Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области

Титульный лист книги Г. А. Ткачева «Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области»

Печальный гений падших царств —
Великой истины свидетель:
Закон и меч — вот добродетель!
Единый меч — душа коварств;
Доколь они в союзе оба.
Дотоль свободен человек!
Закона нет — проснулась злоба,
И меч права его рассек!
Вот корень жизни безначальной,
Вот бич любимый сатаны.
Вина разбоя и войны,
Кавказа факел погребальный
Л. Полежаев Ст. «Чир-Юрт» (1832 г.)

Глава I
Вместо предисловия

1. Запрос 58-ми

Внесенный в Государственную Думу запрос 58-ми членов вызовет, несомненно, не только обсуждение положения в Терской области, но коснется и отношений между туземным и русским населением.
Уже из обращения запроса видно, что 58 подписавших запрос полагают, что чинимые у нас грабежи и воровство проистекают не от мирного народа чеченцев и ингушей, а только от Зелим-хана и подобных ему профессионалов-разбойников, и что местная администрация притесняет прочее население только потому, что она бессильна поймать Зелим-хана сама и желает притеснениями заставить сделать это мирное туземное население.
«Борьба, предпринятая Терской администрацией», говорит запрос: «выразилась в настоящее время в меры, направленные не столько к поимке Зелим-хана и его шайки, сколько против мирного, ни в чем неповинного туземного населения ».
Подчеркнутые последние слова, а также прежние речи некоторых ораторов, из числа подписавших запрос, дают ясно уразуметь, чего могут ожидать, например, сунженские и терские казаки, в случае проведения запроса в желательном для интерпеллянтов смысле — если не примут заранее надлежащих мер к полному раскрытию совершающегося в Терской области. Запрос убеждает нас, что в мирной, далекой России не знают того, что совершается у нас, и уже забыли уроки истории.

2. Цель записки

Настоящая записка имеет целю уяснить как-то, так и другое.

Глава 2-я
При свете истории

3. Челобитная 1616 года.

Прежде всего, следует выбросить всякую мысль о каком-либо намеренном угнетении русской государственностью туземных народностей .
Еще в 1616 году древние опоки , сородичи нынешних ингушей и чеченцев, будучи подданными Терского воеводства, писали ЦАРЮ МИХАИЛУ ФЕОДОРОВИЧУ:
«…ты, в. г ц. и в. к. М. Ф. в. Р. благоверен и милостив, а нас иноземцев жалуешь паче иных своихгосударевых людей и обиды на,… живущим под твоею царскою высокою рукою, и изгони никакие, ни от кого не бывает» (Белокуров. «Сношения России с Кавказом». Т. 1-й, стр. 559).
Эти симпатии к чужим более чем к своими , составляют характерную особенность русской государственной власти вообще и известны нам, живущим среди целой семьи нерусских, более чем кому бы то ни было; они составляют подчас самое больное место в сердце каждого русского поселянина, так долго и так беззастенчиво ограбляемого и оскорбляемого и так долго не могущего найти на обидчиков праведной защиты. Можно говорить о несовершенствах правительственной системы, неудовлетворительности существующей администрации, но говорить о том, что туземцев угнетают только потому, что они туземцы — значило бы сознательно погрешить против истины.

4. Общее указание

В Терской области живут не одни ингуши из числа инородцев. Помимо 222 189 ч. терских казаков и 232 048 прочих русских, в ней проживают:
Осетины…………………124 480 чел.
Кабардинцы……………99 045
Ногаи…………………….36 152
Кумыки………………….31 384
Остальные горцы….36 489
И только потом уже:
Ингуши………………….53 117
Чеченцы…………………226 857
Во всякой народности есть в известных процентах т. н. «преступный элемент», подлежащий ведению юстиции и полиции. Есть он, конечно, среди всех народностей Терской области, не исключая казаков и русских.
Но в то время как осетины, кабардинцы, ногаи, кумыки и пр. более мелкий горный народ мирно живут, не выделяясь из общей массы, о подвигах чеченцев и ингушей говорит весь местный край и о них уже вторично поднимается вопрос в Государственной Думе. (Первый запрос был в 1-й думе после Троицкого столкновения ингушей с казаками, но он не успел в ней разрешиться1)
Для всякого беспристрастного ума должен возникнуть вопрос о причинах такой особенности.
Администрация в Терской области для всех народов одна, и одними ее несовершенствами объяснить явления невозможно.
Причина кроется в самом характере ингушско-чеченского народа

5. Почему не только ингуши, но и чеченцы?

Ингуши есть одно из ответвлений общей массы чеченского народа. Говорить о них вне зависимости от остальных чеченцев нельзя, тем более что в делах разбойничества и воровства весь народ совершенно одинаков.
В запросе речь идет об ингушах лишь потому, что в их районе совершилось нападение на воинский отряд, и на них обрушились экстренные кары администрации.
Но для нас, раз поднимается в Государственной Думе вопрос разбойничестве, и об ингушах, важно поставить его весь целиком: обо всем ингушско-чеченском народе2.
Еще одно маленькое пояснение.
В то время как ингуши разбойничают и нападают по верхним Тереку и Сунже, на кабардинцев, осетин и верхне-сунженские станицы — чеченцы обслуживают весь остальной район, но Тереку и Сунже, низовое казачество, а также племена кумык и караногайцев.

6. Что за народ чеченцы?

Великий Пушкин когда-то написал:

Бегите русские девицы
Спешите, красные, домой
Чеченец ходит за рекой.

А великий Лермонтов повторил в «Колыбельной песне»:

Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал.

Вся Россия в свое время выучила эти стихи, а затем, вероятно, забыла. Нам приходится здесь несколько восстановить забытое.

7. Свидетельство академика Буткова

Известный собиратель материалов по новой истории Кавказа, академик Бутков, говорит о чеченцах следующее:
«Чеченцы такой народ, который по зверским своим склонностям никогда не бывает в покое и при всяком удобном случае возобновляешь противности тем наглее, что гористые места, ущелья и леса укрывают его и препятствуют так его наказать, как он заслуживает» («Материалы для новой истории Кавказа», т. 2, стр. 112).
…."взятые в плен (чеченцы), будучи смертельно ранены; имели злость плевать всем в глаза, с произнесением бранных слов"… (Там же, стр. 111).
«Один чеченец, потеряв в сражении брата своего, ехал прямо в селения Моздокского казачьего полка, чтобы убить кого-нибудь из русских» (Там же, т. 3, стр. 111).

8. Мнение генерала Ермолова

Ермолов, которому пришлось действовать на Кавказе позднее Буткова, писал о них в высочайшем представлении 14 мая 1818 года:
«Все сии народы и часть самих чеченцев, живущие по левому берегу Сунжи и даже по правой стороне Терека, против самых селений наших, именуются мирными, и последние из сих, прикрывая себя личиною доброго к нам расположения, суть наиопаснейшие для нас, ибо ближайшими будучи соседями, и зная обстоятельно положения наши, пользуются благоприятным временем, приглашают неприязненных нам на разбой, укрывают у себя, всеми средствами вспомоществуют им и сами бывают участниками. Равнодушие многих из начальников на Линии допустило их поселиться на Терек, где земли издавна принадлежала первым, основавшимся здесь нашим казачьим войскам, и, ограничив Тереком, удовольствовалось тем, что вменило им в ответственность делаемые на нашей стороне похищения. Беспрестанно изобличаются они в воровствах, нападениях и увлечении в плен людей наших; нет спокойствия и безопасности. Они посмеиваются легковерию нашему к ручательствам их и клятвам, и мы не перестаем верить тем, у кого нет ничего священного в мире. Десятая доля не удовлетворяется потери нашей: ни одного преступника не выдали нам для наказания».
В «Записках» Ермолова читаем:
«Селения сии (на правом берегу Терека расположенные) не менее прочих наполнены были разбойниками, которые участвовали прежде во всех набегах чеченцев на Линию. В них собирались хищники и укрывались до того, пока мирные чеченцы, всегда беспрепятственно приезжавшие на Линию, высмотрев какую-нибудь оплошность со стороны войск наших., или поселян могли провождать их к верным успехам» («Записки Алексия Петровича Ермолова» т. 2, стр. 45).
«Во всех случаях», заключает с горечью Ермолов: где в отношении к ним хотел я быть великодушным, самым наглым образом бывал обманут" («Записки», т. 2, стр. 58).

9. Отзыв поэта Полежаева3

Поэт А. Полежаев, сосланный на Кавказ и влачивший там жалкие дни в качестве рядового, после Ермолова, написал о чеченцах следующее:
«Кому неизвестны хищные, неукротимые нравы чеченцев? Кто не знает, что миролюбивейшие меры, принимаемые русским правительством» для усмирения буйств сих мятежников, никогда не имели успеха? Закоренелые в правилах разбоя, они всегда одинаковы. Близкая, неминуемая опасность успокаивает их на время; после опять то же вероломство, то же убийство в недрах своих благодетелей" («Из послания к Лозовскому». Примечание).

10. Свидетельство генерала Бриммера

Генерал Бриммер, прослуживший на Кавказе всю свою долгую жизнь и ушедший со сцены в самом конце Шамилевской эпохи, оставил нам следующие свидетельства:
а) «Горцы, эти дети природы, как все глупые и немыслящие люди, принимают всегда доброту за слабость». (Кавказский сборник. Т. XVI, стр. 125).
а) «Вообще, кумыки народ добрый, не то что соседи их ауховцы и чеченцы» (Там же, стр. 149).

Глава 3-я
Что изменилось?

Изменилось ли что-нибудь после этих свидетелей? Очень немного. Вот помещаемая целиком статья одной из местных газет, вышедшая тотчас после опубликования думского запроса:

11. Голос кабардинца

«Я, пишущий эти строки, и все другие кабардинцы, как мусульмане, казалось бы, обязаны разделять взгляд мусульманской фракции в Государственной Думе и по мере возможности прийти на помощь в ее начинаниях, конечно, в тех случаях, когда эти начинания касаются интересов мусульман. Но думаю, что не только кабардинцы, но и другие мусульмане в России, а в особенности Терской области, не могут разделять выступления мусульманской фракции по поводу запроса о репрессиях против ингушей. Несомненно, что мусульманская фракция в данном случае вовлеклась в дело это вследствие слезной просьбы депутации от ингушского народа, а также она увлечена социал-демократами, любителями разжигания страстей под прикрытием защиты обиженных и интересов общей массы народа. Приходится лишь сожалеть, что мусульманская фракция взялась защищать убийства, разбои, грабежи и насилия, совершаемые ингушами.
Шариат и ислам требуют от каждого мусульманина полное послушание и закономерность, т. е. не делать того, что запрещено шариатом, а им безусловно запрещены: кражи, разбои, грабежи, убийства, укрывательства и все другие насилия, за каковые преступные деяния в мусульманском мире в недавнем прошлом налагались самые суровые телесные наказания вплоть до лишения жизни.
Исполняют ли ингуши требования шариата, чтобы можно было за них заступиться? Нет! — ответит всякий мусульманин. Следовательно, крайне прискорбно, что за этих отступивших от шариата и не признающих ничего святого взялась заступиться мусульманская фракция, якобы в этом заключаются интересы мусульман в России. Мусульманская фракция в данном случай допускает ошибку, несомненно, в виду того, что среди нее нет представителя от туземцев Терской области, а потому она не знакома с действительностью, но если бы она знала, что вся Терская область стонет от насилий ингушей, или бы хотя нисколько была знакома с теми печальными фактами, свидетелями которых является всякий из нас, то, несомненно, фракция эта не присоединилась бы к социал-демократам.
Так или иначе, мусульманская фракция взяла на себя защиту ингушей.
Полагая, что для мусульманской фракции интересы мирного элемента мусульман важнее, чем преступного, спешу выяснить в общих чертах, что переносят кабардинцы, в особенности Малой Кабарды от ингушей.
Цветущее коневодство в Малой Кабарде, имевшее общегосударственное значение, прекратило свое существование, благодаря кражам и грабежам, совершаемым соседями ингушами. Не мало было случаев угона косяками, лошадей ингушами из Большой Кабарды. Десятки людей в Малой Кабарде убиты и искалечены ингушами при ограблении ими их же добра. Систематические кражи и грабежи совершаемые ингушами в Малой Кабарде в корне, подорвали экономическое благосостояние и довели до нищеты, о чем мало-кабардинцы не раз приносили жалобы местному начальству.
В данное время никто не может ручаться за свою безопасность и что он сегодня или завтра не будет ограблен или убит ингушами; при таком положены нет возможности заниматься хозяйством. Я не перечисляю подробно все кражи; грабежи, убийства и другие насилия совершенные ингушами в соседних мало-кабардинских селениях, так как это заняло бы слишком много места. Говоря, что ингуши — народ преступный, я далек от мысли, что нет преступных людей среди кабардинцев, но смело могу сказать, что если не все ингуши совершаюсь кражи, разбои, грабежи, убийства и другие насилия, то поголовно все они, являются укрывателями своего преступного элемента и добытого этим элементом путем преступления имущества, так как не было случая, чтобы они выдали преступника или украденное им, даже в тех случаях, когда на виду всех преступник скрывался в их селении или след целого табуна лошадей пригонялся в селение. Мало того, ингуши держат в терроре всех крестьян-хуторян в Малой Кабарде, вынуждая их держать караульщиками ингушей.
Я слышал, что недавно, когда начальник округа объезжал Малую Кабарду, то в одном из хуторов он потребовал удаления нанятого этим хутором за солидную сумму ответственного караульщика-ингуша, на это хуторяне заявили начальнику округа, что у них ранее стояла воинская команда, а также и команда казаков, но, не взирая на это, кражи и грабежи, учиняемые ингушами, продолжались, но вот как они взяли караульщиком ингуша, все спокойно и нет краж и грабежей, и потому просили оставить караульщиком ингуша. В другом хуторе, когда начальнику округа стало известно, что караульщик хутора ингуш лечится где-то от раны и его нет около трех месяцев, и спросил, кто караулить хутор, то хуторяне ответили, что отсутствующий караульщик сказал им, что он оставляет на хутор свою шапку, которая предупредит их от краж и грабежей и что в действительности в хуторе за время отсутствия этого караульщика не было краж и грабежей. Еще, в одном хуторе, когда возбуждался вопрос об охране хутора караульщиком ингушом, то один хуторянин-крестьянин был против найма ингуша. Спустя два- три дня этого хуторянина ингуши ночью мало того, что обокрали, но и ранили. Является вопрос, каким образом шайка ингушей может окарауливать целое поселение.
Вывод простой и ясный: если не все ингуши, то, весь порочный элемент осведомлен об этой шайке, а потому и не крадут в этом месте, других же воров, кроме ингушей, там нет. Думаю, что при такой постановке дела, никакие гуманные меры не заставят ингушей прекратить совершение преступлений, кроме особо исключительных мер.
Теперь спрашивается — права ли мусульманская фракция Государственной Думы в том, что присоединилась к социал-демократам и делает совместно с ними запрос о репрессиях против ингушей?
На что каждый мусульманин Терской области ответит: нет, не права. Ингушей нужно отрезвить, и для этого нужны осо6о-исключительные меры, на что необходимо уполномочишь областную администрацию, так как гуманные законные меры их не отрезвят; не, только защищать ингушей, а, по-моему, необходимо всем мусульманам Терской области соединиться и объявить ингушам, что они, как мусульмане, вопреки шариата, крадут, грабят, убивают мирных жителей и укрывают разбойников».

12. Русские мольбы и слезы

Что касается чеченцев, то о них мы можем привести следующий печальный мартиролог, почерпнутый из жалоб одной только Кахановской станицы:
1) «В ночь под 1-е апреля 1905 года на полевых работах убит казак Иван Максимов следы злоумышленников не доведены до Гудермесовского земельного надела на 40 саж».
2) «Днем 10 го августа 1905 года на полевых работах у вдовы казачки Прасковьи Горюновой тремя чеченцами ограблена одна пара быков, стоящая 135 руб., следы быков и злоумышленников сданы в селение Цацан-Юрт».
3) «Утром 19-го октября 1905 год отставной 85-ти летний казак Ион Стрельцов с внуком своим 14-ти летним мальчиком Захаром Рудневым. на одной повозке с двумя парами быков и упряжью, ехал на пашню: на дороге их встретили чеченцы, взяли с быками и повозкой в плен, побили обоих на Цацан-Юртовской земле и на огне пожгли некоторые части тела; трупы были затоплены в реке Черной речке и найдены 10-го ноября того года, Следы преступления остались за селением Цацан-Юрт».
4) «В ночь под 31-е декабря 1905 года шайка конных чеченцев до 10-ти человек напала на пастухов, бывших на пастьбе с овцами, принадлежащими Ивану Саенко, произвели в них несколько выстрелов и затем скрылись; затем в ночь под 1 ноября того года чеченцы вторично напали, тоже на пастухов, разогнали которых выстрелами, убили одну собаку и ограбили 300 штук овец, на сумму 2462 руб. Следы овец и злоумышленников, остались за селением Амир-Аджи-Юрт, но часть этих баранов задержана начальником экзекуционного отряда в селении Цацан Юрт».
5) «18-го декабря 1905 года из города Грозного на 10-ти подводах в свои станицы ехали 10 человек казаков, на них напала шайка чеченцев, которые убили трех человек: казаков — Егора Выпрецкого и Фрола Демченко и еврея И. Дубиллер, ограбили вещей у первого на 48 руб. Следы раненных злоумышленников приведены в селение Цацан-Юрт».
6) «Вечером 18-го декабря, при возвращении из станицы Щедринской через селение Брагуновское Грозненского округа, убить казак Михаил Стрельцов. Следы крови, где совершено преступление, остались за селением Брагуны Грозненского округа».
7) «В ночь вод 28-е февраля 1906 года, у казака Ивана Бондарева, через пролом старой жилой хаты, со двора украдена одна пара быков, следы коих приведены в селение Мискер-Юрт, и быки найдены в жилой сакле у Такса Хамутаева».
8) «Вечером 17-го апреля 1906 года, при возвращении из станицы Шелковской в Кахановскую, на дороге, ехавший на фаэтоне извозчик дворянин Игнатий Гуминский напавшими четырьмя чеченцами убит на дороге, ограблены две лошади с упряжью».
9) «12-го сентября 1906 года на смежном Амир-Аджи-Юртовском земельном наделе на расстоянии от этого селения 1 ¼ версты чеченцами ограблены три женщины и их кучера».
10) «На земле того же селения 6-го октября 1906 года одним чеченцем поранен в левую руку казак Трофим Негоднов».
11) «15-го октября 1906 года чеченцами ранен в берец правой ноги казак Самуил Максимов, следы не открыты, но направление их было на селение Цацан-Юрт и Мискер-Юрт»
12) «В три часа утра 22-го сентября 1906 года на шедшую из Кахановского почтового отделения на станцию Гудермес Влад. жел. дор. Государственную почту чеченцами сделано нападение, при чем в перестрелке убит казак, сопровождавший эту почту, Казьма Негоднов и ранен Тихон Петрусенко. Следы злоумышленников сданы в селение Гудермес».
13) «В ночь под 1-е июня 1906 года пятью вооруженными чеченцами, у крестьянина Ивана Кишка ограблена упряжная лошадь, стоящая 60 руб., следы преступления не открыты».
14) «Атаман станицы Кахановской Петр Козлов негласно дознал, что шайка чеченцев до15-ти человек в ночь под 8-е октября, намерена сделать нападение на разъезд „Джалка“ Влад. жел. дор., с целью ограбления у служащих ружьев и револьверов, а затем учинить крушение почтовых поездов и ограбление почт. Когда своевременно были приняты меры к отражению шайки, чеченцами в другом месте развинчены рельсы, ожидая крушения почтового поезда, с опозданием которого, со станции был выпущен товарный поезд, который и потерпел крушение, при чем чеченцами убит и ограблен один кондуктор, другой же кондуктор оказался мертвым с отрезанными по развилки ногами; следы злоумышленников выведены на землю сел. Гудермес»
15. «В ночь под 18-е сентября 1906 года пастухи выпасывали овец, принадлежавших овцеводу Ивану Саенко, на них напала шайка конных чеченцев, произвели в пастухов до 50-ти ружейных выстрелов, не причинив вреда, бесследно скрылись».
16) «8-го мая 1907 года, торгующий в станице Кахановской урядник Кирилл Бычков, при следовании его из города Грозного, на дороге сам убит и ограблено у него товара и вещей на 229 руб. Следы злоумышленников приведены на землю селения Мискер Юрт».
17) «Днем 10-го апреля на приказчика Амир-Аджи-Юртовской почтовой станции, ехавшего с той станции в Кахановское почтовое отделение с легкою почтою, Ивана Джавахова, напали три вооруженных конных чеченца, ограбили у него последние деньги 1 р. 20 к., остановив затем ехавшего за ним из гор. Кизляра фаэтонщика, ограбили у его пассажира, мещанина города Винницы Говши Браиштейна наличными деньгами 30 руб. и документами — векселями на шесть тысяч рублей. Казаки, видя ограбление, открыли по грабителям огонь, в перестрелке поранен казак Харлампий Бугаев в левую руку».
18) «Днем 17-го июня 1907 года крестьянин Степан Лысенко убит чеченцами, следы убийц выведены на землю селения Мискер-Юрт».
19) «Вечером 15 го июля 1907 года, близ станицы, в огородах, во время собирания помидор, тремя чеченцами поранен крестьянин Николай Коваль; следы злоумышленников приведены к селению Гудермес»
20) «2-го августа 1907 года на земле селения Истису чеченцами убит проживающий в станице Кахановской мещанин Степан Недошевин, убийцами ограблено имущества, денег и документов на сумму 963 руб.».
21) «Днем 25-го августа 1907 года на Кахановской паромной переправе Ново-Юртовцем Хамзатом Докаевым поранен кинжалом в лоб урядник Денис Бакуленко».
22) «Утром 3 го сентября 1907 года, ехавший на подводе из станицы в гор. Грозный крестьянин Франц Минейкес, напавшими четырьмя чеченцами близ границы земельного надела селения Мискер-Юрт; с ограблением на дороге убит, следы убийц выведены на землю означенного селения.
22) „Вечером 13-го октября 1907 года на ехавшего на подводе из станицы Шелковской в Кахановскую, на земле этой же станицы, крестьянина Ивана Парфомова сделали сколько выстрелов, ограбили одну лошадь, стоящую 100 р. следы этой лошади приведены на базарную площадь селения Гудермес“.
24) „19-го марта 1908 года, из станицы была послана команда казаков для розыска без вести пропавшего в дороге16-го числа того месяца Дмитрия Ушурелова; разыскивая последнего, казаки нашли кости и некоторый предметы без вести пропавшего Шелкозаводского крестьянина Федора Умрихина, который 6-го августа 1907 года купил в гор. Грозном новый фургон, запряг в него двух своих лошадей, купил досок и реек и, не доезжая этой станицы верст 12, на земле селения Мискер-Юрт, чеченцы убили названного Умрихина, забрав его лошадей с упряжью, фургон доски, рейки и прочее имущество, на сумму 500 руб., бесследно скрылись. Следы преступлены остались за селением Мискер-Юрт“.
25) „10-го марта 1908 года крестьянин Дмитрий Ушурелов на фургоне, запряженном тремя лошадьми, отправился из станицы в гор. Грозный, в который между прочим не приезжал и бесследно с фургоном, лошадьми и прочим имуществом исчез. Судя по признакам, Ушурелов чеченцами убить в том месте, где лежал труп Федора Умрихина; забраны все вышеперечисленные предметы на сумму 295 руб.“.
26) „Днем 5-го мая 1908 года урядник Амплей Бокуленко на конной подводе ехал на мельницу Лысенко, на дороге, не доезжая до той мельницы версты полторы, на него напали три чеченца, с целью лишить жизни, произвели в Бокуленко три выстрела и скрылись. Следы трех злоумышленников остались за селением Цацан-Юрт“.
27) „В ночь под 23-е июля 1908 года у крестьянина Михаила Школяра чеченцами у сарая взломан замок, выстрелили в Школяра два раза и уворованы одна пара быков, стоящая 180 руб. Следы злоумышленников остались за селением Гудермес“.
28) „Вечером 27-го сентября 1908 года крестьянин Иван Саенко, из станицы на двух лошадях ехал на свой хутор, на дороге его встретили 6 верховых чеченцев. которые ограбили у Саенко означенных лошадей, стоящих 300 руб. На хуторе названного Саенко в тот же вечер чеченцами было сделано нападение, причем злоумышленники произвели в пастухов, пасших овец, до 50-ти выстрелов, коими убиты собаки, стоящие 200 р. Следы первого происшествия сданы в селение Гудермес“.
29) „Вечером 28 го сентября 1908 года“ на казака, служащего у овцевода Саенко, Арефия Неберикутя напали пять человек вооруженных чеченцев, произвели в Неберикутя до 10 выстрелов, но промахнулись, и затем скрылись в лес, по направлению на селение Гудермес».
30) «Ночью под 12-е января 1909 года было произведено чеченцами нападение на хутор овцевода Сила Саенко, при чем злоумышленниками была убита овца, пробит сарай, черепица на нем, а также пробит сарай крестьянина Федора Родинченка. при чем было произведено до 60-ти выстрелов».
31) «В 3 часа утра 20-го января 1909 года, у крестьян, проживающих в станице Кахановской, Филиппа Марофовского и Наума Иваненко, ехавших на участок Эльджуркаева верстах в 8-ми от станицы ограблены у Иваненко две лошади стоящие 195 руб., и у Марофовского одна лошадь, стоящая 100 руб., тремя вооруженными чеченцами, под угрозою лишения жизни».
32) «21-го июня 1909 года утром, казак станицы Кахановской Андрей Ребров, возвращаясь из слоб. Ведено, около сел. Эрсепой подвергся ограблению пяти чеченцев, вооруженных винтовками; ограблено шинель, хлеб и 5 рублей денег».
33) «В 12 часов ночи под 15-е июля 1909 года на пастухов с хутора Андрея Саенко, пасших табун овец, Магомада Асадова и Касьяна Андрийца было произведено тремя чеченцами нападение; при чем было произведено около 20-ти выстрелов. Ограбления не было в виду того, что табун разбежался по лесу мелкими частями».
34) «12-го сентября 1909 года в 3 часа утра у крестьянина, проживающего в станице Кахановской. Ивана Чебаненко, во время возвращения его с участка Эльджуркаева с дровами, неизвестными двумя чеченцами ограблены две лошади, при чем один из чеченцев, наставив в грудь винтовку, по-русски ломанным языком приказывал указать, где его винтовка, но таковой у Чебаненко не было. Принятыми мерами лошади найдены в горах, на земле селения Элисхан-Юрт, 4-го участка Веденского округа».
35) «30-го сентября 1909 года около 7-ми часов вечера; казаки станицы Кахановской Евстроп Бакуленко и Иосиф Цыбин, при возвращении в свою станицу, между селениями Истису и Гудермес, 4-го участка Веденского округа, видели, что их обогнали четыре человека чеченцев, ехавших на пароконном фургоне; часов в 7 вечера, на Цыбина и Бакуленко было произведено из засады 4 выстрела, которыми Цыбин был смертельно ранен, Бакуленко же, отстреливаясь, успел скрыться и дохал с раненным Цыбиным до станицы, где последний скончался».
36) «20-го октября 1909 года; часов в 7-м вечера, по дороге из селения Амир-Аджи-Юрт в станицу Кахановскую. не доезжая до последней верст 8, ограблены тремя чеченцами у работника проживающего в станице торговца Василия Лужнова — Касьяна Андрийца три лошади, стоящие 380 руб. и вещей на 41 руб. 50 коп., принадлежащие Лужнову, у Андрийца вещей и денег на 21 руб. 23 коп, у пассажира крестьянина Калина Алексеенко денег и вещей на 15 руб. 50 коп. Причем Андрийца раздели и ограбили до нага. Получасом ранее этого ограбления, 6 вооруженных чеченцев ограбили урядника станицы Бороздинской дворянина Владимира Батырева, везшего на фургоне; запряженном 2-мя лошадьми, в гор. Грозный пассажиров: казака своей станицы Семена Якушенко для сдачи на службу в 1-ю Терскую казачью батарею, казака ст. Приближной, Моздокского отдела, Никита Тихоненко и казака станицы Александроневской Федора Бабилурова; у Батырева ограблены: кобылица, стоящая 100 рублей, деньгами 22 руб. и вещей на 28 руб., у Семена Якушенкова все форменное обмундирование и снаряжение на сумму 112 руб. у Никиты Тихоненко денег 10 р. и у Федора Бабилурова жеребчик, стоящий 120 руб., а всего 9 чеченцами (ограблено) у поименованных выше лиц на 1002 руб. 58 коп. Следы направились к сел. Гудермес».
Приведя такой обширный список, казаки еще добавляют, что: «кроме вышеописанных происшествий, в этой дополнительной записке не помещены сведения о кражах у нас скота, лошадей и имущества, чинимых чеченцами, а также о порубке станичного заповедного леса, хищнически истребляемого чеченцами».
Казаков не только обкрадывают и бьют, но их еще истязают и над ними издеваются.
Так, помимо указанных в предыдущем перечне 85-летнего казака Иона Стрельцова и 14-летнего внука Захара Руднева. у которых, «убив, были на огне пожжоны некоторые части», можно привести еще следующие случаи:
Близ аула Старого Юрта убиты на дороге два возвращавшихся с нефтяных промыслов Червленских парня, причем; сложив крестом их трупы, оба прострелены общею пулею.
Близ хутора Васильева, на земле аула Шама-Юрт, убиты два казака (станицы Калиновской и Савельевской) 16-тилетняя девица и 10-тилетний мальчик; которые все брошены в зажженный стог и сожжены. Мальчик, как видно горел даже живым, а, может быть, и остальные. Потому что в нескольких саженях от стога, на земле найдены были выпавшие из горевшего бешмета крючки и кучка обгоревших, склеившихся в ком, семечек, бывших в кармане мальчика. По-видимому, горевший выскочил из огня, но отбежав, упал, продолжая гореть, и был снова брошен в костер злодеями. Трупик его найден в стогу вместе с остальными трупами.
Казак ст. Тарской Егор Гусаков был в лесу распят ингушами и расстрелян.
Той же станицы казака Димитрия Михайлова изранили кинжалами и подожгли.
Одного казака ст. Петропавловской, везшего в гор. Грозный воз помидоров, заставили танцевать на возу.
— Ну, танцевай твоя! И наставили винтовки.
И танцевал горемычный казак, пока из помидоров сок потек.

