 |
| ИА «Белые воины» | Михаил Быков +8.02.2020 | 18.01.2010 |
Сам я на флот попал в семь лет. На Черноморский флот, разумеется. Летом 1968 года отбывал месяц в лагере ГШ ВМФ СССР «Южный», на западном побережье Крыма. А едва смена закончилась, меня перебросили в Севастополь. Я уже знал, что там, в городе с самым красивым для мальчукового уха названием, служит дядя Степа, муж маминой институтской подруги. Он представлялся мне очень большим человеком в черном мундире с золотыми якорями на блестящих пуговицах.
Дядя Степа встретил нас на автовокзале в форменной рубашке бледно-желтого цвета с черными погонами, на которых просветов не было, зато имелись звездочки. Он оказался очень вопросительного роста, и поначалу я засомневался в том, что передо мной настоящий моряк. Но очень скоро навстречу нам попалось несколько матросов в белых форменках и бескозырках, на которых золотилась вязь «Черноморский флот». Увидев дядю Степу, матросы перешли на строевой шаг и вскинули руки к правому виску. Тут-то я и понял, что идущий рядом невысокий дядя мичман ничуть не хуже моих московских знакомых капитанов первого ранга из штаба, где служила мама.
Прошло еще несколько дней, и я убедился, что адъютант командующего флотом — это почти адмирал. Дядя Степа мог все. Например, устроить путешествие на специальном катере на внешний рейд севастопольской бухты, где покачивались на открытой волне настоящие боевые корабли. Дядя Степа мог поднять меня на борт такого корабля, после чего улыбающиеся офицеры готовы были показать даже башню главного калибра. А в Южной бухте дядя Степа мог организовать прогулку по старым подводным лодкам, давненько пришитым швартовыми к причальным стенкам. По тем самым подводным лодкам, что видел любой приезжающий в Севастополь из окна поезда, медленно огибающего бухты Ахтиарского залива.
Екатерина, ты была права
Императрица Екатерина Вторая чрезвычайно серьезно относилась так называемому греческому проекту. Выход в Черное море являлся лишь тактической задачей. Стратегия заключалась в том, чтобы сделать Понт Эвксинский внутренним морем России, а Стамбул — Константинополем, управлять которым будет второй внук царицы — Константин.Замысел фантастический, но Екатерина приступила к его реализации весьма последовательно. По итогам русско-турецкой войны 1768−1774 годов был подписан Кючук-Кайнарджийский мир. В результате Россия получила Азов, Таганрог, Кубань, Керчь, Еникале, Кинбурн, земли между Днепром и Бугом. Из-под турецкой зависимости вышло Крымское ханство.
В этой войне очень хорошо проявили себя корабли Черноморской эскадры, специально созданной на базе Азовской флотилии для крейсерских операций между Суджук-Кале (ныне — Новороссийск — прим. авт.) и Балаклавой.
Едва мир был подписан, Екатерина приступила к продолжению операции. Уже в 1775 году был подписан Указ о строительстве верфи для постройки кораблей в Днепровско-Бугском лимане. Так возник в 1778 году город Херсон. Спустя два года на херсонских верфях заложили два первых корабля. В скорости новороссийский губернатор светлейший князь Потемкин пригнал в Херсон более тысячи корабельных плотников, чуть позже прибыл капитан второго ранга Ушаков с тремя тысячами мастеровых и 700 матросами. Царица неспроста торопила всех…
Блистательная Порта вовсе не собиралась так легко отказываться от Крыма. Уже в 1776 году султан потребовал полуостров назад. В ответ в Крыму появились солдаты Суворова. На прямое нападение Турция так и не решилась, но ситуация оставалась крайне напряженной. Разрядила ее Екатерина. Указом от 8 апреля 1783 года она присоединила Крым, переименованный в Тавриду, к России.
Было ясно, что эффективно защищать новые границы старых русских земель можно только при наличии сильного флота в Черном море. 11 января 1783 года Екатерина Вторая подписала рескрипт о введении должности командующего Черноморским флотом. По этому поводу была отлита медаль «Слава России».
