Русская линия
ИА «Белые воины» В. Павлов14.07.2008 

На Екатеринодарском направлении (окончание)
Главы из книги «Марковцы в боях и походах»

Бой у станицы Кореновском


Полковник Н. С. Тимановский, командир Марковского полка. "Донская волна". 1918 г.
Полковник Н. С. Тимановский, командир Марковского полка. «Донская волна». 1918 г.
16 июля. Едва стало светать, 1-й и 2-й батальоны перешли в наступление по обе стороны железной дороги. Сбив передовые части противника, они быстро шли вперед по полям скошенного хлеба и стоявшей на корню кукурузе. Шли вслепую, не видя расположения врага, применившегося к местности. Вдруг шквал пулеметного и ружейного огня, ударивший почти в упор, прижал их к земле. Очень метко по целям стали рваться снаряды красных орудий. Противника почти не видно, но силы его, судя по огню, огромны. Оставаться в таком положении нельзя: нужно атаковать.
С криком «ура» Марковцы бросились в атаку. Неслись, не замечая своих потерь, не слыша клокота стрельбы. Местами дорвались до красных: штыковой бой, стрельба в упор по убегающим, преследование; местами залегли, не дойдя до красных, или будучи не в силах их преследовать, или остановленные контратакой.
Цепи наступающих Марковцев раздробились. Выдвинувшиеся вперед цепочки оказались не только под фланговым, но и под огнем с тыла. Наступление остановилось. Всякое представление, где свои, где противник, потеряно. Оставалось оттянуть выдвинувшиеся части назад. Атака замерла, едва достигнув передней линии красных.
Было около 9−10 часов. Влево от Марковцев разворачивалась 3-я дивизия, и полковник Тимановский направил в передовую линию одну из резервных рот.
Стрельба на фронте Марковцев несколько стихла, но, как только слева, в нескольких верстах, загремели орудия, и 3-я дивизия перешла в наступление, по цепям Марковцев раздалась команда: «Вперед, в атаку!» Не на всех участках атакующие добрались до врага, но и там они сразу же встретили контратаки резервов красных. Красные переходят в общую атаку. Их отбивают, но не везде. Взводы, роты подаются назад, оставляя раненых. 5-ю роту обходят с фланга. Обход замечает ротная сестра Ксения. Она расставляет молодежь этой роты для парирования обхода; просит держаться некоторое время, чтобы вынести раненых. Но задержка короткая. Рота отходит. Отход роты видит командир батальона, подполковник Плохинский; он бежит к роте, но, вместо своей цепи, нарывается на красных и падает с штыковой раной в голову и другими штыковыми и пулевыми ранениями. Отход 5-й роты оголяет фланг 2-й. Фланговый взвод ее бросается в контратаку, сдерживает красных, но на короткое время. Рота отходит. Отходит 6-я, отходят все, оставляя раненых. Смелые выезды на платформе орудия с пулеметом лишь сдерживают напор врага.
Бой шел до конца дня, постепенно стихая. Красные теряли свой порыв и, наконец, остановились.
Снова неудача. Влево 3-я дивизия также не добилась успеха.
Наступила ночь. Оставив в охранении две роты, батальоны были отведены за речку Карпели, расположились в нескольких верстах восточнее станицы Платнировской.
Физическое состояние Марковцев, было чрезвычайно тяжелым. День боя под палящими лучами солнца, без воды, без еды. Подавлено в сильной степени и моральное состояние: неудачные атаки; десятки раненых, оставленных на поле боя, теперь занятого врагом; положение отрезанных от тыла; беспокойство за судьбу сотен раненых, наконец — свою. И в довершение всего — сильно поредевшие ряды рот: за день в двух батальонах выбыло из строя около 300 человек, то есть почти треть состава. Все это угнетало, создавало неуверенность в завтрашнем дне. Нашлись и откровенно малодушные. Их «успокоили» строгим окликом.
Роздали пищу. Роздали патроны. Прошел слух, что подошли резервы. И, действительно, в резерве оказались две сотни мобилизованных казаков станицы Платнировской.
Роты обошел полковник Тимановский. Он не скрывал, что положение хотя и очень тяжелое, но не безвыходное и, кроме того, подойдут части от Тихорецкой и тогда противник будет сжат с двух сторон; опасаться его со стороны Екатеринодара не приходится, так как отряд полковника Дорошевича продолжает занимать Динскую.
Подпрапорщик Сербинов записал, что полковник Тимановский закончил свою беседу такими словами:
