Генерал Кутепов

(Материалы для биографии)

Генерал А.П.Кутепов (худ. Д. Трофимов)

С весны 1924 года и по самый день похищения генерала Кутепова (26 января 1930 года) я служил под его непосредственным начальством, в качестве начальника его «общей» (гражданской) канцелярии.

Некоторые лица, знавшие генерала Кутепова и даже очень хорошо о нем отзывавшиеся, предупреждали меня, однако, что служить с таким начальником мне будет трудно и что генерал Кутепов, при всех его достоинствах, бывает иногда несколько резок… «Как-то Вы — штатский человек, не привыкший к военной дисциплине, наладите хорошие отношения с таким типичным «солдатом», — говорили мне некоторые. «Патриот чистейшей воды, великолепный, честный рубака, прекрасный командир воинской части…, но другого в нем не ищите», — говорили мне иные.

Однако я слышал и другое: «Кутепов — человек не только железной воли, но и трезвого ума. Он прекрасно понимает, что он не «все знает», и этим выгодно отличается от многих штабных генералов, более его образованных. Он способен учиться у жизни и будет у нее учиться. Это человек не застывший, а живой и способный к дальнейшему развитию. Он дал уже многое, но, думаю, еще далеко не все, что он может дать… Я уверен, что работать с ним Вам будет не только не тяжело, но даже приятно…»

В течение моей шестилетней работы с генералом Кутеповым, которого за это время я научился не только уважать, но и любить, я видел полное подтверждение этой характеристики Александра Павловича.

Да, это был человек не широкого и тонкого образования, но одаренный не только железной волей, но и ясным, трезвым умом и природной русской «смекалкой». Он сам, яснее очень многих, видел свои слабые стороны, и некоторые его откровенные признания в своих ошибках или незнании хранятся в моей памяти, как образцы столь редкого у людей умения честно и мужественно судить свои собственные поступки и сознаваться в своих промахах.

Ввиду совершенно неверного представления многих о «резкости», чтобы даже не сказать некоторой «грубости» генерала Кутепова, я считаю долгом засвидетельствовать, что в течение многих лет моей с ним службы я лично видел со стороны генерала Кутепова — неизменный такт и даже больше того — сердечное внимание. «Резкость», которую многие ставили в вину генералу Кутепову, считая ее проявлением будто бы природной грубости, была на самом деле лишь методом, который он применял, когда и где считал это целесообразным и в зависимости от того, с кем он имел дело. Я с полной уверенностью могу сказать, что по природе генерал Кутепов был человеком не только не грубым, но даже душевно отзывчивым.

***

Я не намерен здесь описывать работу генерала Кутепова в течение последнего периода его сравнительно короткой, но столь полной содержания жизни. Время этому еще не настало.

Тем менее я буду вдаваться в оценку этой деятельности; лучшую оценку ей дали сами его враги — большевики, решившие, что удалить генерала Кутепова — значит обезглавить самую активную и, следовательно, самую опасную для них часть эмиграции. Самый факт похищения генерала Кутепова большевиками лучше всего свидетельствует о том, что они считали его опасным врагом, а работу его расценивали вовсе не как «бессмысленную игру в солдатики», как иногда пытались представлять ее иные недоброжелатели генерала.

Итак, я ограничусь здесь тем, что из известного мне по моей службе с генералом Кутеповым материала я приведу некоторые выдержки, объективно рисующие взгляды генерала Кутепова по некоторым общим вопросам.

Генерал Кутепов был и считал себя сам — военным, а не политиком или общественным деятелем, но пусть читатель сам судит, правы ли те, кто рисует генерала Кутепова лишь «честным рубакой"…

Для краткости я буду ссылаться на материалы лишь за 1929-й год — последний год деятельности генерала Кутепова.

***

Генерал Кутепов был слишком трезвым практиком, чтобы придавать значение детально разработанным «вне пространства и времени» программам будущего государственного устройства России, но он определенно указывал принципы, которые, по его мнению, должны были быть положены в основу будущего строительства освобожденной России.

Вот, например, какие общие положения, в ответ на один запрос, он набросал 3-го декабря 1929 года:

«Возрожденную Россию нужно строить, отнюдь не копируя старую Россию, но и не обрывая связи исторической преемственности с лучшими традициями прошлого.

Коренные вопросы государственного устройства России не могут предрешаться на чужбине. Они могут получить разрешение, лишь принимая во внимание все реальные условия в момент освобождения России.