Новый флот остро нуждался в соответствующей базе. Еще в конце 1776 года генерал-поручик Суворов писал по поводу Ахтиарского залива: «Подобной гавани не только у здешнего полуострова, но и на всем Черном море другой не найдется, где бы флот лучше сохранен…»
В то время кроме суворовских батальонов на берегах бухты жили два-три десятка татар в деревеньке под названием Ак-Яр (Белый утес — прим. авт.), откуда и пошло наименование Ахтиарская бухта.
Прежде, чем в будущем Севастополе появился флот, прибыли Днепровский, Копорский пехотные полки, гренадерский батальон, артиллерия. Солдаты построили первые казармы и склады. Морскими изысканиями занимались фрегаты «Осторожный» и «Храбрый». Они промерили глубины, определили места корабельных стоянок, завели карты Южной и Северной бухт.
2 мая 1783 года вице-адмирал Клокачев, герой знаменитого Чесменского сражения, привел в Ахтиарский залив боевые корабли Азовской флотилии. Вскоре к 13 кораблям Клокачева присоединились 17 кораблей Днепровской флотилии. Спустя месяц — 3 июня — были торжественно заложены первые здания нового города. Сей день и стал днем рождения Севастополя. Клокачев писал в Петербург: «…во всей Европе нет подобной сей гавани — положением, величиной, глубиной. Можно в ней иметь до 100 линейных судов, ко всему же тому природа устроила лиманы, что сами по себе разделены на гавани. Ежели благоугодно будет Ея Императорскому Величеству иметь в здешней гавани флот, то на подобном основании надобно здесь будет завести порт, как в Кронштадте».
10 февраля 1784 года Екатерина распорядилась называть город-порт Севастополем. Что любопытно, ее сыну императору Павлу Первому название «Достойный город» оказалось не по нраву, и он приказал вернуть Севастополю имя Ахтиар. Вновь Севастополем город стал по указу Николая Первого в 1826 году (есть версия, что такой же указ подписал Александр Первый в 1801 году).
Наконец, в 1785 году был утвержден первый штат Черноморского флота. Флот должен был иметь 12 линейных кораблей, 20 фрегатов, 5 боевых шхун и 18 вспомогательных судов. Не прошло и двух лет, как флот уже насчитывал 46 вымпелов.
Новая война с Турцией не заставила себя ждать. Вернее, Порта не замедлила ее начать. В 1787 году Стамбул вновь потребовал от России вернуть ему Крым, а также — передать вассальные права на Грузию. Само собой, Россия отказалась. Следствием турецкой военной активности стали четыре блистательные победы адмирала Ушакова над флотом султана: у острова Фидониси 3 июля 1788 года, у Керченского пролива и у Тендры в 1990 году и у мыса Калиакра — 31 июля 1791 года.
Все прежние русские победы плюс владение крепостью Очаков были зафиксированы в мирном договоре в Яссах. Но главное — Турция передала России Крым навечно!
Еще не закончилась война, а Россия заложила на черноморском побережье еще один город — в устье реки Ингул начали строиться верфи Николаева.
Ровно 210 лет назад 13 августа 1798 года случилось событие, о котором императрица Екатерина Великая так мечтала и до которого не дожила: впервые в истории военно-морских сил России эскадра Черноморского флота под командованием адмирала Федора Ушакова вышла из Севастополя курсом на Константинополь. Эскадра прошла проливами Босфор и Дарданеллы и появилась в Средиземном море. Начиналась первая война России с Наполеоном.
Военно-морской анекдот: Екатерина Великая принимает отличившегося в сражении адмирала-черноморца. Тот поначалу стесняется, первый раз при дворе. Но по ходу рассказа своего о баталии увлекается и переходит на привычный ему палубный язык. Да так распаляется, что замечает знаки обеспокоенных придворных только после завершения «большого загиба». Адмирал падает в ноги царице:
— Прости, Ваше Величество, если не так сказал…
Екатерина перебивает:
— Продолжайте, адмирал, продолжайте. Я ваших морских терминов не разумею.
А он, мятежный, просит бури
Знаменитый военно-морской историк и статистик Федор Веселаго подсчитал, что с 1783 по 1856 год корабли Черноморского флота более 90 раз вступали в боевой контакт с противником. Если продлить период подсчета до 1878 года (последняя война с Турцией — прим. авт.), то число сражений, боев и стычек возрастет до 130.Много, что и говорить! Но многого не скажешь о большинстве из этих столкновений. То ли дело — Фидониси, Тендра, Калиакра, Корфу, Синоп, Севастополь! Они — точно бакены, показывающие фарватер развития русского парусного военного флота.