— «Марковцы! Верьте мне, как я верю вам, и тогда мы с честью выйдем из трудного положения».
«Да! Полковнику Тимановскому верили все», — заключал подпрапорщик Сербинов. — «Кто не знал своего полковника в папахе, поддевке, очках, с баклажкой, с наганом и биноклем на груди? Все Марковцы видели своего командира стоящим во время боев на кургане одного, как нерушимый памятник. Он не разрешал никому подниматься на курган. Он был суровый воин. Приказания его были тверды и коротки. Сила воли огромная».
17 июля. Ввиду того, что 1-я и 3-я дивизии не имели связи со штабом армии, генерал Казанович вступил в командование ими. Он приказал с рассветом снова атаковать в тех же направлениях, как и накануне.
Марковские батальоны опять развернулись по обе стороны железной дороги, и цепи их пошли вперед, сразу же взяв быстрый шаг, вызванный отчаянной решимостью всех или разбить противника и пробиться, или…
Красные открыли сильный артиллерийский, а затем пулеметный и ружейный огонь. Цепи ускорили свой шаг и бегом бросились в атаку. Красные не выдержали и стали отходить. Отчаянно дрались их пулеметчики: пулеметы на тачанках, прикрываясь полями кукурузы, поливали очередями Марковцев.
Бой шел уже на той полосе, где накануне, при отходе, были оставлены раненые и убитые. Здесь находили их лежащими раздетыми, обезображенными, иных с отрубленными головами, иных лежащими сожженными в пепле кукурузы… Первопоходницу прапорщика Пылаеву Юлию, нашли зверски добитой и полуобнаженной в неглубоком колодце. Но в кукурузе находили и незамеченных красными раненых. В одном месте — сразу трех юных добровольцев 5 роты. Они плакали… их первые слова были: «нас бросили…», слова тяжкого упрека. Один из юношей остался жив чудом: его обнаружил красный и со страшными ругательствами и направленным на него штыком, подошел к нему, но… прошел мимо.
При виде таких картин, Марковцами овладела злоба: не щадили и они врага. Но враг отходил в сравнительном порядке и дрался упорно, а когда к нему подошли резервы, перешел в контрнаступление. Остановить его не удалось, и Марковцы стали отходить. Порыв красных несколько сдержали отставшие при движении вперед от передовых цепей, пулеметы, но не остановили. Пулеметы пришлось бросить. А тут, на правом фланге полка, угрожающе повисла кавалерия красных. Тщетно оказывает помощь единственное орудие с пулеметом с железнодорожной платформы. Марковцы отходят и опять оставляют своих раненых. Бросаются в бой последние резервы: рота Марковцев, перевезенная на платформах, которая заняла позицию поперек полотна железной дороги, с генералом Казановичем на тендере паровоза, и полковник Тимановский с двумя сотнями казаков. И вот…
«В кукурузе нельзя было видеть ни своих, ни противника», — записал один из чинов роты резерва, — «ни зрительной связи, ни ориентации… Мы ничего не понимали в обстановке, в которую попали, и когда роты, находившиеся правее, стали отступать, мы наугад двинулись вполоборота направо. Появление нашей сильной и густой цепи произвело на красных большое впечатление. Они остановились, потом стали подаваться назад, преследуемые нами и соседними ротами».
На другом фланге полка, с подходом двух сотен с полковником Тимановским, отступавшие Марковцы сразу же повернули и с казаками бросились в контратаку. Двести шагов, разделявших противников быстро сократились до нуля… до штыков и… красные не выдержали. Но не было уже больше сил… Цепи залегли. Бой стал стихать. Видимо выдохлись и красные, остановившиеся шагах в тысяче. Солнце печет безжалостно. Время — приблизительно полдень.
Со стороны Тихорецкой пролетел аэроплан и спустился у станицы Платнировской.
Около 16 часов в тылу у красных послышалась артиллерийская стрельба, и все заметили волнение в их цепях. «Подошли наши резервы!» — Марковцы инстинктивно встали. Красные открыли нервный огонь. А вскоре приказание: «В атаку». Роты ринулись в 4-ю атаку.
Открыв бешеную стрельбу по наступающим, красные, однако, не подпустили их на близкое расстояние, а стали быстро отходить, теряя порядок, прикрываемые лишь своими пулеметами. Марковцы шли быстро, почти бегом, стреляя по пулеметам и по толпам красных. Они шли по полю версты три-четыре, устланному убитыми и ранеными.
