Боевой путь воинских частей, руководимых Ф. А. Келлером в годы Великой войны, отмечен многими успехами, стяжавшими им славу одних из лучших кавалерийских соединений Русской Императорской армии. Об этом свидетельствует оценка верховным командованием действий как сначала 10-й кавалерийской дивизии, а позднее 3-го кавалерийского корпуса, так и личных заслуг Федора Артуровича. Многочисленные ордена и награды «келлеровцев» — скромная награда за их нелегкий ратный труд.
С первых дней войны и до марта 1917 года Ф. А. Келлер воевал на одном из наиболее благополучных с военной точки зрения фронтов Русской армии — Юго-Западном (последние месяцы — в рядах созданного в декабре 1916 года Румынского фронта).
4 августа 1914 года* Россия, верная союзническому долгу, вошла силами Северо-Западного фронта в пределы Восточной Пруссии. Против оборонявшей Восточную Пруссию двухсоттысячной 8-й германской армии действовали 2-я (генерал от кавалерии А. В. Самсонов) и 1-я (генерал от кавалерии П. К. Ренненкампф) русские армии. Отсутствие должной координации армий со стороны главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта генерала от кавалерии Я. Г. Жилинского и несогласованность в действиях командующих армиями позволили немцам, несмотря на достигнутый русскими армиями первоначальный успех, разбить их поодиночке. Блестяще начатая Восточно-Прусская операция окончилась неудачей.
В то время как в Восточной Пруссии разворачивались трагические события, на Юго-Западном фронте русские войска вели успешное наступление против Австро-Венгрии. Четыре армии фронта (3-я, 4-я, 5-я и 8-я) были развернуты на фронте в 400 км (от Ивангорода до Каменец-Подольска). Нанося концентрические удары с севера и востока, русские войска должны были взять в «клещи» весь район между Перемышлем и Львовом и захватить Галицию.
Для возглавляемой Ф. А. Келлером 10-й кавалерийской дивизии кампания началась в 20-х числах июля 1914 года, когда она прикрывала развертывание 3-й армии (командующий — генерал от инфантерии Н. В. Рузский) Юго-Западного фронта. Основной целью дивизии было создание завесы на пути противника и ведение разведки.
24 июля дивизия перешла русско-австрийскую границу между находящимся на русской территории местечком Вышгородок и австрийским городом Збараж. Выбив оттуда неприятеля, дивизия устремилась в направлении Львова, двигаясь в авангарде войск 10-го армейского корпуса 3-й армии. Уже в первые дни произошли столкновения с неприятелем. 28 июля, отдавая приказ по дивизии, Федор Артурович подводил некоторые итоги действий своих подчиненных, особо обращая их внимание на то, что достигнутые успехи — результат большой работы в мирное время:
«За последние три дня, как только наша дивизия выдвинулась к границе, у нас сразу же во всех полках оказались разъезды, которые встретились с неприятелем. Разъезд 1-го Оренбургского казачьего полка под командованием хорунжего Хлебникова, преследуя спасавшийся разъезд неприятеля, нарвался на пехотную заставу, но не смутился сильного огня ее, смело бросился в атаку и перерубил несколько врагов. Второй эскадрон гусар под командой ротмистра [И. Г.] Барбовича, обнаружив роту пехоты, смело бросился на нее в атаку, загнал ее в деревню, затем спешился, выбил с помощью взвода казаков под командой подъесаула Лосева эту роту из деревни и окопа, а когда австрийцы побежали, эскадрон и казаки, сев опять на коней, бросились преследовать врага, причем перерубили и перекололи до 30 человек. […]
Приношу от лица службы горячую благодарность всем господам офицерам и нижним чинам, бывшим в разъездах и эскадронах, за удалые их действия, за товарищескую поддержку, которую они подавали друг другу, и за решительность в окопах. Рад, что вижу в настоящих делах против действительного врага, что тому, чему мы учились на маневрах в мирное время, привилось в 10-й дивизии — удаль и взаимная выручка друг другу. Все мы братья, все мы должны выручать один другого, хотя бы это стоило нам жизни. Всем поступать так, чтобы, не ожидая приказания, бить врага там, где он попадается, не справляясь, сколько его. Во всех бывших стычках оказалось, что хотя врагов было гораздо больше наших, но потери наши очень невелики сравнительно с врагом. А почему? Да только потому, что наши бросались смело, а враг отбивался! За все это время убито врагов около 50 человек, а у нас потери всего пять человек. Из них четыре легкораненых и один без вести пропавший казак, который, даст Бог, еще к нам вернется. Сердечное спасибо всем молодцам, бывшим в боях и показавшим пример, как надо бить врагов Отечества. Всех наиболее отличившихся предписываю представить сейчас же к наградам"2.
