 |
| Известия | Вадим Речкалов | 10.12.2004 |
Басаева финансируют нефтяники Сибири и Чечни
Басаев, насколько можно судить по его электронным интервью, по возможности дистанцируется от «Аль-Каиды», говорит, что не получает от нее централизованной финансовой помощи, а в основном добывает деньги в России. От чеченских милиционеров, бизнесменов, за счет грабежа и рэкета. Естественно, он употребляет иные термины: «трофеи», «пожертвования», «откупные». Басаеву, да еще электронному, верить, конечно, не хочется, но его слова в общем подтверждают сотрудники спецслужб, работающие в Чечне.
— С точки зрения географии своего влияния Басаев преуспел больше всех, — сказал мне уже упоминавшийся в предыдущих материалах анонимный старший офицер контрразведки. — Он дотягивался и до Москвы, отправлял «продюсеров» в Санкт-Петербург. Проводит вербовочную и финансовую работу в диаспорах Центральной и Европейской части России. Его люди ездили и в Сибирь. Там деньги немалые. Чем богата та же Тюменская область — нефть, газ. И чеченцев, занимающихся этим бизнесом, там тоже достаточно. Вот с них Басаев и берет деньги. Конечно, он делает это не лично. И даже не через своих приближенных, а через третьи руки. Я имею в виду родственников тех чеченцев, которые живут в Чечне, но имеют родственников в других регионах. Скажу больше. Наличие родства вообще необязательно, достаточно этнической общности: чеченец -чеченцу. Это достаточно серьезная связь. Тут еще вот что надо отметить, чтобы было понятно, почему в общем-то законопослушные чеченцы не отказывают Басаеву. Они это делают в большей степени не из страха. За 10 лет боевых действий произошел серьезный разрыв между русскими и чеченцами, два поколения выросло на этой войне. И у многих чеченцев представление о русских все-таки как о захватчиках. Я это говорю как человек русской национальности.
Басаева финансируют из-за границы
Кроме того, Басаев утверждает, что в 2004 году получил 1000 евро из Эмиратов, 10 тысяч долларов из Турции и 4,5 тысячи евро из Германии.
— Басаев — один из немногих боевиков, кто имеет личный канал финансирования из-за рубежа, — сказал мне Александр Потапов, он же «Арбат», заместитель начальника чеченского УФСБ. — То есть ему дают деньги не через арабов-посредников, а лично.
Кроме того, в Турции живет родной брат Басаева — 35-летний Ширвани, эвакуированный туда старшим братом еще три года назад после тяжелого ранения.
— Сначала вообще думали, что он погиб, — говорит «Арбат». — Но сейчас наши источники утверждают, что Ширвани Басаев находится в Турции, занимается координацией деятельности диаспоры, сбором средств, закупкой военно-технического имущества и переброской всего этого в Чечню.
Не удивительно, что из Турции, по словам самого Шамиля Басаева, ему перепало в этом году больше, чем из других стран.
Что касается арабов, которые сейчас находятся в Чечне, то их роль как финансистов кажется преувеличенной. Тем более после уничтожения таких пробивных негодяев, как Хаттаб и Абу-Аль-Валид.
— Арабов уровня Хаттаба и Абу-Аль-Валида в Чечне сегодня нет, — сказал мне офицер контрразведки. — Есть один неслабый, Адбу-Дзейд зовут. Он из Саудовской Аравии, около 30 лет, женат на чеченке. Воюющий полевой командир. У него есть связи по финансированию из исламских стран, но этих денег едва хватает только ему самому и его подразделению. А подразделение у него большое, человек 100.
Некоторые источники финансирования Басаева находятся еще и в Азербайджане. Однако на этот счет существует только оперативная информация.
— Проблемой Азербайджана занимаются не только местные спецслужбы, но и Центральный аппарат ФСБ, и Кремль, — сказал офицер контрразведки. — В последнее время ведутся очень серьезные консультации на самом высоком уровне с одной целью — установить и выявить, представить какие-то доказательства, что на территории Азербайджана есть учебные базы, центры, источники финансирования. Пока этих доказательств нет. Но периодически появляется оперативная информация, которая требует перепроверки. После прихода к власти нового президента там проводится серьезная работа, чтобы все это дело пресечь. Многие боевики, идеологи, финансисты, которые в свое время туда уехали, сейчас перешли на нелегальное положение, как, например, небезызвестный Хож-Ахмед Нухаев, герой книги покойного Пола Хлебникова.
Басаева финансируют лицемеры
Сам террорист называет их оскорбительным арабским словом «мунафики» — лицемеры. Говоря о чеченских милиционерах, я имею в виду бывших сотрудников Службы безопасности президента Чечни, сформированной из сдавшихся боевиков. Теперь эта служба расформирована, а ее бойцы оформлены в полки патрульно-постовой службы. Однако они как и прежде подчиняются младшему сыну убитого президента Рамзану Кадырову, и называют их не иначе как кадыровцами.