К началу ночи Марковцы заняли станцию Станичная и вошли в южную окраину станицы Кореновской. Левее их в станицу вошла 3-я дивизия, а с востока — Кубанский стрелковый полк с 5 орудиями 1-го артдивизиона, срочно вызванный из Ставрополя.
Красные отошли к северу от станицы Кореновской и остановились в нескольких верстах от нее. Против них заняла фронт 3-я дивизия и правее в хуторах Журавских — Кубанский стрелковый полк.
1 и 2 батальоны Марковцев — в резерве на станции Станичная, уставшие и измотавшиеся до крайности. Успешный выход из тяжелого положения их не особенно радовал: он стоил им огромных потерь — до 500 человек за два дня боя.
Среди убитых, кроме подполковника Плохинского, был и командующий другим батальоном, ротмистр Дударев — оба славные сподвижники генерала Маркова по 1-му походу на Кубань, тогда командовавшие ротами. Потери в батальонах были отчасти восполнены влитыми в их ряды двумя сотнями кубанцев, принимавших участие в последних двух атаках.
18 июля. Несмотря на то, что армия Сорокина и была выбита из Кореновской с большими для нее потерями, она, пользуясь своей подавляющей численностью, снова перешла к активным действиям. Ее атаки против 3-й дивизии были отбиты, но она успешно продвигалась севернее, на фронте конной дивизии генерала Эрдели. Ею была взята станица Березанковская и снова создавалась угроза захода ее в тыл 1-й и 3-й дивизиям. Ввиду такого положения, 1-й и 2-й батальоны Марковцев по железно дороге были переброшены на станцию Бейсуг, откуда они перешли в ближайшую станицу Новодевицкую.
Оставленный в станице Динской отряд полковника Дорошевича 16 и 17 июля провел в мелких стычках с красными, но 18 июля последние перешли в наступление. Целый день шел бой. 3-й батальон отбивался контратаками, брал пленных, но в конце концов вынужден был оставить станицу и отойти за речку Кочати. Среди пленных было немало китайцев, дравшихся, как они говорили, «за родную Кубань». Некоторым из них, как и немногим из пленных, посчастливилось: были взяты в роты. Утром следующего дня батальон готовился к наступлению, но около 22 часов он, собравшись в колонну, тронулся в станицу Пластуновскую. «Наступление на Екатеринодар сорвалось», с грустью и тревогой говорили Марковцы.
19 июля , утром, погрузившись в железнодорожный состав на станции Пластуновская, батальон тронулся в направлении на Тихорецкую. Где были остальные батальоны полка и что с ними, никто не знал.
Проехав станцию Платнировскую, все почувствовали сильный, удушающий трупный запах и увидели по обе стороны железной дороги массу повсюду лежавших трупов. Бойцы 3-го батальона теперь могли представить себе, где и что было с их другими батальонами. Не их ли убитые валялись здесь? Эшелон остановился на станции Станичная и только тут узнали: все убитые и раненые Марковцы подобраны. Невдалеке, за станицей Кореновская слышался бой.
Простояв на станции часа три, эшелон как-то поспешно тронулся дальше: он должен срочно прибыть на станцию Выселки. Но едва он переехал мост и проехал выемку, места памятные по 1-му Кубанскому походу, как все Марковцы увидели большие цепи, приближающиеся к железной дороге, и перед ними жидкую лаву кавалерии и услышали ружейную стрельбу. Никаких сомнений в оценке положения ни у кого не было. Не проехал эшелон и половины расстояния до Выселок, как остановился: впереди красные уже были у самой железно дороги. Батальону приказано быстро высадиться. Но на спуск, орудия, повозок и лошадей ушло немало времени, так как пришлось собирать и подносить шпалы. Закончилась она под ружейным огнем противника, задержанного выставленными пулеметами и с потерей нескольких человек.
Закончив разгрузку, батальон пошел путем несколько восточнее железной дороги и наступившей ночью пришел на станцию Выселки, которую в течении дня удерживал Кубанский стрелковый полк. Ночью на станцию пришли и 1-й и 2-й батальоны полка и полк сразу же занял позицию перед станцией. Этой ночью 3-я дивизия оставила станицу Кореновскую и отошла в юго-восточной направлении, в станицу Бейсугскую.
1-я дивизия теперь прикрывала станцию Тихорецкую по кратчайшему к ней направлению: по железной дороге. Вправо от нее стояла Конная дивизия, пошедшая в подчинение генералу Казановичу.
Армия вышла из весьма тяжелого положения, но угроза со стороны армии Сорокина продолжала оставаться огромной.

