Актрису Мари Трентиньян, смертельно раненную в на съемках в Вильнюсе ее бойфрэндом Бертраном Каната, похоронили в минувший вторник на парижском кладбище Пер Лашез. В течение нескольких дней ее жизнь поддерживали с помощью прибора искусственного дыхания. Когда же ее в состоянии глубокой комы привезли во Францию, врачи отключили аппаратуру: шансов на спасение не было никаких. Прежде чем пойти на такой шаг, доктора, как правило, запрашивают согласие родственников, которые могут этому воспротивиться по разным причинам — религиозным, этическим или в надежде на чудо. Гибель известнейшей актрисы не могла не активизировать в стране на весьма болезенную для общества проблему эвтаназии. Волею случая именно в тот день, когда Мари Трентиньян переправили во Францию, авторитетный медицинский журнал Лансет опубликовал два исследования, посвященные проблеме досрочного прекращения жизни неизлечимо больных людей. По данным Лансета, эвтаназия все шире распространяется по Старому свету. Во Франции, правда, за нее все еще наказывают в уголовном порядке. Разрешить эвтаназию, заявил министр здравоохранения Жан-Франсуа Маттеи, значит открыть путь всевозможным злоупотреблениям, которые могут нанести урон основам нашего общества. Официальная медицина считает, что в ее распоряжении имеется достаточно средств, чтобы облегчить последние дни смертельно больного. Против эвтаназии, согласно опросам, выступает и большинство французов, которых, естественно поддерживает церковь. Но у «ангелов смерти» во Франции немало (а точнее 20 тысяч) сторонников, объединенных в Ассоциации за право на достойную смерть. Ее активным членом была мать бывшего премьер-министра социалиста Мирей Жоспен. В конце прошлого года французские газеты опубликовали краткое сообщение ее близких: ЗМирей Жоспен-Дандье, акушерка, член Ассоциации за право на достойную смерть решила в полном сознании расстаться с жизнью в возрасте 92 лет. Ассоциация требует узаконить эвтаназию и предлагает разработать для этого специальную процедуру. Но закон не принимает во внимание желание больных. По французскому ТВ только что прошла передача о медсестре Кристин Малевр, которая помогла умереть около 30 обреченным в возрасте от 78 до 88 лет и была осуждена на 10 лет тюрьмы. Ранее Совет медицинского ордена запретил заниматься лечебной практикой в течение года известному онкологу Леону Шварценбергу после того, как он признал, что однажды прекратил страдания своей пациентки. Господин президент, вы моя последняя надежда. — так начиналось послание, которые в прошлом году адресовал французскому президенту 21-летний Венсен Юмбер, который после ДТП был полностью парализован, потерял зрение и дар речи. Бывший пожарный просил главу государства дать согласие на то, чтобы врачи прекратили ставшую невыносимой жизнь. Однако Ширак не рашился публично высказаться на столь щекотливую тему. Недавно вышла книга Опасность эвтаназии. Ее автор, известный онколог Люсьен Исраэль, убежден, что эвтаназия не служит состраданию, а подрывает суть медицинской деятельности, призванной бороться за жизнь человека в любых условиях. А сама идея убивать больных является открытием западных левых интеллектуалов. Но практика, как всегда, богаче теории; и тут мы возвращаемся к случаю Мари Трентиньян. Речь в данном случае идет о так называемой пассивной эвтаназии прекращении оказания помощи, которая в состоянии лишь продлить страдания. На «пассивную эвтаназию» падает более половины смертей, регистрируемых во французских реанимационных отделениях. Согласно закрытым опросам, каждый второй французский медик готов помочь своему неизлечимо больному пациенту свести счеты с жизнью. Тем не менее, высший медицинский истэблишмент упорно говорит эвтаназии нет. Однако, в и этом вопросе, как и в любом другом, спрос, как известно, рождает предложение. Люди, не желающие мучаться, обращают свои взоры к соседям Франции, в которых эвтаназия легализирована: Бельгии, Нидерландах и Швейцарии. В последней, в частности, врачи помогают умереть каждому второму смертельно больному по его требованию и с согласия родственников. Эвтаназия в Швейарии стала международным бизнесом; сюда прибывают смертники со всей Европы. К их услугам ассоциация Дигнитас (Достоинство), созданная в 1998 году бывшим журналистом Людвигом Минелли, который переквалифицировался в адвокаты и одно время защищал интересы аналогичной организации Экзит (Выход). В настоящее время в Дигнитасе ожидают ухода 2500 человек, из которых три четверти иностранцы. Формальности сведены до минимума: достаточно заплатить 70 долларов за вступление в Дигнитас, а потом еще тридцатку в качестве ежегодного взноса. В последний путь пациентов отправляют из квартиры, арендованной ассоциацией в Цюрихе. Власти Швейцарии смущены «загробной» славой их страны: Мы не хотим, чтобы Шейцария стала подходящим местом для самоубийц", — подчеркивает прокурор кантона Цюриха Андреас Бруннер. Однако легальным основанием деятельности «Дигнидаса» служит ультралиберальный закон об эвтаназии, принятый еще в 1942 году. Поэтому до сих пор местные правоохранительные органы не возбудили ни одного дела по обвинению в оказании помощи самоубийцам. И все же одну зацепку прокурор Брунне нашел. В настоящее время он Бруннер расследует дело уже покойного клиента Дигнитаса, который страдал депрессией, но, возможно, не был смертельно болен. Дело перешло в парламент. Его депутат Дорле Валлендер предложила принять меры, которые усложнят процедуру эвтаназии и оставят время пациентам и их семьям на размышление до совершения рокового шага. Я не против того, чтобы оказывалось подобное содействие, говорит депутат, однако в Дигнитас все происходит слишком быстро. Больной приходит утром, а во второй половине дня он уже мертв. В Нидерландах доля «убийств из милосердия» еще выше: 57 процентов, а ассоциация за добровольную эвтаназию насчитывает 200 тысяч волонтеров. Но это вовсе не значит, что практикующим ее врачам неведомы сомнения. Это чрезвычайно мучительный акт, — подчеркивает голландский пионер эвтаназии доктор Бен Крул, который впервые помог человеку подвести счеты с жизнь два десятилетия назад. Эвтаназия мера исключительная и должна таковой оставаться… Когда я готовлю смертельный раствор, у меня дрожат руки. И до последнего момента я надеюсь, что ассистенты скажут мне: ЗПациент уже умер без вашего вмешательства.