18 июня 1788 года разгромом эскадры завершилась попытка турок вырваться из осажденного Очакова. Победу праздновал великий Суворов. И в тот же день из Севастополя вышли корабли Черноморского флота искать другую — главную — турецкую эскадру. Ее, состоящую из 17 линейных кораблей и 8 фрегатов, не считая вспомогательных судов, нашли спустя 10 дней у Тендры. Три дня сплошных маневров завершились удачно для турок: они «взяли ветер» на траверсе острова Фидониси. Казалось бы, самое время атаковать, ведь русские корабли оказались в худшей позиции. Но вмешался гений Ушакова, командовавшего авангардом. Его маневр позволил бить головные корабли турецкого кильватера с двух сторон. Противник бежал.
Это было первое крупное сражение флота. Это была первая победа Федора Ушакова.
Очередной серьезный бой Черноморский флот выдержал в августе 1790 года у Тендры. Против 1300 турецких пушек корабли Ушакова могли выставить только 860. Шесть часов гремела канонада. Турки потеряли флагман «Капуданию», сдался в плен еще один 74-пушечный линейный корабль «Мелеки Бахри». Общие потери эскадры плененного адмирала Сеид-бея составили более 2000 человек. Русские потеряли убитыми…16 моряков.
В последний день июля 1791 года эскадра Ушакова столкнулась с турецким флотом у мыса Калиакра. Вновь превосходство турок в артиллерии, казалось бы, гарантировало им победу. 1800 стволов против 990! Но Ушак-паша разгромил противника, использовав еще один, ставший впоследствии классическим, прием корабельного боя. Он повел свои корабли между эскадрой врага и берегом, «выиграл ветер» и расстрелял турецкий флот, насчитывавший более 80 вымпелов.
Синопское сражение, случившееся 18 ноября 1853 года, памятно тем, что оно оказалось последней крупной битвой парусных кораблей. Командующему русской эскадрой адмиралу Нахимову удалось запереть в бухте весь турецкий флот и сжечь его почти полностью. Из 16 крупных кораблей уцелел… один.
Серьезные потери флот впервые понес лишь в 1854 году, при обороне Севастополя. Командующий обороной адмирал Корнилов прекрасно понимал, что сражение в открытом море с флотом коалиции бессмысленно. Против 90 линейных кораблей и фрегатов противника он мог выставить только 25. Для закрытия форватера севастопольской бухты Корнилов приказал затопить семь наиболее старых кораблей и фрегатов. С них сняли вооружение и пополнили им артиллерию бастионов. Из экипажей сформировали пехотные батальоны и артиллерийские роты.
После Восточной (Крымской) войны Парижский мирный договор запретил России иметь флот на Черном море. Положение изменилось только через 15 лет. Но вплоть до Первой мировой корабли Черноморского флота не имели возможности выйти в Средиземноморье. Босфор и Дарданеллы были для них заперты. По этой причине ни один корабль ЧФ не принял участия в русско-японской войне, а стало быть, счастливо избежать судьбы кораблей эскадры адмирала Рождественского в Цусимском проливе. С другой стороны, черноморские броненосцы вполне могли изменить не только ход сражения в проливе, но и ход истории. В Севастополе и других базах стояли в бездействии 7 эскадренных броненосцев, крейсер, 3 минных крейсера, 22 миноносца, канонерки, миноноски, плавучие артбатареи («поповки» — прим. авт.). Неудивительно, что в такой обстановке революционный бульон становился еще наваристее от подгнившего мяса с камбузов броненосца «Потемкин». Вот как описывал свои выпускные ожидания мичман образца 1904 года Гарольд Граф: «Особенно я боялся попасть на Черноморский, к которому имел какое-то предубеждение из-за того, что в нем офицеры редко попадали в зарубежные плавания и вообще редко плавали. Теперь же это обстоятельство усугублялось тем, что, пожалуй, из Черного моря никак не выберешься на войну».