Бои у станции Выселки


20 июля. Силы красных увеличились подходом их екатеринодарской группы. Ими установлена связь с группой в станице Усть-Лабинской. Инициатива в их руках. И с утра они повели массовое наступление на станцию Выселки. Полки генерала Маркова и Кубанского стрелкового в течение всего дня отбивали атаки. Случались неустойки. «Бараньим бегом из-под самого носа матросов» стала отступать одна из Марковских рот. Подскакавший полковник Тимановский повернул ее в контратаку. Общей контратаки не могло быть. Полки удержали свои позиции, ценою больших потерь. Обескровленная 4-я рота была пополнена 40 офицерами из 3-го батальона.
21−22−23 июля , более слабые и разрозненные атаки противника, отбитые дивизией. Красные удлинили свой фронт вправо, к югу от железно дороги, отчего 1-й дивизии приходилось удлинять и свой фронт. 23-го подошел только что сформированный пластунский батальон и занял участок влево от Кубанского стрелкового полка, упираясь своим левым флангом в железную дорогу, за которой начинался участок Марковского полка.
24 июля с утра красные повели снова сильное и общее наступление на всем фронте дивизии. Охват левого фланга сразу же потребовал ввода в бой единственного резерва — батальона Марковцев.
Главный удар красных был направлен по обе стороны железной дороги. Пластунский батальон не выдержал атаки, не удержался и батальон Марковцев. Красные стремительно наступали и охватывали левый фланг Кубанцев. Едва не захватили орудие, начальник которого, поручик Казанли, был убит, но к орудию подскакал командир дивизиона, подполковник Миончинский… На участке отходившего батальона Марковцев, также едва не было захвачено орудие, но здесь оказался полковник Тимановский. Орудие продолжало стрелять на картечь, а батальон повернул в контратаку, и, обратив красных в бегство, оказался на фланге и в тылу у тех из них, которые наступали на пластунов. Командир батальона, полковник Хованский, направил часть сил батальона вправо через железную дорогу. В рукопашной схватке красные были смяты и, расстреливаемые огнем орудия подполковника Миончинского, быстро стали отходить.
Дивизия удержала свой фронт, но снова не была в силах преследовать противника. В полосе железной дороги его некоторое расстояние преследовал только что прибывший бронеавтомобиль «Генерал Марков», но, выехав значительно вперед, и скрывшись за кукурузой, там испортился, был подорван и оставлен командой.
Потери генерала Маркова полка были опять большими. Убит полковник Хованский, участник 1-го похода в рядах полка, временно командовавший им с 21 апреля до своего ранения 27 апреля и только что вернувшийся по выздоровлении. Серьезные потери в людях и конском составе понес и 1-й артдивизион.
25 июля. Красные по всему фронту дивизии возобновили наступление, но уже не с прежней энергией и не со столь смелыми атаками. Положение, однако, было весьма напряженным и единственным выходом разрядит его, могло быть лишь контрнаступление, но довлели огромные силы красных.
Так продолжалось долго, за полдень, пока в цепях противника и за ними не стало заметно какое-то волнение и беспорядочное движение. Затем были замечены двигающиеся с юга к железной дороге какие-то цепи, на буграх далеко за противником и промчавшийся там бронеавтомобиль. Что происходило, никто не знал и не понимал.
И вот, в некий момент, без приказаний, цепи Марковцев быстро пошли вперед. Красные их встретили беспорядочным и быстро прекратившимся огнем. Они бежали в сторону железной дороги. Левее вперед неслась лава 1 конного офицерского полка.
Внезапно перед Марковцами, прошедшими один хутор, невдалеке остановился вынырнувший из лощины бронеавтомобиль. «Чей?» — вопрос, на который в цепи уже неслись крики — «Свой!» — над ним развевался маленький Национальный флажок. Скоро вся обстановка разъяснилась: части 3-й дивизии обошли правый фланг красных и зашли им в тыл. Бой стихал.
Через некоторое время батальоны полка были собраны и расположены по группам Малеванных хуторов. Наступила ночь.
26 июля. Полк продолжает стоять в хуторах. Всем становится известным о поражении армии Сорокина, без задержки отступающей частью на Екатеринодар, частью к станице Тимошевской. Конная дивизия заняла станицу Кореновскую. За ней шел Кубанский стрелковый полк с 1-й батареей.
В течение дня Марковцы вылавливали в камышах речки Малевана сотни укрывавшихся там красных.
27 июля полк перешел в станицу Кореновскую и расположился по квартирам. Он шел той дорогой, по которой 4 марта этого же года он с генералом Марковым шел из Выселок в наступление на эту станицу.
28 июля  — в Кореновской. У Марковцев полная уверенность в том, что теперь уже Екатеринодар будет взят в ближайшие же дни, может быть даже и без их участия, так как сообщения говорили о почти беспрерывном движении к городу конной дивизии, в этот день занявшей станицу Динскую.
