Из-за сложившихся объективных причин экипаж не смог в отведенное планом использования и поддержания линейности время отработать необходимые задачи. Говоря простым языком, ему могли на длительное время запретить эксплуатацию материальной части и выходы на подводной лодке в море. Надо было спасать экипаж.
Командир подводного ракетоносца «Петропавловск-Камчатский» капитан 1 ранга Владимир Сенько попросил у старшего начальника месяц для восстановления экипажа. Вскоре вышли в море, сдали все необходимые задачи, подтвердили свой статус. Экипаж как боевая единица был сохранен. Матросы и старшины по контракту, которые служат на корабле, не сплоховали.
Беседуя с командиром лодки, я ловил себя на мысли: откуда у офицера такая твердая уверенность в своих подчиненных? Это в песне «экипаж — одна семья». В жизни бывает по-всякому.
Как бы читая мои мысли, Владимир Константинович ответил:
— Я был полностью уверен в своем экипаже, в его возможностях. У нас ведь служат контрактники. А это специалисты своего дела. Они не подведут.
И они не подвели. Только в этом году экипаж подводного «стратега» трижды выходил в море на выполнение задач боевой службы, дважды выполнил торпедные стрельбы, причем обе с оценкой «отлично». А в целом за годы своего существования на счету этого подводного крейсера около тридцати боевых дежурств, более двух десятков боевых служб, переход подо льдами из Северного Ледовитого океана на Камчатку.
«Доморощенные» профи
Средний возраст экипажа — 32 года. Молодым здесь доверяют, они — опора командира. Взять хотя бы старшего лейтенанта Павла Савенка. Два с половиной года назад он окончил военный институт, а уже назначен на одну из ответственных должностей — командиром БЧ-7. Умело руководит штурманской боевой частью капитан-лейтенант Андрей Разуваев.
Немало хороших слов довелось услышать и о матросах, и о старшинах по контракту, которые занимают 95 процентов первичных должностей.
— Мы их стараемся отбирать, — говорит заместитель командира лодки по воспитательной работе капитан 2 ранга Николай Иванов. — И пусть не всегда удается командованию корабля влиять на этот процесс, особенно когда нам присылают людей из военкоматов, но уж своих, «доморощенных», подбираем тщательно.
Кто-то, как радиометрист матрос Алексей Игин, подписывает контракт уже через год после начала срочной службы. Многие остаются в коллективе после ее окончания. Для экипажа такой подбор гораздо выгоднее, так как этих людей знают, видели их в работе во время выходов в море. Вот поэтому тех контрактников, кто пришел служить на лодку из военкоматов, процентов 28−30. Основной костяк — воспитанные в коллективе. Правда, многие из них уже стали мичманами.
Немало примеров в экипаже, когда офицеры, мичманы или сами контрактники, находясь в отпусках, убеждают пойти в моряки своих друзей и знакомых. Так, недавно один офицер корабля привел на лодку сразу двух своих одноклассников. Теперь они стараются соответствовать тем положительным рекомендациям, которые давал им этот офицер.
Брат братом силен
Если поставить их рядом, то не сразу определишь, что это братья. Главный старшина электрик штурманский Сергей Сухоруков повыше и сухощав. Его брат — старший матрос Денис Сухоруков — плотно сбитый. Разница в возрасте между ними — семь лет. Лишь некоторые черты лица показывают, что это родная кровь.
Путь на лодку у братьев разный. Отслужив срочную в соединении атомных подводных лодок, Сергей не смог осуществить свое желание остаться на сверхсрочную. Помешали семейные обстоятельства. Уехал домой, устроился работать, но мысли были там, в воинском коллективе. Дождался возвращения со срочной службы Дениса, и поехали оба на далекую Камчатку, в подводники. Теперь они служат в одном экипаже, правда, в разных боевых частях. Служат честно и добросовестно, о чем поведали и командир лодки, и другие офицеры.