К работе по восстановлению России должны быть привлечены все живые силы страны. На смену интернациональной, классовой и партийной власти должна прийти власть национальная, внеклассовая и внепартийная. Власть должна встать на защиту прав религиозной, личной и экономической свободы и правопорядка. Прекращение классовой и национальной ненависти и насилия одних над другими и всякого рода самоуправства, предоставления всем народам России права свободного развития их национальных культур — вот главные начала, на которых должна строиться жизнь в возрожденной России.

Надо признать и учесть все глубокие сдвиги, которые революция произвела в жизни русского народа. Стремиться повернуть вспять колесо истории было бы безумием. Возмездия за содеянные в течение революции преступления против старых законов быть не может. Не только бывшие „советские работники“, но даже раскаявшиеся коммунисты не могут быть привлечены к ответственности за их прошлое. Фактические хозяйственные взаимоотношения к моменту свержения большевиков должны быть приняты за отправную точку для дальнейшего законодательного регулирования этих вопросов.

В экономических вопросах во главу угла должен быть поставлен принцип частной собственности. Этим не отрицается возможность сохранения государственного хозяйства в некоторых областях. Но даже для пользы государственного хозяйства необходима конкуренция частного предпринимателя, чтобы не дать государственному хозяйству погрузиться в тину бюрократического застоя. Признание принципа частной собственности при разрешении вопроса о дальнейшей судьбе существующих к моменту падения коммунистической власти промышленных и иных предприятий отнюдь не заставляет искать решения этих вопросов, основываясь только на юридической стороне дела, то есть руководствуясь исключительно дореволюционными титулами владения. При разрешении земельного и фабрично-заводского вопросов, право собственности на землю и промышленные предприятия, права, отнятые коммунистами у их прежних законных владельцев, отнюдь не могут служить единственным основанием для разрешения этих сложных вопросов. Они должны быть разрешены под углом зрения прежде всего реальной возможности и государственных потребностей. Старые титулы владения могут послужить лишь одним из элементов в разрешении этих вопросов. Интересы крестьян и рабочих должны быть всемерно приняты во внимание при разрешении аграрного и промышленного вопросов…»

На другой запрос генерал Кутепов отвечал несколько раньше (16 июля 1929 г.) следующее: «После освобождения от коммунистического ига Россия будет нуждаться в периоде диктатуры. В дальнейшем развитии Россия пойдет по пути некоторой децентрализации и широкого местного самоуправления…»

В генерале Кутепове сочетались органический традиционализм и отказ от всякого утопизма. В частности, он был очень далек от всяких «реставрационных» помыслов, которые ему часто приписывались. Генерал Кутепов часто высказывался по этому вопросу; я приведу в виде примера выдержки из его речи в одном из военных объединений в мае 1929 г.

«Действительно, тяжкая участь выпала на нашу долю, — говорил генерал Кутепов, — видеть, как на наших глазах милый нашему сердцу облик старой России ушел в безвозвратное прошлое… На наше поколение выпал и другой тяжелый, но и почетный жребий — с Божьей помощью спасти и возродить наше Отечество.

Какова будет эта новая Россия — мы не знаем, но мы знаем, что она не может быть копией с России прошлого — неизмеримо глубоки пережитые потрясения и социальные сдвиги.

Мы знаем и другое, мы знаем, что крепкое здание государственности нельзя возвести на песке отвлеченных теорий. Здание будущей России должно покоиться на надежном фундаменте, заложенном нашей многовековой и славной историей…»

8-го февраля 1929 г. в беседе («интервью»), появившейся на столбцах некоторых органов русской зарубежной прессы, генерал Кутепов, между прочим, заявил: «С каждым годом становится яснее вся глубина сдвигов и изменений в социальном строе России. Каковы бы ни были наши личные симпатии, было бы просто безумием закрывать глаза на действительность. „Реставрация“ — только пугало в руках большевистских агитаторов…»

Главная идея и движущая пружина генерала Кутепова была не та или иная политическая программа: он горел жертвенной любовью к России, и идея патриотической борьбы за Родину была основным стержнем его мысли.

Сколько раз, устно и письменно, призывал он всех русских людей сплотиться под национальным трехцветным флагом.