В Первую мировую войну русский флот больших сражений не имел. Черноморский флот — не исключение. В его задачи входило не допустить в акваторию Черного моря немецкие крейсера, также препятствовать морским коммуникациям армий Центральной оси. Что с большей или меньшей успешностью и делалось.
15 ноября 1920 года большая часть Черноморского флота ушла вместе с Русской армией барона Врангеля: сначала — в Константинополь, затем — в тунисский порт Бизерта. Корабли спустили флаги лишь в 1930 году, последним это сделал флагман «Георгий Победоносец». Не смогли уйти лишь те корабли, что были затоплены по распоряжению большевиков в бухте Новороссийска.
В советский период ЧФ возродился довольно быстро. Уже к 1937 году флот насчитывал свыше 500 кораблей различных классов. Среди них — линкор «Парижская коммуна» (позднее — «Севастополь»), крейсера «Красный Крым», «Красный Кавказ», «Ворошилов», «Молотов», 14 эсминцев, 47 подводных лодок.
За годы Великой Отечественной войны Черноморский флот участвовал в обороне Одессы, Севастополя, Кавказа, освобождал Новороссийск и Крым. Корабли и авиация флота потопила 835 кораблей и судов противника, 539 вывела из строя. 18 кораблей, частей и соединений флота получили гвардейское звание.
Военно-морской анекдот: в конце 19 века для Черноморского флота заложили на верфях два эскадренных броненосца — «Двенадцать апостолов» и «Три святителя». По этому поводу в британских газетах тут же началась истерика. Корреспонденты с ужасом повторяли друг друга: «Русские строят 15 новейших броненосцев и собираются назвать их в честь трех святителей и всех двенадцати апостолов».
Что в имени твоем?
Легендарные корабли — гордость любого флота. На черноморском флоте эти легенды могли бы составить целую эскадру. Причем, весьма разношерстную. В начале кильватерной колонны стоял бы, вероятно, линейный корабль «Святой Павел», флагман адмирала Ушакова. Замыкающим, по молодости лет, — ракетный крейсер «Москва», совсем недавно защищавший Абхазию с моря. А в середине!..Бриг «Меркурий» — обязательно! Что такое бриг? Это небольшой двухмачтовый корабль с 18 пушками на единственной палубе. Вести сражение — не его дело. Его дело — разведка. Вот во время такой разведки 14 мая 1829 года русский бриг и налетел на два турецких линейных корабля «Селимие» и «Реал-бей». А что такое парусный линейный корабль? Метров 60 в длину, три мачты, три артиллерийские деки (палубы), экипаж — не меньше 700 человек и пушек — от 74 и больше. На «Реале» их и было как раз 74. А на «Селимие» — 110!
Ну, какой тут может быть бой? Одно избиение! Ан нет, посчитал командир «Меркурия» капитан-лейтенант Казарский. Бриг принял бой, повредил оба вражеских корабля и заставил их отступить. Потери «Меркурия» составили: 4 убитых, 8 раненых. «Меркурий» сохранил ход и присоединился к русской эскадре, несмотря на то, что получил более 300 повреждений от турецкого огня. Конечно, с сугубо военно-прагматической точки зрения этот бой большого значения не имел. Но как измеришь тот позор, которым покрыл «Меркурий» весь турецкий флот? Неслучайно в 1834 году в Севастополе на Матросском бульваре по распоряжению комфлота Лазарева установили памятник с надписью6 «Казарскому. Потомству в пример». Средства на памятник собрали моряки-черноморцы. Не поскупился на награды и император. Бриг получил кормовой Георгиевский флаг и…вечность. Николай Первый повелел, чтобы в русский флот всегда имел в своем составе корабль, именуемый «Меркурий» либо «Память Меркурия».
В 1841 году в Севастополе и Николаеве побывал главный сарвайер британского флота Уильям Саймондус. Вот что он отписал английскому консулу в Одессе: «Там пахнет морской нацией…». На основании чего сделал такой сильный вывод английский специалист? Он увидел только что построенный 120-пушечный линейный корабль «Три святителя», совершенный экземпляр парусного флота. После испытаний корабля, несущего 130 орудий («120-пушечный» означало не количество орудий, а ранг корабля — прим. авт.) и 1000 человек экипажа, Корнилов писал адмиралу Лазареву, что при хорошем ветре эта 64-метровая громадина способна делать 12−13 узлов (20 км/час).