Для Сергея, пусть и через десять лет после срочной службы, вживание в воинский коллектив прошло быстро и гладко — пришлось лишь восстановить навыки ранее приобретенной воинской специальности. Денису пришлось изучать новое дело с нуля (срочную служил в Пограничных войсках), но брата он не подвел. В срок сдал на допуск к самостоятельному обслуживанию заведования, теперь осуществляет контроль за электроприборами в ракетной боевой части и понимает, что от его действий зависит общий успех экипажа.
— На срочной службе мы не были по-настоящему специалистами, — рассказывает Сергей Сухоруков. — Сейчас иное дело. Нам верят, на нас надеются, как тут можно подвести коллектив?
Братьям, как и другим контрактникам, выделили служебное жилье. Старший в этом году собирается обзавестись семьей. Его избранница из того гарнизона, где он служит. Денежного содержания пока хватает. Как будет дальше? Надеются на лучшее, но со службой порывать не собираются.
Деньги и романтика
Кто и как приходит служить по контракту? У каждого свои мотивы, приведшие на лодку. Один мечтает построить свой дом в деревне, другой — купить машину, третий — квартиру. Через два-три года они эту мечту осуществляют. Спросите, каким образом? Сделаем небольшой подсчет.
У матроса контрактной службы, прослужившего на лодке несколько лет, денежное содержание составляет порядка 13 тысяч рублей в месяц и выше. Приплюсуйте сюда квартальные, ежегодную премию, всевозможные надбавки. В год получается около 200 тысяч с хвостиком. Если учесть, что питаются на корабле, да и проезд в отпуск в любой конец страны раз в год бесплатный, за два-три года можно осуществить свою мечту.
Что привлекает на контрактную службу? Во-первых, стабильность в получении ежемесячно денежного содержания. Во-вторых, его размеры (не каждый гражданин России похвастается такими деньгами!). Впрочем, предоставим слово некоторым из членов экипажа.
Старшина 1-й статьи Роман Сараев, связист:
— Родом я из Красноярского края. Весной 2004 года был призван на срочную, два месяца назад заключил контракт. Шел служить с намерением родителям помочь. Средний брат тоже служит в Чите срочную, а младший только во второй класс пошел. С работой дома плохо. Семья наша малообеспеченная. 30 процентов от получки отсылаю им.
Здесь все очень нравится. Да и то, что хороший экипаж, тоже свою роль сыграло. Очень важно, где служить. Дальше трех лет пока не загадываю. Вариант, что дальше буду служить, не исключаю…
Старшина 1-й статьи Сергей Монастырев, командир отделения торпедистов:
— Я тоже из Красноярского края, пришел служить по путинскому набору. Это так мы меж собой говорим. Срочную служил на Камчатке. В береговой части дизелистом-электриком. Два года отслужив, уехал домой. Работал мотористом в Енисейском речном пароходстве. Захотел вернуться на Камчатку. На лодке с выслугой получаю 15 тысяч. Есть возможность семейное положение поправить, хотя деньги — не главное. Уж очень понравилась мне Камчатка. Душа потребовала романтики, вот и приехал.
Говорили, что еду на надводные корабли, а попал на подводную лодку. Обещали, что буду мотористом, а получилось так, что стал минером. Ничего, освоился, стреляю.
Семьи пока нет. Квартира у меня служебная. Контракт заканчивается в следующем году. Планы? Посмотрим. Время есть все взвесить, все обдумать. Возможно, останусь.
Старшина 1-й статьи Станислав Мышлянов, трюмный первого отсека:
— Я прибыл на лодку из Челябинской области. Срочную службу проходил в Приморье, на «Варшавянке», машинистом трюмным. Два года дома поискал работу и приехал сюда. Друзья, которые после срочной остались на лодке, приезжали в отпуск, видели, что делать нечего в городе. Вот и я решил — на флот, на лодку. Третий месяц уже здесь. Привык к лодке. Здесь немного по-другому, но жизнь такая же. Два раза уже по одиннадцать тысяч получил. Нормальные деньги на одного.