«Мы боремся не за те или иные партийные идеалы, — говорил генерал Кутепов в речи 23 апреля 1929 года, — мы боремся за РОССИЮ. На эту борьбу мы зовем всех русских людей, где бы они ни были — на Родине или за рубежом. Мы зовем к ней и тех наших братьев, у которых под красноармейской шинелью не перестало биться русское сердце. У нас один враг — коммунизм, одна цель — благо Великой России!..»

«…Как русская беженская пыль — мы бессильны, как единая русская эмиграция — мы сила, с которой нельзя не считаться. Укрепить наше единство и создать нашу силу — в наших собственных руках. К этому я призываю всех членов Русского Обще-Воинского Союза, и пусть вокруг нашего национального знамени, забыв партийную рознь и вражду, сплотятся все русские люди. Мы не хотим навязать России какие-либо партийные программы. Мы хотим одно — совместно со всем русским народом, ненавидящим большевиков, освободить Отечество от оков коммунизма и вывести Россию на путь свободного развития, величия и славы», — так писал Кутепов 13 ноября 1929 г., и таких цитат привести можно было бы много.

Генерал Кутепов никогда не становился на оторванную «эмигрантскую» точку зрения: связь с русским народом, страждущим под коммунистическим игом, он искал всеми путями и всеми способами.

«Мы — часть русского народа. Мы свободны, и поэтому на нас лежит особо ответственная задача в борьбе с поработителями Родины. Наш политический путь ясен. Мы не отрываемся от нашего народа. Мы не ведем какую-то „эмигрантскую“ политику», — неустанно повторял генерал Кутепов (речь 25 февраля 1929 г.).

Связь с Россией, прислушивание к биению сердца русского народа, а не прислушивание к эмигрантским настроениям, однако, отнюдь не превращалось у генерала Кутепова, как у многих, в какое-то пассивное выжидание того, что в России как-то «само собой» что-то образуется, а нам, эмигрантам, остается сидеть, сложа руки… Отнюдь нет!.. Пафос генерала Кутепова был пафосом борьбы, борьбы за освобождение России, борьбы всего русского народа, а не одной только эмиграции, но, непременно, и эмиграции.

«Не будем, — призывал он, — предаваться оптимистическому фатализму и ждать, что все совершится как-то само собой. Нельзя ждать смерти большевизма, его надо задушить и освободить Россию! Вот долг всех русских людей. Если большевистская диктатура в России не укрепляется, а колеблется, то не скрещивать руки мы должны, а удвоить наши усилия в борьбе. Если революционные партии, разрушая старую Россию, выбрасывали лозунг — „в борьбе обретешь ты право свое“, то нам, русским патриотам, надлежит всегда помнить, что лишь в борьбе обретем мы свое Отечество», — из речи генерала Кутепова, апрель 1929 г.

Для борьбы требуется, прежде всего, — единство, сплоченность и дисциплина. Генерал Кутепов стремился, поэтому, как можно больше объединить активные элементы эмиграции для борьбы с большевиками. Он призывал для этой великой цели отбросить рознь и партийные пререкания.

Особенно настойчиво подчеркивал генерал Кутепов общенациональную и внепартийную идею, которой должны служить военные организации. В беседе («интервью»), данной им представителям русской зарубежной прессы (июль 1929 г.), он говорил: «Армия стоит вне партий… Чтобы армия была духовно здорова, нужно, чтобы чины ее возвысились над своими партийными убеждениями, нужно, чтобы они забыли о своей партийности и служили лишь общенациональным целям. Это не значит, что армия „аполитична“: она имеет свое определенное политическое лицо, она хочет восстановления национальной России, хочет возрождения Российской Государственности. Независимо от процента монархистов или республиканцев в армии, она борется не за те или иные формы государственного устройства, а за возрождение России. Я лично не скрываю того, что считаю для России наиболее подходящей монархическую форму правления; многие чины армии думают так же, но из этого не следует, что наша армия — армия „монархическая“. Если в России после свержения коммунизма установится другая форма национальной власти, защищающей жизненные интересы, честь и достоинство Российского Государства, армия будет не за страх, а за совесть служить России, подчиняясь этой власти, как бы она ни называлась. Еще в 1920 году, в Галлиполи, на вопрос представителя общественных организаций, я ответил: Армия должна освободить Россию, а потом взять под козырек. В этом твердом убеждении мы черпаем уверенность, что мы сможем слиться с национально-мыслящей частью нынешней Красной армии