Одним из самых мощных кораблей Черноморского флота начала ХХ века был линкор «Императрица Мария». Этот корабль был головным в серии новейших линейных кораблей, заложенных в 1911 году в ответ на желание Турции купить в Британии три линкора типа «Дредноут». «Императрицу» строили быстро — четыре года. И вот, что она из себя представляла. Длина — 170 метров без малого (полтора футбольных поля). Ширина — 28 метров. Осадка — 9 метров (трехэтажный дом). Скорость хода — 21,5 узла (38 км/час). Вооружение — 12 орудий калибра 305 мм, 20 орудий калибра 130 мм, ну и еще кое-что. Экипаж — 1386 матросов и офицеров.
Проводы «Императрицы» с завода в Николаеве были довольно заурядными, так как корабль должен был выйти в море ночью, во время прилива. Иное дело — приход линкора в Севастополь. Дело было не только в том, что ЧФ получил уникальный корабль, способный решать масштабные боевые задачи. Линкор носил имя флагманского корабля адмирала Нахимова в Синопском сражении. На линейном корабле «Императрица Мария» Павел Степанович пришел в Севастополь после блестящей победы.
В первый серьезный боевой поход линкор вышел 21 июля 1916 года. Предстояла охота за основательно надоевшим немецким крейсером «Бреслау». Он на пару с таким же красавцем «Гебеном» чувствовал себя в Черном море довольно свободно.
«Бреслау» обнаружили на следующий день. «Императрица Мария» открыла огонь главным калибром с дистанции 114 кабельтовых (примерно 20 км). На «Бреслау» смекнули, что не вторым, так третьим залпом его накроет. А это означало неминуемую гибель. На полных парах немец начал уходить, и тут ему помог налетевший шквал. После этого случая крейсер «Бреслау» из Босфора не высовывался очень долго.
Трагедия случилась спустя три месяца. 20 октября 1916 года через 15 минут после подъема в секторе первой башни матросы заметили дым и пламя, рвущиеся из амбразур башни и вентиляторов. Зрелище сопровождал специфический звук — шипел горящий порох. Успели сыграть пожарную тревогу и приготовить пожарные шланги, начали поливать подбашенное помещение, но…в 6 часов 20 минут мощный взрыв поднял пламя на 300-метровую высоту. Сдетонировали 305-милиметровые заряды в погребе под первой башней. Разрушения были жуткие, но линкор остался на ровном киле. К 7 утра показалось, что спасательные работы удалось наладить, но в 7.02. раздался еще один сильный взрыв. Линкор дал крен на правый борт и начал резко оседать носом. Вскоре «Императрица» опрокинулась верх килем и затонула на глубине 14−18 метров.
Погибло 227 человек. Остальным спас жизнь командующий флотом адмирал Колчак, приказавший после первого же взрыва прежде всего эвакуировать команду.
Следственная комиссия опросила всех оставшихся в живых, но к определенному выводу так и не пришла. Версии о самовозгорании пороха и небрежном обращении с огнем казались малодоказательными. В то же время и третья версия — злой умысел — оказалась без доказательств. Тайна взрыва «Императрицы Марии» сохраняется до сих пор.
Линкор погиб, но его башенные орудия еще повоевали. При взрыве их сорвало с боевых штыров. Они лежали в воде отдельно от корпуса корабля. Сам корпус подняли в 1917, а в 1927 разобрали на металлолом. А вот башни оказались на поверхности только в 1939 году. И тут же установили на береговой батарее. Орудия линкора вели огонь по гитлеровцам до последнего дня обороны Севастополя.
Самым знаменитым кораблем ЧФ времен Великой Отечественной войны является, безусловно, крейсер «Красный Кавказ». Он начал строиться еще в 1916 году под названием «Адмирал Лазарев». Достроен был только в 1931 в сильно модернизированном виде. Он первым среди кораблей флота получил гвардейское звание — 3 апреля 1942 года. И было за что. Послужной список крейсера: 14 000 миль боевых походов, уничтожено 16 минометных батарей, 5 батальонов пехоты, 3 самолета, перевезено 25 000 бойцов, раненых и гражданских, 200 вагонов грузов. Самым ярким событием в боевой жизни крейсера стало участие в Керченско-Феодосийской десантной операции 29 декабря 1941 года. Когда десант уже разгружался в Феодосийской бухте, «Красный Кавказ» вел бой с береговыми батареями врага. За два часа боя крейсер получил 20 попаданий и пережил 7 пожаров. Не успел корабль вернуться домой, как получил новое задание — полную копию прежнего. И снова по зимнему морю — в Феодосийский залив. И снова разгрузка под огнем. Разница была в том, что атаковали теперь с воздуха. «Кавказ» получил несколько пробоин в районе кормы, потерял левый гребной вал. Без руля, затопленный от кормы до четвертой башни, он вернулся-таки в Туапсе.