По свидетельству офицера штаба дивизии штабс-капитана А. В. Сливинского, создание завесы перед противником не вызывало больших трудностей, так как держался он в основном пассивно. Но ведение разведки было затруднено: «Вся приграничная полоса Восточной Галиции от Брод до Хотина была наводнена мелкими смешанными отрядами — австрийских ландштурмистов и жандармов с приданными к ним регулярными частями. Эти отряды опирались на четыре кавалерийские дивизии: 1-я кавалерийская дивизия — в районе Скала, 5-я гонведская кавалерийская дивизия — у Трембовля, 8-я кавалерийская дивизия — у Тарнополя и 4-я кавалерийская дивизия — у Брод; за ними стояли две пехотные дивизии: 43-я ландверная — у Залещиков и 11-я пехотная — в районе Тарнополя — Бржезан.
Так были прикрыты развертывавшиеся в Восточной Галиции австрийские армии. Завеса эта сильно препятствовала нашей разведке. Между тем в начале августа точные сведения о противнике были особенно нужны, так как наши армии уже готовы были начать общее наступление"3.
Первое крупное столкновение частей 10-й кавалерийской дивизии с противником произошло 3 августа: 1-й и 2-й эскадроны 10-го гусарского Ингерманландского полка атаковали австрийцев, захватив в плен около 500 солдат и 16 офицеров4. Серьезный бой 10-я кавалерийская дивизия выдержала 7 августа, когда столкнулась с австрийцами близь города Золочева (западнее Тарнополя, в районе железной дороги Тарнополь — Львов)5. Отбив движение противника от Львова к Тарнополю и нанеся ему большие потери, дивизия отошла в деревню Бялогловы. На следующий день, 8 августа, 10-я кавалерийская дивизия провела у деревни Ярославицы первый по-настоящему крупный бой с конницей противника — 4-й австрийской кавалерийской дивизией. Несмотря на численное преимущество неприятеля, имевшего в своих рядах двадцать эскадронов против десяти русских, Келлером была одержана блестящая победа: в плен было взято 250 кавалеристов и 400 пехотинцев; трофеи составили 300 лошадей, 8 орудий с передками и зарядными ящиками, несколько пулеметов, документы штаба дивизии. Потери самой дивизии — 150 человек убитыми и ранеными. Залогом успеха в этом бою стала не только отличная выучка русских кавалеристов, отточенная в предвоенные годы, но и роль их командира. По словам штабс-капитана А. В. Сливинского, оставившего воспоминания об этом бое, Федор Артурович «проявил удивительное присутствие духа, ясность мысли, быстроту решений и отличный глазомер. В бою 8/21 августа с особой яркостью обрисовались дарования этого истинного кавалерийского начальника"6.
За бой 8 августа у Ярославиц чины 10-й кавалерийской дивизии получили свои первые на Великой войне награды. 23 сентября 1914 года генерал-лейтенант Ф. А. Келлер, генерал-майор В. Е. Марков, командиры донских конных батарей были награждены орденами Святого Георгия 4-й степени, командиры полков, ротмистр И. Г. Барбович и ряд других офицеров — Георгиевским оружием7.
10 августа на Юго-Западном фронте начались бои у города Красник, переросшие в грандиозную Галицийскую битву. В ходе упорных боев 3-я армия генерала Н. В. Рузского прорвала оборону австрийцев и 20 августа взяла Львов. 22 августа 8-я армия генерала от кавалерии А. А. Брусилова заняла хорошо укрепленную крепость Галич, в которой австрийцы оставили много тяжелой артиллерии и снаряжения. Развивая успех, Русская армия перешла в наступление по всему фронту. К 13 сентября после 33 дней упорных боев она продвинулась вглубь на 280−300 км и вышла к реке Вислока (80−90 км до Кракова), завершив победную битву за Восточную Галицию, имевшую громадное значение для всей кампании 1914 года.
