внешним миром. Наконец, от генерала Жанена было получено новое распоряжение: если адмирал желает, он может быть вывезен союзниками под охраной чехов в одном вагоне без конвоя, который должен быть разоружен. Поезд с российским золотым запасом должен быть задержан в Нижнеудинске.

Адмирал был глубоко потрясен этим новым унижением. Его протестующая телеграмма генералу Жанену чехами послана не была. Видевшие его на другое утро заметили, что он за одну ночь совершенно поседел.

После очень долгих колебаний и по просьбе сопровождавших его офицеров, адмирал решил следовать в одном вагоне 2-го класса, в надежде доехать до Иркутска и снестись с «союзными» правительствами. В одном купе разместился адмирал, в остальных 62 офицера его штаба. В другом вагоне, присоединенном к адмиральскому, разместился председатель совета министров В.Н. Пепеляев с членами правительства. Оба вагона были прицеплены к эшелону 1-го батальона 6-го чешского полка.

Перед отходом поезда на Иркутск, начальник эшелона чехословацкий майор Кровак сообщил новые инструкции штаба союзных войск:

1. Вагон с Верховным правителем находится под охраной союзных держав.

2. На этом вагоне будут подняты флаги Англии, США, Франции, Японии и Чехословакии.

3. Чехословакам поручается конвой вагона до Иркутска.

4. В Иркутске Верховный Правитель и его сопровождающие будут переданы Высшему Союзному командованию (генералу Жанену).

Шестидневное путешествие до Иркутска было сплошным кошмаром: на всех станциях большевики требовали выдачи адмирала, угрожая взрывом железнодорожного пути. Чешскому отряду пришлось выполнить исключительно трудную задачу.

Перед Иркутском выяснилось, что генерал Жален уже уехал на восток и между ним, со станции Танхой, и находившимся в Иркутске командующим чехословацкой армией генералом Сыровым ведутся переговоры по поводу участи адмирала.

16-го января 1920 года поезд прибыл на ст. Иркутск. Тотчас же в вагон адмирала явился чешский офицер, который передал о том, что, согласно приказания генерала Жанена, генерал Сыровой распорядился выдать адмирала Колчака Иркутскому революционному правительству. В 7 часов вечера того же дня представители эсеровского правительства объявили адмиралу о его аресте.

Через 10 дней большевики заняли город и, после двенадцатидневного заключения, Верховный правитель России был расстрелян. Его участь разделил председатель Совета министров В. Н. Пепеляев.

Как выясняется из подлинных документов, генерал Жанен принял решение о выдаче адмирала после настойчивого требования чешского генерала Сырового и его штаба, стремившихся к себе домой и не желавших осложнять из-за судьбы Верховного правителя своих отношений с большевиками и ожидавшими их прихода эсеровскими революционными властями.

***

Иркутские монархисты у памятника А.В.Колчаку

7-го февраля 1920 года был убит Верховный правитель России, человек высокой гражданской доблести и искренний патриот, убит, при помощи тех, кто провозглашал лозунг «Ни Ленин, ни Колчак» и кто вскоре же после этого, по приказу Ленина, были таким же самым образом ликвидированы.

История, беспристрастная и безжалостная, оценит прошлое по заслугам: она воздаст должное героической доблести сынов России и других народов" положивших свои жизни за общее для всех дело борьбы с сатанинским злом большевизма, но она вскроет и всю глубину предательства и подлости людей, видевших в русском белом движении только свои личные выгоды.

Одно для нас несомненно: имена павшего за честь своей Родины Верховного правителя России и иже с ним войдут светлой страницей в историю человечества.

Но будут и темные страницы: со времен Иуды Искариотского человечество не прощает предательства. И оно навсегда запомнит имена русских предателей Адмирала и тех двух сановных иностранцев, которые опозорили честь военного мундира и набросили тень на совесть своих народов, которые — одни уже заплатили за это страшное преступление, а другие испытывают из-за прошлых ошибок тяжкие испытания.

В. Орехов

Часовой. 1974. № 580−581.