Он сидел напротив, осторожно внимая моим словам: кто я, зачем приехал в их соединение, о чем собираюсь писать. Выслушав, тихо сказал как отрезал:
— Я не буду с вами разговаривать, не хочу.
— Почему? — поинтересовался я.
— Хороших дел у нас много, но и проблем предостаточно. Разве газета в состоянии их решить? Что изменится?
В словах моего собеседника чувствовались нотки обиды, некоторого разочарования. Из-за чего был расстроен офицер? Что не позволяло ему более оптимистично воспринимать перипетии службы?
Судьбы его крутые повороты
Первый крутой поворот судьбы выпускник академии капитан 2 ранга Андрей Рахимзянов испытал, когда на распределении вдруг узнал, что идет служить не в управление глубоководных исследований, куда планировался первоначально, а на бригаду строящихся и ремонтирующихся кораблей. Второй — когда прибыл на Тихоокеанский флот на должность начальника электромеханической службы соединения (нэмс), а она оказалась занятой. Шесть месяцев после выпуска из академии находился на нижестоящей должности. Со временем стал нэмсом и вот уже на протяжении двух лет добросовестно справляется с возложенными на него обязанностями. Однако чувство вины перед уважаемым человеком — бывшим нэмсом капитаном 1 ранга Евгением Лукашенко — испытывает до сих пор. Получается, невольно подсидел офицера, который мог служить еще не один год. Тот уволился в запас — дорогу надо уступать молодым.
Следом за ним, не видя перспективы роста, ушел и заместитель начальника электромеханической службы бригады. В течение года в службе оказалось три вакантные должности. Угнетало и то обстоятельство, что при рас-
пределении после выпуска из академии не учли его опыт прохождения в боевом соединении и назначили в судоремонтную бригаду. Причем назначили на должность, соответствующую званию капитан 2 ранга (за год до назначения Рахимзянова должность перевели на разряд ниже). Да и теоретические знания, полученные в академии, для службы в этом соединении не пригодились. Начинать пришлось почти что с нуля.
Соединение строящихся и ремонтирующихся кораблей, куда пришел служить Андрей Рахимзянов, выполняет на флоте специфические задачи: перезарядку ядерных реакторов, восстановление технической готовности кораблей и передачу кораблей, выведенных из боевого состава ВМФ, для проведения утилизации. Груз ответственности на плечи нэмса лег большой. Несколько пугало то обстоятельство, что опыта не у кого было перенимать. И все же добродушное, товарищеское отношение командования бригады позволило крепко встать на ноги. Помогали все. Переборол первоначальное разочарование. А тут и корабли стали поступать гораздо чаще. Работы прибавилось, судоремонт стал вестись интенсивнее.
Двойной капкан
Когда корабль приходит в ремонт, специалистам электромеханической службы бригады необходимо проверить качество его подготовки в основном пункте базирования к судоремонту, качество составления ведомостей и заявок на пополнение ЗИПа, фактическое состояние материальной части. Одним словом, проверить, все ли заявили, что подлежит ремонту на заводе. После этого проверяют качество освидетельствования систем и механизмов специалистами завода, чтобы был составлен акт ремонтных работ с указанием объема выполняемых работ. Затем составляется протокол согласования объема работ. Того объема, за который государство будет платить. На эти процедуры уходит в среднем до двух месяцев. С утра до ночи все это время приходится крутиться специалистам электромеханической службы и самому капитану 2 ранга Андрею Рахимзянову как белке в колесе. Временем надо дорожить. Протокол, как правило, отражает объем работ на гораздо большую сумму, чем выделенная на ремонт. И тут наступает вторая стадия согласования — необходимо отстоять эту сумму.
С началом ремонта проблем не убавляется. Требуется дипломатия в общении с представителями завода, необходимо смотреть, чтобы технология демонтажа, регламент выполнения работ не были нарушены. Для этих целей в соединении до недавнего времени существовал специальный ремонтный экипаж. В его задачу входило принять от линейного экипажа лодку, отремонтировать ее полностью и сдать готовой для дальнейшей эксплуатации. Опыт работы у этого экипажа был достаточно высок. Но в прошлом году его расформировали. Кто, зачем и почему — объяснять не стали. Пришло указание, его и выполнили. Теперь приходится выполнять двойную работу — обучать линейные экипажи производству ремонтных работ да еще решать проблемы и в обеспечении жильем членов их семей.
Если боевое соединение, имея постоянную структуру, которая в течение многих лет не меняется, обеспечено жилищным фондом, то здесь, в бригаде, нет своего маневренного жилого фонда. Сменяемость экипажей настолько большая, что не представляется возможным иметь в резерве муниципальное жилье, для того чтобы резервировать его, когда уезжает один экипаж и до прихода другого.
В бригаде не хватает номеров в общежитии. Оно насчитывает всего лишь несколько десятков, да и те не совсем соответствуют нормам. Эти номера не обеспечены газовыми или электроплитками. А семье из четырех человек в них и подавно жить невозможно. Поэтому прибывшие экипажи вынуждены снимать дорогое жилье в городе и платить, по сути, дважды: за то жилье, что осталось в месте постоянного базирования экипажа, и здесь на время проведения ремонта корабля. А он длится не один год.
Как объяснили в бригаде, согласно статьям нового Жилищного кодекса муниципалитеты при освобождении жилья военнослужащими не обязаны производить вторичное заселение туда военнослужащих. Они эту квартиру распределяют своим очередникам. Строительство же общежития на территории города не решит проблему, так как оно согласно тому же закону через несколько лет отойдет полностью местным органам власти. Строить новое? У флота нет на это ни средств, ни сил. Выход видится в другом. На территории части находится законсервированная казарма. Вложив определенную сумму денег, можно сделать из нее нормальное общежитие, что в значительной степени решит проблему жилья прибывающих экипажей. Два года командование бригады пытается решить этот вопрос, пока безуспешно. О проблеме прекрасно знает главный строитель флота генерал-майор Владимир Балан.