10-я кавалерийская дивизия сыграла немалую роль в успешном исходе этого сражения. Даже несмотря на то, что возможности кавалерии при начавшемся отступлении врага не использовались командованием 3-й армии в полной мере, Ф. А. Келлеру удалось значительно потрепать отходивших австрийцев. За боевую работу в августе-сентябре 1914 года Федор Артурович был представлен местной Георгиевской думой к награждению Георгиевским оружием «за совершенные подвиги в делах против неприятеля». А именно за то, что «12 августа 1914 года в районе деревень Голыковец — Выпески отбросил передовые части противника и затем задержал его превосходные силы, дав этим возможность нашим войскам развернуться в выгодных условиях для атаки позиции на Гнилой Липе. При первых признаках отхода противника 18 августа он прорвал его расположение и, продолжая параллельно преследование, сильно расстроил пехотную колонну врага, обратив ее в бегство, а 31 августа — 3 сентября организовал преследование неприятеля, отходящего к реке Сан. В ряде боев у сел Язов — Нови-Цетула, города Яворов и в районе Добромиль — Самбор окончательно его расстроил, захватив шесть орудий, 600 пленных и обоз, занимавший протяженность в десять верст. Такое же преследование продолжалось до 13 сентября включительно с принуждением арьергардов противника к спешному отходу и с захватом многочисленных трофеев"8. Высочайшее утверждение последовало лишь через полтора года после описанных событий — 25 апреля 1916 года9.
Австрийцы оставили Восточную Галицию, потеряв 400 тысяч солдат и офицеров — почти половину армии. Только в плен сдалось 100 000 человек. Врагом было оставлено свыше 600 орудий. В осаде оказалась крепость Перемышль — последний оплот сопротивления австрийцев. Перед Русской армией открывалась дорога на Венгерскую равнину, через Краков в немецкую Силезию, где была сосредоточена значительная часть германской промышленности. Военному престижу Австро-Венгрии был нанесен непоправимый удар. Еще в ходе Галицийской битвы, 3 сентября, командующего 3-й армией генерала Н. В. Рузского, назначенного Главнокомандующим армиями Северо-Западного фронта, сменил генерал от инфантерии Р. Д. Радко-Дмитриев. В середине сентября объединенные под командованием генерала А. А. Брусилова 3-я и 8-я армии успешно вели бои против четырех австро-венгерских армий.
В конце октября 10-я кавалерийская дивизия была включена в резерв Блокадной армии генерала от инфантерии А. Н. Селиванова, которая вела осаду Перемышля и была отведена вместе со всей 3-й армией на правый берег реки Сан. В конце сентября дивизия приняла участие в осаде Перемышля, а затем, когда 8-я армия генерала А. А. Брусилова прорвала австрийский фронт и перешла в наступление, была придана ей для преследования противника, отходившего за Карпаты. Пройдя через Добромиль и захватив большое число пленных, 10-я кавалерийская дивизия без боя овладела городом Санок. В середине октября дивизия также без боя вошла в город Риманов, столкнувшись однако с сопротивлением австрийцев на заранее подготовленных позициях на высотах по обе стороны ущелья ведущего к Дуклинскому перевалу.
Здесь же, в окрестностях Риманова, дивизия совместно с пехотными частями Русской армии отбила наступление 7-го австрийского корпуса. В 20-х числах октября дивизия начала движение по Дуклинскому ущелью, выдержав 26 октября упорный бой у деревни Залуж10.
О том, как воевала 10-я кавалерийская дивизия в первые недели Великой войны, свидетельствует донесение Ф. А. Келлера командованию, датированное 29 сентября 1914 года:
«Спешно. Не найдете ли возможным, Ваше Превосходительство, доложить командующему армией о том впечатлении, которое я вынес о наступающих на нас в настоящее время австрийских войсках. Оно сложилось у меня не за один день, а за долгий период беспрерывных столкновений с ними разъездов, эскадронов и всей дивизии, в том числе при занятии города Санока, а затем при освобождении его от неприятеля и отражении новой попытки овладеть им.
На линии Санок — Врублики развернулся, по-видимому, австрийский корпус, имея, как я доносил, в первой линии немногим больше дивизии. Несмотря на громадное численное превосходство и на трудное положение 10-й кавалерийской дивизии, отрезанной разлившейся рекой Сан и отделенной от своих войск расстоянием в 60 верст, о чем не могло быть неизвестно неприятелю, он, тем не менее, долго не решался перейти в наступление и позволил нанести себе несколько мелких, но все же чувствительных для него поражений. Это, по моему мнению, объясняется тем, что против нас действуют венгерские войска, идущие в бой крайне неохотно и не только легко сдающиеся в плен, но даже ищущие такого случая.