13. Телеграмма гор. Владикавказа

Можно привести еще телеграмму гор. Владикавказа, посланную в 1909 году министру внутренних дел, следующего содержания:
«По уполномочию Владикавказской Городской Думы имею честь донести Вашему Высокопревосходительству. Население города Владикавказа терроризовано постоянными грабежами с разгромом имущества и человеческими жертвами. Многочисленные, хорошо организованные, вооруженные усовершенствованным оружием, шайки грабителей дерзко и безнаказанно, с обстрелом жилищ, нападают на город. 15 октября в 6 часов вечера ограблен и убит в своей квартире крупный лесоторговец Кролик, 1 ноября в центре города ограблен и ранен в своей квартире купец Резаков, в ночь на 11 ноября, в своей квартире при мукомольной мельнице ограблен купец Проханов, причем один сторож убит, а другой ранен. Требуются экстренные меры охраны беззащитных жителей. Город бессилен. Необходима помощь воинских команд. В виду серьезности положения. Городская Дума непосредственно пред Вашим Высокопревосходительством ходатайствует о зависящем распоряжении установить охрану при помощи военной силы».

Глава 4-я
Прекратилась ли война в Терской области?

14. Не роковое ли недоразумение?

В русской истории значится, что в 1859 году, с падением Гуниба и взятием Шамиля, прекратилась война, и настало мирное развитие на Восточном Кавказе. Не есть ли это роковое недоразумение?

15. Почему на детях казаков старые раны?

Одно официальное лицо, производившее телесный пересмотр казаков сунженских станиц, освобожденных от службы, уверяло серьезно, что война на Сунже не прекращалась. «Не смотря на то», говорило лицо: «что нынешние поколения выросли много лет спустя после официального прекращения войны, на телах казаков до сих пор старые раны. У того прострелена рука и зажила, у иного изуродована нога; тот ранен в бок пли был порезан кинжалом». Оказывается, что это следы ночных похождений чеченцев, плоды бдительной охраны казаками своего имущества.
Война с Чечней и в прежнее время не столько характеризовалась большими делами, сколько такими налетами чеченцев на линию.
«Кавказская война» — говорить историк Попко, «распределила роли между сторонами аульною и станичною таким порядком, что первой отвела нападение, а последней оборону и защиту"4.
Как доказательство того, что в станицах даже официально признается режим доброго боевого времени, приводится следующий приказ:
«Приказ по Терскому казачьему войску N 27. 10 ноября 1910 г. «Согласно приказа по Терскому войску, настоящего года, за N 415, в отбывании нарядов для несения службы в секретах, вновь установленных этим приказом, должно участвовать все казачье население каждой станицы в возрасти от 17-ти до 38-ми лет от роду, при чем отбывание это должно производиться всяким казаком по установленной в станице очереди и при условии, конечно, что от отбывания сего следует освобождать тех казаков, которые, с ведома и согласия станичного правления или общественного сбора, нанимают вместо себя подходящих заместителей, как это исстари допускалось делать в казачьих войсках, и тем освобождаются уже от личного отбывания лежащих на них станичных повинностей, за исключением, разумеется, чисто хозяйственных повинностей.
Между тем, до наказного атамана дошли сведения, что, хотя молодые казаки в некоторых станицах (начиная с 17 лет) и нанимают вместо себя подходящих станичников для отбывания за них повинностей, когда до них доходит очередь по ведущемуся в правлении нарядному списку, тем не менее станичные правления привлекают почему-то к нарядам в секреты и этих молодых казаков, и таким образом, казакам сим приходится отбывать в действительности станичные повинности вдвойне, т. е. и деньгами и личною службою.
Находя, что такой порядок является крайне несправедливым, ибо, благодаря ему, с одного и того же казака «дерут две кожи», наказной атаман приказал просить атаманов отделов сделать по станицам распоряжение — прекратить практиковать в будущем подобный порядок.
Если же наем молодыми казаками вместо себя других лиц вносит путаницу в ведущиеся в правлениях нарядные списки, то, по мнению Его Превосходительства, лучше не допускать таких наймов, за исключением казаков, совсем отсутствующих из станиц и не могущих лично отбывать лежащие на них повинности».
Смотри также приложения, приказ по Терскому казачьему войску N 415.
Не то ли мы видим теперь?
У казаков даже в песне поется:

Говорят Кавказу баста
И Чечне не воевать,
Но нас грабят очень часто.
И нет сил, чтоб их унять.
День работаешь, трудишься
Солнце скрылось за бугром…
Тут скотину загоняешь,
И стоишь всю ночь с ружьем.

Действительно, казаки до сих пор спят и бодрствуют с оружием, до сих пор у них на груди и на поясе патроны.
— Только прежде, — говорят они: было легче. Прежде с вышек мы охраняли свой скот; теперь закапываемся в ямы: на вышках опасно".

16. Край под оружием

В самом деле, если у нас действительно мир, то почему весь край под ружьем? без оружия никто не пускается в путь, и приезжающие с сельскими продуктами в города казаки обвешены сплошь боевыми патронами?
В крае мир, а полям рыщут шайки вооруженных людей, отбивают табуны лошадей и скота, исчезают бесследно?
В крае мир, а владельцы экономий отстреливаются со своими близкими от вооруженных нападений, ведут с осаждающими целые битвы (Карпушин, Мамонтов, Рудометкин, Саенко)?
В крае мир, а разоряются хутора, нападают на станицы (Ильинская, Щедринская), пленяют людей и отпускают за выкуп?
В России полагают, что все это Зелим-хан и его шайка.
Но разве против Зелим-хана у нас почту сопровождают вооруженные казаки, линия железной дороги под боевой охраной и на товарных и пассажирских поездах — бригады «стражников»?

17. «Соучастники»

В России едва ли знают тот смысл, какой вкладывается в это слово здесь среди «мирного, ни в чем неповинного ингушского народа».
Недавно, в беседе с одним ингушом, пришлось познакомиться с этим словом.
Прижатые последними мерами и чувствуя, что так дальше нельзя некоторые из ингушей стали тайно заходить к войсковому старшине Вербицкому и передавать свои заветные тайны. Хотя для нас Вербицкий не больше как чиновник, находящийся под следствием, но в глазах ингушей имя его до сих пор грозно.
И вот, рассказывая об одном нападении и услышав от меня слово разбойник ингуш запротестовал:
— Нет, какой разбойник! Он был «соучастник».
Оказалось из его слов, что это для ингуша не одно и то же. Разбойник — так то уж разбойник: а это «соучастник», простой мирный человек из народа.
— Когда разбойник идет воровать или грабить, — объяснял ингуш — многим хочется получить барыш в его деле. И они идут с ним. Это — «соучастники».
Соучастники были в пленении Месяцева; с соучастниками совершилось Кизлярское дело.
В последнем «соучастников» ингуш насчитал более десятка.
— Но это не разбойники, — говорил он: — это мирный народ. Всякому хочется попользоваться…

18. Откровенное признание

Когда спросили этого ингуша, воровал ли он сам? ингуш отвечал откровенно: да, конечно!
— Стыдно не воровать, весь народ воровал, — прибавил он: — но теперь не ворую.
И он берется розы екать всех воров, и вырвать с корнем заразу.
— Теперь я знаю, что не надо воровать, и хочу, чтоб не было вор на свете!
И глядя на него, на его честное правдивое лицо, ему можно поверить.
В самом деле, он давно отстал от воровства, нажил имение и капитал, стал богатым хозяином; а тут приходят к нему: плати какой-то там штраф, отвечай за воровство, в котором не участвовал!
То, что данный субъект в молодости воровал, служит в глазах ингуша даже рекомендацией ему, как кандидату в старшины.
— Я знаю всех воров, я знаю, где поймать, на каких дорогах — говорить нам честный бывший вор, добиваясь старшинства: — Я всех их поймаю.
И с этим можно согласиться.

19. 38 судей — бывшие воры

Подтверждением только что высказанной мысли может служить следующий случай.
В горский словесный суд выбирали судей, и на одного из выбранных, Чока Чомакова, был сделан донос, что он сидел в тюрьме за кражу.
Посланное расследовать официальное лицо донесло, что все остальные 37 избранных кандидатов — бывшее воры и судились гораздо позже Чомакова.

20. Генуш — «многогрешный»

Есть один из ингушей, о котором все говорят? что он никогда не воровал, это старшина селения Плиевского. Он вел и ведет беспощадную войну со всеми ворами и ничем перед ними не стесняется. Но это так для ингушей необычно, что его знает всякий ингуш и ему дана особая кличка — ГЕНУШ — «многогрешный».
Убить генуша никто не решается, так как; по поверью ингушей, на убийцу должны перейти все грехи генуша.
Благодаря этому, отважному старшине благополучно сходит с рук всякая расправа, тогда как с другими воры не стесняются5.

21. Кровавые столкновения

Кровавые столкновения казаков и ингушей производят всегда общий переполох и вызывают неблагоприятные толки по адресу казачества.
Но если посмотреть на ту подогретую почву, на которой они возникают, то столкновения эти не должны бы удивлять людей наблюдательных. Костер войны незримо тлеет, агония длится десятки лет, а правда, возмездия которой ждут казаки, все не приходит.
И наболевшие нервы не выдерживают, рассыпается в прах знаменитая «сдержка», казачье пламя прорывается наружу…
И чем дольше будет длиться момент, «не терпимый ни в каком правовом государстве» — момент безнаказанных оскорблений и насилия одних над другими, — момент, длящийся непозволительно долго, — тем труднее будет борьба с колеблющейся стихией общенародного негодования и горя.

Глава 5-я
Положение других народностей

22. Не национальный ли гнет?

Если бы насилия, чинимые ингушами и чеченцами, были направлены против одних казаков или только против одних русских, тогда возможно было бы предположить, что эти насилия есть результат национальной вражды, процесс реакции против когда-то учинявшегося гнета, — как многие и думают. Но вся обстановка грабежей этому противоречит.

23. Кабардинцы

Еще в 1909 году, на одном из фракционных заседаний партии центра Государственной Думы, многие депутаты могли видеть седовласого старика, уполномоченного кабардинцев? который, вслед за казачьим представителем, подтверждал им эту истину.
Одно интеллигентное лицо, из лучших кабардинских фамилий, высказывало следующим образом свои сетования по поводу творящихся над кабардинцами безобразий:
«Когда кабардинский народ был независим, кабардинцы никогда не позволяли над собой таких насилий. Наши отцы умели защищать свою неприкосновенность. Ингуши и Чеченцы были нашими данниками. Они не смели помыслить приблизиться к черте наших селений, не только воровать и грабить… Но мы вошли в состав России, поверили силе русского закона… отдали свое оружие. Что же с нами делают? Вооруженные ингуши и чеченцы разъезжают по нашей земле, чего не бывало прежде. Издеваются, насильничают… На наших глазах отхватывают наши табуны, прогоняют мимо кабардинских селений. Соседи выбегают по тревоге, видят, как гонят награбленное народное добро, но только беспомощно бьют об полы руками… и возвращаются с краской стыда в свои жилища».
Лично о себе этот кабардинец рассказал следующее:
«Был у меня родительский конный табун, как у многих кабардинцев. Много лет подряд и содержал этот табун почти исключительно для ингушей, потому что они одни им пользовались: придут и заберут весь приплод ежегодно. Но производителя не брали. Наконец, наехали однажды, забрали и производителя… Плюнул я, и бросил коневодство. Так многие кабардинцы побросали…»

24. Осетины

Осетины — наиболее просвещенный из туземных народов. Но и у них мира нет с ингушами. 23 мая 1907 года в одном из их селений, Ольгинском, произошло целое сражение, следующим образом описанное в местной газете:
«В предобеденное время ингуши большим скопищем напали на жителей сел. Ольгинского и стали их грабить. Из ольгинцев одни в панике бежали из селения, другие же стали защищать себя и свое имущество. В первое время разграблен был дом ольгинского священника, который с семейством очутился в сел. Беслане. В нескольких местах сел. Ольгинское было подожжено. Местная администрация стала взывать о помощи во Владикавказ и на ст. „Беслан“. Первоначальную помощь оказал резерв Апшеронцев, стоявших для охраны на станции. Под командой поручика Белявского резерв этот, состоявший из 15 вооруженных солдат, отправился в Ольгинское, где им удалось взлезть на колокольню церкви и оттуда первое время отражать нападения со стороны ингушей. Между 4 и 5 часом дня к месту происшествия прибыла конная сотня казаков. В помощь им отправлено было два пулемета и часть апшеронцев. Во время перехода этих воинских частей ингуши продолжали вести ожесточенную перестрелку и где можно грабили и увозили верхом и на арбах. В этот промежуток оказались раненными три нижних чина: два апшеронца и один казак. Раненые, под охраной нескольких человек, во главе с поручиком Белявским, отправлены были на ст. „Беслан“. К 8 часам вечера в Ольгинском селении насчитывалось до трех сгоревших домов, а убитыми и ранеными до 30 чел.; тяжело раненые были отправлены во Владикавказский военный госпиталь, некоторые же из легко раненых успели скрыться вместе с женами и детьми в ближайших местах. К ночи же, когда на Ольгинское селение стали наступать от 3-х до 4-х тысяч ингушей, из Владикавказа были отправлены две батареи с орудиями и один батальон. В нападении ингушей до 10 час. и 20 мин. ночи был перерыв, а затем они снова возобновили перестрелку. Тогда принуждены были пустить в ход пулеметы, произошел перекрестный огонь со стороны двух позиций. Областной администрации дано было знать, что пулеметный огонь не достигает цели, а необходима артиллерия. В 11 час. ночи еще шла перестрелка, а в полночь уже все стихло. В Ольгинском оказалось до 10-ти сгоревших домов; были трупы убитых ингушей, которых родственники клали на арбы и увозили в аул. Очевидцами массового движения на ольгинцев были и некоторые из пассажиров, ехавших с поездом ж. д. Очевидцы рассказывают, что, начиная от разъезда „Яндырка“, Вл. ж. д. и до селений Базоркинского и Ольгинского тянулись вереницы вооруженных ингушей: одни из них следовали на арбах, другие — верхами, было много и пеших. Часть ингушей около. сел. Базоркина находилась в окопах, откуда, главным образом, они и производили стрельбу по ольгинцам и войскам до часа ночи. В 10-м часу утра на разъезде „Долаково“, Влд. ж. д., прибыл санитарный вагон для приема и отправки раненых.
(Из газеты „Терек. Вед.“ за 1907 г. N 114)6.
И напрасно осетинская депутация показывала прибывшему генерал-губернатору Колюбакину тела своих раненных и трупы убитых. Ингушам, по обыкновению, все сошло благополучно»
— Ингушам все сойдет! — говорят знающие здесь, и это убеждение подкрепляется даже настоящим запросом.

25. Караногайцы

Положение караногайцев, «обслуживаемых» чеченцами, самое безотрадное.
Еще в эпоху прошлой войны набеги в караногайскую степь составляли излюбленное занятие чеченских шаек. Народ безоружный, мирный — они не то, что казаки, которые всегда готовы дать сдачи. Как робкие овцы, они только жмутся при появлении грозного гостя и отдают все безропотно.
Пригнетенные и запуганные хищниками-чеченцами, арендующими соседние участки под видом мирного промысла, они не только боятся жаловаться, но со страхом передают даже один на один о своей доли.
— Как можно — убьет! — говорили они, пугаясь, атаману отдела, который посетил их в прошлом году и расспрашивал об обстоятельствах краж и виновных.
— Ты уйдешь, а он убьет! Придет и убьет, если узнает.
Чтобы добиться, кто его грабитель, нужно было обещать караногайцу, что чеченца не станут преследовать.
Зная наши «законы», караногайцы были уверены, что из «преследования» ничего не выйдет, а им все равно отомстят, если не сам вор, так его товарищ.

26. Кумыки

Кумыки, как низовые казаки, ближе всех граничат с территориями чеченцев, и они, как караногайцы, терпят от них давно.
Мне только раз пришлось проехать по территории кумыков, но и в этот единственный раз пришлось быть свидетелем следующего факта.
В селении Аксай, где мы остановились в доме почтенного кумыка, было горе: было выкрадено 8 буйволиц, составлявших главное богатство хозяина. Сына кумыка не было дома: он поехал их разыскивать. Дальше по дороге в Хасав-Юрт мы его встретили. Он скакал озабоченный домой в сопровождении какого-то туземца. Мой знакомый разговорился. Оказалось, что сын нашел буйволиц в Баташ-Юрте и теперь ехал к отцу за выкупом: воры требовали 70 рублей за 8 буйволиц, цена не высокая. Я был очень возмущен и бесстыдством воров и таким послаблением, им оказываемым, и, когда, на возвратном пути, мы опять заехали к кумыку — я стал ему высказывать. К моему огорчению, вместо почтенного кумыка, мне пришлось краснеть самому, и очень много, когда, в ответ, он начале сыпать справедливые упреки моему правительству (он говорил: начальству) за потачку тем самым ворам, в которой я его обвинял, и рассказывать про свое горемычное; житье под гнетом воров, будто бы правительством («начальством») покровительствуемых.
— Как не выкупить? — говорил кумык. Денег не дашь, буйволиц загонят, что не найдешь, или порежут! Доказывать, кто деньги принимал? Он скажет, я тебя не знаю: свидетелей не было. Скажешь тому, кто указал буйволиц: ты знаешься с ворами; говорит: нет, передал один знакомый… Сам кругом виноватым будешь.
От этого кумыка я многое в один вечерь узнал о нашем суде и о нашей власти.
Довольно сказать, что туземцы предпочитают платить, разбойникам дань и оканчивать дело миром, чем обращаться к помощи русских судебных учреждений.
— Вызовет тебя судья, — говорит кумык: ты придешь, а вора нет; поезжай назад, дело откладывается. Зовут тебя: на другой раз, — ты рабочий человек; тебе некогда: на ярмарку надо ехать (кумык был скотопромышленник), дело в другом ауле. Ты не поехал, думаешь — отложат опять; вор приехал, тебе отказ: зачем не приехал. А вор грозит: убью, сожгу…
Так живут кумыки.
В последнее время у них стояла особая стража на всей границе Чечни, для защиты округа от чеченцев.

27. Хевсуры и андийцы

Хевсуры и андийцы, гранича с Чечней, живут вне Терской области; хевсуры в Тифлисской губернии, андийцы в Дагестанской области. Те и другие горные пастухи, живущие в неприступных щелях. Как живется им в соседстве чеченцев, у нас сведений нет. Но что у добрых и мирных андийцев с чеченцами дружбы никогда не было, общеизвестно. А полудикие хевсуры в позапрошлом году 4-х чеченцев сожгли живьем, поймавши на краже.

Глава 6-я
Что происходить у самих чеченцев?

28. Вырезки из NN газет

О том, что у самих чеченцев и ингушей делается, могут свидетельствовать следующие газетные вырезки, взятые случайно из NN одной только почты («Терек», «Терские Ведомости», «Терское Эхо»).

«Волчата»

"В ауле Старые Атаги 23-го сентября между тремя мальчиками туземцами на почве общей ссоры произошло кровавое столкновение.
Ссора началась вначале между Абдул Османовым и X. Самбиевым.
Брат Османова вмешался в ссору, желая примирить противников, и без всякой причины получил от Самбиева удар кинжалом по кисти руки. Тогда Абдул Османов в свою очередь вступился за брата и нанес Самбиеву тоже кинжалом тяжелую рану в голову. Падая, Самбиев еще успел ткнуть кинжал в живот Абдула Османова. Положение раненых тяжелое".
«Терское Эхо».

«Из засады»

«25-го сентября был ранен из засады житель селения Атаги Нотой Ихлев. Он шел по берегу реки Аргуна, возвращаясь из Новых Атагов в Старые. В это время в него из кустов раздались два выстрела. И он упал, раненый в бедро. Как причин, так и злоумышленников он не знает.
«Т. Эхо».

За заступничество

«На днях житель села Гехи Д. Джабатаев наткнулся; на выбежавшую с криком из своей сакли свою односельчанку Забайт Макаеву. За нею гнался ее муж с обнаженным кинжалом. В ответ на просьбу и увещевания Джабатаева, муж Мукаевой ударил его кинжалом по голове».
«Т. эхо.»
«На днях в 8−9 верстах от ст. Сунженскойе найден убитым жит. сел. Ольгинскаго Г. Гозов».
«Т. Вед.»

«Убийство»

"22-го сентября, днем, в сел. Базоркинском разыгралась кровавая драма между местными жителями — С. Дарсиговым и Д. Цолоевым, при следующих обстоятельствах: Обе стороны встретились на улице. Цолоев, питая вражду к Дарсигову, крикнул ему: «Это ты способствовал похищению моей сестры» — при чем обнажил кинжал и стал наносить ему поранения. Дарсигов, не желая остаться у своего противника в долгу, также обнажил свой кинжал и стал обороняться от разъярившегося Цолоева. Цолоев отделался несколькими сравнительно легкими поранениями, Дарсигов же получил настолько тяжкие раны, что к вечеру умер".
«На днях, на 3-й день праздника „Вайрам“, в сел. Эльхотово, братья Козыревы затеяли драку, во время которой были пущены в ход кинжалы. Противники до того изрубили себя, что когда подошли к ним, то они были уже мертвыми».
«Тер. Вед.»
«В сел. Ярыксу-Аух Хасав-Юрсовского.округа, вечером на улице Алхамат
Бийсултанов, 18 лет, вытаскивая из-под мышки кремневое ружье, убил на повал стоявшего вблизи мальчика 11 лет Батыр Султана Алиева.» (Терек).
«В сел. Дылым между бывшими в поле детьми Мухуматом Шаразутдиновым 16 лет, и Халостом Эрбегеновым 10 лет, произошла ссора, перешедшая затем в драку, во время которой последний кинжалом тяжело ранил в голову первого».
«Терек»

20. Новое подтверждение

Выло уже сказано, что насилия чеченцев и ингушей лишены характера племенной вражды или национального антагонизма. В происходящем среди самих чеченцев мы видим новое подтверждение этой мысли. Мы не знаем внутренней жизни чеченцев, но если судить по отзывам их самих и по некоторым исходящим от них документам, то разбойничают и крадут они у своих не меньше, чем у чужих, и в аулах их не менее тяжело от воров, в станицах.
Червленское постановление. Один из пунктов протокола постановлений Червленского съезда содержит буквально следующее:
«Чеченцы высказали, что от казачьего населения воровства и грабежей они не терпят и к казакам в этом отношении вражды не питают, но что они такие же бедствия, как и русские, терпят от тех же порочных своих сочленов, воров и абреков и т. п.».
«Труды Червленских съездов». Влад. 1906 г. стр. 68.

31. Голоса на Грозненском съезде

На съезде в Грозном один чеченский депутат (Песа Акбулатов), по поводу жалоб казаков на воровства и разбои, высказал им следующее утешение:
-Вы терпите что? Мы терпим больше. К вам едет воровать не всякий. Наши воры, прежде чем воровать у вас, сдают экзамен у нас, в наших аулах.
Другой, Яхшаат Загдаев, открыто заявил, что, за явную вражду к ворам, в него уже 4 раза стреляли и что он, будучи без оружия, не знает даже, попадет ли живым домой со съезда.

32. Слова начальника округа

Как отголосок чеченских речей на этом съезде, привожу следующие слова начальника Грозненского округа, взятые из журналов съезда.
-Гг! Мы здесь слышали справедливые требования казачьего сословия оградить их от грабителей, дать им возможность мирно трудиться, не опасаясь воров, которые иногда, в один прием, разрушают долголетние плоды его мирного труда.
Мы здесь же слышали уже не требования; а вопль (иначе не берусь охарактеризовать) наболевшей души мирных чеченцев: делайте, что хотите, рубите руки ворам, шельмуйте их позорящим наказанием, но дайте нам такие меры,
действительные меры, которым избавили бы нас от воров.
«Журналы Грозненского общеобластного съезда». Стр. 26.