После войны власти не отличались сентиментальностью. Из «Красного Кавказа» не стали делать музей. В 1953 году ветеран послужил мишенью при испытаниях противокорабельных ракет «Комета» и был потоплен.
Есть еще один корабль Черноморского флота, о котором не сказать нельзя. Вернее, именно об этом корабле надо говорить в любом случае. 74-пушечный линейный корабль «Азов» уникален тем, что на нем одновременно проходили службу четыре замечательных русских моряка. Адмирал Лазарев, лейтенант Нахимов, мичман Корнилов и гардемарин Истомин, тоже впоследствии адмиралы. Вот это была команда!
Да и корабль им подстать. «Азов» заложили в Архангельске в октябре 1825 года, а на воду спустили уже в мае 1926-го. Строил его знаменитый русский корабел Курочкин, создавший на архангелогородских верфях за 35 лет 87 кораблей и его лучший ученик Ершов.
«Азов» был кораблем-эталоном. Он доказывал это во время походов, он демонстрировал это в бою. В Наваринском сражении «Азов» вступил в бой против пяти турецких кораблей. Бились «в упор» — на расстоянии не более 2 кабельтовых (350 метров). Русский корабль потерял фок-мачту, получил 153 пробоины, 7 из них — подводные. Но все было не зря: от орудий «Азова» пошли ко дну три турецких корабля! За этот бой Лазарева произвели в контр-адмиралы, следующие чины и ордена получили Нахимов, Корнилов и Истомин.
Павел Нахимов писал после Наварина о своем командире и учителе: «Я до сих пор не знаю цены нашему капитану».
Военно-морской анекдот: запись в вахтенном журнале. «12.30. Впередсмотрящий доложил, что неизвестный корабль идет встречным курсом. По приказу старшего вахтенного офицера обменялись опознавательными знаками с неопознанным кораблем».
Быть знаменитым некрасиво?
Служил на «Азове» еще один офицер. Мичман Дорошенко. Кто знает, как распорядилась бы судьба с его карьерой, глядишь — и он стал бы еще одним адмиралом с «Азова», если б не история, случившаяся во время перехода корабля из английского порта Портсмут в Средиземное море.Море сильно волновалось, ветер налетал неожиданно и бил наотмашь. Матрос-новобранец, работавший на реях грот-мачты, потерялся на мгновение — и упал в море. Мичман Дорошенко, едва увидел это, тут же бросился в воду следом за матросом — на помощь. Пока спускали шлюпку, ветер увел «Азов» уже довольно далеко о места, где упал за борт молодой матрос. А когда шлюпка, преодолев волны, добралась-таки до этого места, на поверхности воды не было ни матросика, ни мичмана.
Со временем в Летнем саду Кронштадта появился скромный памятник — мичману Дорошенко. Памятник-символ настоящему русскому морскому офицеру.
Таких офицеров воспитывал сначала на своих кораблях, позже — на всем Черноморском флоте адмирал Михаил Лазарев. Которого в свою очередь воспитывал адмирал Дмитрий Сенявин. Которого в свою очередь воспитывал адмирал Федор Ушаков…
Если провести простенький эксперимент и попросить современников наших назвать десять русских адмиралов, список, скорее всего, окажется такой: Ушаков, Нахимов, Колчак, Макаров, Корнилов, Истомин, Лазарев, Беллинсгаузен, Сенявин, Крузенштерн. Удивительно, но факт — восемь из них служили на Черноморском флоте, а шестеро — только на нем, не считая Морского корпуса и отдельных командировок. Макаров из Черного моря отправился на Тихий океан, Колчак наоборот — прибыл на ЧФ с Балтики. Не служили в Севастополе только Беллинсгаузен и Крузенштерн.
