 |
| Независимое военное обозрение | Вероника Чернышева | 10.02.2007 |
ПРЕДАННЫЙ ДВАЖДЫ
Не любимая — Пелагея-вторая, доставшаяся Василию Ивановичу в наследство от погибшего товарища, тоже предала его.
Пелагея Камешкерцева, которая, кстати, сама предложила Чапаеву, известившему ее о гибели законного супруга, соединить судьбы и стать матерью его детям от первого брака, увлеклась вскоре начальником артиллерийского склада Георгием Живоложиновым, метавшимся в годы Гражданской войны между белыми и красными. И изменила Чапаеву.
Рассказывают, что Живоложинов соблазнил жену Чапаева, мучимый завистью к его легендарной славе. Чапаев застал любовников, вернувшись домой на побывку.
Непрощенная вероломная жена отправилась выяснять отношения на фронт, куда на следующий же день отбыл оскорбленный муж. Ее не пустили к Чапаеву, хотя для успешного примирения она захватила с собой младшего сына Аркадия.
Раздосадованная Пелагея вынуждена была уйти восвояси, только на обратном пути она будто бы заехала в расположение белых и доложила, что штаб Чапаева не прикрыт, а винтовки у бойцов учебные.
Сюжет банален. Сюжет смешон. И должен был быть закольцован. Дом опустел. Героя предали. Герою нет места на земле. Его здесь никто не ждет. Значит, ему суждено бессмертие.
А неземная судьба предначертала погибшему в 1919 году Чапаеву воевать с фашистами (во время Великой Отечественной войны люди рассказывали, что якобы видели его на разных фронтах, в самых жарких боях он являлся и спасал солдат), встречаться с английской королевой, секретарями ООН, беседовать с фараоном Тутанхамоном, летать в космос (в анекдотах). И, наконец, действовать в настоящей буддийской пустоте у писателя Виктора Пелевина.
Это преодоление и жизни, и смерти навсегда в народном сознании свяжется с Чапаевым.
Преданный дважды, он станет непобедимым.
Чапаев в анекдоте сродни герою любой русской сказки. Простоватый, но честный, не нарушающий непреложных законов, а значит, побеждающий даже там, где выиграть невозможно.
Так бывало и в жизни.
ПОЙДИ ТУДА НЕ ЗНАЮ КУДА
Чапаев и бывший начдив Захаров оба подчинились требованию бойцов. Последний сложил полномочия, первый — их принял. Однако отправил в штаб 4-й армии соответствующий рапорт. В ответ на рапорт из штаба пришла гневная телеграмма политическому комиссару Николаевской дивизии Семеникову о том, что Чапаев начальником дивизии не признается, так как «не имеет соответствующей технической подготовки, заражен манией самовластия, боевых приказов не выполняет в точности».
Командарм-4 возмущен, но отзывает Захарова, а Чапаеву поручает разгром армии Самарской «учредилки», численностью превосходившей чапаевскую дивизию в три раза. Расчет был жестоким, но простым — стопроцентная гибель соединения, дискредитация самонадеянного командира и восстановление армейской законности.
Однако Чапаев, несмотря ни на что, разработал блестящую военную операцию, в результате которой генеральное сражение закончилось победой. Потери противника казались бы фантастическими, если бы не были документированы, — 300 убитых и 800 раненых против пятерых убитых и четверых раненых в чапаевской дивизии.
Командующий 4-й армией был снят с должности.
СКОРО СКАЗКА СКАЗЫВАЕТСЯ
Отсюда и роман Дмитрия Фурманова (1923 год) с простой и прямой идеей показать положительного героя Гражданской войны, который убирал бы все акценты с неугодных уже Троцкого, Фрунзе, Блюхера, Тухачевского, Егорова.
И фильм Васильевых «Чапаев» (1935). На 30-е же годы приходится массовое издание многочисленных популярных очерков о жизни Василия Чапаева, сборников воспоминаний чапаевцев, сборников статей, пропагандировавших фильм Васильевых, и даже переложений романа Фурманова в облегченной форме. (Издательство «Библиотека для рабочих и крестьян. Изба-читальня» уложила эпос в брошюру.) Несть числа сборникам песен, сказаний и легенд.