33. Постановление в Устар-Гордое

Наконец, на самостоятельном съезде в ауле Устар-Гордой, где не было ни казаков, ни русских, ни даже самой администрации, а одни только чеченцы, сделано постановление, которое оканчивается буквально следующими словами:
«Если начальство не оградите нас от абреков и воров, то нам нет возможности к дальнейшему существованию».
Подчеркивая эти последние слова, я полагаю, что дальше говорить по данному вопросу нечего, что сказанного довольно.

Глава 7-я
Что же делать?

34. Вместо ответа

Вместо ответа на этот вопросу приведу здесь, что было.

35. Приказы Беллика

В конце Кавказской войны, когда еще часть чеченцев подчинялась Шамилю и его наибам, начальником чеченского народа был полковник (впоследствии генерал-майор) Беллик, от которого оставшаяся книга приказов по чеченскому народу сейчас имеется у меня, и я из нее привожу следующее наиболее интересные приказы:

1857 г.
14-го июня. N 14. Приказ. Кр. Грозная

По воле Его Сиятельства Г. Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом, объявляется чеченскому народу, что если кто-либо из чеченцев окажет сопротивление при заарестовании его посланными от меня или наиба мюридами, то против него будет употреблено оружие и за смерть сопротивлявшегося посланный не подвергается никакой ответственности, как исполнивший долг службы при сопротивлении законной власти.

Августа 29. N 18.

Я вижу, что некоторые деревни, нуждаясь в муллах, приглашают к себе для исполнения духовных треб таких людей, которые достойны более названия бродяг, нежели мулл; я знаю во многих деревнях таких мулл, которые не только неграмотные и непонимающее обязанности своей, но они отличаются еще особенною бездарностью ума; а между тем, эти неспособные муллы вмешиваются в дела старшин по управлению деревнею, а иногда даже позволяют себе решать аульные дела Шариатом. Для блага народа я приказываю, чтобы, по получении этого моего приказания, все аульные муллы явились к старшему кадию в кр. Грозную, для испытания их достоинству и после того я дозволяю иметь в деревне того только муллою, кого найдет достойным кадий. Кроме того, поставляю всем деревням в обязанность:
1) Без ведома моего не приглашать к себе мулл; всякий мулла, не получивши от меня письменного разрешения, не может быть муллою, и я таким людям воспрещу именоваться муллами и исполнять в ауле обязанность муллы.
2) Мулла в деревне должен знать только мечеть, но, отнюдь, не должен вмешиваться в дела старшины по управление аулом.
3) С объявлением этого приказания, всякое дело, решенное аульным муллою по Шариату, я буду считать не действительным, ибо все дела, подлежащие решению Шариата, должны разбираться только в Махкеме главным кадием.

Сентября 13. N 21

Между чеченцами считается пороком быть доказчиком преступления, тогда как в этом же народе не считается предосудительным воровство и другие постыдные поступки, и народ как будто не чувствует вредных последствий от этого старинного и дикого своего обычая, все еще продолжает поощрять воровство, а упрекать доказчика.
Объявляю народу, что ни в одном благоустроенному государстве не существует такого дикого обычая, какой теперь у нас. Человек, посягнувший на чужую собственность, делается порочным, и он терпит за то тяжкое наказание и никуда уже в обществе не принимается.
Доказчик же, за открытие какого-либо преступления, пользуется данью уважения, и народы только этою мерою достигают искоренения дурных пороков, вредных обществу. Я желал бы, чтобы и чеченцы перестали держаться вредного для самих себя обычая поощрять воровство, а упрекать доказчика и по возможности перенимали бы законы общественной жизни от народов благоустроенных государств.
Нам известно, что воровства я, но терплю; я его преследовал, преследую и буду преследовать; человек, учинивший воровство, пусть не надеется на помилование, и буду определять строгое и достойное ему наказание. Доказчик же всегда может надеяться на мое покровительство: я желал бы, чтобы доказчик не стыдился входить в присутствие и доказывать преступление и не боялся бы за то мщения; человек, обидевший доказчика, подвергайся строгому наказании.

Ноября 19. N 24, п. 4.

Несмотря на неоднократные приказания мои, чтобы владельцы, имеющие у себя холопов, не продавали их, не получив от меня на то разрешения и свидетельства, все еще продолжается непозволенная продажа холопов.
Объявляю, что если владельцы холопов и после сего будут это делать, то ослушники будут ссылаться в Георгиевск па целый год на крепостные работы, а проданные холопы будут отобраны от купившего, за возвратом денег от продавца, и отпущены на волю. Строго также воспрещается продавать детей от матерей.
Все эти мои приказания объявить народу при сборе у мечети.

1858 г.
Февраля 8. N 3

а) Собак злых и делающих вред людям держать во дворах на привязи.
б) Если собака укусит чеченца, проходящего по улице, то хозяин собаки обязан за это укушение сделать удовлетворение.
в) Если собака нападет на человека и сделает ему укушение, то в таких случаях защищающемуся дозволяется убить собаку, не подвергаясь за то перед хозяином собаки ответственности.
г) Если собака, принадлежащая хозяину, будет кем-либо убита, и без всякой причины, то убийца собаки подвергается ответственности перед хозяином, как за бесчестие.
д) Если за убийство собаки хозяин произведет ссору с убийцею и нанесет убийце обиды или поранения, то виновный за то будет подвергнуть ссылке в Георгиевск и по обычаю удовлетворению за нанесение обиды. О чем объявляю по вверенному мне народу.

Февраля 18. N 9

Берегитесь, брагуновцы! Дружба ваша с мошенником Трамом доведет вас до неприятности; не думайте, чтобы ваши проступки в содействии Траму не были мне известны, я еще потерплю и посмотрю, исправитесь ли вы, или нет; если нет, тогда найду я виновных из среды вас и пошлю их навсегда в Сибирь.
Это мое приказание прочесть брагуновскому народу при сборе у мечети.

Февраля 24. N 12

Ко мне доходят слухи, что некоторые наибы позволяют себе брать взятки и за то скрывают от меня мошенников и воров.
Наибы! Я ваш начальник, и, как управлять народом, должны брать пример с меня.
Если я делаю худо, и вы делайте худо, если делаю хорошо, то и вы делайте хорошо; я не терплю взяток, что советую и вам делать; тот плохой судья, кто берет взятки: он из дела черного делает дело белое, а из белого — дело черное; такой судья для народа есть наказание.
Приказываю вам, наибы, быть для народа своего судьями справедливыми; подарков от народа не брать, а народу приказываю подарков наибам не давать; за взятки наиб лишается места, а тот, кто даст взятку, будет наказан.
Приказ этот объявить по всем аулам при сборе народа у мечети.

Февраля 25. N 13

Алиюртовсшй князь, подполковник Кагерман Алхасов представил ко мне двух своих жителей, из которых один сознался в краже из ст. Ищерской двух пар быков, а другой в даче ему лошади для поездки на воровство.
За такое благонамеренно действие в преследовании воров я изъявляю князю Кагерману Алхасову мою совершенную благодарность,
Кто из добросовестных людей не скажет, что искоренение воров, нарушающий спокойствие трудолюбивых жителей, есть благо, за которое и люди, и начальство должны быть благодарны.
Вот вам пример, гг. наибы и старшины аулов, которому следуя, вы всегда принесете обществу своему пользу и будете вознаграждены правительством.
Внушите народу, что пора злодейства минула, надо жить честным трудом, который благословляет Бог, а воровство и всякие другие пороки наказывает.

Апреля 26. N 15

Вас поселили на том месте, где теперь живете, не для того, чтобы вы делали нам вред, а для того, чтобы вы жили смирно и пользовались дарованною вам землею. Вы держите среди себя воров, которые и нас и вас беспокоят. Из крепости в короткое время уведено две лошади и корова, следы которых проведены по-над стенами вашего аула. Лошади и корова стоят 264 руб. 80 коп. серебром; деньги эти представьте ко мне для удовлетворения обиженных воровством, и с настоящего времени я возлагаю на вас ответственность за все воровство на расстоянии, начиная от Сарачан-Юрта до вашего аула, на том основании, что земля эта вам принадлежите (на поле написано: копия этого приказа отослана в Старо-Сунженский аул 29-го апреля).

Мая 14. N 16

До сего времени покорные чеченцы за воровство, сделанное ими на левой стороне Терека, подвергались только штрафованию — выкупу из гор русских пленных.
Теперь, как наказание подобное оказываемся слабым, потому что чеченцы не перестают воровать, я объявляю вверенному мне народу, что всякий из чеченцев, обвиняемый в воровстве за Тереком, не получит свободы за выкуп, а будет ссылаться в Сибирь навсегда.
Приказ этот поручаю наибам и старшинам объявить народу троекратно на сборе всего общества.

Мая 15. N 17

Я заметил, что некоторые чеченцы, имеющие крест или медаль, надеясь, что они избавлены от телесного наказания, позволяют себе делать воровство. Объявляю народу, что чеченцев, имеющих крест или медаль и изобличенных в воровстве, я буду, взамен телесного наказания, ссылать в город Георгиевск на один год, а сделавшие воровство за Тереком будут сосланы в Сибирь.
Приказ этот объявить народу для известности.

Июня 17. N 19

Старосунженцы! Я исхлопотал для Вас место жилья и указал границу земли вашей для того, чтобы вы жили мирно, тихо и не делали бы нам вреда; я вам уже говорил и теперь скажу, что все ваши вредные для нас действия не столько производясь нам зла, сколько для вас же самих, в следующем: на днях два раза, близ вашего аула, хищники переправились через. Сунжу, побили солдат и увели казака с лошадью в горы; казака этого, лошадь и все, чем хищники воспользовались, вы обязаны выручить и представить ко мне, и затем, если, подобный шалости еще будут продолжаться, то я буду просить мое начальство расселить вас по другим аулам; верьте этому моему предсказании,. я Вас никогда не обманывал и теперь не обману.
В ауле вашем есть четыре мошенника; одного из них. Току, я теперь же ссылаю в Сибирь, а об остальных трех я еще потерплю и посмотрю — не исправятся ли они?

Июня 21. N 20

Ко мне поступило множество жалоб, что мальчики Староюртовской деревни выходят толпами на дорогу и бросают камни в проезжающих.
Объявите, князь, народу староюртовскому. что если и после этого я услышу жалобы от проезжающих, то для того, чтобы дорога была свободна от разбойников мальчиков, я переселю всю Староюртовскую деревню на другое место и дальше от дороги; скажите народу, что я обещание мое всегда выполняю в точности.
Напишите мне, какое вы сделаете распоряжение о том, чтобы подобных беспорядков на дороге не происходило.

Июня 23. N 21

Бердыкельцы! Я знаю все, что в ауле вашем делается, я знаю и то, что мулла ваш толкует; в вашем ауле есть народа много, а между тем вас неприятель обижает, и это потому, что мулла вам говорить, что грех драться с правоверными мусульманами; поверьте мне, что я Коран знаю больше, как ваш мулла. В Коране сказано: имущество и жизнь свою человек должен защищать до последнего против насилия неприятеля, какой бы религии он не был.
Ваш мулла, толкующий вам воспрещение драться с неприятелем, есть ваш враг, разоряющий вас, — не слушайте его, он этим добра желает не вам, а неприятелю. Если он не исправится, я сошлю его в Сибирь.

Июня 26. N 22

Чеченцы! Вот семь лет прошло как я начальник ваш; все эти семь лет я желал, желаю и буду желать Добра моему народу; не думайте, что эти мои и будущих моих наместников желания зависят от нашей личности, нет, это есть закон ЦАРЯ, всегда желающего добра для подданных своих; ЦАРЬ наш сколько силен, столько же и милостив; Он имеет народа восемьдесят миллионов и Он из всех Царей всех сильней; у него есть в подданстве: русские, немцы, поляки, жиды, армяне, турки, грузины, персияне, крымцы, казанцы и много других народов, и для всех Он, как и для вас, одинаково милостив. Желание ЦАРЯ есть ваше счастье; Он требует от вас жизни мирной, скромной и трудолюбивой для самих же себя.
Вот восемнадцать лет прошло, как вы из богатых сделались бедными, а что виной, не война ли? Война ничто иное есть, как разорение народа: слабому с здоровыми бороться невозможно, даже в Коране сказано: что слабому надо покориться сильному. Я это говорю к тому, что из желаний ЦАРЯ и вашего предводителя Шамиля видно два противоположных действия: ЦАРЬ наш сильный желает в этом край мира и счастья своему народу, а Шамиль бессильный желает крови и беспокойства в этом крае.
Вы видите сами, что все действия Нашего ЦАРЯ клонятся к Вашему же добру; вам дали ваши родные земли, чтобы вы жили на них так же счастливо, как жили на них ваши предки, и за эту дарованную вам милость ЦАРЬ требует от вас только того; чтобы вы были верны ему и покорны власти, назначенной над вами, и устранили от себя пороки, вредные для вас же самих, как-то воровство, ненависть фамилии одной к другой, леность к трудам и клевету друг на друга; если эти четыре порока вы от себя устраните, вы будете народ счастливейший в этом крае.
Вы одарены хорошим здоровьем и умом, земля у вас богата, нужен только ваш труд, и вы будете богаты и счастливы.
Наибы, старшины и старики! Я к вам обращаюсь со своею просьбою. Вы есть люди уважаемые народом, ваша есть обязанность понять и внушить народу желание ЦАРЯ. Учите народ всему тому, чего желает от них ЦАРЬ, то есть, чтобы они не воровали, жили бы мирно, не ссорились между собою и трудились для самих же себя; если вы, наибы, старшины и старики, в деле этом будете мне помогать, то вы скоро увидите ваш народ счастливым и богатым.
Еще есть порок между чеченцами самый вредный для народа, это есть муллы, толкующее вам о непременной ненависти вашей к нам; я знаю Коран и его наставления и потому-то смело могу сказать вам, что тот мулла дурак неграмотный, который позволяет себе учить вас ненависти к нам; в Коране сказано: «Не желай другому того, чего себе не желаешь»; следовательно, вы, как подданные ЦАРЯ, должны желать нам столько же добра, сколько и мы вам.
Не знаю, долго ли я буду вашим начальником, но я полюбил чеченский народ и желал бы, чтобы он и при мне и после меня во всем следовал моим наставлениям; поверьте мне, чеченцы, что исполнение в точности моих наставлений никогда не повлечет вас в неприятность и вы будете народ самый счастливый и любимый ЦАРЕМ.
Еще есть разорительный между нами обычай, это есть подарки, выпрашиваемые у вас людьми для вас вовсе незнакомыми. Вы этим хотите поддержать обычай предков ваших, я это одобряю, но скажу вам откровенно, что в тот век, когда жили ваши предки, были люди проще и честней, а теперь сделались люди и умней и хитрей; к вам приезжают выпрашивать подарки кабардинцы, карабулаки, назрановцы, галашевцы и обещают вам за то очень много, а дело кончается тем, что придешь к нему, он тебя не только не отдарит, но и не накормит, как бы следовало.
Я желал бы, чтобы вы обычай предков ваших заменили другим следующим и приличным нынешнему времени: никому ничего не дарить и ни от кого ничего не принимать. За исполнение этого я вам буду очень, очень и очень благодарен и оно составит вам большую пользу.

Ноября 17. N 30

Очень часто случается между чеченцами, что они, в отмщение наибам, старшинам и тургакам за их взыскательные распоряжения, делают вред: подрезывают жилы у скота и лошадей, сжигают хлеб, сено и даже сакли; для прекращения чего я теперь объявляю народу, что если что-либо подобное будет сделано наибам, старшинам и тургакам и не будет выдан виновный, то за весь причиненный вред отвечают все жители того аула, где это будет сделано.

1859 год
Января 14. N 6

Куларцы! Вы не исполнили моего приказания в том, что не выехали на арбах помогать бедным, вновь покорившимся чеченцам, тогда как для этого доброго богоугодного дела явились арбы из всех аулов, даже из теречных; этот ваш поступок требовал для вас большого наказания, и я лучшего наказания не нашел, как сменить вашего доброго старшину Батуку и назначить строгого Гамбулата. Он вас научить порядку.
Я читал вашу просьбу. Вы в ней оправдываетесь и предлагаете свои арбы; арбы мне теперь не нужны, а оправдание ваше несправедливо.
Я знаю, что между вами есть два человека, которые считаются вами людьми учеными, потому что они больше всех и громче всех говорят. Но вы разберите этих людей хорошо и увидите, что они есть люди глупые и вредные для вас тем, что толкуют вам неповиноваться приказаниям начальства; я знаю этих людей, и горе им будет, если только они не переменят своего поведения.

Января 22. N 9

П. 2. В аулах есть такие люди, которые ленятся трудиться, сидят дома, ничего не делают или во весь день спят, а ночью ходят.
Таких людей я приказываю старшинам присылать ко мне, я буду отправлять их в Георгиевск учиться трудиться. О чем объявляю по чеченскому народу и приказываю прочитать во всех аулах при собрании народа.

Января 22. N 10

Я рад, что вы переселились из гор на новое место; на то место, где жили ваши отцы; желаю вам, чтобы вы на этом месте были счастливы и богаты; а чтобы этого достигнуть, то необходимо вам жить спокойно, трудиться честно, не заниматься воровством и другими вредными шалостями; земля у вас хорошая, сейте много хлеба и плодите скот; лес от вас близко, стройте хорошие мечети и сакли, живите дружно и не ссорьтесь между собою, повинуйтесь своему старшине и исполняйте вей его приказания, слушайте своего муллу, когда учить вас религии, и не присягайте ложно, это есть величайший из величайших грехов; не слушайте тех людей, которые говорят вам о русских дурно, Эти люди только тревожат вас и не дают вам покоя. ЦАРЬ желает, чтобы вы на ваших родных землях были богаты и счастливы и исполняли свою религию так, как требует Коран.

Января 27. N 13

Я многих чеченцев спрашивал: читают ли вам мои бумаги, которые я присылал в продолжение 1855, 1856, 1857, и 1858 гг. в каждый аул о том, как должен жить народ. Мне отвечают, что никто не читал.
Наиб Саибдулла! Я очень и очень недоволен, что приказания мои остаются нечитанными народу, и вследствие того прошу Вас потребовать к себе из аулов старшин, мулл и стариков и приказать им, чтобы бумаги, которые от меня получены в аулах, читались бы народу каждую пятницу. Вас же прошу наблюсти, чтобы это мое приказание было исполнено, или Вы лишитесь места.

Мая 15. N 15

Некоторые наибы и мазумы, ныне покорившиеся русскому правительству, находясь под властью Шамиля, само собою, по воле и приказанию его, казнили смертью тех людей, которых он признавал виновными. Наибы и мазумы, исполнившие такие приказания Шамиля, не могут быть виновны перед народом, ибо они не по своей воли так действовали, а по воле Шамиля, которой покорялся народ. Мстить наибам и мазумам за какое-нибудь смертоубийство, совершенное ими по приказанию Шамиля, есть большое преступление перед русским правительством. Поэтому строго воспрещается всему покорившемуся горскому народу, члены которого пострадали через наибов и мазумов от жестокости Шамиля, посягать на жизнь наибов и мазумов или делать им какой-нибудь вред, и кто поступит против этого, тот, как важный преступник, со всем его семейством будет наказан ссылкою в Сибирь навсегда. О чем объявляю народу вверенного мне округа для надлежащего сведения.

Ноября 18. N 24

Все нищие чеченцы и тавлинцы, имеющие хорошее здоровье, а между тем ходят по креп. Грозной и просить подаяния, с настоящего времени будут арестовываться и сажаться в яму. О чем объявить по народу и предложить, чтобы они старались по возможности бедных людей удерживать у себя для работ с вознаграждением за труд.

Ноября 21. N 25

1-е. Воровство между чеченцами усилилось до такой степени, что оно делается тяжким для народа, для прекращения которого (воровства) я издаю следующие правила: Никто из чеченцев не должен отлучаться из аула в другой аул, станицы или крепости без спроса у старшины.
2-е. Тургаки должны знать обо всех людях, отлучившихся из аула, и если окажутся отлучившиеся без ведома старшины, то с возвращением их домой сажать их на пять дней в яму и взыскивать штраф 5 руб. серебром. Отлучку от аула без ведома старшины я дозволяю только почетными старикам и почетными лицам.
3-е. Если чеченец где-либо вне своего аула приобретает лошадь или скотину, то он обязан по прибыли в свой аул привести их к старшине, показать и объявить ему от кого таковая приобретена. Кто не исполнить этого, тот подвергается штрафу в 5 руб. серебром.
4-е. Если чеченец имеет надобность продать или променять свою лошадь или скотину, то он обязан сказать об этом своему старшине и объявить ему, кому он продает или обменивает.
5-е. Если чеченец имеет надобность продать или обменять лошадь или скотину в своем наибстве, то должен иметь свидетельство от своего старшины; если же хочет продать лошадь или скотину в другом наибстве, то должен иметь свидетельство от наиба. Если же имеет надобность продать лошадь или; скотину в Кабарде, на Кумыкской плоскости, за Тереком и во владениях Шамхала Тарковского, в Ичкерии, Шатое, Назрани и др. местах, то обязан получить от своего старшины свидетельство на принадлежность ему той лошади или скотины и явиться ко мне за получением от меня билета на отлучку в те места.
6-е. О всякой появившейся у чеченца новой лошади или скотине старшина и тургаки аульные должны делать дознание и если таковая не была объявлена старшине в продолжение одних суток, то таковую лошадь или скотину отбирать и хранить у старшины, а мне доносить с представлением того самого чеченца; если же чеченец приобретет лошадь или скотину и прежде чем объявить их старшине, сбудет их куда-нибудь, то такого чеченца считать вором, заарестовывать его и присылать ко мне.
7-е. Если чеченец, карабулак, кумык или кто бы ни был, приведет в аул лошадь или скотину для продажи и не будет иметь бумагу от начальства, то таких людей старшины обязаны заарестовать и присылать ко мне, а скот и лошадей, приведенных ими для продажи, оставлять у себя и держать до особого моего приказания.
8-е. Тавлинцам разрешается свободно ходить по всем чеченским аулам, покупать хлеб и иметь ночлеги в аулах. Если же в ауле будут прогадать лошади тавлинцев., то аулы должны отвечать за пропавших лошадей по стоимости таковых или выдавать воров.
9-е. Объявляю чеченцам, что от меня посланы бумаги: в Кабарду, Назрань, на Кумыкскую плоскость, в Шатой, Ичкерию и Шамхалу Тарковскому о том, что если чеченцы будут там являться без билетов, то заарестовывать их и присылать ко мне в кандалах за караулом. Люди, пойманные в тех местах без билетов, будут ссылаться в Сибирь.

1860 год
Января 7. N 1

До сведения моего дошло, что народ изъявляет неудовольствие за телесное наказание, употребляемое мною над ворами.
А как воры никогда не могут оставаться безнаказанными, то я приказываю Наибам собрать народ и спросить его: согласен ли он будет, взамен телесного наказания, употребляемого над ворами, ссылать их навсегда в Сибирь? И что скажет на это народ — мне донести.

Января 19. N 6

За освобождение из рабства от туземных владельцев бывших в бегах холопов их, при покорении здешнего края вышедших из гор, Его Сиятельство, г-н командующий войсками в отзыве ко мне заведующего штабом войск левого крыла от 14 числа сего января за N 117 приказать изволил учредить нижеследующий выкуп:
За малолетнего до 15 л. и старика старее 60 л………35 р.
За девушку до 15 лет……………………………………………50 р.
За старуху свыше 50 лет……………………………………….35р.
За взрослого мужчину от 15 до 60 л. от 75…………….до 100 р.
За взрослую девушку и женщину от 15 до 50 л…….100 р.
Выкуп этот должны платить только те холопы и холопки, которые действительно бежали, и при том за тех членов семейства, которые были с ними при побеге; прижитые же во время нахождения в бегах освобождаются от платежа выкупа.
О чем объявляю по вверенному мне чеченскому округу, предписываю г. г. Наибам объявить это народу вверенных им наибств и принять самим к непременному и неупустительному руководству.

Апреля 9. N 13
Приказ в Шалинский аул

На вашей земле в ущелье Хулхулау убит русский человек. По правилам, объявленным уже вам об ответственности за землю, вы обязаны заплатить штраф 1 т. руб. серебром или поймать и представить ко мне виновного в убийстве. Деньги штрафные начать теперь же взыскивать с аула.

Апреля 9. N 14
В Автуринский аул

Абрек вашего аула Гапи убил русского человека в Хулхулауском ущелье на земле Шалинцев. По правилам, вам уже объявленным об ответственности за абреков, вы обязаны заплатить штраф 500 руб. серебром или поймать абрека Гапи и представить ко мне. Деньги штрафные начать взыскивать с аула теперь же.

Апреля 9. N 15
В Ново-Алдинский аул

Абрек вашего аула Аду убил русского человека в Хулхулауском ущелье на земле Шалинцев. По правилам, вам уже объявленным об ответственности за абреков, вы обязаны заплатить штраф 500 руб. сер. или поймать абрека Аду и представить ко мне; деньги штрафные начать взыскивать с аула теперь же.
Подписал: Начальник Чеченского округа, Полковник Беллик.

Глава 8
Что сделано?

36. От приказов Беллика

От приказов Беллика обратимся к тому, что сделано.

37. Администрация

Приходится только удивляться наивности тех, кто винит в нынешних разбоях администрацию.
В самом деле, что представляет у нас сейчас эта грозная сила? Может ли она взмахнуть дланью, как Беллик, с силой и властью? Может ли притопнуть, как он, грозный правитель народа? Он был только полковник, но, сколько в его гордых словах престижа власти! Я всегда исполняю то, что говорю… Я всегда держу мои обещания!
Как должно было действовать это на умы младенцев! А ведь что, в сущности, был «злой чеченский народ», в момент водворения среди него русской власти, как не младенец? И этого, не умевшего владеть собой, младенца взяли сразу из теплых пеленок Беллика и выбросили на улицу, вырвали нужную соску, которую тот ему совал, и дали грубую пищу «культурной гражданственности». И бедный народ страдает сам, и распространяем заразу вокруг, с которой никто не умеет справиться.
Что как не грубую насмешку над бессилием чеченского народа, могут представлять эти шумливые последние съезды, где к связанному по рукам и ногам народу (вора не смей убить без разрешения власти!) правители обращались с вопросом: какие бы меры посоветовал он сам, чтобы излечить его от болезни.
Что это, как не издевательство?
Руки рубить — вы запретили, клеймить — находите постыдным, ссылать в Сибирь со всем поколением — жестоким, за убийство — судите.
Что же может вам сказать народ, лишь вчера вышедший из колыбели, и который никаких других мер не знает, а своих вы к нему не применяете.
Есть две системы мер к искоренению зла, именуемого разбоем: жестокая и гуманная. Жестокую привык употреблять сам народ и ею пользовался Беллик. Как люди просвещенные, вы ее отвергли. Но того, что называется гуманным воспитанием народа, вы не дали. Где у народа сеть школ, приют невинной молодежи? Где суровые блюстители порядка, — опора честных против злых? Где близкий суд, как скал гранит нелицеприятный? Где полномочное начальство, к которому благонамеренный передовой чеченец обратился бы за сильной поддержкой? Ведь всего этого нет, — нужно прямо и откровенно сказать — нет, и не было со времен Беллика и его школы7.