Так, например, во время вторичного боя у Санока, когда отступающая рота венгерцев, увидев у себя на фланге наши полсотни, готовящиеся к атаке, сейчас же выкинула белый платок. Она сдалась с ротным командиром и двумя другими офицерами. Многократные ежедневные стычки наших разъездов и эскадронов показали, что целые цепи противника при первых выстрелах двоих-троих наших дозорных залегали и не шли вперед. Батальон пехоты, обстрелянный нашей заставой в полэскадрона, задержал свое наступление на два часа. Два эскадрона наших гусар с двумя пулеметами задержали на три часа обходивший мой правый фланг целый полк неприятельской пехоты, чем позволили вывезти на его глазах весь обоз нашей дивизии. Наконец, наступление целого корпуса сдерживалось одной утомленной кавалерийской дивизией в продолжение двух дней. О мелких эпизодах, как например, о блестящей атаке девятью драгунами взвода австрийской кавалерии в 30 человек, о бегстве целого эскадрона австрийцев от одного нашего взвода, о том, как двое наших дозорных, стреляя с коня, остановили наступление целого взвода пехоты, я уже и не упоминаю.
Однако многочисленность таких примеров дает мне право сделать вывод, что в настоящее время мы имеем дело с войсками, с численностью которых можно и не считаться. Их кавалерия панически боится нашей конницы, пехота и кавалерия панически боятся нашей артиллерии и разбегаются при первой же разорвавшейся шрапнели"11.
В конце октября 1914 года 3-я армия генерала Р. Д. Радко-Дмитриева достигла Дунайца, а 8-я генерала А. А. Брусилова вышла в предгорья Карпат. Значительно уступавшим в численности противнику русским армиям удалось отстоять Червонную Русь и выйти к Карпатам.
Подводя итог боевой работы, Федор Артурович в октябре 1914 года писал: «Кончились два с половиною месяца с тех пор, когда мы подошли к австрийской границе и начались боевые стычки 10-й кавалерийской дивизии с врагом. Прошли мы с боями всю Галицию и теперь, возвращаясь с Карпатских гор, мы можем сказать, что поработали добросовестно, по мере своих сил и разумения, и что первую часть возложенной на нас работы мы выполнили честно. Но работа наша далеко не закончена: надо готовиться ко второй части, а для этого надо подкормить и подковать коней и самим отдохнуть, подтянуться, помыться, оправиться.
За два с половиною месяца вся наша 10-я кавалерийская дивизия ни одного дня не теряла неприятеля из виду, а бывало, и ночевала в одной версте от его сил. Разъезды наши сталкивались и били его почти ежедневно. Вся наша дивизия в полном составе имела за это время до 12 крупных дел с кавалерией, пехотой и артиллерией противника. Везде с помощью ГОСПОДА БОГА мы справлялись с австрийцами, которые часто бывали гораздо сильнее нас. Дружно выручая и помогая друг другу, как братья, шли в бой донцы, оренбуржцы и регулярные полки. В этом единстве и в том, что все нападали, нигде никогда не отбивались, и есть наша сила. Взяли мы за это время у врага 18 орудий, пять пулеметов, четыре громадных обоза с большим количеством патронных ящиков и боевых и продовольственных припасов, до 2000 пленных и до 1000 лошадей.
Бывали мы окруженными со всех сторон австрийцами в трудном положении, но с Божьей помощью всегда выходили целыми, не оставив врагу даже одного колеса нашего обоза. Под орудийным, пулеметным огнем, под пулями, в рукопашных боях на штыках, пиках и шашках, не раз с вчетверо сильнейшим врагом, все офицеры и нижние чины показали себя чудо-богатырями не хуже суворовских солдат, о которых рассказывают в книжках.