— Кадыровцы практически монопольно контролируют незаконную добычу нефти, — говорит офицер контрразведки. — Многие из них сохранили связи с незаконными вооруженными формированиями. Если наливник (Бензовоз. — «Известия») без проблем в темное время суток может проследовать по длинному маршруту, значит, существует некая договоренность между кадыровцами и бандитами. А раз есть договоренность, значит, есть и финансовые взаимоотношения. Не думаю, что у кадыровцев существует такой же паритет с федералами, которые пропускают эти наливники через блокпосты. Просто наверху существует мнение, что если сейчас начать активную работу по этой квазимилицейской структуре, то это дестабилизирует обстановку, а большинство кадыровцев вернутся в горы. У меня лично есть другое мнение по этому поводу. Воевать с нами они уже не смогут, потому что та сторона их не ждет. Кроме того, я думаю, что не настолько кадыровцы сейчас организованы, чтобы представлять такую уж большую угрозу. Надо начинать работать по ним немедленно. Но мое мнение разделяют не все.
Чеченцы не продадут Басаева за $ 10 000 000
После того как федеральные власти объявили за информацию о местонахождении Басаева 10-миллионное вознаграждение, прошло ровно три месяца. Результат — ноль. И это при том, что продавать преступника за деньги не противоречит традициям чеченского народа. Есть такой древний обычай «эквал». Совсем недавно в Грозном водитель сбил насмерть девочку и скрылся с места преступления. Родители девочки объявили в мечети, что заплатят 10 тысяч рублей тому, кто сообщит о преступнике. При этом, как и положено по обычаю, родственники девочки поклялись на Коране, что до самой своей смерти не выдадут имени информатора. Свидетель нашелся, указал на преступника, получил деньги. Родственники девочки сдали преступника в милицию, при этом взяли с его семьи 10 тысяч, которые они потратили на информацию, и еще 10 тысяч за моральный ущерб. Несмотря на то, что анонимное свидетельство за плату входит в обычай, люди, которые этим промышляют, вполне презираемы. Их называют «Мот тохар», дословно «стреляющий языком». Примечательно, что по тому же обычаю Басаева выдавать нельзя.
— Эквал касается чисто уголовных преступлений, — проконсультировал меня чеченец Ахмед, старший офицер одного из бесчисленных чеченских спецназов. — Корову украли, человека ограбили или убили. Но эквал не распространяется на политические или идеологические преступления, терроризм, ваххабизм и прочее. А Басаев все-таки для чеченцев не простой уголовник.
В 1996 году Шамиль Басаев публично расстрелял одного из чиновников администрации Веденского района. Безобидного, доброго человека. Видеозапись расстрела даже продемонстрировали по одному из федеральных каналов. Басаев лично зачитывает приговор, его жертва стоит опустив голову, выглядит смущенно, как будто не расстреливают его, а выговор объявляют. Басаев поднимает руку, потом резко ее опускает, гремит залп, и человек падает, так и не подняв головы. По словам заместителя начальника УФСБ Чечни Александра Потапова, Басаев пытался примириться с семьей казненного, но ему отказали. Характерно, что родственники убитого не хотят, чтобы в их конфликт с Басаевым вмешивались власти, а тем более журналисты. Басаев является их кровным врагом, и эту проблему они собираются решать сами.
— А вознаграждение в 10 миллионов долларов может принести хоть какой-нибудь результат? — спросил я офицера контрразведки.
— Не хочется обсуждать решения вышестоящего руководства, — ответил мой собеседник. — Но я думаю, что работать в этом направлении можно. Чеченцы — нормальные люди. Предавать они, конечно, не приучены, в этом смысле народ очень щепетильный. Но сдать кого-нибудь за деньги вполне способны. Только предлагать это вознаграждение должны не русские, а кто-то из безусловных чеченских авторитетов, который гарантирует неразглашение сведений об информаторе и поклянется об этом на Коране. В Чечне имя человека значит гораздо больше, чем любой писаный закон. И предлагать нужно гораздо меньшую сумму. Больше поверят. А 10 миллионов выглядят уж больно сказочно.
P. S.
— Ты что думаешь? — говорит спецназовец Ахмед. — Вот сейчас нам кто-нибудь сдаст Басаева, мы его штурманем, и на этом все закончится? Плохо же ты думаешь о чеченцах. Через год, через два, через пятьдесят лет этого стукача найдут и накажут. Это еще хорошо, если мы возьмем Басаева живым. А если он окажет сопротивление и мы его застрелим? Тогда родственники Басаева придут к стукачу и скажут: «Суда не было. Ты погубил невиновного. И мы должны тебя убить». Так у вайнахов принято поступать с предателями.
В глазах офицера, кавалера нескольких государственных наград, полыхнула гордость за чеченский народ.
Чечня