38. Еще раз администрация

Не понятно, как могут все валить на нынешнюю несостоятельную будто бы администрацию. Что может сделать она, например, в деле прекращения воровства и водворения мира? Что мог бы сделать сам суровый Беллик, встань он сейчас из гроба и примись администраторствовать? Послать в Георгиевск учиться труду? Не может! Пригрозить ямой — не может! Наказать плетьми — не может! Сослать в Сибирь навсегда — не может! Что же он мог бы? И ему, если он действительно горд и честный человек, — оставалось бы только одно: застрелиться. Что может нынешняя администрация? Разогнать сборище — да; не разрешить собрания — да; не утвердить приговор — да; наложить взыскание — да; отобрать оружие — да; и т. п. Но что она может сделать с уголовным преступником? Решительно столько же, сколько и мы. Вот что представляет собою наша администрация по борьбе с грабежами.

39. Власть, а не администрация

Нужно винить (если уж нельзя обойтись без виновных) не администрацию, а то, что стоит выше администрации, что управляет администрацией и направляет ее действия, — власть государственную. Она, пожалуй, виновата во многом. Это она отменила систему Беллика, ничего не дав. Это она обезличила краевую администрацию. Это она лишила ее для борьбы необходимых функций. Это она выбросила из пеленок убаюкиваемый Белликом народ на улицу. Это она вырвала у него соску. Неумолимая рука Петербурга, а затем наместничества — власть, как направляющий императив, которого администрация есть лишь исполнительный орган, — она одна во всем виновата.

40. В третий раз администрация

О взяточничестве низшей туземной администрации, о покрывательстве ею воров и закупленности — много говорят и говорят открыто (см. «Журналы Грозненского cсъезда» стр. 45) Это, конечно, зло и с ним необходимо бороться, но всем ли известно, какая в аулах администрация?
Вот что доложил о ней на съезде начальник участка штабс-капитан Сашальский.
— Для уменьшения грабежей, (в его участке, в горной части Чечни) — говорил он, — я считаю необходимым улучшение состава сельской администрации. Жалованье старшинам, доходящее иногда до 30 руб. в год мало. Следовало бы, старшинам содержание получать не с дыма 1), а взыскивать прямо в казну общий налог на все нужды, а из казны уже производить выдачу жалованья старшинам. И жалованье это назначить в размере 100−150 руб. 2) Следующее лицо в сельской, администрации — это кадий. Он представляет из себя личность, оплаченную 10 руб. жалованьем в год (!). А работы у него больше, чем у участкового начальника. 3) Необходимо еще иметь, если не сельское правление, то хотя бы писаря от участка. 4). Кадий напишет мой приказ. Получит в селении его мулла 5), тоже нанимаемый за гроши. Если я в этом приказе напишу арестовать кого-либо, то мулла может это и не прочитать старшине. 6). Кроме того, над старшинами надо иметь известный контроль 7), для чего следует в распоряжение участкового начальника назначить несколько полицейских урядников 8) («Журналы», стр. 19).
Прочтя такой доклад, не лучше ли сказать, что горные чеченцы до сих пор живут просто без администрации?
И это 50 лет спустя после окончательного водворения в крае русского владычества.
1) Значит, горные чеченские старшины сами собирают себе жалованье с пасомых, как наши батюшки.
2) Значит, таких размеров в нагорной Чечне ныне нет?
3) Сельских правлений нет?
4) Нет и писаря?
5) И мулла — администрация?
6) Вот тебе и раз!
7) Значит, контроля нет?
8) Нет и этого.

41. Полицейская часть

О полиции читал доклад полковник Стрижев, начальник Грозненского округа.
Вот наиболее интересное место из его доклада:
«Говоря о неумелых действиях полиции, я вовсе не хочу набросить тень на лиц, несущих в Терской области обязанности чинов полиции. Даже самые идеальные и самые искусные из них, при существующей организации, будут бессильны.
«Всякий, кто хотя отчасти знаком с полицейским правом, знает, — продолжает доклад, что в тех государствах, где население, благодаря надлежащей постановке полицейской службы, пользуется спокойствием, полиция разделяется на две категории: полицию судебную (сыскную), на обязанности которой лежит розыск виновных и собирание судебных доказательств против них и полицию безопасности (исполнительную, административную), на обязанности которой лежит ограждение населения в каждом месте от всякого беспорядка и правонарушения.
У нас не только обе эти функции возложены на одного начальника участка, но на него еще, через старшин, возложено заведовать (в горных участках) сельскими общественными делами, так как сельских правлений нет8. Для наблюдения же за безопасностью населения, вверенного его попечению, он в своем распоряжении, на весь участок, иногда на пространств более чем трех тысяч кв. верст, имеет не более 6−10 стражников (милиционеров)"9.
Словом, в Чечне, где до сих, пор поля чуть не дымятся кровью и где оружие блещет вместо палки, административно-полицейская охрана организована не более беззаботно, чем в какой-нибудь крестьянской полосе России. Не даром геройски преданный порядку Генуш в 33 года побелел, как старец.
Можно ли при таких условиях ожидать скорого наступления мира?

42. Суд. Пути сообщения. Просвещение

О суде, путях сообщения и просвещении в Чечне можно сказать обо всех сразу: их нет, они имеют еще создаться. О суде отозвался сенатор Рейнке не хуже, чем могли бы отозваться мы или отзываются притеречные казаки в ниже приводимом большом прошении. Дороги, какие были созданы, во время войны, разрушились. Школы еще не выстроены.
Можно только сказать, что создайся все это сразу лет 40 назад, не приходилось бы теперь вспоминать о прежней системе Беллика или о легендарном Чекуне, караулившем чеченских «бика».
Но об одном следует упомянуть несомненно. Прежде назначались люди, знавшие даже Коран, но при них переводчиками были русские; теперь начальники не только языка и Корана — не знают даже быта и нравов народа, куда их посылают управлять, и где, сверх того, нет ни сельских правлений, ни канцелярий.
Зато переводчики у них все — туземцы.
Вот что сделано пока для упорядочения Ингушии и Чечни после отмены приказов Беллика.

Глава 9
К чему это приводит?

Приводит это ко всему тому, о чем я говорил, да еще вот к чему.

43. Близ города Владикавказа

Из одной Грозненской газеты («Терское Эхо». N 101) мною была в свое время вырезана следующая корреспонденция из гор. Владикавказа:
«Кто хорошо знаком с окрестностями гор. Владикавказа и знал их много лет тому назад, тому бросится в глаза резкая перемена в настоящем: прежде цветущие сады и культурные поля теперь заглохли и перешли в руки туземцев.
Вблизи Шалдона (новообразованного предместья города) находится масса разведенных русскими садов, кои в настоящее время, в громадном большинстве, в руках ингушей. Сады, расположенные по обеим сторонам жел.-дор. пути и далее против немецкой колонии, за небольшим исключением, перешли также в руки тех же „культур-трегеров“. На дальних садах они обосновались очень прочно. Основали новый поселок, выстроили мечеть и т. п. В тех же садах, где хозяевами являются не инородцы (ингуши), непременным условием успешного ведения дела является необходимость иметь сторожами их же за плату несравненно более высокую, нежели та, которую можно предложить культурному садовнику из другой, не туземной национальности. Всякого же другого поселенца более культурной национальности, задумавшего там поселиться, всяческими способами выживают. А способов для этого очень много по местным условиям. Как известно, Кавказ является классической страной грабежей и разбоев, а потому и способ устранения нежелательных элементов является вполне понятным: сперва потрава, потом кража, затем поджоги и т. п. Чтобы не быть голословным, я приведу, как пример, Летгольда и Дубунского, у которых сожгли все хозяйственные постройки и дома на дачах.
И садовладельцы, и сельские хозяева нетуземцы, не желая попасть под власть местных Ринальдо Ринальдини и их присных, волею-неволею должны были прекратить свои культурные начинания, продав сады и поля за бесценок туземцам. Сад же, раз попавший в руки ингушей, из цветущего, действительно приносящего пользу и доход, становится заброшенным, так как целью приобретения сада является неполучение дохода за фрукты, а пристанодержательство и сокрытие краденного. Сады эти лежат на пути селений, прославленных деяниями лихих абреков, и служат для них вследствие прославленного гостеприимства операционным базисом и местом прикрытия отступления в случае не удавшегося грабежа. Благодаря этому, все бесчинства, творимые абреками, являются совершенно безнаказанными и неуловимыми для администрации. Так, например, благодаря этому остались необнаруженными виновники ограбления на главной улице Владикавказа, почти средь бела дня, магазинов Русского, Шихмана, Симонова, Дорошинского и других».
Если под Владикавказом, так сказать, перед глазами местной власти, творится то, что здесь описано, то, что же должно происходить подальше, в глубине Чечни и Ингушии?

44. Документы

Об этом подробно говорят следующие, приложенные к настоящей записке документы:
1. Записка о Назрани, присланная одним тамошним учителем, пожелавшим остаться неизвестным.
2. Прошение шатоевцев, поданное в 1909 году областному начальству.
3. Две записки и приговор станицы Кахановской, поданные депутату Гос. Думы Н.В. Лисичкину.
Привожу также следующую недавнюю вырезку местной газеты.
Селение Назрань. «В ночь с 16 на 17 декабря неизвестные злоумышленники снова обворовали столярную мастерскую Назрановской горской школы. Сломавши два замка, воры пробрались в инструментальную комнату, из которой и похитили разных инструментов на 20 руб. 95 коп; унесли также и большой наружный замок. Злоумышленников было 3−4 человека. Огонь от зажигаемых в мастерской спичек был замечен из окна людской случайно проснувшимся поваром. Последний сообщил об этом другому служителю, но выйти на двор до утра никто не посмел из страха быть искалеченным или убитым. Для охраны школы обществом нанимается один караульщик, но исполняет свои обязанности он небрежно, иногда совсем не является на караул, а чаще уходит домой, когда ему захочется. То же было и в описываемую ночь. Многократные просьбы, обращенные к чинам администрации, о побуждении общества нанять двух добропорядочных ночных сторожей, не имели никакого успеха, и школу по-прежнему обворовывают, когда только вздумают. Судя потому, что воры никогда не шли по ложному направленно, а всегда туда, где находилось ценнее и удобное для переноски имущество горской школы, есть основание думать, что в обкрадывании принимают участие люди, близко стоящие к школе и хорошо осведомленные, где и что находится. Проживают воры тут же, в Назрани, так как являются они к школе без подвод, а громоздкое имущество можно унести на руках только в ближайшие дома, а не в далекие селения» («Терек»).

45. Назрань, Шатой, Веден, Воздвиженская. Назрань, Шатой, Веден

Воздвиженская — все это исторические грозные имена, хорошо знакомые русскому уху. Все это бывшие крепости, в которых стояли значительные гарнизоны, и было много власти. Около каждой полито много русской крови. С умиротворением, тут были устроены русские поселения из отставных солдат и других желавших поселенцев. Это были как бы заготовленные очаги, откуда по мысли устроителей просвещение и новая русская культура должны были осветить усмирившихся чеченцев. Что же вышло? Назрань разорена и там исчезнет скоро последнее пепелище русских10; в Воздвиженской «убитых возили из лесу как дрова», по выражению доклада на Грозненском съезде; в Шатое — из 50-ти оставалось в 1909 г. 10 семей (теперь их говорят 7, из коих 3 вдовицы) русских; из Ведено, как гласят последние газеты, чеченский съезд постановил просить самого начальника округа переселиться в более «безопасное место», так как там были уже убиты ранее капитан Добровольский и полковник Галаев и недавно ранен начальник участка. Отовсюду чеченцы «вытесняют» русских, — вытесняют даже силою оружия (убивают русских, захватывая их дома или открытыми угрозами заставляют продавать себе).

46. Исчезновение русского элемента из Чечни и Ингушии

В то время как в большой и малой Кабарде и на Кумыкской плоскости — развились русские хутора, селятся колонисты-немцы, среди ингушей и чеченцев не только не образовалось поселения русских, но опустели те, что были заведены раньше. Можно сказать, что, если не произойдет какой-нибудь внезапной перемены, то настанет момент, когда во всей Ингушии и Чечне, кроме некоторых начальников участков, не будет ни одного русского. И вновь предстанет пред нами та грозная, немая, загадочная Чечня, которую мы когда-то знали.

47. На левом берегу Терека

Гоня отовсюду русских с чеченских территорий, чеченцы сами дружно лезут на левый берег. В Щедринской, Червленной, Николаевской, Калининской и т. д. станицах по Тереку мануфактурная торговля почти уже в руках чеченцев. Сюда же они гонят свои стада, умножая их на тихой стороне казачьей. Эти перебеглые коммерсанты и скотопромышленники не развивают промышленности на своей земле, потому что там у них крадут. Так они сами на тихой русской стороне занимаются тем же у русских. На русской стороне у них чрезвычайно умножаются стада, и они богатеют быстро. («Один кобила по 10 жеребят в год приводит», как сами чеченцы смеются над казаками ст. Щедринской.) Ибо к ним сгоняется ворованный скот со всей калмычины и караногаев.
Даже владельцы мануфактурных магазинов, как некий А.Б., не гнушаются собственными руками выгонять из чужих дворов скотину. Не так давно этот коммерсант поймался только потому, что кроме следов своих новых резиновых галош, оставил там, где выгонял быков, свой кошелек с распиской на 700 руб. на свое имя.

48. Толки о выселении чеченцев с левого берега

Последним обстоятельством объясняется, между прочим, недавняя газетная тревога (даже две официальных газеты: тифлисская и местная) о стремлении казаков выселить чеченцев с левого берега. Не знающим ни географии, ни истории области казалось, что казаки хотят удалить с левого берега чеченские аулы, каковых там нет и никогда не было. В действительности, казаки просили запретить пропуск на свой берег тех самых чеченцев, о которых только что говорилось. Но осилили все-таки не казаки, а чеченцы. В минувшем году на торгах земельных дач станицы Щедринской казаки постановили было не допускать к торгам чеченцев, но явившийся будто бы с телеграммой наместника начальник участка, объявил, что казаки не имеют на это права: чеченцы — де граждане, как и прочие. Так чеченцы на левом берегу вновь и укрепились, несмотря на все противодействие казаков — хозяев, «не имевших права» даже оградить собственность, по толкованию начальника участка.

Глава 10
Казаки и «туземцы»

49. Еще из Полежаева

В стихотворениях Полежаева, в одном месте, про терских казаков сказано:

В стране гористой печенега,
Где житель русского села
Без верной шашки у седла
Не безопасен от набега;
Где мир колеблемый станиц,
И святость прав, и честь девиц —
Нередко жертвою стяжаний
Неумолимых кровопийц;
Где беззащитные трепещут,
Где в тишине полночной блещут
Ножи кровавые убийц, —
Необходим бесстрашный воин,
Опора слабых, страх врага,
И верный долгу, он достоин,
Из рук Бессмертия венка…
(Ст. «Чир-Юрт»).

50."Казачья" дикость и «необузданность»

Положение казаков, так ярко очерченное здесь, как мы видели, почти не изменилось; но зато как резко изменилось к казакам русское общество!
Еще так недавно, даже с думской трибуны, депутат, подписавший первым настоящий запрос, со слов петиции ингушей говорил про наших терских казаков, что казаки дики, необузданны, что они экспроприировали землю у ингушей; что они враждебны ко всему горскому населению и т. п.

51. Казачье прошение

Чтобы, как следует ответить на эти неосновательные поклепы, достаточно привести следующее казачье прошение, поданное в 1905 году от имени 11-ти низовых притеречных станиц Кавказскому Наместнику:
«В проезд Вашего Сиятельства через гор. Грозный, мы, по краткости времени, не имели возможности обратиться к вам с изложением наших нужд и не могли выяснить, какой вред терпим от беспокойной и злонамеренной части туземного11 плоскостного и горского населения чрез грабежи, разбои, воровство всякого рода, не прекращающееся со времени покорения Кавказа, т. е. в течение более 40 лет подряд. Только по данным, ежегодно публикуемым в статистическом отделе «Терского Календаря», и следовательно, далеко не полным, так как большая часть хищений и краж, оканчивающихся взаимным соглашением, без всякого дальнейшего производства, проходят помимо судебной и административной регистрации, — за два последние года (Календарь 1904 г. стр. 00, 01 и 1905 года стр. 59 и 60) значится 6319 штук лошадей и крупного рогатого скота, уворованных в пределах Терской области. Переводя это на деньги, полагая только по 30 руб. за каждую голову уворованного скота, получается около 200 000 руб., потерянных нашим хозяйством за два случайно взятые года. На самом же деле размеры воровства у нас гораздо значительнее12. В станице Червленной, где воровство ничуть не больше, чем в любой другой станице, в рабочую пору угонялось иногда по 28 голов в неделю, а в соседней Щедринской станице, с населением всего в 3000 душ обоего пола, в течение 1903 и 1904 гг. похищено разного рода скота (исключая мелкого), по самой точной оценке, согласно приложенной ведомости, на 4058 руб. Это составляет более 1 руб. на каждую наличную душу, или по 7 руб. на каждый казачий двор.
Такое печальное явление весьма пагубно отражается на развитии нашего сельского хозяйства и тем в корень подтачивает наше благосостояние.
ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО! Мы давно терпим это бедствие, и наши хозяйства от него давно страдают. Не даром обвиняют нас в отсталости. При данных тяжелых условиях иначе и быть не может; не мыслим никакой хозяйственный прогресс, пока нет для него самого главного возбудителя: нет постоянного и верного ручательства, что-то, над чем трудится и на что укладывает свои силы человек — действительно его собственность и достанется ему и его детям. Бывали примеры, что из одного хозяйства угонялось 18 штук скота в ночь и разорялось трудящееся хозяйство дотла. Есть семьи, подвергшиеся обворованию по нескольку раз, и такое обворование не может не отразиться на хозяйственной мощи и трудоспособности населения. Все, которые пишут о нашем воровстве из городов, кто составляет об этом доклады и печатает книги, по большей части знают наши бедствия издалека и, в сущности, имеют о нем самое отдаленное представление. Если бы они знали, что рабочая семья, теряющая свой рабочий скот, теряет в нем залог к успешному обеспечению своего благосостояния и из разряда самостоятельных хозяйств переходит в число маломощных поденщиков и сельских чернорабочих; что казак, потерявший 8−10 штук скота, в сущности, потерял результаты половины своей жизни; если бы они могли подметить, что чувствует этот казак, что звенит и на веки рвется в его наболевшей душе, то данный жгучий вопрос сразу получил бы всю ту необходимую остроту, которой он, но справедливости заслуживает. В детских учебниках географии, как на поучительный пример, указывается на пример несчастной Турции, где прекрасная и цветущая страна, с пышной культурой и с умелым и трудоспособным населением, чрез ряд беспокойных столетий произвола и грубых насилий над собственностью трудящихся, обращена, наконец, в пустыню, а трудолюбивое прежде население теперь опустилось, обленилось и ведет самое жалкое существование среди роскошной природы. Это приводится для вразумления детей, но в этом почерпываем для себя глубокое предуказание и мы взрослые. Любовь к труду усугубляется получаемым от него удовлетворением, способность трудиться — возрастает с умножением благосостояния; никакой прогресс невозможен, пока не ограждена успешность труда, пока не укреплено и не обеспечено право собственности.
Не посягая ни на чье благополучие, мы тем менее склонны желать беспричинного утеснения туземных обществ, от злонамеренных сочленов которых терпим столь тягостные утеснения; но мы просим, чтобы, рассмотрев и взвесив вышеизложенное, Ваше Сиятельство повелели бы для обуздания воровства принять такие меры, которые, не взирая, ни на какие преходящие односторонние интересы одной части населения, клонились бы единственно к пресечению зла и тем способны были бы водворить, наконец, мир и благоустройство в семье нашей. Только таким путем можно успешно бороться со злом, разросшимся благодаря недостаточной внимательности и попустительству самой; же администрации13, сосредоточившей, с момента покорения Кавказа, в руках своих все меры безопасности нашей и средства14 и тем не менее, в течение целых десятков протекших лет не сумевшей измыслить для сего ничего действительно способного оградить наше благосостояние. Как верные подданные возлюбленного МОНАРХА, одинаково простирающего свою заботливость на всех своих подданных, мы по долгу и совести должны сказать, что не имеем, не должны и не можем ничего иметь против туземных соседей, ставших волею Божией подданными нашего ЦАРЯ, но чувство солидарности не лишает нас права указывать на них, как на главный бич нашего благосостояния. Совместная жизнь научила нас ценить истинное благородство, домовитость и любовь к труду во многих из представителей этих обществ, и мы убеждены, что среди них не мало благонамеренных трудящихся граждан, не уступающих нам в благонадежности, даже больше: мы верим, что трудящееся большинство среди них растет и станет со временем опорой истиной культуры и гуманности, — но, тем не менее, сообразуясь, с неизбежными условиями настоящего, излагая пред Вами наши нужды и утеснения, — мы должны просить о принятии мер к обузданию именно этой (туземной) части населения Терской области.
ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО! Уже более полустолетия как Кавказ признается умиротворенным, и боровшемуся против русского владычества населению дарованы те же права, как и коренным русским людям, но только нам, всегда жившим на Кавказе и на своих плечах вынесшим всю тягость полувековой кровавой борьбы за торжество русской гражданственности, видно, насколько поверхностно это умиротворение, насколько дик еще Кавказ в лице ближайшего к нам туземного населения, насколько идеалы значительной части этого населения далеки от идеалов истинной гражданственности и насколько преждевременны и неуместны для этой части населения нормы нашего гражданского и уголовного суда и некоторые другие права, предоставленные ему без соответствующего с его стороны предварительного обязательства.
Свободный, буйный питомец едва утихшей кровавой эпохи, истинный сын долин и трущоб Кавказа еще не позабыл заветов недавней старины, полной ужаса и крови, и для него и наши заповеди о непротивлении и неубиении, и наше мирное течение трудовой жизни — непонятны и чужды; тем менее есть в нем способность и охота приноровляться к их нравственному велению и дорожить ими. Не признавать их, идти им наперекор — учат горца его история, предания родной земли и колыбельные напевы сестры и матери. В родной обители своей семейной святыней видит он не наши образа, — со всенезлобием и всепрощением, — а оружие прадедов, быть может, окровавленное, и следит по нем за подвигами предков.
Этим оружием украшен его очаг, оно является частью его костюма, с ним растет он от самой колыбели. Таково неизбежное воспитание горца, и с такими задатками вступает он в свои права гражданина. Самые питаемые к нам чувства не могут не наталкивать его на путь, избираемый многими наиболее даровитыми и отважными, то есть лучшей частью туземного населения. Воровство и грабеж отнюдь не есть в горце результат необеспеченного экономического положения. как утверждают многие и силятся даже укрепить в обществе это воззрение, из побуждений ложно понимаемого либерализма. Скорее наоборот: экономическая слабость горца есть неизбежный результат его склонности к удальству и непривычки упорно работать. В то время как главнейшие работы в семье исполняет жена, туземец — хозяин находит слишком много праздного досуга, употребляемого не всегда с пользою; при современных условиях обеспечить таким способом устойчивого положения нельзя.
В Щедринском лесу дважды обнаруживаемы были убитые на злоумышленые туземцы, но в оба раза это не были бедняки. Они были хорошо вооружены, при них имелись серебряные часы и в кошельках у них были деньги. В числе убитых оказался даже мулла. Трудно думать, что на злоумышления их гнала нужда. С нашим воровством потому трудна борьба, что совершается оно людьми вооруженными, сильными, идущими на него, как на промысел. На половину мирное и обезоруженное русское казачье население против таких воров бессильно, да и власти с ними не всегда справляются. Областная хроника у нас чуть не ежедневно пестрит грабежами, убийствами, ночными нападениями, разгромом хуторов, магазинов и целых железнодорожных станций и поездов.
ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО! Вор, выезжающий на кражу при оружии, на добром коне и с часами для соответственного распределения времени, — такой вор не есть убогий поселянин, гонимый на преступление безвыходной нуждой, а есть в сущности профессиональный грабитель и разбойник. Важно установить на дело правильную точку зрения. Когда на Кавказе кипела борьба, с этим считалось все местное начальство и принимаемый меры были в соответствии с таковым воззрением. Но потом мирная обстановка усыпила власти до того, что во всяком туземце, пойманном на грабительстве, стали видеть обиженного судьбою бедняка, а в каждом русском утеснителя. К какому крайнему прискорбию приводит такое неправильное воззрение — видно из следующего случая. Казак одной станицы поплатился осуждением в арестантские роты за убийство в своем дворе грабителя туземца во время совершения последним воровства при следующих обстоятельствах: услышав по дворе шум, хозяин выскочил из дому и сразу наткнулся на воров, от которых тут же получил удар кинжалом в живот. Тогда он бросился в дом, схватил заряженное ружье и выстрелом в убегающих воров положил одного из них на месте. Если принять во внимание существующее своеобразие во взглядах на меры самообороны, то столь строгое осуждение за этот в сущности подвиг отчасти понятно; трудно заранее предугадать, как взглянет на дело закон в лице тех или иных его исполнителей, но нам от этого не легче. Вместо возбуждения в нас самодеятельности к собственной охране, — при таком неумелом направлении закон является средством к большому нашему пригнетению, вырабатывая из нас пассивно страдающую массу, и тем способствуя к большему торжеству похитителей.
ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО! Коренные русские люди, коренные казаки русского ЦАРЯ, триста лет охранявшие берега далекого Терека мы привыкли грудью встречать всякие покушения и бороться против открытого злоумышления, нам было бы не трудно, но в настоящем положении мы положительно бессильны. Посему и мы, по примеру прочих обитателей Кавказа, радостно встретивших Ваше назначение и поспешивших к Вам с изложением своих нужд и упований, обращаемся к Вашему Сиятельству и просим обратить внимание на наше тяжелое положение, Оно действительно тяжело. Никогда, со времени покорения Кавказа, воровство, грабежи и разбои не достигали такой дерзости и силы, как в последние годы, не говоря уже про настоящее, вообще, тревожное время. Бывают минуты, когда забываешь, что живешь в благоустроенном Государстве, под сенью закона, при деятельной охране внешней и внутренней. Мы полагаем, что виною тому являются некоторые преждевременные мероприятия, снявшие узду, наложенную на злоумышляющих суровою школою старого времени. Мы надеемся, что при твердом желании властей, при внушении деятелям суда особой тщательности и осмотрительности в процессах местных конокрадов, при некоторых, незначительных изменениях в существующих законоположениях, дело удастся быстро направить в надлежащее русло мирного правопорядка. Поэтому мы просим, чтобы было обращено должное внимание на три нижеследующих обстоятельства:
1) Усилению воровства способствует значительная безнаказанность, проистекающая от: а) незначительности налагаемых по суду наказаний; б) мягкости нашего суда вообще, сравнительно с культурным уровнем местных туземцев;
в) легкой возможности для воров-престунников избегать кары через подставных свидетелей, и прочие подобные средства, укоренившиеся очевидно вследствие недостаточной внимательности судов к подобным мелочам, и г) слишком формальное отношение судей к искам по воровству, где неявка ответчика оттягивает судебное разбирательство иногда на очень долгое время, но не влечет для него никаких особых последствий15, тогда как отсутствие истца прекращает самое делопроизводство.
2)Проникновение в пределы казачьи земельных дач проживание в них немалого числа вооруженных туземцев, не подчиненных никакому специальному контролю и ускользающих от надзора чинов местной полиции.
3)Отмена некоторых административных ограничений, до последнего времени стеснявших воровство и налагавших на виновных туземцев, а равно и на общества, имеющие их членами, некоторую довольно суровую ответственность.
О каждом из этих обстоятельств мы скажем несколько подробнее, начиная с последнего.
1) Что главными виновниками чинимых у нас злоумышлений, помимо наличия в каждой станице собственных мелких воров-скотокрадов, является местное туземное население, об этом здесь не существовало никогда сомнений. Об этом свидетельствуете как хроника 60-тилетней Кавказской борьбы, так и архивы и делопроизводства местных судебных и административных учреждений. Добавлять сюда какие либо новые доказательства нам не к чему. Поэтому к обузданию зла еще издавна принимались меры, клонившиеся к пресечению воровства, чинимого местными туземцами. Из числа таких мер до последнего времени у нас действовали так называемые правила Дондукова-Корсакова, выработанные в главноначальствование этого деятеля и измененные в 1894 году. Согласно этих правил, те туземные общества, на землях которых совершены воровства, грабежи или какие либо иные подобные злодеяния, или в пределах которых доведены следы злоумышленников или угнанного скота, обязаны были: или выдать важнейших своих преступников-сочленов, или принять на себя полное удовлетворение потерпевших. Хотя за время существовала этих правил, как нам известно, выдачи преступников почти не производилось, зато скот почти всегда возвращался в целости, причем возвращение носило иногда трогательный по своей наивности характер. Только что обрежут бывало следы в пределы данного общества и общество, под давлением очевидности, следы эти примет, как является какой-нибудь туземец и заявляет, что он там-то и там-то видел таких-то и таких-то примет скотину, и спрашивает, не отыскиваемый ли это скот? По осмотре так и оказывалось, дело разрешалось самым миролюбивым образом, и отбивший свою скотину хозяин возвращался в опечаленную семью с полным благополучием. В семье снова водворялось спокойствие и кипел успешный труд. Много добра сохранили нам эти правила, и не один казак у нас до сих пор поминает их добрым словом. Мы просим, чтобы правила эти вновь введены были в действие, — так как в них пока вернейший залог нашей безопасности. Их можно пересмотреть, изменить, согласовать, где нужно, с вновь назревшими потребностями, — но полная отмена их отражается на нашем благосостоянии слишком пагубно.
2) Пребывание в наших пределах и проживание в них вооруженных туземцев в прежнее время не имело места. В последние годы оно стало общим явлением. Поселяются туземцы как в юртах казачьих обществ, так на войсковых и частновладельческих участках и занимаются выпасом скота и скупают значительные земли в аренду. Проследить, кто из таких арендаторов преследует мирные цели, а у кого аренда является благовидным предлогом, довольно трудно. Тем труднее контролировать их гостей, доверенных, пастухов и прочих пребывающих у них туземцев. Все эти туземцы — народ вооруженный, хотя трудно понять, против кого они вооружаются. Чтобы русский бросился грабить туземцев, или чтобы он пробирался к их имуществу, — таких случаев не бывало. Не нападут на них русские и на открытой дороге. Следовательно, вполне естественны рождающиеся в каждом из нас, при встрече с вооруженным туземцем. весьма неприятные ощущения. Сама очевидность как бы наталкивает, что не на добро запасается это оружие… Благодаря вооружению, трудно отличить мирного промышленника от человека, замыслившего злодеяние. Благодаря тому же, самые заведомые скотокрады и грабители могут по целым неделям скрываться в наших землях без всякого кому-либо ведома. Не касаясь самого факта ношения оружия, не можем не высказать, что являться с таковым в наши юрты туземцам — промышленникам нет оснований, если у них нет намерения употребить его против нас же. Поэтому ношение оружия в наших пределах следует воспрещать безусловно.
Тогда с первого взгляда можно бы видеть, с кем имеешь дело. Мирный промышленник мог бы следовать беспрепятственно, а всякий вооруженный был бы задержан, и подвергнут опознанию. В интересах же лучшего контроля за исполнением такого запрещения следовало бы предоставить, право следить всему местному населению, мирных же промышленников и коммерсантов, направляющихся по делам в юрты казачьих обществ, следовало бы, сверх того, обязать являть в станичных правлениях удостоверения о своей личности, причем, на время пребывания их в пределах данного казачьего общества, самый вид должен быть от них отобран. Вообще, следует принять меры к пресечению злоумышленникам самых путей к проникновению в наши пределы.
ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО! Мы помним, что в разгар Кавказской войны, когда злоумышлениям открыт был полнейший простор и не могло быть препон, полагаемых ныне, воровства происходили гораздо реже. Полагаем, что опасность получить в станицах хорошую встречу служила для злоумышленников отличною уздою, и весьма сожалеем, что нет никакой такой сдерживающей преграды ныне. Для русской власти нет иного выбора, как поступиться чьими либо односторонними интересами. Дерзаем полагать, что наши кровные интересы должны быть любезнее. Мы не говорим о том, что нашей кровью умиротворен Кавказ, что мы единственная пока в нем опора русской гражданственности, — но мы можем указать на то, что не мы нападаем, а на нас нападают, что не мы убиваем и грабим, а нас убивают и грабят. Это дает нам много смелости в обращении к Вашему Сиятельству.
2) Чтобы показать, наконец, насколько действительна третья из указанных причин, поставленная нами во главе прочих, позволяем привести несколько нижеследующих фактов.
Когда жители одного большого аула обратились с жалобою к своему начальнику округа и представили важнейших воров и скотокрадов, то последний, по народной молве, вынужден был им так ответить: «А я с ними что сделаю? Как хотите, так и ведайтесь».
Когда по предписанию атамана отдела у нас изловлен был и заключен под арест известнейший в отделе скотокрад-туземец, то товарищ прокурора счел необходимым учинить особое ходатайство пред наказным атаманом о том, чтобы сделан был атаману отдела формальный выговор за неуместное задержание и вмешательство.
Судебный следователь, которому представлен был вооруженный туземец, покушавшийся на переправу через Терек с парою уворованных лошадей, нашел возможным освободить туземца, а протокол возвратил в станичное правление для представления мировому судье по подсудности.
Наконец, сам мировой судья, при разборе дела такого же туземца-скотокрада, на заявление атамана, поймавшего вора и бывшего по делу главнейшим свидетелем, что выставляемые обвиняемым свидетели заведомо подставные и ложные, прямо ответил: «А вам кто мешал набрать себе столько же свидетелей с улицы?
При таких нравах, при таком безучастии, при таком слишком формальном отношении к правосудию, бороться для воров с силою нашего закона не особенно трудно. Еще легче становится эта борьба, при содействии туземцев свидетелей. В одном съезде мировых судей, например, давал показания такой свидетель туземец. Председатель, в руках которого было производство по этому делу у мирового судьи, заметил, что показания свидетеля сильно противоречат прежним его показаниям, имеющимся в деле. Тогда он обратился по этому поводу к туземцу, но тот весьма пренаивно ответил: «Эй! Это ей Богу верней!». Суд однако же, показаниям этим не поверил, хотя даны они были, под присягою, но и против бессовестного свидетеля ничего ее предпринял, а отпустил его восвояси. Эти мелкие случаи мы отмечаем с тем большим вниманием, что от них рождается слишком крупное зло и ложится на наших интересах тяжким бременем. Ими воспитывается вокруг нашего суда тяжелая атмосфера злокозненной казуистики, они извращают чистые понятия о судебной правде даже в нашем русском населении. В одной, например, станице накрыли двух бессовестных скотокрадов в тот момент, когда они опивали обворованного иносельца, у которого украли лошадь; за возвращение этой лошади они просили с хозяина крупную сумму, причем самую лошадь, для вящей убедительности, провели даже перед окном, где сидел обворованный. Задержанных воров привели в станичное правление, привели и уворованную лошадь. Под давлением неотвратимых улик и при обещании, что ничего не будет, воры сознавались и все рассказали. Но когда они увидели, что составляется протокол, то стали отказываться от собственных показаний. Наконец, они их подтвердили, но при этом предупредили: «Пишите, что хотите, все равно ничего из этого не выйдет. Тут мы показали одно, а там (на суде) можем показать другое», т. е. как раз подстать наивному туземцу. Очевидно, практика судебных показаний ворам всем знакома.
Общее явление, что вор, укравший лошадей, берется их же отыскивать. Иногда комиссия за такое пособничество бывает довольно значительная. У нас был случай, что за возвращение украденной кобылы было уплачено 60 руб.
Крайне печально, что путем такого поощрения, преступность и среди нас растет в огромной степени. К воровству все чаще и чаще становится причастия наша молодежь, т. е. лучшие надежды казачества. Воруют плоды, воруют овощи, воруют хлеб, сено, сельскохозяйственные орудия, домашнюю утварь, платье, подушки и даже предметы воинского снаряжения. На нас готовы хлынуть целые потоки воровства, а противопоставить им у нас нечего. Вор, пособием воров — свидетелей, выходит сух из большей части обвинений, а страдающий обвинитель зачастую является единственным своим свидетелем.
Слабость наказания за воровство поразительна. Вор наказывается тюремным заключением, которое имеет силу разве где-нибудь в мирной коренной России, но у нас оно не оказывает никакого устрашения. Особенно бросается в глаза несоответствие перед судом воровства с убийством. Убийцу (даже невольного) хватают под арест, содержат до суда под караулом и затем по суду на него обрушивается весьма тяжелое наказание. Но к вору ничто подобное не применяется, и он выступает на суде совершенным гражданином. А между тем наш любой вор стоить хорошего убийцы; совершая хищения вооруженною рукою, он, в сущности, больший преступник, чем непреднамеренный убийца. А между тем, к преступлениям воров суд относится чуть не шутя, как бы не видя сущности проходящих преступлений. По нашим нравам, наказание за воровство должно быть крайне тяжелым и внешняя обстановка суда над вором должна импонировать на зрителя с такой же силою, как обстановка суда над убийцами. Законодательство, путем суда над убийцами и строгого наказания, прекрасно воспитывает в гражданах неубиение; желательно было бы, чтобы то же воззрение было распространено и на воровство, — ибо, по своей распространенности и пагубности, оно для нас губительнее убийства. Снисходительность к ворам не приносит государству никакой выгоды, на нас же, граждан, она ложится крайней тягостью. Точно также должно быть обращено серьезное внимание на элемент местных свидетелей. Нельзя терпеть столь легкого отношения к свидетельской истине. Дикость и невежество суд извинять не должен, он должен внедрить туземцам свои просвещенные взгляды, а не применяться к их неразумию.
Вообще, меры к искоренению воровства должны быть крайне суровы: суд должен быть беспощаден и строг, и ворам, а равно их сомнительным свидетелям, не должно давать никакой поблажки. Знамя справедливости должно стоять высоко, а не служить злоумышленникам тряпкою, о которую они отирают свои грязные руки, чтобы выйти из суда чистыми. Полагаем, что для Терской области — а может быть, и для некоторых иных подобных местностей, — необходимо было бы создать особое временное уложение, приноровленное к исключительности некоторых местных условий. Но и в настоящее время наказания по некоторым видам местной преступности должны быть значительно усилены; особенно в таком усилении нуждаются ското- и конокрадство».