Может быть, в этой системе преемственности залог вековых побед Черноморского флота и отсутствие серьезных поражений за всю его историю.
Заметьте так же, как закончили свой путь на земле каждый из замечательных флотоводцев Черного моря. Пятеро — Нахимов, Корнилов. Истомин, Макаров и Колчак погибли в войнах.
Ушаков ушел с флота на малоприметную должность командующего балтийским гребным флотом — император Александр Первый постарался! Известна нелюбовь Александра Павловича к флоту. Это при нем главный — Балтийский — флот был доведен до такого состояния, что во время редких морских парадов в Финском заливе линейные корабли и фрегаты выстраивали перед императором по ниточке — строго одним бортом. Денег выделалось столько, что хватало на покраску только одного борта.
Прошло пять лет — и Ушакова отправили в отставку. В 1812 году его назначили было начальником тамбовского ополчения, но в виду болезни Федора Федоровича настаивать не стали. Он ушел тихо, в полном забвении.
Осквернившие его могилу в Санаксарском монастыре близ Темника строители коммунизма, пинали череп великого адмирала ногами. Правда, в 1944 году власти опомнились и учредили орден Ушакова двух степеней. Совсем недавно, 30 ноября 2000 года Русская Православная церковь канонизировала непобежденного адмирала, единственного из всех русских профессиональных военных.
Лазарев умер на флоте довольно молодым. Сенявина, как любимейшего ученика Ушакова, при жизни тоже не сильно жаловали. Обычное дело в России: служишь — ну так и служи!
В смысле верности служебному долгу показательна жизнь еще одного черноморца — Александра Казарского, того самого, что командовал геройским бригом «Меркурий». После брига Казарский был командиром фрегата «Поспешный» и линейного корабля «Тенедос». В 1831 году Николай Первый сделал его офицером для особых поручений. Одно из таких поручений стоило Казарскому жизни. 35-летний капитан 1-го ранга прибыл в Николаев ревизовать Черноморский флот и, в первую очередь, его тылы. Видать, известного храбростью и честностью ревизора сильно побаивались на Черном море, раз вскоре благожелатели предупредили Казарского о готовящемся покушении. Офицер вел себя крайне осторожно, но однажды в гостях не смог отказать даме, предложившей ему чашку кофе. Едва Казарский допил чашку, как почувствовал себя дурно. Он отправился домой и призвал доктора. Вероятно, эскулапу то же были небезразличны изыскания офицера по части злоупотреблений. Вместо противоядия он предложил Казрскому горячую ванну, которая усугубила процесс отравления. Наличие яда сомнений не вызывало: тело и голова покойного невероятно распухли и почернели. Говорят, почернели даже золотые аксельбанты и бахрома на эполетах…
Одна польза от принципиальности Казарского была. Прежнего командующего Грейга сместили, и на Черноморском флоте наступило время Михаила Лазарева.
К слову, именно Михаилу Петровичу Севастополь да и мы с вами обязаны тем, какой окончательный проект Графской пристани был принят императором Николаем Первым. Первоначально предполагалось, что знаменитая лестница будет спускаться к морю, ограниченная лишь двумя боковыми павильонами. Их строительство закончили в 1840 году. В беседе с царем Лазарев припомнил случай, когда пьяный извозчик погнал лошадей прямо по лестнице вниз и вместе с пролеткой рухнул в море. «И что, — спросил Николай, — спасли пьяницу?» И, не дожидаясь ответа, утвердил проект с галереей-колоннадой. Той самой, что сегодня вместе с Памятником погибшим кораблям стала визитной карточкой Севастополя. Ее построили в 1846-м.
Николай Первый вообще относился к флоту очень серьезно. Наверное, так же серьезно, как его бабушка Екатерина Великая. Были причины и помимо генетической памяти. В октябре 1828 года царь чуть было не утонул вместе со всем экипажем «Императрицы Марии», предшественницы флагманского корабля Нахимова. Уж очень тогда жестокий шторм разгулялся в западной части Черного моря. Императору непременно надо было попасть из Варны в Одессу.