Анекдоты и сказы — жанры, предполагающие веру слушателя в реальность передаваемого сказителем или ссылку на очевидца, — пережили Сталина и перевыполнили его план.
Говорили, что анекдоты про Чапаева придумывали на Лубянке. В доказательство этого исследователи приводят то, что они в основной своей массе пошлы и неостроумны, второе — якобы появившееся накануне столетнего юбилея Ленина распоряжение силами КГБ отвлечь внимание народных острословов от неприкосновенного образа вождя и сочинить в качестве контрмеры прибаутки про «Василь Иваныча».
Все так. Только даже если и поверить в это утверждение и взять во внимание возможные доказательства этого факта (пока не рассекречены архивы, соответствующее распоряжение КГБ считается московской легендой), значение его явно сильно преувеличено.
Пропаганда пропагандой, но образ Чапаева действительно заполнял пустоту.
Он заполнил бы ее вне зависимости от намерений вождей вымарать из истории Тухачевского или вписать туда курсивом, например, Щорса.
Популярность Чапаева в народе можно сравнить, пожалуй, только с любовью масс к команданте Че Геваре. Чапаев, как и Че Гевара, транскультурен. (В 1937—1939 годах, например, в испанской республиканской армии был сформирован интернациональный батальон имени Чапаева, геройски сражавшийся с фашистскими мятежниками. В этом батальоне была сложена песня: «Франко и Гитлер, погибель вас ждет,/ Здесь мы — Испании верный оплот!/ Сын ведь Чапаева — каждый из нас!». А для российской молодежи 1990-х — 2000-х маечка с кубинским лидером — необходимый атрибут возрастной любви к свободе. Один народ заимствует у другого образ нужной освободительной силы.)
Отечественный фольклор о Чапаеве куда более многожанровый и далеко не исчерпывается только анекдотами и песнями.
Он живет по своим законам, которые если и были хорошо ведомы в КГБ, то едва ли подвластны какому бы то ни было ведомству вообще.
В 1937 году исследователи Саратовского университета предприняли фольклорную экспедицию по Поволжью, опыт был повторен в 1945-м и 1948-м годах. Собирали сказы о Чапаеве. Сказители в поволжских деревнях, где родился, жил, а потом устанавливал советскую власть знаменитый начдив, рассказывали о нем повторяющиеся сюжеты. Его будто причисляют к лику святых, хотя и не лишают вполне земных черт.
Любому истинному герою положен канонический текст жития и апокриф. Канонический — роман Фурманова «Чапаев», фильм братьев Васильевых. Апрокриф преодолевает официальную ложь и правит на свой манер жизнь и бытие героя.
Здесь он и огнем дышит, и ныряет в ковш с водой, и уплывает на нарисованной лодке, и является после смерти живым, и бьет фашистов, и наивно морализирует перед бойцами о будущей счастливой жизни, и простодушно хвалится оленьими сапогами.
Романтические герои не живут долго. И уходят, как правило, в никуда.
И еще одно: бессмертному положена сила не земная, но не дано ему дома и могилы. Есть две версии гибели Чапаева. Первая утверждает, что он, раненый в результате тщательно спланированной колчаковцами операции по обезглавливанию 25-й дивизии, один переплывает Урал и тонет. Вторая известна благодаря правнучке героя Евгении Чапаевой. В 1950-е годы она получила письмо от двух венгров, служивших в интернациональной 25-й дивизии Чапаева. Они писали, что положили раненого Чапаева на самодельный плот и начали переправлять через Урал. Скончался он раньше, чем они добрались до берега. Но чапаевцы все-таки похоронили командира в прибрежном песке. Только найти могилу его потомкам все равно не удалось.
Река изменила русло.
КАК ВАСИЛЬ ИВАНЫЧ ГРАМОТЕ УЧИЛСЯ
Вот что говорил о нем актер Борис Бабочкин, воплотивший его образ на киноэкране: «Мой Чапаев был не только человеком своего времени в натуралистическом смысле этого слова. Мне хотелось показать человека, не лишенного недостатков. Он тщеславен, непоследователен, вспыльчив и малокультурен. Но больше всего хотелось показать, как эти черты искупились в нем глубоким классовым инстинктом, жаждой знаний, большим военным талантом и преданностью делу революции».