52. Слишком ощутительная разница

И вот, в то время, как угнетаемые, «невинные» и «мирные» ингуши в течение нескольких дней находят для себя защиту даже в Государственной Думе, — наши «необузданные» и «дикие» казаки в течение пяти лет не дождались ощутительных результатов на это слезное прошение от г. наместника. Нельзя не воскликнуть: «Какая разница!»

Глава 11
Заключение

В заключение я выставляю следующие три тезиса, защищаемые настоящею запискою:
1) Чеченцы и ингуши не настолько «мирный народ», как полагают в Петербурге.
2) Чеченцы и ингуши далеко не «невинны».
3) Чеченцы и ингуши так же дики в своих массах, как были.
Чем скорее это будет понято всеми, тем лучше, тем скорее можно будет ожидать, что тяжелое положение в крае прекратится.
Это необходимо не только в интересах мирных трудящихся масс, но для блага самих ингушей и чеченцев. Ведь они также люди… Наконец, все грознее нарастает вокруг вражда на это разбойничающее племя. Все яснее рисуется впереди час грозного возмездия за грехи общие. Лучшие люди из них давно это чувствуют, да и не могут не чувствовать. Нельзя бесконечно напрягать тетиву — когда-нибудь она лопнет.
Сознание этой неотвратимой грозной беды, постоянное предвидение её — так действует на нервно настроенную массу, что после Грозненского чеченского погрома сразу скрылись все чеченцы с русской стороны, как мыши.
Было действительно страшно. Озверелая толпа «мужиков» однажды вырвала арестованных чеченцев из вагона, смяла конвой и буквально растерзала несчастных всенародно.
На Сунже казаки три раза поднимались уже против ингушских аулов. И как не менее чеченцев нервно настроены ингуши, видно из описания «Ольгинского дела», приведенного выше… Эти окопы, заготовленные Базоркинским аулом, эти вооруженные, спешившиеся толпы окрестных ингушей, виденные с поезда.
Под таким постоянным, кошмарным страхом протекает местная жизнь, и что опасность велика, видно из следующих бродящих «слухов».
После Карабулакского столкновения прошлого года появился слух, будто к казакам прислали Ольгинские осетины сказать, чтобы им дали знать, когда казаки опять пойдут на аулы, чтобы Ольгинцам с другой стороны на них ударить.
Недавно прошел новый слух, такой же, со стороны Кабардинцев.
Это — «слухи», потому что фактами подкрепить их нельзя, так как никто таких вещей не делает открыто…
Но существование самих слухов уже указываете, какая под ними почва…
Георгий Ткачев
8 января 1911 года. Гор. Владикавказ

Приложения к записке

Местечко «Назрань»

30−35 лет тому назад Великий князь Михаил Николаевич, проезжал через крепость Назрань, расположенную между Сунжей и Назранкой, почти у самого их слияния.
Обратив внимание на то, что крепость расположена среди исключительно туземного ингушского населения, в те времена совершенно дикого. Его Высочество пожелал при крепости образовать русский поселок, который служил бы рассадником русской культуры, с одной стороны, для горцев, а с другой — мог бы поставлять продукты питания как для гарнизона крепости и арестантов, так и для служащих основанной назрановской горской школы с пансионом, Назрановского горского словесного суда, участкового и, образованного впоследствии окружного управления, казачьего поста и камеры судебного следователя, так как у местных жителей ничего нельзя было достать, а ездить всякий раз во Владикавказ было и далеко, и в то время далеко не безопасно.
Нужно принять во внимание, что «Назрань» был расположен на почтовом тракте между Владикавказом и Грозным, в 25 верстах от первого. По этому пути шли товары из Европейской России в Восточный Кавказ и далее в Среднюю Азию и обратно. Почему весь торговый и служащей люд должен был проходить через крепость «Назрань».
А так как здесь находилась разгонная станция, то здесь же волей-неволей приходилось останавливаться всем: одним для того, чтобы переменить лошадей, другим, чтобы отдохнуть, подкрепить себя и животных пищей, а зачастую и заночевать или переждать дурную погоду. Конечно, все они проклинали «Назрань» и ингушей… Одним словом, пункт был весьма важный, и Великий князь сразу заметил это.
Как раз в то время в крепости «Назрань» жило несколько русских семей из отслужившихся и женившихся солдат. Они обратились к Великому князю с просьбой о наделении их землей и, конечно, встретили с его стороны живейшее участие. Он был весьма доволен, что желание его так скоро осуществлялось. Он сказал просителям, что если они наберут 15 человек таких же отслужившихся русских солдат, то он даст им сейчас землю. Те ответили, что их уже насчитывается девять семей. Тогда Великий князь прибавил к этим семьям еще три семьи ингушей для того, чтобы они, живя имеете с русскими, составляли с ними одно общество, служили некоторой гарантией их безопасности и в то же время были бы посредниками между русскими и их соплеменниками.
Таким образом, эти двенадцать семей и составили новое поселение: «Местечко Назрань». Фамилии их следующие: 1) Зуевич. 2) Недокунев, 3) Храмов, 4) Сирота, 5) Шлыков, 6) Касомов, 7) Клементьев, 8) Павлов, 9) Верейчик, 10) Чатырханов, 11 и 12) Чабиевы (последние две фамилии ингушей). Им то Великий князь Михаил Николаевич и отдал Назрановский казенный участок земли, мерою в 185,5 десятин. Но так как из них годны для обработки только 22 десятины (не считая 18−20 десятин, расположенных по самому берегу Назранки, сыроватой, а потому пригодной только дли огородных растений, земли), то Великий князь отвел им участок в 60 десятин на р. Камбилеевке.
Так как земля была хорошая, а новоселы жаждали труда и не боялись его, то скоро они поправились, свободно вздохнули и из ничего не имеющих бедняков обратились в счастливых зажиточных хозяев: все они построили себе дома, завели садики, огороды; приобрели скотинку и открыли три лавочки. Словом, зажили не дурно.
Прошло 10 лет.
К этому времени была проведена железная дорога, казачий пост быль заменен милиционерами, управление округа перешло во Владикавказ, а под конец аренды была переведена в город и камера судебного следователя. Все это самым тяжелым образом отразилось на назрановцах.
Но доконали их окончательно воровство и разорение от соседних жителей.
Вот неполная летопись грабежей и хищений, совершенных ингушами у злосчастных назрановцев за последний двенадцатилетний период их жизни в Назрани.
1) У Касомова, труженика, каких очень мало, обремененного большой семьей, было похищено в разное время всего 24 шт. скота; из них 2 быка, 2 лошади, 10 коров.
Кроме того, были заколоты кинжалом 2 супоросные свиньи и угнано стадо гусей в 18 штук.
2) У Храмова, совершенно безобидного человека, уворовано за то же время 11 штук скота: 7 лошадей, 2 коровы и 2 барана.
3) У Верейчика украдено всего 14 шт. скота: 6 коров и 8 лошадей; из птицы угнали 3 стада гусей: в 28 шт., в 16 шт. и в 7 шт.
4) Недокунева, имевшего мелочную лавку, обворовывали14 раз; из них 10 раз лавку, причем забирали весь товар до последней иголки, а 3 раза квартиру до последнего сколько-нибудь ценного предмета. (Кроме того, было украдено стадо гусей в 70 шт.) Последний раз было дело зимой; их выгнали в одном белье на мороз, стреляли в них, но, к счастью, безрезультатно. Один раз была попытка украсть лошадь, но Недокуниха стреляла из револьвера, чем и напугала грабителей.
В довершение всего, Недокунев быль убит и при этом ограблен на 200 руб. общественных денег, который вез для уплаты аренды за срок более года.
5) Убит был также и лавочник красного товара Роман Киракозов из-за конкуренции с лавочниками с ингушами в близ лежащих селениях, и персиянин, снявший в аренду у Назрановской горской школы фруктовый сад.
У других русских назрановцев тоже похищали что только было можно: муку, сбрую, дрова, уголь, овощи, столярный инструмента и т. д., но меньше, и только потому, что ингуши их и выжили гораздо скорее.
Так был выжит Шлыков, который, обрадовавшись нашедшемуся покупателю, продал свой дом и удрал поскорей. У нового хозяина — Кравцова была украдена вскоре корова, и он поспешил перепродать свой дом Ширинде, чтобы не иметь собственности, а через нее не подвергаться опасности быть убитому. Он поступил столяром в назрановскую школу. Но и у Ширинды скоро была уведена одна лошадь и украдено 42 гуся, и он продал дом. Теперь дом этот принадлежит Баддееву.
Так, один за другим, стали продавать свои насиженные было усадьбы и убираться по добру и здорову из Назрани Зуевич и купивший у него усадьбу Булгаков, Сирота и его заместитель Пархоменко, Шлыков, Павлов, Касомов, Храмов, Клементьев. Последний продал было дом кому-то из русских со стороны, но тот, когда узнал о прелестях местной жизни, поспешил отказаться. Так его и не видели в Назрани, несмотря на то, что дом продавался безусловно за бесценок.
После этого никто уже из русских не стал покупать дома у назрановцев, и пришлось волей-неволей продавать усадьбы выживающим нашим ингушам, которые, таким образом, достигли таки своей цели.
Выживали назрановцев всякими способами:
1) Потравами их полей и огородов.
2) Хищениями движимого и недвижимого даже имущества.
3) Подкидыванием писем с угрозами убить, если не уйдешь. Таких писем один Верейчик получил три.
4) Убийством (Недокунев, Киракозов). Скот похищали: 1) из степи, 2) поднимали изгородь (плетень) и протаскивали скот, 3) подкапывали изгородь и взламывали замки и затворы. Одного скота, таким образом, было украдено 41 штука: 18 лошадей, 19 коров, 2 быка, 5 баранов; ценной птицы 192 штуки.
При этом за весь украденный скот и птицу при помощи администрации было уплачено потерпевшим: Верейчику за 3 коровы 110 руб. и Ширинде за одну лошадь 60 руб. и за 42 гуся 42 рубля и то только потому, что первый служил письмоводителем в горском суде и знал кое-что из русских законов, а второй по ходатайству окружного врача и своего начальника доктора Благонравова.
Все же остальные ничего не получили и до сего времени, несмотря на то, что следы зачастую были выводимы в то или другое селение ингушей. При этом получаемое вознаграждение нисколько не соответствовало стоимости украденного. Так, лошадь Ширинды, стоящая 120 руб., была оценена в 60 руб.
Замечательно еще то обстоятельство, что ингуши, выживая русских всеми способами, не прибегали к одному, именно к поджогам. Почему? Потому, что они были уверены, что рано или поздно, а все имущество русских перейдет в их ингушские руки. И действительно, оно перешло в их руки и совершенно почти даром: или было разворовано, или куплено за бесценок. Назрановцы сначала находили себе покупателей из русских, но скоро те поняли, что жизнь в местечке невозможна и перестали покупать дома. Тогда оставалось или бросать эти дома на произвол судьбы или за бесценок продавать ингушам.
Так, например, Храмов продал свой дом за 150 рублей, тогда как стоимость его равнялась самое меньшее 250−300 рублей. Касимов такой же дом с небольшим плодовым садом продал за 42 рубля. Верейчику, который еще и теперь не ушел, за два дома с садиком дают 300 рублей вместо 600, по самой низкой оценке, а Недокунихе, которая дышит уже на ладан, вместо 2000 руб., дают только четвертую часть за дома и за хороший фруктовый сад. Ваддееву же и цены никакой не предлагают, а прямо на улице среди белого дня и при свидетелях говорят: «Какого черта ты здесь живешь, бросай все и беги, пока жив!»
В прошлом июне (1910 года) подряд две ночи у него делали попытки украсть лошадей, причем один раз повалили совершенно новый плетень, а другой с кинжалом и руганью бросились на Баддеиху, чтобы зарезать, но поднявшаяся во время тревога помешала в первый и второй разы совершиться преступление. Теперь ему подкинули угрожающее письмо.
Из девяти русских семей, таким образом, поселившихся первоначально в Назрани, остались только трое: Верейчик, Баддеев и Недокуниха, а вместо остальных шести семей поселились ингуши.
Они (ингуши) прибрали к, своим рукам всю казенную землю, дома и торговлю русских и всячески там хозяйничают. На оставшихся русских они налегли с особенной силой: кроме вышеприведенных случаев с Баддеевыми, в начале этого лета (1910 год) было украдено у Верейчика две коровы и телка, у начальника Назрановской тюрьмы три лошади, из которых две тюремные, у мастера Назрановской школы была попытка, украсть козу через крышу сарая; затем, в мае месяце обворовали школу.
Но и в ночь с 16 на 17 декабря школа опять обворована, в ее мастерской украдено все ценное, очевидно, людьми хорошо знающими внутреннее расположение комнат. Нет сомнения, что ингуши же, питомцы этой школы, на своих воспитателях «готовились к экзамену на звание мужчины». По выдержании такого экзамена у себя, эти мужчины, по словам представителей Чечни на Грозненском примирительном съезде, идут обслуживать воровством и разбоем уже и своих соседей.
И замечательно, что у ингушей за это же время ни у кого ничего никогда не пропадало. При всем этом, нужно заметить также, что в местечке «Назрань» существует институт ночных караульщиков, которые обязаны смотреть за казенным имуществом (школа, горский суд, участковая аптека, управление участка), за целость которого они отвечают, есть пост милиционеров, и ни один русский, в какую угодно погоду, ночью не пройдет по местечку незамеченным.
Если же грабят школу, камеру судебного следователя (у Островского украдено восемь берданок) или кого из русских, то эти все видящее и все знающие ночные сторожа бывают слепы, глухи и хромы, а потому не видят воров, не слышат душу раздирающего вопля ограбляемого обывателя и не являются на место происшествия раньше следующего полдня.
Из округа — или только через округ — к начальнику участка Назрановского округа поступали одна за другой три бумаги о выселении ингушей из местечка, но они до сих пор, преспокойно живут там и, подозревая русских назрановцев в стараниях выжить их (ингушей) из местечка путем жалоб начальствующим лицам, с особенным старанием приналегли на рычаг для того, чтобы скорей выбросить лишний, по их ингушскому мнению, русский груз.

Его Превосходительству господину начальнику Терской области и наказному атаману Терского казачьего войска
Жители русского населения слободы Шатой,
3 го участка, Грозненского округа, Терской области.

ПРОШЕНИЕ
Ваше Превосходительство!