Так вот, в том же году Николай подтвердил серьезное отношение к флоту следующим образом. Командиру фрегата «Рафаил» Семену Стройникову, сдавшему корабль туркам, царь запретил жениться. «Чтобы трусов в России не плодить» — прокомментировал решение Николай Павлович. Императору побоялись доложить, что наказание потеряло акутальность. У Стройникова росли два сына, оба вскорости стали морскими офицерами и служили весьма достойно.
Серьезная бабушка тоже иногда позволяла себе сооружать курьезы. Так случилось в 1786 году, когда Черноморскому флоту едва минуло три года. Русский посол в Париже Иван Симолин доложил в Петербург о том, что знаменитый пират, он же борец за независимость американских штатов Поль Джонс теперь, после завершения войны с Англией не у дел, тоскует в сухопутном Париже и рвется на службу. Екатерина пригласила капитана Джонса в Петербург, куда он и прибыл в апреле 1787 года.
Несколько слов о Джонсе. Он родился в Шотландии, начал ходить в море юнгой, но к 21 году стал капитаном. Тут выяснилось, что в колонии Виргиния его ждет небольшое наследство. Он обосновался в Америке. А когда началась война за независимость, поднял флаг над торговым судном «Альфред», превратив его в боевой бриг. Джонс атаковал в основном торговые английские суда, то есть — пиратствовал. Постепенно Черный корсар, как прозвали Джонса обиженные англичане, осмелел и стал вступать в бой с фрегатами британского флота. В драках на море ему благоволила удача.
Вот такого лихого офицера присмотрела Екатерина для командующего Черноморским флотом князя Потемкина. И на Черном море Черный корсар воевал весьма славно, чем в итоге вызвал недовольство ревнивого фаворита. Потемкин в письмах Екатерине отзывался о Джонсе с каждым разом все резче. В конце концов светлейший добился своего, и царица согласилась на возвращение корсара в Петербург. Но длинные руки Потемкина дотянулись до Джонса и в столице. Британца-американца обвинили в надругательстве над какой-то девицей и сплавили тихонько назад в Париж. После этого он прожил от силы два года. Похоронить себя Джонс велел в металлическом гробу, доверху залитом коньяком. В 1851 году проспиртовавшиеся мощи перевезли в США, где торжественно перезахоронили. В землю обетованную легли уже останки — ни много, ни мало — основателя американского военного флота. И сегодня в составе ВМС США имеется ракетный эсминец «Пол Джонс». То-то аукается нам кадровая шутка Екатерины Великой. Представьте, что этот эсминец окажется в составе группы американских кораблей, везущих гуманитарную помощь мистеру Саакашвили?
Военно-морской анекдот: на флоте обязанности строго распределены. 1. Все до старшего лейтенанта включительно должны уметь работать самостоятельно. 2. Капитан-лейтенант должен уметь организовать работу. 3. Капитан 3-го ранга должен знать, где что делается. 4. Капитан 2-го ранга должен уметь доложить, где что делается. 5. Капитан 1-го ранга должен уметь самостоятельно найти место в бумагах, где ему положено расписаться. 6. Адмирал должен уметь самостоятельно расписаться там, где ему укажут.
По местам стоять!
Тогда, летом 1968-го, из Севастополя меня отправили куда-то еще. К родственникам, отдыхать дальше. И я тут же из сухопутного далека отправил в Москву письмо, короткое, как рапорт на боевом корабле. Оно до сих пор хранится в домашнем архиве. «Узнайте, пожалуйста, как поступить в Нахимовское училище. Только обязательно в Севастополе. Подпись».В Нахимовское училище я не попал. Зато, той же зимою оказался в гостях у вице-адмирала Холостякова. Того самого, что командовал на Черном море в Великую Отечественную и прославился в дни высадки десанта на Малой земле под Новороссийском.
Взрослые говорили о чем-то важном в полутемной гостиной. А я сидел на большом старинном стуле, обитом бордовым бархатом, смотрел на такое же бордовое варенье в хрустальной розетке и никак не мог подняться. Минутой раньше адмирал набросил мне на плечи парадный мундир, увешанный десятками наших и иностранных орденов. Я гордился этим грузом и одновременно страдал от невозможности справиться с этой драгоценной тяжестью.
Впервые опубликовано в журнале «Русский мир.ru», N 9, сентябрь 2008.
|
|