Такую Вашу службу друзья, боевые товарищи, оценит ГОСПОДЬ БОГ, ЦАРЬ-БАТЮШКА и Россия. Я же низко кланяюсь чудо-богатырям 10-й кавалерийской дивизии и горячо благодарю их за всегда отличную разведку, сторожевую и дозорную службу, за меткую стрельбу и за то доверие, которое мне всегда выказывали. В дни, когда мне приходилось заводить дивизию в места, где окруженные врагом, видя его со всех сторон, Вы не выказывали ни суеты, ни сомнения, своим спокойствием и уверенностью облегчали мне управление и доказывали, что твердо верите мне и верите, что с Божьей помощью я Вас выведу. Глубокое горячее спасибо Вам, боевые орлы, товарищи!
Но, повторяю, наше дело далеко еще не окончено, предстоит еще много работы. Так готовьтесь же в дни отдыха к ней, подготовьте к ней и своих коней и приведите их в такой вид, чтобы мы опять могли поработать месяца два без отдыха во славу нашего ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, донского, оренбургского и всего русского воинства и всей матушки-России. Хвала и вечная память погибшим на боевых полях нашим товарищам. Слава живым орлам драгунам, уланам, гусарам, оренбуржцам и донцам!"12
3 декабря 1914 года, в бою у деревень Пшибовка и Непля Келлер был впервые за войну ранен и вынужден был на время оставить командование дивизией13. О характере ранения говорит перевязочное свидетельство от 5 декабря 1914 года, сделанное во Фриштаке: «Дано сие в том, что начальник 10-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенант Федор Артурович Келлер, 57 лет от роду, в бою близ деревень Пшибовка и Непля был ранен ниже середины правой голени навылет ружейной пулей. Входное отверстие в полсантиметра в поперечнике на наружной поверхности голени, выходное на внутреннем — тоже небольшое. Кровотечение — довольно сильное. Большая берцовая кость цела, но задета ли малая берцовая — определить трудно. Сейчас же мной была наложена повязка. Раненый направлен в штаб 24-го корпуса. В чем собственноручной подписью с приложением казенной печати удостоверяю. Подлинное подписал старший врач 10-го гусарского Ингерманландского полка, коллежский асессор Гогин"14.
О том, что Ф. А. Келлер был у командования на особом счету, говорит телеграмма Верховного главнокомандующего, направленная 12 декабря 1914 года, в которой Великий князь Николай Николаевич интересовался у временно командующего 10-й кавалерийской дивизии генерал-майора В. Е. Маркова** подробностями ранения Федора Артуровича: «Великий Князь желает генералу графу Келлеру скорейшего выздоровления. Прошу сообщить, какого свойства рана, куда эвакуируется». Марков отвечал: «Штаб Верховного Главнокомандующего. Генералу [П. К.] Кондзеровскому. Пулевая сквозная рана наружной стороны середины правой голени. Кости целы. Исход предвидится благополучный. Эвакуирован в Харьков"15.
Подчиненные также не забывали своего командира. Временно командующий дивизией генерал Марков направил ему такую телеграмму: «Харьков, графу Келлеру, Пушкинская, 79. 10-я кавалерийская дивизия в полном составе поздравляет Ваше Сиятельство с наступающим Новым годом и шлет наилучшие пожелания скорейшего выздоровления и возвращения в ее ряды, дабы в новом году во главе с Вами продолжить боевой труд на пользу Царю и Родине"16.
Федор Артурович отсутствовал на фронте немногим больше месяца. В телеграмме N 152 на имя командующего 8-й армии генерала Брусилова он рапортовал: «Доношу, что 14-го сего января прибыл по излечении полученной в бою раны и вступил в командование дивизией"17.
То, как сражалась 10-я кавалерийская дивизия и в отсутствие Ф. А. Келлера, видно из донесения генерала В. Е. Маркова: «Срочно. Штаб 8-й армии. Дежурному генералу. 16 декабря 1914 года N 851 из Ясинова. В период нахождения 10-й кавалерийской дивизии в прикомандировании к 8-й армии с 20 августа и до настоящего времени ею взяты в плен 23 офицера и 2048 нижних чинов. В это число не входят пленные, взятые дивизией и ее разъездами мелкими партиями. Эти пленные часто непосредственно передавались в ближайшие пехотные части, и вести им учет не представлялось возможным. В этот же период дивизией взяты семь орудий (из которых две 155-мм гаубицы), три пулемета, восемь автомобилей и один аэроплан. У Наконечне 1 сентября были отбиты обозы 6-го и 14-го корпусов, 11 и 13 сентября было захвачено около 500 повозок и зарядных ящиков. Кроме того, неоднократно захватывались небольшие обозы. Всего число отбитых повозок и зарядных ящиков — более двух тысяч. Кроме того, у Войткувы нами были отбиты русские пулеметы N 2031 и 3044"18.