Жизнь русских поселян в слободе Шатой в настоящее время сделалась невыносимой в силу сложившихся исключительных условий. Мы сейчас вынуждены всецело подчиняться группе чеченцев, которые в продолжениt нескольких лет разными незаконными путями, до убийств русских включительно, заселили слободу и диктуют нам, уцелевшей горсти русских, свои законы.
Слобода наша основана была в 1860 году, по покорениию Кавказа. Сначала было основано укрепление Шатой, которое тогда же было населено преимущественно отставными, бессрочно отпускными и запасными нижними чинами, а когда количество их стало увеличиваться, то жители эти были отделены от укрепления и была основана слобода Шатой, в которой было открыто слободское управление, с подчинением окружному начальству. В 1870 году число семейств в этой слободе равнялось уже 50-ти.
Это единственное, русское население среди горной Чечни стало процветать и, безусловно, приносило громадную пользу краю.
Тогда же слободе была отведена покосная и пахотная земля. Слобожане занимались хлебопашеством, торговлей, извозом и ремеслами, так что чеченцы с того времени имели возможность кое-что заимствовать у русского населения, но с тех пор, как с разрешения местного начальства в слободу стали допускаться на жительство чеченцы, то, к великому нашему сожалению, с ростом числа чеченцев, уменьшилось число русских поселян и в конце-концов чеченцы добились своего, разорили русских и завладели слободой. Кроме захвата слободы, чеченцы соседних селений захватывают пахотную и покосную землю, а именно: первым поселялся в 1885 году Кагерман Ахметханов, бывший сторож башни, так называемой «Волчья Яма», служившей тогда местом заключения виновных, находящейся в 200 саженях от крепостной стены, который воздвиг возле этой ямы как бы временное строение, пригородив и земли для посева кукурузы; в 1885 году там же поселились чеченцы два брата Иноркаевы и бывший всадник милиции Сула Хажиев, которые и оставались проживать там на правах скотоводов и платили за пастьбу скота и усадебные места.
В течение последних пяти-шести лет наследники их самовольно заняли первого Ахметханова четыре десятины земли и последние три семейства семь десятин и в то же время наотрез отказались отбывать всякие общественный повинности, а временные строения превратили в постоянные. Таким образом, образовался на нашей земле первый чеченский хутор, существующей и по сие время и в котором уже не четыре, а несколько семейств. Слободское управление хотя и входило с ходатайством о снесении этого хутора; но оно не достигло цели; за эти же 10 десятин земли нами ежегодно вносится по окладным листам Ставропольской казенной палаты оброчная Государственная подать; так постепенно в слободе стали появляться с каждым годом то чеченцы-торговцы, то разные служащее при местных начальниках участков, как например, переводчики, милиционеры, сторожа и прочие, а затем уже им разрешалось приобретать и недвижимое имущество и они им пользовались умно и широко, покупая на свое имя по несколько домов для посторонних, не имеющих права проживать здесь.
В виду этого, в 1880 году указом наместника ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА на Кавказе, вследствие уменьшения числа русских в слободе, было постановлено:
1) Выслать из слободы Шатой всех без исключения туземцев, с воспрещением поселяться навсегда.
2) Заселить означенную слободу русскими из податного сословия и образовать тут приписку, так как комиссией было найдено, что слобода Шатой тот пункт, который расположена в центре горной полосы.
3) А для этой цели и благоустройства русского населения отдать в полное распоряжение находящиеся вблизи казенные участки земли и леса.
Действительно, лес в 1890 году был прирезан в количестве 514 десятин, но мы и по настоящее время фактически не пользуемся им, так как почему-то он находится в распоряжении Аргунского лесничества и охраняется объездчиками из чеченцев, а потому постоянно вырубается по платным и бесплатным билетам чеченцами-соседями. Нам же начали выдавать бесплатные билеты лишь с 1903 года, да и то в недоступные места.
По объявлении указа о выселении всех без исключения чеченцев, были высланы лишь некоторые из них, семь же семейств подали на Высочайшее Имя прошение о разрешении им жительства в слободе Шатой на правах купцов и купчих, что им и было разрешено, на основании чего они и стали приобретать недвижимость. Хотя эти чеченцы и просили разрешения проживать на основании того, что они купцы, в действительности же они никогда не были таковыми и ныне не состоят, так как никто из них никогда не приписывался ни к какой гильдии.
Для того чтобы какому-нибудь чеченцу пробрести имущество в слободе, следует ему только поступить в милицию на один месяц, и он покупает в слободе недвижимость с разрешения, как служащей в милиции, и сколько ему угодно. Затем, в виду того, что в русских слободах вообще стали поселяться массы чеченцев, что отражалось на благоустройстве их, в виду ходатайств о выселении, был издан закон 14-го мая 1893 года, коим воспрещалось селиться в слободах каким бы то ни было чеченцам. Но закон этот выполнен полностью не был, так как, хотя часть чеченцев временно и была выселена, но они в скорости, под разными предлогами, опять поселились и, в конце концов, число их стало больше, чем русских, а именно: вместо пятидесяти семейств русских, осталось 10 16, а вместо семи чеченских семейств, получилось семьдесят семь; что же касается хутора «Кагерман», то он и сейчас существует. Поселившиеся в слободе чеченцы всеми силами стараются уничтожить русский элемент и захватить все в свои руки, так, например: если понравится кому-либо из них дом слобожанина, то начинается форменная травля, битье окон, увод скота, порчи крыш, угроза смертью, которая всегда делается наедине, каковые они зачастую приводят для острастки оставшихся в исполнение.
1) В 1887 году убит житель Федот Барикин, поставщик всех продуктов Шатоевского гарнизона, оставшиеся после него семь домов перешли все в чеченские руки, а также и поставка продуктов.
2)В 1880 году были убиты на Шатоевской дороге слобожане Павлов и дорожный кондуктор Васильев, последний убит, дабы дать доступ к этой должности чеченцам.
3) В 1902 году убит отставной нижний чин Семен Кленов, старик 70-ти лет, в семиверстном расстоянии от слободы, днем, и ему нанесено 12 кинжальных ран.
Это ли не возмущало жителей. После убийства Барихина и Кленова и по сие время в слободе бедствуют семейства их, с помощью маленького русского общества.
4) В 1905 году убит мелочной торговец у себя дома в лавки, тоже днем, Петр Губаридзе, с целью завладеть его удобным для торговли усадебным местом. На этого несчастного старика было несколько покушений, он был однажды ранен, десятки раз его обворовывали, и убийство его совершено на глазах соседей чеченцев.
5) В 1906 году убит кондуктор Добровольский, в трех верстах от слободы, за свою справедливость по отношению к службе.
6) В 1908 году опять таки убит даже 13-летний мальчик Павел, сын нашего старшины, Щеткина, служащего на этой должности вот уже 12 лет, — как месть за справедливую службу Щеткина. И все это остается безнаказанно. Что же касается грабежей и воровства, то им не может быть и конца. В последнее время они дошли до виртуозности. Ранее чеченцы захватывали места в слободе под разными благовидными предлогами, пахотную и покосную землю, уничтожая ежегодно межевые знаки, на основании того, что мы, как они говорят, пришельцы, а землею владели их деды прадеды. Теперь же они просто являются к кому-либо из русских жителей наедине, требуют, чтобы он записал его дом на свое имя, на право его жительства в слободе, и, молчал про это, а иначе плохо будешь, что мы не раз уже испытали. Мы поодиночке не можем даже посмотреть свои земли и покос, а если и делаем это, то сообща, все вместе, предварительно исходатайствовав от местного начальника участка охрану из милиционеров — вот до какого положения довели нас.
В настоящее время, Ваше Превосходительство, заброшенная в горах горсть русских доведена до отчаяния. Мы вынуждены будем, если не будет нам оказана помощь, поступить так, как поступили 40 семейств, бежавших из Шатоя, бросив на произвол судьбы или же продав за бесценок свое недвижимое имущество.
С основания слободы Шатой, начальством гарнизона высылался для охраны слободы патруль от трех до шести человек, но в 1905 году местное военное начальство почему-то отказало в высылке патрулей. Доверенными в том же году опять исходатайствовано было о высылке патруля, который и был высылаем до 1907 года, но в 1907 году высылка опять прекратилась, по ходатайству чеченцев, которые мотивировали свою просьбу тем, что абрек Давлетмирзаев может всегда убивать нижних чинов и отбирать у них оружие, что и было сделано, когда этот абрек ранил чрез амбразуру крепостной стены часового, стоявшего у дверей камеры с арестованными чеченцами при военной гауптвахте, что и явилось поощрением для чеченцев и опасностью для слобожан. Мало того, что был отменен патруль, но еще с 7−8 часов вечера запираются крепостные ворота на всю ночь, и жителям неоткуда ждать помощи при несчастных случаях, так как сообщить о них нет доступа, что и продолжается до настоящего времени.
Не говоря о частных ограблениях и проч., чеченцы не стесняются устраивать буйства, как, например: в 1901 году на базаре с нижними чинами гарнизона, в котором ими было ранено 12 человек, кроме старшины, который явился на место происшествия, и был ранен тупым орудием в лицо и спину. Подобные схватки повторяются с жителями.
А потому имеем честь покорнейше просить Ваше Превосходительство ходатайства пред Наместником ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА на Кавказе:
1) Отобрать все самовольно захваченные земли, а также и лес, давно отмежеванный для слободы Шатой, в полное распоряжение жителей.
2) Выселить навсегда всех без исключения чеченцев и других туземцев, не имеющих права на жительство.
3) Населить слободу русскими крестьянами, или запасными нижними чинами из податного сословия, увеличив слободу по крайней мере хотя до 40 семейств.
4) Учредить в ней приписку с причислением к крестьянам Ставропольской губернии наравне с другими слободками Терской области, как-то: Хасав-Юрт, Нальчик, Ведено и Воздвиженская.
5) Разрешить продолжать, высылку патруля на ночь в слободу от войск Шатоевского гарнизона, что было до сих нор, так как только наша единственная слобода в Терской области, которая не может просить оказания помощи от войск, а также не затворять крепостные ворота, ведущие в слободу.
6) Воспретить выдачу каких бы то ни было разрешений на вырубку леса, отведенного для слободы, и предоставить его в полное распоряжение слободы, так как уже в настоящее время он почти абсолютно вырублен посторонними лицами.
Надеемся, что Ваше Превосходительство не откажете в просьбе последних нескольких жителей, оставшихся от разоренной русской слободы в горной полосе Терской области.

Приказ по Терскому казачьему войску 11 октября 1910 года
Гор. Владикавказ
Несмотря на все принимаемые меры, порочные чеченцы и ингуши продолжают грабить у казаков скот и лошадей. Казаку положительно невозможно заниматься мирным трудом и приходится сосредоточить все внимание на охрану своего имущества дома и в поле. В особенности тяжело стало в станицах Сунженского отдела.
Однако, исполняя свой долг мирных граждан перед ЦАРЕМ и Родиною, казаки терпеливо переносили разорение своего благосостояния.
Я приказываю:
1) Объявить туземцам мое категорическое воспрещение: а) ездить по полевым и хозяйственным дорогам в пределах станичных юртовых наделов, исключая случаев, когда пользование этими дорогами вытекает из арендных условий; б) въезжать кому бы то ни было из туземцев в ночное время в станицы.
Для фактическая выполнения этого моего приказания. применительно к ст. 316 II тома св. Зак. изд. 1892 года, на основании ст. 298 т. XIV Св. Зак. Изд. 1890 г., для прекращения разбоя и грабежа, атаманам отделов назначать ежедневно в помощь полиции особые наряды секретов для охраны станичных районов, где нужно, от хищников на пространстве своих земельных наделов.
Несение этой службы должно быть возложено в каждой станице на основании ст. 612 Уст. о Земск. тов. 1859 г. на казаков в возрасте от 17 до 55 лет от роду. Наряды эти в исполнение возлагаемых на них обязанностей приравниваются к должностным лицам и должны руководствоваться следующею статьею тома XIV Св. Зак. 1890 года.
«Ст. 297. При поимке воров и разбойников, если случится вступить в бой, то, стараться, сколько возможно, забирать живых, и чрез них после дознаваться о сообщниках, становщиках и пристанодержателях».
О каждом случае употребления в дело оружия производить установленные законом дознания и следствие.
Проверку правильности несения службы секретов в каждом отделе, возложить на Командующего полком второй очереди и Начальников сотенных участков.
Наказной атаман
генерал-лейтенант Михеев

Записка об изложении жизни и быта казаков станицы Кахановской Кизлярского отдела Терской области своему депутату Государственной Думы Н.В. Лисичкину

После покорения Чечни и Дагестана, правительству благоугодно было населить среди чеченского населения, при бывшей тогда русской крепости, станицу Умахан-Юртовскую, переименованную затем в 1894 году в Кахановскую, эта станица расположена в местности при слиянии рек Сунжи с Белкой, населена в 1860-м году из затеречных казаков станиц Кизлярского и Моздокского полковых округов, и с населением ее она вошла в состав 2-го Сунженского полка Терского войска. Станица эта окружена четырнадцатью чеченскими селениями Веденского округа, имея 373 двора, с народонаселением обоего пола 1950 душ. С самого начала жизни жители станичники терпели невыносимые обиды со стороны своих соседей-чеченцев, которые, не забывая свою удаль по набегам за пожитками, разбойнически нападали и нападают на нас, грабят, убивают и прочие насилия над нами чинят, берут у нас добытое потом и кровью имущество, оставшись без которого, мы казаки, снова наживаем, справляясь в то же время к выходу конноснаряженными на службу; прекращать же такие насилия нам по необходимости приходилось силою оружия, а это порождало, само собою разумеется, зло, и таким образом гнусные операции обеих сторон тянулись почти пол века, что неблагоприятно отразилось на народном экономическом благосостоянии: например, население станицы крайне трудолюбиво, оно могло бы заниматься хлебопашеством, коневодством, скотоводством, овцеводством, пчеловодством и промышленным огородничеством; почвенные, климатические и экономические условия станицы благоприятны на редкость и сельское хозяйство должно было бы в ней процветать на диво, а между тем, в действительности, оно находится на самой низкой ступени и сами жители станицы, несмотря на свои земельные богатства и непрерывные труды, пребывают в крайней 6едности; причина этому приписывается, главным образом, вышеописанная чеченская система; о хуторском же расселении нашим рассудкам нет и места.
От этого, переходя к следующему, мы не лишним считаем выяснить не забытое нами самое благоприятное время, во-первых, бывшего Главноначальствующего гражданскою частью на Кавказе князя Дондукова-Корсакова, когда Его Сиятельством войсковым наказным атаманом Кавказских казачьих войск были установлены временные правила об учреждении горцев от хищничества и преступлений, удовлетворяя нетуземное население края за вред и убытки по таксе, тогда как следы краж и преступлений оставались за туземными обществами и, во-вторых, вновь изданное в 1894 году начальником того же края генерал-адъютантом Шереметьевым, такое же правило, поддержанное Его Сиятельством князем С.А. Голицыным, которое несколько ослабило горцев; эти последние в краткое время своими преступными действиями развили неслыханное у нас абречество и образовавшиеся шайки преступников, за бездействием областной администрации существуют и до настоящего времени.
В конце 1904 года ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ благоугодно было на Кавказе установить Наместничество, в управление которого вступил из Санкт-Петербурга граф Воронцов-Дашков. Кавказские туземцы, как вообще и говорится, что злодей не дремлет, постарались Его Сиятельству поднести свой адрес, прося прекратить установленную в 1894 году бывшим начальником Терской области генералом Кахановым среди туземного населения регистрацию скота и лошадей, о приплоде, купле и продаже, а также и меру ответственности за совершаемые туземцами злоупотребления; наконец в 1905 году, при проезде Его Сиятельства, но Кавказу, просьба эта была уважена, и вот с того времени более участились преступности, который мы приводим ниже сего за последние четыре года.
На все ходатайства станичного общества, а также и отдельных членов оного об обидах, начальство частью неудовлетворительно, а на некоторые и вовсе не отозвалось. Видя такое расположение к нам начальства и не выходя из власти оного, мы не в силах были одни преодолеть наших врагов чеченцев, порешили, как вынужденными нашлись: просить начальство о выселении нашей станицы за Терек (левая сторона по течению реки), по своим бывшим живущим местам, но, наконец, возродился вопрос об установлении между казаками и чеченцами мира. Цель эта на Кахановском съезде выборных казаков Кизлярского отдела и чеченцев Веденского округа осуществилась, и с 19-го февраля сего 1908 года у нас, по утвержденному временным генерал-губернатором Терской области генерал-лейтенантом Колюбакиным протоколу, царит этот мир с непрекращающимися опять таки нас от мирных чеченцев обидами и прочими насилиями, чинимыми главным образом смежными селениями Веденского округа 3-го участка: Турлов, Устар-Гордой, Мискир-Юрт, Цацан-Юрт и 4-го участка: Гудермес, Истису и Амир-Аджи Юрт.
Выше приведенные обиды заключаются в следующем:
1) В ночь под 1-го апреля 1905 года на полевых работах убит казак Иван Максимов, следы злоумышленников не доведены до Гудермесовского земельного надела на 40 сажень. (За смерть Максимова сироты не удовлетворены. Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 4-го апреля N 517.)
2) Днем 10-го августа 1905 года на полевых работах у вдовы казачки Прасковьи Горюновой тремя чеченцам ограблена одно пара быков, стоящая 135 руб. Следы быков и злоумышленников сданы в селение Цацан-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела 17-го августа N 131. Потерпевшая удовлетворена 135-ю рублями в августе 1907 года.)
3) Утром 19-го октября 1905 год отставной 85-тилетний казак Ион Стрельцов с внуком своим 14-тилетним мальчиком Захаром Рудневым. на одной повозке, с двумя парами быков и упряжью, ехал на пашню: на дороге их встретили чеченцы, взяли с быками и повозкой в плен, побили обоих на Цацан-Юртовской земле и на огне пожгли некоторые части тела; трупы были затоплены в реке Черной речке и найдены 10-го ноября того года. Следы преступления остались за селением Цацан-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 23-го октября того года за номером 1688 и начальнику Веденского округа номер 1689. За смерть Стрельцова и Руднева и за похищенное на сумму 376 руб. 50 коп. семейства не удовлетворены, хотя оные и подавали жалобы генералам Светлову, Михайлову и Колюбакину, от которых и до настоящего времени не поступало никакого ответа.)
4) В ночь под 31-е декабря 1905 года шайка конных чеченцев до десяти человек напала на пастухов, бывших на пастьбе с овцами, принадлежащими Ивану Саенко, произвели в них несколько выстрелов и затем скрылись; затем в ночь под 1 ноября того года чеченцы вторично напали, тоже на пастухов, разогнали которых выстрелами, убили одну собаку и ограбили 300 штук овец, на сумму 2462 руб. Следы овец и злоумышленников, остались за селением Амир-Аджи-Юрт, но часть этих баранов задержана начальником экзекуционого отряда в селении Цацан-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела 4-го ноября номер 1743 и Начальнику Веденского округа N 1744. Потерпевший в 1908 году удовлетворен 120 рублями.)
5) 18-го декабря 1905 года из города Грозного на десяти подводах в свои станицы ехали десять человек казаков, на них напала шайка чеченцев, которые убили трех человек: казаков Егора Выпрецкого и Фрола Демченко и еврея И. Дубиллер, ограбили вещей у первого на 48 руб. Следы раненных злоумышленников приведены в селение Цацан-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 18-го декабря N 1226 и начальнику Веденского округа N 1227. За смерть Демченко и Выпрецкого, а также и имущество семейства покойных неудовлетворенны и на троекратное ходатайство от бывшего вр. генерал-губернатора генерала Колюбакина не поступало никакого ответа.)
6) Вечером 18-го декабря, при возвращении из станицы Щедринской через селение Брагуновское Грозненского округа, убит казак Михаил Стрельцов. Следы крови, где совершено преступление, остались за селением Брагуны Грозненского округа (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 29-го декабря NN 1958 и 1859 и начальнику Грозненского округа N 1960. За смерть Стрельцова семейство покойного вознаграждения не получило, хотя оно и ходатайствовало перед генералом Колюбакиным.)
7) В ночь вод 28-е февраля 1906 года, у казака Ивана Бондарева, через пролом старой жилой хаты, со двора украдена одна пара быков, следы коих приведены в селение Мискер-Юрт, и быки найдены в жилой сакле у Такса Хамутаева. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 28-го февраля 1906 года N 263 и начальнику Веденского округа N 264. Вор судом оправдан, быки возвращены Бондареву.)
8) Вечером 17-го апреля 1906 года, при возвращении из станицы Шелковской в Кахановскую, на дороге, ехавший на фаэтоне извозчик дворянин Игнатий Гуминский напавшими четырьмя чеченцами убит на дороге, ограблены две лошади с упряжью. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 20 апреля за N 452 и 453 и начальнику Веденского округа N 454. Вознаграждение получено 500 руб.)
9) 12-го сентября 1906 года на смежном Амир-Аджи-Юртовском земельном наделе на расстоянии от этого селения 1 ¼ версты чеченцами ограблены три женщины и их кучера (Протокол представлен по подсудности, копия: атаману Кизлярского отдала 20-го сентября за N 1149 и начальнику Веденского округа за номером 1150.)
10) На земле того же селения 6-го октября 1906 года одним чеченцем поранен в левую руку казак Трофим Негоднов. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела сентября за N 1112.)
11) 15-го октября 1906 года чеченцами ранен в берец правой ноги казак Самуил Максимов, следы не открыты, но направление их было на селение Цацан-Юрт и Мискер-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 16-го октября N 1651.)
12) В три часа утра 22-го сентября 1906 года на шедшую из Кахановского почтового отделения на станцию Гудермес Влад. жел. дор. государственную почту чеченцами сделано нападение, при чем в перестрелке убит казак, сопровождавший эту почту, Казьма Негоднов и ранен Тихон Петрусенко. Следы злоумышленников сданы в селение Гудермес. (Протокол представлен своевременно по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела N 1153 и начальнику Веденского округа N 1154, при чем, как оказалось, администрацией этого округа, по сему делу после четырехмесячного времени составлялся протокол и в каком положении это дело находится, неизвестно. За смерть покойного сироты не удовлетворены, хотя и простиралась три раза просьба, на которую от Временного Генерал-губернатора Терской области не поступало никакого ответа.)
13) В ночь под 1-е июня 1906 года пятью вооруженными чеченцами, у крестьянина Ивана Кишка ограблена упряжная лошадь, стоящая 60 руб., следы преступления не открыты. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 10-го июня номер 769. Потерпевший не удовлетворен.)
14) Атаман станицы Кахановской Петр Козлов негласно дознал, что шайка чеченцев до15-ти человек, в ночь под 8-е октября, намерена сделать нападение на разъезд «Джалка» Влад. жел. дор., с целью ограбления у служащих ружьев и револьверов, а затем учинить крушение почтовых поездов и ограбление почт. Когда своевременно были приняты меры к отражению шайки, чеченцами в другом месте развинчены рельсы, ожидая крушения почтового поезда, с опозданием которого, со станции был выпущен товарный поезд, который и потерпел крушение, при чем чеченцами убит и ограблен один кондуктор, другой же кондуктор оказался мертвым с отрезанными по развилки ногами; следы злоумышленников выведены на землю сел. Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копия: атаману Кизлярского отдела 13-го октября № 1258 и начальникам округов: Грозненского N 1259 и Веденского № 1250. Злоумышленники властями не открыты.)
15) В ночь под 18-е сентября 1906 года пастухи выпасывали овец, принадлежавших овцеводу Ивану Саенко, на них напала шайка конных чеченцев, произвели в пастухов до 50-ти ружейных выстрелов, не причинив вреда, бесследно скрылись (Протокол по подсудности и администрации не представлялся.)
18) 8-го мая 1907 года, торгующий в станице Кахановской урядник Кирилл Бычков, при следовании его из города Грозного, на дороге сам убит и ограблено у него товара и вещей на 229 руб. Следы злоумышленников приведены на землю селения Мискер Юрт (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 14-го мая номер 663 и начальнику Веденского округа номер 664, и сироты убитого получили недостаточное вознаграждение — 300 рублей.)
17) Днем 10-го апреля на приказчика Амир-Аджи-Юртовской почтовой станции, ехавшего с той станции в Кахановское почтовое отделение с легкою почтою, Ивана Джавахова, напали три вооруженных конных чеченца, ограбили у него последние деньги 1 руб. 20 коп., остановив затем ехавшего за ним из гор. Кизляра фаэтонщика, ограбили у его пассажира, мещанина города Винницы Говши Браиштейна наличными деньгами 30 руб. и документами — векселями на шесть тысяч рублей. Казаки, видя ограбление, открыли по грабителям огонь, в перестрелке поранен казак Харлампий Бугаев в левую руку. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 13-го апреля N 489. Злоумышленники направились на селение Истису Веденского округа, но следы их, по случаю засухи, никуда не выведены. Потерпевший за искалечение вознаграждения не получил.)
18) Днем 17-го июня 1907 года крестьянин Степан Лысенко убит чеченцами, следы убийц выведены на землю селения Мискер-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 25-го июня N 840 и начальнику Веденского округа № 841. За смерть Лысенко сироты не удовлетворены.)
19) Вечером 15 го июля 1907 года, близ станицы, в огородах, во время собирания помидор, тремя чеченцами поранен крестьянин Николай Коваль; следы злоумышленников приведены к селению Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копия: атаману Кизлярского отдела 19-го июля номер 963 и начальнику Веденского округа N 964.)
20) 2-го августа 1907 года на земле селения Истису чеченцами убит проживающий в станице Кахановской мещанин Степан Недошевин, убийцами ограблено имущества, денег и документов на сумму 963 руб. (Протокол не представлялся, донесено судебному следователю 4-го участка Грозненского округа 4-го августа № 1045. Убийцы не открыты и семейство покойного не удовлетворено.).
21) Днем 25-го августа 1907 года на Кахановской паромной переправе Ново-Юртовцем Хамзатом Докаевым поранен кинжалом в лоб урядник Денис Бакуленко. (Протокол представлен, но подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 27 августа №№ 1122 и 1190.)
22) Утром 3 го сентября 1907 года ехавший на подводе из станицы в гор. Грозный крестьянин Франц Минейкес, напавшими четырьмя чеченцами близ границы земельного надела селения Мискер-Юрт; с ограблением на дороге убит, следы убийц выведены на землю означенного селения. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 4-го сентября N 1177 и начальнику Веденского округа N 1178. За смерть покойного и ограбленное имущество семейство вознаграждения не получило.)
23) Вечером 13-го октября 1907 года в ехавшего на подводе из станицы Шелковской в Кахановскую, на земле этой же станицы, крестьянина Ивана Парфомова сделали несколько выстрелов, ограбили одну лошадь, стоящую 100 руб. Следы этой лошади приведены на базарную площадь селения Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копия: атаману Кизлярского отдела 14-го октября номер 1381 и начальнику Веденского округа номер 1382. Потерпевший не удовлетворен.)
24) 19-го марта 1908 года, из станицы была послана команда казаков для розыска без вести пропавшего в дороге16-го числа того месяца Дмитрия Ушурелова; разыскивая последнего, казаки нашли кости и некоторый предметы без вести пропавшего Шелкозаводского крестьянина Федора Умрихина, который 6-го августа 1907 года купил в гор. Грозном новый фургон, запряг в него двух своих лошадей, купил досок и реек и, не доезжая этой станицы верст 12, на земли селения Мискер-Юрт, чеченцы убили названного Умрихина; забрав его лошадей с упряжью, фургон доски, рейки и прочее имущество, на сумму 500 руб., бесследно скрылись. Следы преступлены остались за селением Мискер-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 20 марта номер 413 и начальнику Веденского округа. Потерпевшие не удовлетворены.)
25) 10-го марта 1908 года крестьянин Дмитрий Ушурелов на фургоне, запряженном тремя лошадьми, отправился из станицы в гор. Грозный, в который между прочим не приезжал и бесследно с фургоном, лошадьми и прочим имуществом исчез. Судя по признакам, Ушурелов чеченцами убить в том месте, где лежал труп Федора Умрихина; забраны все вышеперечисленные предметы на сумму 295 руб. (Протокол представлен по подсудности копия атаману Кизлярского отдела 22-го марта № 417. Семейство Ушурелова не удовлетворено.)
26) Днем 5-го мая 1908 года урядник Амплей Бокуленко на конной подводе ехал на мельницу Лысенко, на дороге, не доезжая до той мельницы версты полторы, на него напали три чеченца, с целью лишить жизни, произвели в Бокуленко три выстрела и скрылись. Следы трех злоумышленников остались за селением Цацан-Юрт. (Злоумышленники не открыты. Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 8-го мая № 686 и начальнику Веденского округа № 687.)
27) В ночь под 23-е июля 1908 года у крестьянина Михаила Школяра чеченцами у сарая взломан замок, выстрелили в Школяра два раза и уворованы одна пара быков, стоящая 180 руб. Следы злоумышленников остались за селением Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 1-го августа N 1157 и начальнику Веденского округа N 1158. Потерпевший не удовлетворен.)
28) Вечером 27-го сентября 1908 года крестьянин Иван Саенко, из станицы на двух лошадях ехал на свой хутор, на дороге его встретили шесть верховых чеченцев, которые ограбили у Саенко означенных лошадей, стоящих 300 руб. На хуторе названного Саенко в тот же вечер чеченцами было сделано нападение, причем злоумышленники произвели в пастухов, пасших овец, до 50-ти выстрелов, коими убиты собаки, стоящие 200 руб. Следы первого происшествия сданы в селение Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 28-го сентября N 1581 и начальнику Веденского округа N 1578. Потерпевший удовлетворения не получил.)
29) Вечером 28 го сентября 1908 года на казака, служащего у овцевода Саенко, Арефия Неберикутя напали пять человек вооруженных чеченцев, произвели в Неберикутя до десяти выстрелов, но промахнулись, и затем скрылись в лес, по направлению на селение Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 28-го сентября N 1487 и начальнику Веденского округа N 1488.)
На основании изложенного и имея в виду, что здесь не помещены сведения о кражах у нас скота, лошадей и имущества, чинимых чеченцами, а также и о непрерывной борьбе за порубку станичного общественного леса, который чеченцами хищническими истребляется, развозя его во все стороны, вследствие чего мы не в силах более терпеть, просим депутата Государственной Думы от своего родного Терского войска, Н.В. Лисичкина, об обидах наших доложить Государственной Думе, прося о принятии надлежащих мер к прекращению разбоев, грабежей, краж и всякого рода насилий, чинимых чеченцами; желательно, чтобы у прочих соседей наших настала с нами мирная и спокойная жизнь.
Не лишним считаем напомнить о быстром стремлении чеченцев к приобретению здесь, в области, путем краж и грабежей у русского населения, бердановских винтовок: сколько за таковые несчастий и бедствий, оканчивающихся иногда человеческими жертвами, русское население потерпело, нет возможности привести всего в известность.
Подлинную записку подписали 43 человека жителей ст. Кахановской.