Мы — „белые“, пока „красные“ владеют Россией, но как только иго коммунизма будет свергнуто, с нашей ли помощью или без нее, мы сольемся с бывшей Красной армией в единую Русскую армию, и только наша внепартийность и служение общегосударственным целям сделают это слияние возможным, иначе была бы увековечена гражданская война. В нашей печати было правильно отмечено, что сохранение внепартийного характера армии затрудняется тем, что левые элементы эмиграции находятся в оппозиции к военным организациям. Это, конечно, так, и это большая ошибка со стороны левой антибольшевистской части Русского зарубежья. Но я могу удостоверить, что в своем сознании армия никогда не перестанет ощущать себя представительницей России как целого, а не представительницей только тех политических течений, которые ее поддерживают и которым она искренне благодарна за эту поддержку.

Армия, как и сама государственная власть, и все ее представители, должна чувствовать себя представительницей государственного целого, а не отдельных его частей или отдельных классов населения. И здесь, в зарубежье, когда нет над нами русской государственной власти, армия должна особенно ясно это сознавать.

Враг армии — коммунизм, захвативший Россию. Задача армии — представлять собой всю Россию, восставшую против коммунизма. Все русские люди, отрицающие коммунизм и борющиеся с ним, входят в ту русскую стихию, которую мы стремимся воплотить, ощущая себя общегосударственной Русской армией.

Русское знамя, которое наши вожди с честью пронесли через все испытания, никогда не склонится перед врагами России, но мы не отдадим его и в руки каких-либо политических партий или организаций, как бы они ни назывались…»

Как истинный солдат, думая, прежде всего, об армии, генерал Кутепов отнюдь не принадлежал к тем военным, которые сторонятся и презирают все штатское. Генерал Кутепов прекрасно понимал все значение «общественности» и не только не считал нужным уходить и замыкаться в скорлупу каких-то оторванных от жизни военных организаций, но, напротив, считал это вредным и недопустимым.

«Русская армия — плоть от плоти и кость от кости русского народа. Воинские организации не могут жить вполне обособленной жизнью, и для их развития необходима атмосфера общественного сочувствия», — говорил генерал Кутепов (речь 24 апреля 1929 года).

Часто генерал Кутепов высказывал свои взгляды на Красную армию.

«…Вы спрашиваете о моем отношении к Красной армии, — говорил генерал Кутепов 8 февраля 1929 года одному русскому журналисту, — я сражался против Красной армии с самого создания Добровольческой армии и до Крымской эвакуации. В наши дни история развивается быстро: Великий князь Николай Николаевич своим государственным взглядом на вещи приучил нас теперь смотреть на Красную армию не как на врага России, а лишь как на временное орудие в руках ее врагов. Под тяжелым красным покровом в Красной армии зреет русское национальное сознание. Великий князь прозревал день, когда Красная армия перестанет быть „красной“ и превратится в доблестную, могучую Русскую армию, с которой сольются воедино те, кто проливал свою кровь за спасение Отечества от ига коммунистов.

Не делайте из этого заявления вывода, что я верю в какую-то „эволюцию“ самого большевизма, нет, коммунистический строй может гнить, но не может эволюционировать. Я верю, что рано или поздно у Русского Народа найдется достаточно сил, чтобы сбросить это иго…»

Генерал Кутепов часто говорил о национализме в противовес большевистскому интернационализму. Иногда его даже упрекали в «великорусском шовинизме». Насколько этот упрек несправедлив, насколько патриотизм генерала Кутепова носил широкий «имперский» характер, видно хотя бы из его речи на собрании представителей политических и общественных организаций 12 мая 1929 г.

«Говоря о русском национальном чувстве, — говорил генерал Кутепов, — я не хочу быть неверно понятым. Я сам великоросс, но я считаю не только неправильным, но и вредным с государственной точки зрения, когда клич — „Россия для русских“ — понимается как Россия для великороссов. Россия — не только Великороссия и даже не только — Великая, Малая и Белая Русь, все народы, населяющие ее, без исключения, ее дети. Среди них не должно быть пасынков. Не поглощения русским племенем требует Россия от своих сынов, а любви к общей Матери. Россия не требует того, чтобы грузин или татарин отказались от своей национальной культуры, она не стремится к обезличиванию своих детей.

В нашем богатом языке, к сожалению, утратилось одно слово: „Россиянин“, а между тем это слово нужно и даже необходимо — оно шире, чем слово „Русский“. Все народы, населяющие Россию, независимо от их национальности, прежде всего — Россияне.