Народный герой не свят, конечно, но должен быть кристален нравственно, духовно не замутнен и… неучен.
Сказы и анекдоты про то, как в 1918 году прославленного героя Чапаева принимали в Академию Генштаба, тоже живут.
Из анкетного листа для поступающих на ускоренный курс Академии Генштаба, заполненного рукой Чапаева:
— Принадлежите ли вы к числу активных членов партии? В чем выражалась ваша активность?
— Принадлежу. Сформировал 7 полков Красной Армии.
— Какие имеете награды?
— Георгиевский кавалер 4 степеней. Вручены часы.
— Какое общее образование получили?
— Самоучка.
Заключение аттестационной комиссии: «Зачислить как имеющего революционно-боевой стаж. Почти безграмотный».
Он не пробыл в академии и года. Полководческие озарения легендарного начдива систематизировать было невозможно. Гранит военной науки оказался для Чапаева непосильным. В январе 1919-го он отпросился снова на фронт, так и не закончив учебы.
Я — ЧАПАЕВ, ЗДРАВСТВУЙТЕ!
Что вело его, когда, зачастую не дожидаясь приказов сверху, гнал он по степи несметные в сравнении с его отрядами полчища казаков, которые, отступая, жгли степи, заставляли красноармейцев продвигаться по выжженной безводной местности в 50-градусной жаре? Что толкало, минуя непосредственное начальство, прямо рапортовать в Реввоенсовет республики лично Льву Троцкому: «Довожу до Вашего сведения, я выбился из сил, мне командарм 4-й не дает развития на фронте, без чего я жить не могу… Вы назначили меня начальником дивизии, но вместо дивизии дали растрепанную бригаду, в которой всего 1000 штыков… винтовок мне не дают, шинелей нет, люди раздеты. Прошу Вашего содействия дать мне возможность исполнить обещанное мною Вам слово, во что бы то ни стало в скором будущем взять Уральск, для чего требуется техническое вооружение…»
В апреле 1919-го, когда враг угрожал Самаре, командующий Южной группой войск Восточного фронта Фрунзе отмечает «высокодоблестное поведение войск 25-й дивизии, полки которой нанесли страшное поражение врагу, целиком разгромив Ижевскую бригаду противника и пленив свыше 1500 человек».
В июне Чапаев лично руководил переправой через реку Белую, в ночном бою был ранен в голову, но не покинул фронт, а шел впереди.
9 июня части 25-й дивизии заняли Уфу. Отбросили разгромленные войска Колчака к Уральскому хребту. За успех и мужество Чапаев награжден орденом Красного Знамени.
Известен групповой снимок комиссаров и политработников 25-й стрелковой дивизии 1919 года. Чапаев в центре с перевязанной головой после того самого ранения. Какой-то он надмирный, просветленный, что ли, взгляд подвижнический, но не безумный. Чудесное, чудаковатое в его облике не противоречит здравому смыслу. На этом отпечатке четырех десятков разных лиц, тел, дум, чаяний и судеб безымянных, доставшихся мясорубке Гражданской войны, его выделяет не только нелепая повязка. Вглядеться — и ясно, что именно ему суждено будет преодолеть пустоту.
Литературный портрет начдива — очевидная профессиональная удача писателя Фурманова (сам он на том снимке слева от комдива — напряженный, сосредоточенный): «Мартовским ранним утром, часов в 5−6, ко мне постучали. Выхожу:
— Я — Чапаев, здравствуйте!
Передо мной стоял обыкновенный человек, сухощавый, среднего роста, видимо, небольшой силы, с тонкими, почти женскими руками. Жидкие темно-русые волосы прилипли ко лбу; короткий нервный тонкий нос, тонкие брови в цепочку, тонкие губы, блестящие чистые зубы, бритый подбородок, пышные фельдфебельские усы. Глаза… светло-синие, почти зеленые. Лицо матово-чистое, свежее».
Таков он был в Гражданскую. Таким останется навсегда.