Записка об изложены жизни и быта казаков станицы Кахановской Кизлярского отдала Терской области, составленная в дополнение поданной записки депутату Государственной Думы Н.В. Лисичкину

После составленной и отправленной записки депутату Государственной Думы от терских казаков Н.В. Лисичкину, о нападениях, ограблениях, убийствах и прочих насилиях, чинимых над казаками нашей станицы соседями нашими чеченцами Веденского округа, произошли следующая происшествия:
1) Ночью под 12-е января 1909 года было произведено чеченцами нападение на хутор овцевода Сила Саенко, при чем злоумышленниками была убита овца, пробит сарай, черепица на нем, а также пробит сарай крестьянина Федора Родинченко, причем было произведено до 60-ти выстрелов. (Следы злоумышленников направились к селению Гудермес. Протокол отправлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела от 14-го января 1900 года за N 30.)
2) В 3 часа утра 20-го января 1909 года у крестьян, проживающих в станице Кахановской, Филиппа Марофовского и Наума Иваненко, ехавших на участок Эльджуркаева, верстах в восьми от станицы, ограблены у Иваненко две лошади, стоящие 195 руб. и Марофовского одна лошадь, стоящая 100 руб., тремя вооруженными чеченцами, под угрозою жизни. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела.)
3) 21-го июня 1909 года утром казак станицы Кахановской Андрей Ребров, возвращаясь из слоб. Ведено, около сел. Арсеной подвергся ограблению пятью чеченцами, вооруженными винтовками; ограблено: шинель, хлеб и 5 руб. денег. (Протокол представлен по подсудности, копия: атаману Кизлярского отдела 24 июня 1909 года за N 1150, начальнику Веденского округа 24-го июня за N 1153).
4) В 12 часов ночи под 15-е июля 1909 года на пастухов с хутора Андрея Саенко, пасших табун овец, Магомада Асадова и Касьяна Андрийца, было произведено тремя чеченцами нападение, при чем было произведено около 20-ти выстрелов. Ограбления не было, в виду того, что табун разбежался по лесу мелкими частями.
5) 12-го сентября 1909 года, в 3 часа утра, у крестьянина, проживающего в станице Кахановской, Ивана Чебаненко во время возвращения его с участка Эльджуркаева с дровами, неизвестными двумя чеченцами ограблены две лошади, причем один из чеченцев наставив в грудь винтовку, по-русски ломанным языком приказывал указать где его винтовка, но таковой у Чебаненко не было. Принятыми мерами лошади найдены в горах, на земле селения Элисхан-Юрт, 4-го участка Веденского округа. (Протокол представлен по подсудности.)
6) 30-го сентября 1909 года около 7-ми часов вечера, казаки станицы Кахановской Евстроп Бакуленко и Иосиф Цыбин, при возвращении в свою станицу, между селениями Истису и Гудермес, 4-го участка Веденского округа, видели, что их обогнали четыре человека чеченцев, ехавших на пароконном фургоне; часов в 7 вечера на Цыбина и Бакуленко было произведено из засады четыре выстрела, которыми Цыбин был смертельно ранен, Бакуленко же, отстреливаясь, успел скрыться, и доехал с раненным Цыбиным до станицы, где последний скончался. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 1-го октября за N 1839, начальнику Веденского округа 1-го октября за N 1840 и начальнику 4-го участка Веденского округа 1-го октября за N 1841.)
7) 20-го октября 1909 года, часов в 7 вечера, по дороге из селения Амир-Аджи-Юрт в станицу Кахановскую, не доезжая до последней верст восемь, ограблены тремя чеченцами у работника проживающая в станице торговца Василия Лужнова — Касьяна Андрийца три лошади, стоящие 380 руб. и вещей на 41 руб. 50 коп., принадлежащая Лужнову, у Андрийца вещей и денег на 21 руб. 28 коп., у пассажира Калина Алексеенко денег и вещей на 12 руб. 50 коп. Причем Андрийца раздели и ограбили до нага. Получасом ранее этого ограбления, шесть вооруженных чеченцев ограбили урядника станицы Бороздинской, дворянина Владимира Батырева, везшего на фургоне, запряженном двумя лошадьми, в гор. Грозный пассажиров: казака своей станицы Семена Якушко, для сдачи на службу в 1-ю Терскую казачью батарею, казака ст. Приближной Моздокского отдела Никиту Тихоненко и казака станицы Александроневской, Федора Бабилурова; у Батырева ограблены: кобылица, стоящая 100 рублей, деньгами 22 руб. и вещей и на 68 руб.; у Семена Якушкова все форменное обмундирование и снаряжение на сумму 112 руб.; у Никиты Тихоненко денег 10 руб. и у Федора Бабилурова жеребчик, стоящий 120 руб., и вещей на 114 руб.; а всего девятью чеченцами ограблено у поименованных выше лиц на 1002 руб. 58 коп.
Следы направились к селению Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копия: атаману Кизлярского отдела 22 октября 1906 г. за N 2027, начальнику Веденского округа 22 октября за N 2028 и начальнику 4-го участка Веденского округа при рапорте 22 октября 1909 г. за N 2029.)
Кроме вышеописанных происшествий, в этой дополнительной записке не помещены сведения о кражах у нас скота, лошадей и имущества, чинимых чеченцами, а также о порубке станичного заповедного леса, хищнически истребляемого чеченцами.
Прослышав, что в январе месяце сего года овцеводы Терской области идут в Санкт-Петербург просить высшее начальство о принятии надлежащих мер к прекращению разбоев, грабежей, убийств, краж и всякого рода насилия, чинимых чеченцами, мы порешили присоединить и свои голоса к ним и неотступно просить, где только будет нужным, высшее начальство и Государственную Думу о принятии надлежащих мер к искоренению разбойничества, или о выселении вредных в этом деле селений в отдаленные места, после чего только мирный житель может легко вздохнуть и приняться за свой честный труд, не озираясь ежеминутно назад — боясь своего соседа чеченца и не рискуя каждую минуту быть убитым или ограбленным.
Подлинную записку подписали 35 человек жителей станицы Кахановской.

Его Высокоблагородию атаману Кизлярского отдела от Судей смешанного присяжного суда, потерпевших и свидетелей станицы Кахановской Кизлярского отдела

ПРОШЕНИЕ

По протоколу соглашения кахановцев и гудермесовцев от 11 августа 1907 года и примкнувших к нему станиц и селений Терской области, учрежден смешанный присяжный суд, состоящей из председателя, трех судей с потерпевшей стороны и трех судей с виновной стороны, для разбора накопившихся дел по кражам, грабежам и убийствам, с правом взыскания с виновных убытков, причиненных потерпевшим.
По учреждении этого суда, кахановцы сказали: «Слава Богу, может быть теперь будут скорее разбираться дела и потерпевшие удовлетворяться». Но ожидания не сбылись, и все сделанное оказалось напрасным.
Вот уже два года пять месяцев со дня учреждения суда и ни одного удовлетворения потерпевшему: как страдали, так и страдаем.
Берут добытое нами потом и кровью добро и прощайся с ним на веки, если не заступится начальство. Ваше Высокоблагородие, опишем вкратце деятельность суда.
По вышеупомянутому протоколу соглашения, и. д. начальника 4-го участка Кизлярского отдела хорунжий М. Рябов назначен у нас председателем суда, который в первый раз открыл у нас заседание в июле месяце 1908 года, но оказалось, что судить нельзя было, по следующим причинам: переводчика не было, а если бы и был, то не присяжный и сколько он должен получать вознаграждения, должны ли получать священники и муллы вознаграждение за привод к присяге свидетелей, сколько и с кого и т. д. — неизвестно. Этот вопрос был председателем суда направлен на разъяснение высшему начальству и в августе прошлого года только получилось таковое.
После этого председатель суда хорунжий Рябов назначил первое заседание на 3-е декабря прошлого года, а в нашем станичном правлении разосланы вперед этого повестки потерпевшим, свидетелям, бывшим: атаману, старшине, о предложении явиться в заседание суда судьям смешанного суда, священникам, муллам и переводчику. В день открытия заседания суда оказалось: кахановцы явились все, гудермесовские судьи смешанного суда не пришли, а пришли двое судей народно-примирительного суда17; был вызван Данил Султан Хадисов для объяснения, оказалось, что он спутал, выслав не тех судей, на вопрос председателя «вышлите сейчас судей смешанного суда» старшина ответил, что «их дома в селении никого нет», все шесть судей в отсутствии; между тем, по станице ходил судья этого Джангирей Солтангиреев, которого старшина указал, что он выехал в Петровск. Видели Солтангиреева казаки нашей станицы Евсей Макеев и Ванифантий Кудрявцев.
Заседание не было открыто. Председателем суда был составлен о происшедшем протокол для направления Вашему Высокоблагородию, но ничего до сего времени по таковому не получено. Все явившиеся человек 30 были распущены по домам.
Второе заседание было назначено этим же председателем в таком же порядке, на 30-е декабря прошлого года; явились опять человек до 40, за исключением двух судей смешанного суда селения Гудермес; таковые кое-как были вызваны по телефону и через старшину Хадысова, но вместо 10 часов утра, открыто заседание было в 3 часа дня. Председатель суда, по открытии, познакомил судей с протоколом соглашения и делами, которые назначены им к разбору: приняли, посоветовавшись, решили привести вперед к присяге всех свидетелей, что и было исполнено священниками ст. Кахановской: православным и старообрядческим и Гудермесовским сельским муллой; приведено к присяге приблизительно человек 30, к разбору приняла дело о краже у казака нашей станицы Ванифантия Кудрявцева трех лошадей, все лица были допрошены, выяснилось, что следы остались за селением Гудермес, виновный не открыт, стало быть, должно отвечать общество сел. Гудермес (пун. 5 протокола соглашения). Сделано постановление суда о взыскании с общества сел. Гудермес 315 руб.; но постановление подписать судьи от сел. Гудермес отказались, при чем заявили, что таких дел, где является ответчиком общество, они разбирать не будут, а где виновные открыты, будут. Председателем суда составлен на это протокол, для направления Вашему Высокоблагородию, но ответа еще нет. Далее разобрано с открытыми виновниками еще два дела, и сделано постановление суда.
Председателем дано предписание Гудермесовскому старшине о приведении в исполнение в семидневный срок (пункт 4 протокола соглашения), то есть о взыскании вознаграждения в пользу потерпевшего, судьям, мулле и священникам и переводчику, но Гудермесовский старшина и не думает приводить в исполнение постановление суда, хотя прошло уже несколько дней.
Тем же председателем было назначено на 4-е сего февраля судебное заседание и в таком же порядке, как и прежде; было вызвано до 45 человек: кахановцов, гудермесовцев, брагунцев и амир-аджи-юртовцев.
В результате, из сел. Амир-Аджи-Юрт прибыло два судьи народно-примирительного суда, при чем старшина и судьи заявили, что судей смешанного суда шести человек у них совсем нет и не выбирались.
Председателем был об этом составлен протокол.
Далее следует разбирать дела Кахановцев с Гудермесовцами; но оказывается, что из их судей только один Джангирей Салтагиреев, двух нет, председатель несколько раз звонил по телефону в сельское правление, но таковое молчало. Предписанием председателя был вызван старшина Хадысов для объяснения, последний прибыл и заявил, что два судьи идут в станицу; подождав ¾ часа, таковые не пришли, был послан помощник Гудермесовского старшины за судьями, но тот, вернувшись через полчаса, доложил, что они все пятеро отсутствуют.
Был составлен председателем протокол. Все явившиеся отпущены по домам.
Ваше Высокоблагородие!
До каких же пор мы будем терпеть обиды и насилия от гудермесовцев? Неужели не будет конца этому. Мы подаем просьбы начальству о вознаграждении нас, но таковое возвращает нам с предложением обратиться в смешанный суд.
Обращаемся. Но в результате Вам теперь видно, что, явно уклоняются от разбора дел, оттягивают время, и им ничего.
На гудермесовцев ничто ни действует: ни суд, ни закон, ни приказы.
На основании изложенного, мы покорнейше просим ходатайства и заступничества Вашего Высокоблагородия пред Его Превосходительством начальником Терской области и наказным атаманом Терского казачьего войска:
1) О понуждении общества и судей смешанного суда сел. Гудермес разбирать накопившиеся дела в смешанном суде, согласно протокола соглашения 11 августа 1907 года, в виду того, что эти дела в народно-примирительном суде разбираться не будут, как происходившие до 3-го июня 1909 года, а мы терпим убытки, лишаясь своего добра.
2) Об немедленном удалении старшины сел. Гудермес Данил-Султана Хадысова от должности за бездействие власти, обман начальства и суда, и как главного виновника в советах об уклонении судей от разбора дел.
3) О наказании всех лиц, виновных в вышеописанных обстоятельствах, и
4) О выборе во всех селениях и станицах, примкнувших к протоколу соглашения, по шести судей смешанного присяжного суда для разбора старых дел.
9-го февраля 1910 года ст. Кахановская.
В том и подписуемся.
Подлинную подписали судьи смешанного суда — четыре человека
Потерпевшие — шесть человек
Свидетели — двадцать восемь человек

Приговор Кахановского станичного сбора, Кизлярского отдела Терской области
N 94. 23 мая 1910 года
В станице Кахановской имеют право голоса на станичном сборе станичные должностные лица — 14, и выборные, по числу 300 дворов, — 30, а всего 44 человека. Из них сего числа присутствовали на сборе 32 человека. На основании пункта 1 и 2, ст. 24, при соблюдении ст. 13 и 16 Положения об общественном управлении, стан, казачьих войск, ВЫСОЧАЙШЕ утвержденном 13 июня 1891 года. Слушали и обсуждали вопрос о нижеследующем: со дня вступления (в 1908 году) Его Превосходительства генерал-лейтенанта Михеева начальником Терской области и наказным Атаманом Терского казачьего войска, им было обращено, как нам видно из его действия, самое серьезное внимание на царившие в Терской области кражи, грабежи, убийства и разных видов насилия, происходящее преимущественно со стороны чеченцев и ингушей Терской области.
Преступности эти участились во время управления областью предместником генерала Михнева — генерал-лейтенантом Колюбакиным.
Для искоренения разбойничества и абречества в области, генералом Михеевым предпринять был целый ряд мероприятий, как-то: организация временного военного отряда, под начальством известного в нашем крае неутомимого и неустрашимого войскового старшины Вербицкого, имя которого было страшно для каждого чеченца; отобрание оружия у туземного населения, вплоть до кинжала и дедовских кремневок и т. д.; но, проводя все эти мероприятия в исполнение, генерал Михеев, наверное, пришел к заключению, что для проведения всего вышеизложенного в жизнь и для умиротворения края, необходимо объединение, содействие и помощь всего населения, а потому, по его инициативе, начали собираться съезды представителей станиц и селений Терской области, для обсуждения своих дел, а главным образом, по вопросу об искоренении разбойничества в области.
Много было по сему вопросу толков, разговоров и суждений, немало было приложено человеческого ума для решения сего вопроса, а также израсходовано станичных и сельских капиталов на разъезды, и, в конце, концов, одним из таких съездов, а именно Терским общеобластным съездом, состоявшимся 3−8 апреля прошлого 1909 года, было выработано временное положение о задачах, действии и организации народно-примирительного суда в Терской области.
Положение это 14 июня 1909 года Его Сиятельством, главнокомандующим войсками Кавказского военного округа, генерал адъютантом, генералом от кавалерии графом Воронцовым-Дашковым в принципе, одобрено.
Ознакомив затем население с положением, о народно-примирительном суде, администрация нашей области принялась приводить его в исполнение, а именно: в каждой станице и селении области избраны: народные судьи с кандидатами, председатели с заместителями, выделены общими баллотировками, с участием начальников участков порочные жители, образованы канцелярии председателей судов, с затратою общественных сумм, затем, по выполнении всего изложенного, народный суд, с марта месяца сего года, открыл свои действия.
Результаты этого суда на первых же порах пришлись по сердцу населению, так как каждый сознал, что это действительно суд скорый и правдивый. Потерпевший, у которого уворовано или ограблено злодеями его нажитое потом и кровью добро, идя в суд, надеялся получить удовлетворение.
К этому следует прибавить, что в таком суде, потерпевший чувствовал в себе защитника судью своего родного одностаничника, не чуждого с его бытом и жизнью, а к тому же, после решения судом дела, знал одно, что больше судиться и заводить канцелярских волокит не будет, что вполне и справедливо, так как бедному человеку писать по несколько прошений и оплачивать пошлинами, а также ездить по несколько раз по административным учреждениям нет сил и средств.
Кроме того, было множество случаев, что потерпевший много пишет и ездит, но ничего не получает.
При всех этих благоприятных условиях, народно-примирительный суд, как видно из приказа по Терской области от 14 апреля сего 1910 года за N 467, испр. дол. начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска генералом-майором князем Орбелиани, с согласия наместника ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА на Кавказе, закрыт с 20-го прошлого апреля, на основании обнаружившейся неподготовленности населения к проведению в жизнь основных принципов третейских судов и неоправдания возложенных на эти суды надежд.
Вышеприведенный приказ за N 467, как громом поразил нас кахановцев, живущих на окраине, беззащитно, с окруженных со всех сторон селениями соседей наших чеченцев, от которых, как всем известно, мы более всех терпим громадные убытки и только благодаря начавшимся было действиям народно-примирительного суда начавших приходить к заключению, что теперь не будет пропадать наше добро, а также будем получать за тела убитых чеченцами наших дедов, отцов и сыновей вознаграждения, но с закрытием судов опять начнется хождение по мытарствам и известная процедура.
Между прочим, в приказе N 467 сказано, что вопросы о вознаграждении потерпевших будут рассматриваться в административном порядке. Но факт на лицо:
Утром 19-го октября 1905 год отставной 85-тилетний казак Ион Стрельцов с внуком своим 14-тилетним мальчиком Захаром Рудневым. на одной повозке, с двумя парами быков и упряжью, ехал на пашню: на дороге их встретили чеченцы, взяли с быками и повозкой в плен, побили обоих на Цацан-Юртовской земле и на огне пожгли некоторые части тела; трупы были затоплены в реке Черной речке и найдены 10-го ноября того года, Следы преступления остались за селением Цацан-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копия атаману Кизлярского отдела 23-го октября того года за № 1688 и начальнику Веденского округа № 1689. За смерть Стрельцова и Руднева и за похищенное на сумму 376 руб. 50 коп. семейства не удовлетворены, хотя оные и подавали жалобы генералам: Светлову, Михайлову и Колюбакину, от которых и до настоящего времени не поступало никакого ответа.) И таких случаев очень много, не говоря уже о простых кражах скота, так как дела эти судебными учреждениями, за необнаружением виновных, прекращаются. Виновных же чеченцы не выдают, хотя бы таковые были бы известны всему обществу18. Следовательно, теперь выходит: «что с воза упало, то пропало».
Между тем, с казака спрашивают службу, обмундирование, снаряжение и коня, но соседи чеченцы ему жить не дают.
Как только народный суд открыл свои действия, то чеченское и ингушское абречество поняло, что если воровать скот и лошадей или убивать в одиночку казаков, и если следы преступления переведутся на наделы какого-нибудь селения, то таковое всецело за это преступление отвечает, а потому они, жалея своих в материальном отношении, организовали шайки для внезапных нападений в отдаленности, как, например, неслыханное и зверское нападение 27 марта сего года, среди белого дня, на Кизлярское казначейство, с убийством двух десятков ни в чем не повинных жертв. Но если бы к народному суду прибавить еще существующей временный военный отряд, который все время бездействует, и если был бы таковой под руководством войскового старшины Вербицкого, то, безусловно, эти шайки были бы где-нибудь далеко в горах, и не рискнули бы на такое преступление, а, может быть, совсем постепенно одумались и взялись бы за плуг.
Из приказа по Терской области N 467 усматривается, что народно-примирительные суды закрыты исключительно в виду обнаружившейся неподготовленности населения к проведению в жизнь основных принципов третейских судов и неоправдания возложенных на эти суды надежд.
На это можем возразить следующее: народно-примирительных судов в Терской области не было, и о них население не имело ровно никакого понятия, по открытию же их, население с действиями таковых плохо еще ознакомилось, так как существовали они только около двух месяцев, и вдруг получается приказ N 467; когда же, спрашивается, население могло бы подготовиться?
Безусловно, если бы эти суды продействовали в области два-три года, тогда можно бы судить: подготовилось или нет население.
Оправдали ли эти суды возложенные на них надежды, тоже так скоро судить нельзя.
Во-первых, решениями этих судов мирное население было довольно, кроме, конечно, чеченцев и ингушей, которым трудно показалось платить за чужое добро, что же касается надежд мирного населения, то судом этим все были удовлетворены.
Если же порочные лица жаловались на неправильность баллотирования, то это можно легко выяснить чрез производство дознанья. К этому следует добавить, что все старания, ум и инициатива по искоренению разбойничества в области, путем проведения вышеуказанных мероприятий, принадлежит Его Превосходительству генерал-лейтенанту Михееву между тем, народно-примирительные суды закрыты исправляющим должность начальника Терской области генерал-майором Князем Орбелиани.
Положение о народно-примирительном суде было выработано Терским обще-областным съездом, заседавшим пять дней, вследствие этого, полагаем, что для закрытия этого суда и выяснения, желает ли население области эти суды оставить в силе для дальнейших действий или закрыть, следовало бы назначить такой же съезд19.
Вследствие вышеизложенных обстоятельств, мы единогласно постановили: просить ходатайства Его Превосходительства, начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска генерал-лейтенанта Михеева, пред Его Сиятельством наместником ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА на Кавказе, об отмене приказа по Терской области от 14 апреля 1910 года за N 467, с тем, чтобы народно-примирительные суды в Терской области остались в своей силе для дальнейших действий на основании причин, изложенных нами в настоящем приговоре.
Для ходатайства по сему вопросу, где только будет нужно, уполномочиваем урядников нашей станицы Андрея Иванова Белова и Мартына Платонова Стрельцова.
В том и подписуемся.
Подлинный за надлежащим подписом.
С подлинным верно: атаман станицы Кахановской А. Неумоин
Сверял: Писать Р.

Копия с секретного рапорта начальника 2-го участка Кизлярского отдела Терской области от 27 апреля 1910 года за N 11
Г. атаману Кизлярского отдела20
Ходят слухи, подтверждаемые приезжающими в ставку Кумыками, что шайка абреков готовит нападение на ставку. Принимая во внимание условие местности, думаю, что разбойникам обеспечена подобающая встреча: мы не повторим печальной ошибки кизлярцев и не дадимся в обман.
Прилагая при сем копию приказа по охранной команде, доношу Вашему Высокоблагородью, что мною временно выданы запасные винтовки служащим в ставке для самоохраны.
Подписал и. д. начальника 2-го участка Кизлярского отдела Капельгородский

Копия
1910 г. 27-го апреля Ст. Терекли-Мектеп.