Я верю, что освобожденная и возрожденная Россия будет именно — Россия для Россиян!»

Говоря о национальном вопросе, нельзя не упомянуть взглядов генерала Кутепова по еврейскому вопросу. 8 декабря 1928 г. генерал Кутепов писал председателю Союза русских евреев-патриотов И. М. Бикерману: «Мне кажется, что угрожающий рост антисемитизма в Советской России — чувство, во многом понятное для лиц, знакомых с составом политической тамошней власти — должен особенно заботить Ваш союз и вообще всех русских патриотов.

Только сильная национальная власть сможет не допустить или твердой рукой пресечь грядущие погромы, совершенно недопустимые с государственной точки зрения.

Чем дольше будет хозяйничать в России коммунистическая власть, тем страшнее будет взрыв самого дикого антисемитизма. Все евреи, как русские, так и заграничные, должны, наконец, это понять и усвоить, что, так или иначе поддерживая коммунистическую власть в России, они собирают грозовые тучи над головой собственного народа. Они должны понять и то, что в интересах самого русского еврейства надо стремиться к скорейшему свержению в России коммунистической власти и к тому, чтобы этот переворот принял не анархические, а организованные формы. Без этого волна кровавых погромов, по-моему, неизбежна. Не стоит говорить, насколько это было бы гибельно для Еврейства и вредно для интересов России. Роль русских евреев-патриотов в этом отношении может быть огромна…»

***

Не лишен также интереса взгляд генерала Кутепова на события на Дальнем Востоке в 1929 году, во время назревавшего тогда (и позднее разразившегося) военного столкновения между Китаем (Манчжурией) и СССР.

29 апреля 1929 г. генерал Кутепов давал представителю Русского Обще-Воинского Союза на Дальнем Востоке указания на случай столкновения между Китаем (возможно, и Японией) с Советской Россией.

«Перед русскими, — писал генерал Кутепов, — встанет вопрос, как им быть? Вопрос очень сложный, так как, с одной стороны, желательно сражаться с властью красного Интернационала, но с другой — нельзя бить по национальным интересам России. Такими интересами я считаю — Восточно-китайскую железную дорогу и русское влияние в Монголии, которое началось задолго до большевиков.

Мои руководящие указания… следующие: без особых гарантий со стороны Китая и Японии, я считаю полезным для русских воздержаться от участия в войне между Китаем (или Японией) и СССР. Однако, я учитываю обстановку у Вас и думаю, что такое воздержание по многим причинам будет для живущих на китайской территории невозможным. Если будет объявлен даже добровольный набор русских, проживающих на китайской территории, они не смогут от него уклониться. Но пусть то будут отдельные русские, а призыва или разрешения на это со стороны русских общественных организаций, без особых условий, дано быть не может… Русские национальные организации могут оказать помощь в борьбе с СССР, вооруженную и дипломатическую (например, соответствующим представлением САСШ), лишь в случае получения определенных гарантий о ненарушении в борьбе с большевиками национальных интересов России. Конечно, за помощь в борьбе с красной властью Китай и Япония вправе получить известные компенсации. Если Китаю или Японии нужно формальное заявление национальных русских организаций с призывом русских участвовать в борьбе с СССР совместно с Китаем или Японией, то нужно это последним для создания, где следует (в САСШ и других государствах) впечатления, что этой войной не нарушаются интересы национальной России. Дать такое заверение можно лишь при получении соответствующих гарантий, без чего мы вправе опасаться нарушения русских интересов и должны делать все, что в наших слабых силах, для возможного их обеспечения (обращение к САСШ и т. д.). Когда я говорю о „гарантиях“ соблюдения национальных интересов России, я разумею — соответствующие официальные заявления Китая и Японии и реальную их помощь в формировании значительных и самостоятельных русских отрядов для направления их на русскую территорию для освобождения ее из-под власти большевиков…»

***

В вышеприведенных выдержках из документов и публичных речей генерала Кутепова я попытался дать объективное отражение его мысли и политической работы в последний период его деятельности. Периоду этому суждено было трагически оборваться…

26-го января 1930 года большевики дали самое яркое доказательство того, как они расценивали личность и деятельность генерала Кутепова… Россия многое потеряла в нем, и она его не забудет.

Кн. С. Трубецкой, май 1933 г., Париж

Генерал Кутепов. Сборник статей. Париж, 1934; Новосибирск, 2005.