Части 10-й кавалерийской дивизии, почти не выходя из сражений, на всем протяжении боевых действий несли тяжелые потери, которые коснулись и высшего командного состава. Помимо Федора Артуровича еще 17 августа 1914 года у Хлебовиц Свирских ранение нижней половины голени получил генерал-майор В. Е. Марков. Поправился он относительно быстро и уже 26 сентября того же года вышел на службу. По неполным данным, только за период с 10 по 22 декабря 1914 года 10-я кавалерийская дивизия потеряла убитыми десять офицеров и 114 нижних чинов. Кроме того, умерли от болезней 17 нижних чинов, пропали без вести один офицер и 59 нижних чинов. Ранеными или больными оказались 50 офицеров и 534 нижних чина19.
К концу 1914 года положение на фронте, несмотря на некоторые неудачи, складывалось для России благоприятно. «На русском фронте стратегические последствия неудач армии генерала Рененкампфа и генерала Жилинского [были] сведены на нет разгромом четырех австро-венгерских армий Юго-Западного фронта; вся Галиция очищена противником, торопливо уводящим остатки своих разбитых армий к Кракову и за Карпаты"20. Фактически наступательными действиями Русской армии в Восточной Пруссии и Галиции были сорваны планы противника на молниеносную и победоносную войну. Но и потери русских войск были очень велики. Особенно остро ощущалась нехватка младшего командного состава, выбитого в ходе кровопролитных сражений. Помощь союзникам далась России дорогой ценой.
Примечания
1 Чеславский В. В. 67 боев 10-го гусарского Ингерманландского полка в Мировую войну, 1914−1917 гг. Чикаго, 1937. С. 45−46.
2 РГВИА. Ф. 3520. Оп. 1. Д. 1. Лл. 4−4 об.
2 Сливинский А. В. Конный бой 10-й кавалерийской дивизии генерала графа Келлера 8/21 августа 1914 г. у д. Ярославице. Б. м. [Сербия], 1921. С. 23−24.
4 Рубец И. Ф. Конные атаки Российской Императорской кавалерии в Первую мировую войну // Военная быль. Париж, 1964. N 68. С. 15.
5 Чеславский В. В. Указ. соч. С. 50.
6 Сливинский А. В. Указ. соч. С. 23, 33.
7 Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия / В. М. Шабанов. М., 2004 (Ф. А. Келлер — С. 554; В. Е. Марков — С. 629; Г. И. Барбович — С. 397 и др.).
8 РГВИА. Ф. 2311. Оп. 1. Д. 334. Л. 355.
9 Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия… С. 554.
10 Чеславский В. В. Указ. соч. С. 82−93.
11 РГВИА. Ф. 3520. Оп. 1. Д. 274. Л. 110.
12 Там же. Д. 1. Лл. 11−11 об.
13 Там же. Д. 347. Л. 51; Д. 237. Л. 66.
14 Там же. Д. 327. Л. 78.
15 Там же. Л. 39.
16 Там же. Д. 235. Л. 191.
17 Там же. Д. 237. Л. 89.
18 Там же. Д. 274. Л. 222.
19 Там же. Д. 237. Лл. 42, 43, 45, 47, 105.
20 Головин Н. Н. Военные усилия России в Мировой войне. Жуковский; М., 2001. С. 301.
* Даты до 31 января 1918 года приведены по старому стилю, далее — по старому и (в скобках) новому стилям.
** Марков Василий Евгеньевич (1864−1935).Окончил Московский кадетский корпус (1882) и Николаевское кавалерийское училище (1884). Великую войну начал в составе 10-й кавалерийской дивизии. 21 апреля 1915 года, после формирования 3-го кавалерийского корпуса, в чине генерал-майора утвержден начальником дивизии. Награжден орденом Святого Георгия 4-й степени (9 сентября 1915 года). За отличия командиром 1-й бригады 10-й кавалерийской дивизии награжден Георгиевским оружием (10 ноября 1915 года). В 1916 году — генерал-лейтенант, начальник 10-й кавалерийской дивизии, временно исполняющий должность командира 3-го кавалерийского корпуса. Участник Гражданской войны. Эмигрировал во Францию. Скончался в Париже.
Продолжение следует