Приказ казакам охранной команды ставки

Вам уже известно, что по слухам шайка абреков собирается напасть на ставку Терекли-Мектеп. Я уверен, чти казаки достойным образом встретят разбойников и сумеют дать отпор, но в то же время, под угрозой строжайшей ответственности, приказываю принять к неуклонному исполнению настоящие распоряжения.
1. Урядника Бурлакова за нераспорядительность и попустительство тайным продавцам водки смещаю с должности начальника поста и на его место назначаю урядника Егора Куменева. За малейшие упущения ответственность возлагаю на него; но вместе с тем предоставляю ему право подобрать команду вполне исправную.
2. Уряднику Егору Куменеву предписываю установить ночные обходы, посылая каждый раз по два казака, которым держаться в тени, имея неослабное наблюдение за общественными зданиями, за почтовым отделением и помещением кассы.
3. Назначать часового к помещению кассы со стороны двора и приказывать ему запирать на ночь ворота.
4. По требованию начальника почтового отделения назначать часового в помещение почты, если в том будет надобность.
5. С 9-ти часов вечера и до 3-х часов ночи держать лошадей на конюшни, а не в степи, чтобы иметь их под рукой.
6. Ружья держать наготове, имея на руках по 20 патронов, на тревогу выбегать не всем вместе, так как возможна засада со стороны улицы. При первых же выстрелах из засады ложиться на землю, открыть огонь и дать возможность остальным обойти разбойников.
7. Надо помнить, что разбойники могут безнаказанно подойти к ставке или в форме Гребенского полка, как обыкновенно они делают, или под прикрытием бурок, а посему установить строгое наблюдете за приближающимися к ставке всадниками, всякий раз извещать меня и немедленно принимать меры предосторожности.
8. В остальном руководствоваться приказаниями, отданными мною лично.
Подписал и. д. начальника 2-го участка
Кизлярского отдела
Капельгородский

Надпись атамана Кизлярского отдела на этом рапорте начальнику Терской области и наказному атаману Терского казачьего войска

Такое нападение вполне возможно и может окончиться крупной катастрофой. В ставке могут перебить все русское население.
Обыкновенно раньше два предыдущих начальника участка держали из корыстных целей крупные суммы в денежном ящике, так как суммами этими они единолично распоряжались. Народная молва привычно насчитывает в ставке десятки тысяч рублей, и я сам застал однажды у Есаула Панкратова 14 т. в ящике.
Казаков там всего 12, из них одни едут с помощником на поимку разбойников, другие с другим на различный расследования и беспорядки, которых между ногайцами немало возникает на почве земельных недоразумений
В ставке иногда остается не больше 3−4 человек, которые, хотя, конечно, и не дадутся без потерь в руки разбойников, как это было в Кизляре с солдатами, но и выдержать спешно борьбу с шайкой в 15−20 человек тоже вряд ли смогут.
Однако и это не такая еще беда. В ставке русских всего три-четыре семьи, и мы уже привыкли и к более крупным потерям, но я не могу мириться с положением нашим здесь в Терской области, когда нам приходится пассивно ждать удара в какую-либо из точек на огромном протяжении области и, обладая громадными силами и средствами, почти наверняка подвергаться разгрому.
Безнаказанность чеченских аулов, по которым прошла шайка Зелимхана после ограбления Кизлярского казначейства, и которые эту шайку там очевидно скрывали, а чеченская часть Адиль-Чанка-Юрта21 даже забивала следы (Чанка-Юртовцы забили следы на 15 верст, это ведь каторжный труд!), такая безнаказанность и столь продолжительное время, конечно, окрылит разбойников и повлечет их на новые подвиги.
Меня обвиняют, Ваше Превосходительство, в слишком страстном отношении к чеченцам, по это неверно, и Вы сами отлично знаете, что это неверно. Я об их интересах заботился, быть может, гораздо больше, чем их начальники округов, но я заботился не об их личных интересах только, а об общих, народных.
Я указывал на необходимость дорог в Чечне не только для обладания краем, но и в интересах самого чеченского мирного населения, которое во многие места довозит «несчастные пуды» кукурузы, единственный их хлеб, путем огромной затраты энергии и средств.
Я указывал на необходимость общей воинской повинности для чеченцев и ингушей также и для пользы их самих, а не только России.
Просил для них земство, надеясь, что, больше занимаясь общими гражданскими интересами, они скорей сделаются культурными и скорей прекратится обкрадывание их низшей администрацией.
Школу просил, только отчасти надеясь на облегчение нашей несчастной казачьей участи от соседства с ними. Я указывал, что школа эта должна быть профессиональной, уж конечно только для них же, чеченцев и ингушей, и я готов был, это скажут Вам все присутствовавшие на школьном заседании в областном правлении, отказаться в станицах от всякого казенного пособия для наших школ в пользу опять таки школ чеченцев.
Но в то же время, с первого же моего представления Вам, я говорил, что начальным шагом в борьбе с разбоями и воровством в области должна быть замена всех туземцев в милиции русскими. Полумеры всегда полумеры, и сколько русской крови пролилось потому только, что на мои слова свыше не обратили внимания. Сколько раз под покровом погон убивали русских и грабили, сколько раз, пользуясь возможностью состоять на русской службе и иметь оружие, милиционеры чеченцы и ингуши вооружали разбойников и сами без погон уже шатались около станиц и «работали по разбойничьи», если не попадались вооруженным казакам, или шли открыто к вооруженным, надеясь на полную безнаказанность.
Я приказал теперь, в случай, если произойдет опять нападение в Кизляре, всем станицам мобилизовать своих казаков и выступать в Надтеречную чеченскую полосу, чтобы перехватить ее сплошной линией до железной дороги. Но и опять предупреждаю Вас, Ваше Превосходительство. Боюсь я казаков, боюсь их толпы в настоящее тревожное время, когда, в ожидании нападений чеченцев, нервы казачьего населения до крайности напрягаются, а злоба на коварных соседей накопляется и накопляется. Я Вам уже не раз докладывал, а генералу Берхману еще в 1908 году говорил, что казаки волнуются, и это может разразиться бурей. В Карабулаке это подтвердилось пока слегка.
Казаки волнуются, и мне с трудом удается их сдерживать, пользуясь еще кое-каким влиянием. Но начинают бродить темные, не знаю кем распускаемые слухи, что я начал делиться с Зелимханом и потому он беспрепятственно грабит, чеченцы его скрывают, и все это им проходит безнаказанно.
Скверный это признак. Население ищет виновных в своих несчастиях, и нелепые слухи родятся в его темном мозгу, а это можете служить указанием, что волна народного гнева по какому-нибудь поводу подхватит толпу и… обрушит ее на чеченцев сначала, а затем первым долгом на мою голову, а потом, быть может, и на Вашу или на того, кого Вы пришлете, как это было с князем Орбелиани.
И вот, возможность такого исхода побуждаете меня сим же просить Ваших указаний: двигать ли мне в случае нападения на Кизляр казаков в Чечню или опять довольствоваться «надеждой», что администрация Чечни, сама, со своими «партизанами"-чеченцами, остановит или определит направление шайки, как это было после Кизлярской резни? По-моему, или лучше сказать, по-нашему, разбойников нужно преследовать, а не ждать их нападений. Врага легко укараулить только у него под саклей, а не у себя кругом станицы, так как «в сакле у него выход один, а околица станицы слишком длинна», говорили наши старики, а они понимали толк в этих делах.
И. д. атамана Кизлярского отдела
войсковой старшина Вербицкий

Дополнение

В дополнение к настоящей книге помещается также ингушская петиция в 1-ю Государственную Думу и две газетные статьи, интересные как выражение мнений местных знающих людей по вопросам, подлежащим обсуждению Государственной Думы в настоящем запросе.

Петиция ингушей в 1-ю Государственную Думу
(Из речи депутата Гайдарова в заседании Гос. Думы 28-го января 1909 года по Кавказскому запросу)

«Петербург.
Председателю Г. Д.
Мы, ингуши, с незапамятных времен живем в нынешней Терской области в количестве 50 000 человек, занимаясь испокон веков земледелием. Весь маленький народ составлял как бы одну трудовую общину, не зная, что такое классовые деления, привилегированные сословия, управляясь общинными началами. Но после покорения Кавказа, в 60-х годах, не взирая на всю горячую любовь к России, высказанную нами не раз в трудные исторические моменты, местные власти, охваченные пагубной идеей русификации края, начали отбирать у нас земли и заселять их казаками. В настоящее время 2/3 наших земель, насильственно отобранных, перешли в руки казаков, и мы, ингуши, доведены до того состояния, что для того, чтобы жить, мы должны арендовать землю у тех же казаков. В среднем, ингушское племя платит ежегодно казакам слишком 30 000 рублей арендной платы. Это ничто иное, как налог в пользу казаков. Налог тем более возмутительный, что мы, ингуши, платим его за пользование землей, принадлежавшей нам тысячелетия. Но, к нашему несчастью, казаки не довольствуются этим. Они, по-видимому, окончательно решили истребить наше племя и выжить его. Казаки пользуются всяким случаем, чтобы придраться к нам, взыскивать штрафы, убивать. За один последний год нам пришлось уплатить в пользу казаков 50 000 рублей, а между тем местные власти состоят исключительно из казаков и областной начальник, будучи и то же время атаманом Терского казачьего войска, не только ничего не предпринимает, против них, но поощряет их в этом направлении. Особенно энергично подстрекать их стали за последний год, когда освободительное движение, идя с России, захватило светлыми волнами и наши горы. Вследствие подобных отношений к нам властей, изуверствам и дикости казаков не стало пределов. За истекший год мы должны были вынести со стороны казаков 5 вооруженных нападений, приводивших к кровавым столкновениям22. Но самым возмутительным из них было последнее столкновение, возмутительное не столько по проявленной в нем казаками смелости и необузданности, но и по отношению к этому событию местных властей. Столкновение имело место при ингушском ауле Яндырке 20 мая. Один яндырец, имея в руках один только зонтик, поехал нанимать рабочих. Дорогой в огородах казачьей станицы Троицкой на него напали казаки и убили23. Лошадь убитого прибежала окровавленная домой, и родственники убитого пошли убирать тело покойника. Между собравшимися на месте убийства казаками и родственниками убитого произошла перестрелка, но без результатов. Казаки Троицкой, Карабулакской, Слепцовской, Михайловской, Нестеровской, Самашкинской, Ассиновской и Фельдмаршальской станиц, пользуясь случаем, немедленно собрались и совершили нападение на аул Яндыр, отстоявший на расстоянии шести верст. Завязалась перестрелка, продолжавшаяся два дня. Находясь в отчаянном положении, ингуши обратились за помощью к властям. Не взирая на донесения начальника 2-го участка Назрановского округа, власти подоспели лишь на второй день. Из Владикавказа выступили батальон пехоты Апшеронского полка и пулеметная команда, под начальством подполковника Попова. В то же время прибыли и три сотни казаков, под начальством атамана Сунженского отдела генерала Суровецкого. Когда отряд прибыл на место, то, по распоряжению, часть пехоты с пулеметами взобрались на гору, доминирующую над Яндыркой, а другая часть смешалась с казаками и обстреливала Яндырку. Попов, вместо того, чтобы защищать осажденный и обстреливаемый аул, находясь под влиянием Суровецкого, девиз коего «согнуть в бараний рог горцев», — приказал громить пулеметами. Никакие мольбы и увещания начальника округа подполковника Котляревского не громить беззащитней аул не помогли, и аул, как вражий лагерь, был подвергнут ужасному огню из ружей и пулеметов. В результате оказалось 7 убитых, и 13 тяжело раненных пулеметами.
Дети, женщины и старики в ужасе разбежались в соседние леса. Такое отношение властей окончательно убедило нас, ингушей, что нас хотят истребить в конец. Справедливости и защиты нам искать негде. Куда бы мы ни обратились, нам говорят: «С казаками мы ничего не можем делать» (Голоса справа и в центре: «Довольно!»). «Казаки, будучи вооруженным военным сословием, злоупотребляя своим оружием, истребляют обезоруженных ингушей при одиночной встрече и даже при проезде партии отставных казаков или казачьих команд через наши села. Года четыре тому назад у проезжавшего через Базоркинское селение казака выхватил из воза мальчик несколько огурцов; казак тут же застрелил его и за это не подвергся никакой ответственности; в 1902 г. в Базоркинском селе ехавшая из г. Владикавказа партия в 11 чел. казаков застрелила молодого ингуша, сына Дзубека Ахвиева, порывавшегося, будто, у убийцы казака посреди бела дня и многолюдного селения отнять берданку. Происшествие не получило должного направления и выяснения судом» и т. д., и т. п. Я мог бы прочесть не о 15 убийствах, отмеченных в запросе, а о 1015"…

Мнение чеченца о кражах и грабежах
(Из газеты Терск. Вед."24)

Редко проходит какой-либо день, чтобы на страницах местных газет не было помещено, что там-то у такого-то ограблены лошади, быки и т. д. Нужно сказать, что в газеты попадают более крупные происшествия и далеко не все. Что же касается краж среди самих чеченцев и ингушей, то они вовсе в газетах не появляются. Я не стану касаться вопроса о грабежах, разбоях и кражах среди ингушей, так как сведений об этом у меня нет, скажу про Грозненский округ. По добытым мною частным сведениям, в Шатоевском горском суде, до введения нового закона об усилении уголовной ответственности за похищение лошадей и крупного скота, возникало в год до 400 дел. Почти столько же возникало и в Грозненском горском суде. Все эти дела в большинстве случаев оканчивались в пользу потерпевших, так как потерпевший имел право вызывать в суд так называемых «махацных свидетелей», которые допрашивались из-под присяги (махацный свидетель принимает присягу в том, что ему не известно, кем совершена кража), и в большинстве случаев и от таковой отказывались, так как среди чеченцев почти ни одна кража не проходила, чтоб не знали, кто совершил таковую. Кроме того, горский суд имел право, по просьбе потерпевшего, давать родственникам обвиняемых так называемую «очистительную присягу», при чем, если таковая, хотя одним присяжником, не была принята, горский суд выносил обвинительный приговор. С введением нового закона, все эти преимущества, имевшиеся в руках потерпевшего, отошли в руки ското-конокрадов, так как дела эти, будучи изъяты из ведения горских судов, стали подсудны окружным судам. При производстве следствия, свидетелям никакой присяги не дается, а только они предупреждаются о том, что все сказанное на следствии, они должны подтвердить на суде из-под присяги. Свидетели эти хорошо знают, что, если они на следствии отговорятся полным незнанием по делу, они и не будут вызываемы в суд, а потому и придерживаются этих показаний. В виду таких показаний свидетелей, не менее как 90% всех дел о кражах среди чеченцев идет на прекращение или за необнаружением виновных или за недостатком улик. Поэтому нет ничего удивительного, если скажем, что новый закон об усилении уголовной ответственности за похищение лошадей и крупного скота не принес чеченцам и ингушам, кроме вреда, никакой пользы, да и впоследствии принести не может. Поэтому нам, чеченцам и ингушам, теперь же нужно возбудить вопрос и ходатайствовать об изъятии наших дел из ведения окружных судов и передать таковые обратно в горские суды, с расширением прав последних по этим кражам наравне с правами окружных судов. Усиление уголовной ответственности за похищение лошадей и крупного рогатого скота дело доброе, но его, повторяю, нужно изъять из ведения общих судов. Нет никакого сомнения, что, если дела эти будут переданы обратно в горские суды, с правом выносить обвинительные приговоры с лишением прав состояния и отдачею в арестантские отделения, не в далеком будущем мы увидим, что кражи настолько уменьшатся среди нас, что будут редким явлением. Из многих приговоров горских судов видно, что обвиняемым за кражу скота и лошадей вынесены приговоры с наказанием от двух до трех месяцев тюремного заключения, а наибольшие наказания до одного года. При таком ничтожном наказании не могло и не может уменьшиться ското-конокрадство, и это понятно; народ невежественный, и для воровского элемента шестимесячное тюремное заключение ничего не значит. Нужно преступника наказать так, чтоб у других отбить всякую охоту к ското-конокрадству. Какой-нибудь Юсуп, зная, что за кражу лошади он отсидит всего два-три месяца, не устрашится этого наказания, так как для него ничего не стоить провести это время в тюрьме. Среди чеченцев и ингушей существует традиция, в силу которой все доносчики, хотя бы данные ими сведения о ското-конокрадах или других преступлениях были самые основательные, порицаются самым жестоким образом, а потому, пока традиции эти не изменятся во взглядах чеченского и ингушского народов, до тех пор среди нас, чеченцев и ингушей, не могут открываться преступления, совершаемые на виду у целого общества.
Сам я не помню того времени, когда среди нас существовала порка розгами, но приходилось о ней многое слышать. Почему чеченцы и ингуши боялись этой порки, — потому ли, что это очень больно или по другой причине? Это известно каждому. Боли от порки розгами они не боялись и выносили мужественно, но, по существующим традициям, это считалось выдающимся позором. От многих я слышал теперь, что они скорее согласились бы идти на виселицу или подставить грудь под дуло ружья, нежели лечь и дать себя пороть среди общества, хотя и слабыми ударами розог. Для человека культурного розги не нужно, но для чеченцев и ингушей необходимо иметь их, и я уверен, что сечение розгами за кражи чеченцев и ингушей, кроме общей пользы для жителей, ничего не принесет. Я чеченец по рождению, духу и правам, и вижу, что творится вокруг и около, но по тем же традициям лишен возможности говорить среди общества о делах лиц, занимающихся ското-конокрадством. Не существуй среди нас этих отсталых понятий о доносах, разве могли бы Зелимхан, Аюб и другие абреки скрываться между нами. Как известно, за убийство или поимку Зелимхана назначено вознаграждение в 8000 руб., но, несмотря на это, он до сего времени благополучно вращается среди чеченцев и ингушей. Из этого можно заключить, насколько крепки и закоренелы традиционные понятия среди чеченцев и ингушей о доносах. Я уверен, что, когда в какое-либо селение приезжает Зелимхан или Аюб, об этом знает добрая половина населения, но все молчат и не выдают. Чеченскому и ингушскому народу давно пора переменить, эти закоренелые традиции. Может быть, до покорения Кавказа они и хороши были, но теперь мы видим, что от традиций этих мы страдаем. Народ должен идти вперед, но не назад. Придерживаясь взглядов наших дедов, мы ведь идем назад, тогда как все другие народы стараются и идут вперед25.
Нельзя пройти молчанием и то, что муллы наши, могущие при желании влиять на молодое поколение, также придерживаются этих традиций. Насколько же крепки эти традиции можно судить из того, что целое общество, зная преступника, не выдает его, даже в том случае, если обвиняется совершенно не причастное к делу лицо, и последний переносит кару также не выдавая виновного, хотя у него и имеются достаточный улики.
Заканчивая настоящую заметку, не могу не пожелать, чтобы администрацией Терской области был поднять вопрос о пересмотре нового закона об усилении уголовной ответственности за похищение лошадей и крупного скота среди чеченцев и ингушей Терской области и о передаче дел этих вновь в ведение горских судов, с расширением правь последних по этим делам до компетенции окружных судов.

Что нужно дать чеченцам и ингушам?
(Из газеты «Терск. Вед «26)

В последнем заседании «Общества любителей казачьей старины» председатель его г.-м. Чернозубов высказал прекрасную мысль, — мысль лучшей части казачества, что оно желает жить в полном мире и согласии со своими давнишними соседями — чеченцами и ингушами и желает идти с ними рука об руку к прогрессу, культуре и цивилизации, и что теперь, после запроса 58 членов Государственной Думы — оно ничуть не хочет обиды и унижения вышеупомянутым народам, а лишь должно принять меры самообороны и разъяснить высокому вниманию Государственной Думы истинное положение вещей…
С этой целью членом общества Г. А. Ткачевым и составлен доклад. Затем, по большинству голосов, собрание высказалось о тех мерах для обуздания разбойничьих элементов, которые необходимы для совершенного прекращения грабежей.
Прослушав многих компетентных лиц, лично будучи знаком с бытом, нравами и мировоззрением чеченцев и ингушей, позволю себе сделать сводку всего желательного в этом направлении…
Для перевоспитания чеченцев и ингушей, для искоренения в них дикости и хищных инстинктов необходимы: для детей — школа; значение ее очевидно, и старая русская пословица: «ученье свет — неученье тьма» — особенно применима к этим дикарям; для юношества — всеобщая воинская повинность в пределах южных округов: Киевского, Одесского и Кавказского (по климатическим условиям); эта мера займет досуг молодежи, даст им возможность ознакомиться с мирными нравами и бытом других народностей, расширить их кругозор и окажет вообще несомненную пользу… (Замечено, что молодежь, побывавшая стражниками в России, вносит в свои горы, в свой быт, по возвращении домой, мирные условия и штрихи более просвещенного и спокойного существования.); для всего народа (ввиду того, что чеченцы, ауховцы, ичкеринцы, назрановцы, карабулаки, кистины и мелхинцы, в сущности, составляют одно племя, один народ — нахче, в дальнейшем изложении, я просто буду говорить — народ, не перечисляя его подразделений) — административное объединение в один чеченский округ, с причислением к нему из Тионетского уезда — мелхинцев (эти последние, живя в непроходимых трущобах Кори-Лома, под линией вечных снегов, по топографическим условиям местности, совершенно не видят русской власти, дичают и забывают о том, что и они — подданные Русского Царя) и всех ингуше-чеченских народцев с властью сильной, справедливой и знающей край и быт, во главе.
Также крайне необходимы: земство, суд присяжных, реформа института переводчиков, проведение дорог, увеличение содержания низшей администрации (старшинам и сельским писарям), введение в пределах нынешнего Грозненского округа сельских правлений и освежение аульных мулл, учреждением во Владикавказе или Грозном духовной семинарии по образцу Казанской или Оренбургской.
О каждом из этих положений скажу несколько слов.
Земство, — кто будет отрицать пользу и необходимость его? Довольно правительству быть нянькой горского народа, пусть он сам позаботится о себе…
Мне часто приходится бывать в суде, и что за ложь — подлая, гнусная, явная — в свидетельских показаниях на каждом шагу!.. Сколько воров, мошенников, абреков гуляют на свободе за отсутствием улик, за непробиваемой стеной лживых показаний. Коронный суд бессилен бороться с этим: всех за лжесвидетельство не привлечешь, а туземцу ложно присягнуть — одно удовольствие, тем паче приятное, что оно кладет в его карман лишних два-три руб.
Необходим суд присяжных. Говорить, что свои будут оправдывать, нет оснований; нет, в суде присяжных будут сидеть люди зажиточные, хозяйственные, спокойные, и они не дадут пощады бичу населения — ворам. И это будет так!..
Увеличение содержания низшей администрации необходимо и обязательно. Теперь есть старшины, особенно у чеченцев, которые дают слово обществу брать не более 30 рублей, идет торговля и, в результате, — взятки, взятки и взятки без конца. Это зло надо наискорее искоренить, — дав хороший обязательный оклад, а виновных в его неполучении и торге с народом — беспощадно удалять. Нужны школы для переводчиков, нужно привлечь туда способные русские силы, надо учредить за ними контроль. При настоящем положении вещей, — начальники округов, участков, судебные следователи, мировые судьи, да и сам коронный суд — всецело в их руках. На это вопиющее зло обратил внимание сенатор Рейнке, и там, в министерстве юстиции, уже кое-что и предпринимается.
Дороги — их знаем мы, кому приходилось ездить и ходить по дебрям Ингушии и Чечни.
Что представляют они теперь!
Что сталось с Галгаевской военной тропой, что сталось с военной дорогой Шалажи-Ядхорой, в каких трущобах сидят, по каким путям ездят начальники участков, следователи и другие представители власти в дремучих лесах Ичкерии и Черной Чечни; а Веденский округ? А район ставки в Итум-Кале — высокогорный, трудный район?
Вот еще зло, зло сильное!..
Дороги, дороги скорей!!.
В Грозненском округе нет сельских правлений, там некому передать, разъяснить распоряжения властей, там люди сидят в непроходимых трущобах и с любопытством рассматривают проезжее начальство; там за сотню верст ведут по делу в приставскую ставку, там они во власти темных, старых, невежественных мулл, которые также знают Коран, как я язык жителей Сандвичевых островов.
Надо переменить мулл, надо дать народу не тупое, суеверное существо, а истинного духовного отца.
Во время грабежа во Владикавказе был в шайке абреков мулла; в районе станицы Щедринской, в лесу, в перестрелке, убит мулла — руководитель народа…
В отступающей от Кизляра шайке Зелимхана был, читал молитву, мулла.
Нужна семинария, и как можно скорей, нужен муллам образовательный ценз, нужна им светлая, избавленная от фанатизма и суеверия — голова.

Примечания
1 Чем не могли похвастаться они, живя вне зависимости от русских.
2 Характерна петиция, поданная тогда ингушами и послужившая причиной запроса. В ней во всем обвинялись ингуши и, наоборот, в разбоях обвинялось казачье население (См. заседание от28 января 1909 г. речь депутата Тайдарова).
3 Поэт Полежаев участвовал в главнейших экспедициях генерала А.А. Вельяминова.
4 И.Д. Попко / «Терские Казаки», стр. 247.
5 Его, впрочем, жгли, и подрезали жилы скоту, но самого трогать не решались. Этому человеку 33 года, но он седой уже, как старик. Так легко жить честному в Ингушии.
6 В газете приведены и ближайшие причины этого столкновения, заключающиеся в следующем:
«К взаимной вражде послужило поводом столкновение еще на Пасхальной неделе между двумя соседями ингушами и осетинами. Тогда были покушения на убийство с обеих сторон, при чем у одного убитого ингуша было отрезано ухо. После первого столкновения, обе стороны вели переговоры о перемирии, но не пришли ни к каким благоприятным результатам, — как говорят, ингуши требовали очень большой откуп, и предложение их было отвергнуто осетинами. Затем, не раз после того, были и другие столкновения между теми и другими. Утром же 23-го мая ингуши и осетины вновь поссорились между собою из-за скота, зашедшего на осетинские посевы.
После этого случая на базоркинской мельнице, принадлежащей Таиб Гаджи Тангиеву, было совершено убийство его сына, как говорят, ружейным выстрелом, произведенным со стороны осетин. При таких условиях становилось уже совсем трудным определить — кто прав и кто виноват».
7 Про его ученика и преемника, полковника Чекунова чеченцы сих пор говорят: «Чекун бbка караулил» (см. журн. Червл. съезда. стр. 32).
8 Утешил!
9 Да и тех он, конечно, ради безопасности держит при своей особе.
10 Осталось 3 двора, из которых, одна вдова, а резиденция начальника округа перенесена, во Владикавказ, вследствие невозможности проживания в Назрани.
11 Туземного — везде разумеется: чеченского.
12 См. прилагаемую брошюру мою «Казаки и туземцы», стр. 36.
13 Разумеется власти.
14 До того казаки сами защищали себя от чеченцев преступников, убивая их силою оружия, как неприятелей.
15 Преступник подвергается понудительному приведению, но чтоб выполнить это, нужно иногда, 1−2 года как объяснил на самом заседании мировой судья, ибо преступники — ингуши и чеченцы так упрямо укрываются, что их нельзя разыскать и вытребовать.
16 В настоящее время 7, из коих 3 вдовицы.
17 Разница между смешанным и народно-примирительным судами состоит в том, что первые были выработаны на Червленском съезде в 1906 году и введены в действие, как видно из настоящего прошения, в ст. Кахановской только в июле 1908 г.; а народно-примирительный суд учрежден по постановлению Грозненского общеобластного съезда 3−8 апреля 1909 г., якобы вследствие оказавшейся непригодности первого. В Кахановке введение их в жизнь совпало. Так, хорошо исполнялись народные постановления.
18 См. в дополнении статью чеченца.
19 В положении о суде так и было намечено.
20 К характеристике положения в Караногае.
21 Кумыкский аул на пути грабительской шайки Зелимхана из Кизляра к Луддемеву после разграбления Кизлярского казначейства.
22 О столкновениях ингушей с казаками производится исследование есаула Прыткова, которое выйдет особою книгою и будет роздано членам Гос. Думы cоставленное на основании данных, добытых расследованием, оно рисует совершенно иную картину столкновения, чем нижеизлагаемая.
23 Неизвестно, кем убит был этот ингуш.
24 N 15-й 1911 года.
25 В другой газ., «Терек», в ст, озагл «Чечня и Зелимхан» сообщается следующее: «Лет 10−15 тому назад, в глазах чеченца, человек, попавший в тюрьму, был мучеником. Он не только пользовался особым вниманием своих родных и знакомых, но о нем заботились и его односельчане и родные, отказывая себе во многом, несли в тюрьму яства и лакомства.
Каждый односельчанин считал себя обязанным посетить арестанта и никогда, не забывать для него какой-нибудь „Савгат“ (подарок). Ко дню освобождения готовились, как к большому празднику: все родные, приятели и знакомые, не исключая женщин и девиц, если наказание отбывалось в местных тюрьмах, с раннего утра толпились у ограды, ожидая его выхода.
С песнями и джигитовкой привозили его в родной аул, где бывший арестант на перебой приглашался в гости, для него устраивал „тои“ (вечеринки-сборища) и жителями других аулов.
Гордо смотрел он в глаза окружающих, как герой, а когда „тои“ становились реже и он сам понемногу отходил на задний план, — напоминал о своем существовании, пускаясь на какой-нибудь воровской подвиг…»
26 Тот же N.