Не успели «пережевать» одну, а тут как снег на голову новая проблема. Несмотря на увеличение в последнее время объема работ, количества прибывающих на акваторию завода кораблей, должность заместителя нэмс, непосредственно отвечающего за ядерную безопасность, и помощника по физическим полям сокращается. Зато вводится другая — водолаза.
— Но у нас на территории бригады нет УТС, и эта должность получается бесполезной. Если у газеты есть возможность поднять обозначенные проблемы, то помогите отстоять хотя бы должность заместителя нэмс, поскольку он непосредственно занимается перегрузкой реакторов и, немаловажный фактор, отвечает за обеспечение ядерной безопасности, — с надеждой в голосе говорит капитан 2 ранга Андрей Рахимзянов.
А ведь раньше здесь была сильнейшая бригада по судоремонту и вводу кораблей в боевой строй. Сегодня она сокращена примерно на тридцать процентов.
— Сократили береговую базу, немного управление. Но последнее сокращение весьма болезненное и фактически бьет по тем структурам, которые непосредственно занимаются восстановлением кораблей. Бьет наотмашь, — с болью говорит заместитель командира соединения по воспитательной работе капитан 2 ранга Андрей Тимченко. — Здесь не сокращать надо, а, наоборот, расширять, увеличивать тарифные сетки специалистов службы, помогать решать поставленные задачи. И должность нэмса должна быть первого ранга, так как ни одна электромеханическая служба любого соединения на флоте сегодня не выполняет столь огромный объем работ, тем более такой специфический, как у нас.
А им в моря ходить охота
Четыре года на стапелях завода в ремонте находится атомный подводный крейсер «Иркутск». Это первенец на Дальнем Востоке такого проекта лодок. Сейчас, по сути, решается судьба всего поколения этих подводных крейсеров. В случае успешного ремонта этот проект лодок сможет послужить во благо Отечества еще не менее десяти лет. Прочность корпусов позволяет, необходимо лишь модернизировать внутреннюю начинку. Увы… Эффективность этой работы видна воочию — за четыре года ремонта техническая готовность корабля составляет всего лишь 38 процентов. Даже не половина. За это время происходит старение корпуса и механизмов. Чем дольше корабль стоит, тем труднее его будет восстановить. А ведь оптимальный срок среднего ремонта рассчитан на три года!
Мешает работам недофинансирование. В приведенном примере получается еще парадоксальнее. Сначала был заявлен средний ремонт «Иркутска», позже его снизили до восстановления технической готовности. Денег, мол, на это понадобится меньше. Но с понижением уровня ремонта их снова не хватает. Здесь важно усвоить другое — средний ремонт продляет жизнь кораблю на десять лет, а восстановление технической готовности — лишь на четыре. Что важнее, сделайте вывод сами.
Если бы только пресловутое недофинансирование было причиной всех бед. Существуют проблемы и другого плана. Военно-промышленный комплекс как таковой сегодня в стране не существует. Есть отдельные предприятия, которые работают на «оборонку». Свести их вместе в какой-то целевой программе весьма проблематично. Завод тратит массу времени и денег на переписку, на вызов представителей, на работу, которая предшествует заключению договоров о ремонте и так далее.
Безусловно, в стране существует программа строительства новых кораблей. Но там речь больше идет о надводном флоте. Лодки такого класса, как «Иркутск», по определению американцев, — «убийцы авианосцев». В нынешней ситуации такой строительной мощи мы не в состоянии осилить до 2116 года. Гораздо разумнее и эффективнее использовать имеющиеся боевые единицы, несколько их модернизировав. Дешевле обойдется.
— Сегодня основной упор делается в стране на поддержание морской стратегической составляющей. Но корабль моего проекта — это тот корабль, который может служить механизмом в разрешении регионального конфликта без применения ядерного оружия, — утверждает командир атомного подводного крейсера «Иркутск» капитан 1 ранга Вячеслав Сытник. — Одно лишь присутствие лодки с ее вооружением в том или ином районе отобьет охоту любой попытки высадить десант на дальневосточные рубежи России. Оперативные звенья флота это понимают, но они никоим образом не влияют на поддержание технической готовности самих кораблей.
Длительный период пребывания у заводской стенки негативно влияет и на экипаж. Увольняются, переводятся в другие места службы подготовленные офицеры-специалисты. Сейчас экипаж этого крейсера практически молодой. Среди тех, кто видел море, трогал его руками, единицы — командир, заместитель по воспитательной работе и механик. Все. Благодаря работе главного штурмана флота несколько выходов в море на других кораблях совершил штурман лодки. Остальные — от лейтенанта до капитан-лейтенанта — офицеры, которые за четыре года службы в море не были ни разу. Они постепенно превращаются в ремонтников. А сроки этого ремонта постоянно продлеваются, когда он закончится — никто не говорит.
— Сегодня необходимо больше обращать внимания на ремонт кораблей. Дешевле и быстрее. Экономически государству это очень выгодно, — заключает начальник электромеханической службы бригады капитан 2 ранга Андрей Рахимзянов. — А сейчас почти все судоремонтные заводы поставлены в положение просителей: дайте нам заказ, мы его выполним. Не дают. И предприятия тихонько умирают. А нам нужна целевая программа восстановления кораблей.
http://www.redstar.ru/2005/11/1711/201.html