Старшина 1-й статьи Иван Ефимов, командир отделения мотористов:
— Родился и вырос в Петропавловске-Камчатском. Теперь вот служу на именной лодке. Срочную служил в береговой части на Камчатке. Был заместителем командира взвода. Там же остался на контракт. Через два с половиной года уволился. Около полугода пожил на «гражданке». Работу вроде бы неплохую нашел, но… Подумал, что нужна пенсия, семье нужна квартира. На лодке друг служит — он и сагитировал. Пока не жалею. Год уже здесь. В гарнизоне живем с женой в трехкомнатной служебной квартире…
Матрос Владимир Томилов, рулевой-сигнальщик:
— Я из Иркутской области. Срочную службу начинал на этой лодке в этой же должности. После года заключил контракт. Шесть месяцев служу по контракту. До срочной учился в колледже гражданской авиации. Не закончил. В 22 года призвали. Работа — она везде работа, ну, а по жизни есть разница. В море бывал, реально лодкой управлял. Какие ощущения? Ответственность, и не только перед коллективом.
В атмосфере доброжелательности
Именно так можно охарактеризовать обстановку в прочном корпусе этого подводного ракетоносца. Порядочность, честность, строгое выполнение своих функциональных обязанностей в сочетании с уважительным отношением друг к другу и к подчиненным. Случайных людей здесь нет. С таковыми здесь не церемонятся и расстаются безболезненно. Впрочем, случаи, когда тот или иной контрактник покидает досрочно экипаж, редки. Большинство из них — по уважительным причинам.
Тех, которые уволились из экипажа по нежеланию служить, обратно не берут. Этот принцип уже стал традицией. Так их за последние шесть лет было человек 12.
Боевой дух экипажа — во многом заслуга его командира — капитана 1 ранга Владимира Сенько. Командирская строгость, накрепко переплетенная с заботой о подчиненных, высокий авторитет и профессионализм — вот, пожалуй, основные секреты стабильности экипажа. Любовь к профессии офицер пронес через многие годы службы. Уже через год после выпуска из военного училища Владимир Сенько был назначен помощником командира стратегической подводной лодки. А в звании капитан-лейтенант он — старший помощник (в то время должность соответствовала званию капитана 1 ранга).
Под стать командиру его «боевой» заместитель по воспитательной работе капитан 2 ранга Николай Иванов. Как только его судьба ни ломала, но он победил. В 1989 г. окончил Томское высшее военно-политическое училище РВСН. Служил на Украине, в Белоруссии. В 1994 г. за непринятие присяги Украине был уволен, затем попал в Приднестровье. Перевелся в соединение подводных лодок, послужил в отделе воспитательной работы. Последние восемь лет — на лодке.
«С заместителем мне повезло. К нему люди тянутся» — вот так коротко и емко охарактеризовал воспитателя командир.
Огромный корпус субмарины, словно левиафан, возвышался у пирса. Еще теплое осеннее солнце ласково обогревало его темные бока. Личный состав готовился к построению. Мы с коллегой покидали дружный экипаж. Оба отметили, что впервые за несколько лет разговаривали с подводниками, которые с особым вдохновением и гордостью рассказывали о своей службе. А это означает, что флот возрождается, набирает темпы боевой учебы. Надежно стоит на страже морских рубежей.
В арсенале многочисленных команд и докладов есть у подводников и такие слова: «Горизонт чист!» Они означают, что субмарина может беспрепятственно двигаться в любом направлении и всплывать на поверхность. По большому счету, для экипажа РПК СН «Петропавловск-Камчатский» горизонт нынче чист даже тогда, когда он стоит у пирса. Ничто не мешает его движению вперед, к вершинам ратного мастерства.
http://www.redstar.ru/2005/10/2210/402.html