В полку подводились итоги минувшим боям на екатеринодарском направлении. 12 дней непрерывных боев. Вторичное столкновение с армией Сорокина, неожиданно показавшей всю силу своей массы и сохраненной ею боеспособности. Свыше половины состава полка — около 800 человек — выбыло из строя.
Огромные потери были отчасти восполнены привыкшими пополнениями — двумя партиями добровольцев. Одна из них, вся из г. Екатеринослава, в 100 офицеров, была определена как 3-я рота полка, с переводом оставшегося ее состава в 1-ю и 2-ю роты. Командиром роты назначен приведший эту партию, полковник Волнянский. Другая партия в 60 офицеров — распределена по 7-й и 9-й ротам. Ее начальник, полковник Булаткин, получил в командование 9-ю роту, командир которой, полковник Блейш, назначен, после смерти подполковника Плохинского, командиром 1-го батальона.
Трогательна была встреча полковника Тимановского с полковником Робачевским, прибывшим с партией в 100 человек и назначенным помощником командира 3-й роты. В Русско-Японскую войну вольноопределяющийся Тимановский был в подчинении у подпоручика Робачевского.
В Кореновской чинам полка было выдано жалование. Они припасали его для Екатеринодара. Для раздачи жалования раненым, в большинстве находившимся на станции Тихорецкой, были командированы офицеры. Поселок станции был набит ими и условия для них, естественно, не могли быть удовлетворительными. Но затем раненых постепенно стали развозить по станицам и, главным образом, в освобожденный город Ейск. После поправки, некоторые из раненых, используя данный им отпуск, уезжали к своим родным на Украину. Там они, в форме полка, вызывали любопытство всех, были пропагандистами Добровольческой армии, звали армию, но… немногих уже трогали эти их слова, их пример.
29−31 июля. Офицерский генерала Маркова полк по железной дороге прибыл на станцию Динская и оставался в вагонах.
1 августа. Кубанский стрелковый полк с боем взял разъезд Лорис, куда переехал полк генерала Маркова и разгрузился.
2 августа  — сильный бой на подступах к городу, но без участия Марковцев. Генерал Деникин — на передовых позициях, на наблюдательном пункте 1-й батареи. Командир Кубанского стрелкового полка, полковник Туненберг, доложил генералу Деникину о блестящей работе батареи, за что она получила от Командующего благодарность, заявившего при этом, что «прекрасный отзыв пехоты всегда служил, и будет служить лучшей похвалой артиллерии».
К вечеру передовые части подошли к самому городу и с ними — первый бронепоезд Добровольческой армии, взятый в Тихорецкой — «Единая Россия».
Ночью красные оставили Екатеринодар.
Вступление Добровольческой армии в Екатеринодар. 3 августа 1918 г.
Вступление Добровольческой армии в Екатеринодар. 3 августа 1918 г.
3 августа. Рано утром разъезды отдельной конной сотни 1-й дивизии вступили в город. У дворца Атамана они встретились с разъездами от Конной дивизии, вступившей в город с севера. Под дворцом развился Национальный флаг.
Утром вошла в город и 1-я пехотная дивизия, имея в голове Кубанский стрелковый полк с 1-й батареей, как участвовавшие в последних боях перед ним Толпы народа приветствовали входившие войска. Неописуема была радость и жителей и добровольцев. Последние теперь питали полную уверенность в скорой окончательной победе над большевиками.
Кубанский стрелковый полк с батареей, пройдя город, занял боевой участок вдоль р. Кубань, у двух переправ через нее. Полк генерала Маркова остановился в центре города у старого Войскового Собора и расположился в зданиях училищ.
Раздался сильный взрыв, и клубы черного дыма поднялись в воздух: красные взорвали железнодорожный мост и вместе с ним и трубы, по которым текла нефть из Майкопского района, которая загорелась. Батареи красных обстреливали город, пока их не заставила замолчать 1-я батарея.
3-я пехотная дивизия, наступавшая на Екатеринодар левее ее, в город не вошла, а растянулась вдоль р. Кубань восточнее города для обороны переправ. Эту же задачу получила и 1-я инженерная рота, став на переправе у станицы Усть-Лабинской, и только ее железнодорожный взвод принял в свое ведение екатеринодарский железнодорожный узел.

Продолжение следует.

  Ваше мнение  
 
Автор: *
Email: *
Сообщение: *
  * — Поля обязательны для заполнения.  Разрешенные теги: [b], [i], [u], [q], [url], [email]. (Пример)
  Сообщения публикуются только после проверки и могут быть изменены или удалены.
( Недопустима хула на Церковь, брань и грубость, а также реплики, не имеющие отношения к обсуждаемой теме )
Обсуждение публикации  


Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика