10 лет возрождения Католической церкви в России

Беседа с архиепископом Тадеушем Кондрусевичем

13 апреля 1991 г. Папа Иоанн Павел II подписал декрет о восстановлении канонических структур католической Церкви в России. По случаю десятилетия этого события в Москве 25−27 мая прошли юбилейные торжества, центром которых стал библейcко-экклезиологический симпозиум под девизом? И врата ада не одолеют ее?.
Незадолго до открытия симпозиума на вопросы корреспондента? РМ? ответил председатель Конференции католических епископов Российской Федерации, апостольский администратор для католиков латинского обряда севера европейской части России, архиепископ Тадеуш Кондрусевич.

— Как существовала католическая Церковь на территории Российской Федерации до восстановления ее канонических структур в 1991 году?
— Непосредственно перед восстановлением структур состояние католической Церкви в России было плачевным, подобно состоянию многих других Церквей и религиозных общин. Во времена преследований был такой период, когда оставалось только два действующих храма — в Москве (Св. Людовика) и в Ленинграде (Лурдской Божией Матери) — с двумя совсем пожилыми священниками. К 1991 г. официально было зарегистрировано 10 приходов; в них работали восемь священников, двое из которых были старше 80 лет. Было четыре храма и две часовни — это все, что мы имели. За годы советской власти на территории СССР не было издано ни одной католической книги на русском языке. Русскому католику очень трудно было приобщиться к Церкви.
Когда я работал священником в Литве, я видел, как много католиков приезжало из различных областей России, чтобы побывать в католическом храме, исповедаться, причаститься, потому что у себя они такой возможности не имели.
— Кому тогда канонически подчинялись эти немногие католические приходы в РСФСР?
— Насколько мне известно, приход в Москве подчинялся литовскому епископату, приход в Ленинграде — латвийскому. Но епископ в Риге имел юрисдикцию на всю территорию Советского Союза, за исключением Литвы, где были свои епископы.
— ?Восстановление? канонических структур означает, что они когда-то существовали, но были утрачены. Что это были за структуры?
— До революции 1917 г. в России были епископские кафедры. Практически вся территория России относилась к Могилевской архиепархии, хотя фактически кафедра находилась в Петербурге. Приходы на Волге принадлежали к Тираспольской епархии, но кафедра находилась в Саратове. После революции начались преследования, и, хотя тогда были учреждены Владивостокская епархия и несколько апостольских администратур [церковных управлений] (Московская, Петроградская, Казанская и другие), реально в них не было епископов, и де-факто они не существовали.
Поэтому после прекращения гонений канонические структуры понадобилось восстановить. И Папа восстанавливает их: в начале 1991 г. он учредил в РСФСР две апостольские администратуры с центрами в Москве и в Новосибирске.
— Что сейчас кажется самым трудным из тех проблем, с которыми вы столкнулись тогда?
— Одно дело — трудности, которые удалось преодолеть. Но куда хуже те трудности, которые остаются по сей день. Для меня одной из самых больших проблем была и остается проблема отношений с Русской Православной Церковью. До сих пор нормальные отношения еще не установились.
А вообще трудностей было много. Ни храмов не было, ни священников, ни литературы. С нуля нужно было начинать. Прежде всего нужны пастыри. Конечно, я начал приглашать из-за рубежа, но я понимал, что нужны свои священники, родом из России. Поэтому немедленно была создана семинария. Подготовка мирян также была необходима, поэтому очень скоро был организован колледж. Благотворительность надо было развивать — был создан? Каритас?. Литературу надо было издавать, и мы начали мало-помалу это делать. И — что несвойственно другим странам мира — епископ здесь должен постоянно что-то ?пробивать?, хотя этому слову не подобало бы иметь место в нашем лексиконе, но что поделаешь, раз приходится это делать.
— Как я понимаю, отношения с чиновничеством входят в число основных трудностей.
— Да. Но многое зависит от конкретного региона. Например, в Петербурге нам возвращено пять храмов, в Москве — только один: другой — храм Свв. Петра и Павла — так и не возвращен. Мы благодарны, конечно, и за то, что один храм получили, но… В Москве сейчас каждое воскресенье совершается 26 месс. Реально ли чисто физически провести их в двух храмах? А появляются всё новые этнические группы, которые хотят, чтобы у них была месса на их языке. Вот сейчас пришли вьетнамцы, и они хотят молиться на своем языке. Не говоря уже о наших русских католиках, которые имеют право на совершение богослужений.
В основном диалог с властями удается вести, но есть места, где он идет очень трудно.
— Диалог с Русской Православной Церковью, как вы уже говорили, идет нелегко. Как известно, против католической Церкви выдвигаются все время одни и те же обвинения: ?прозелитизм?, ?создание параллельных структур на канонической территории православия? и т. п. Старается ли католическая иерархия что-то ответить на это, как-то аргументировать свою позицию?
— Отношения действительно сложные, но не такие уж безнадежные. С 1994 г. существует Христианский межконфессиональный консультативный комитет. Он провел уже четыре конференции — последняя состоялась две недели назад. Это была молодежная конференция, и я очень доволен ею, потому что молодежь внесла совершенно новую струю в эти отношения: молодые христиане совершенно по-другому смотрят на вопросы наших отношений, и, мне кажется, в этом большая надежда. Но само то, что этот комитет существует, уже очень важно.
Есть и другие аспекты сотрудничества. Например, в образовании: у нас в католической семинарии и в колледже много православных преподавателей. Бывает, что и наших преподавателей приглашают в православные учебные заведения прочитать тот или иной курс лекций. Мы сотрудничаем также в делах благотворительности, в издательской деятельности.
На высшем уровне в течение последних лет проводятся встречи между делегациями Ватикана и Московского Патриархата — примерно один-два раза в год.
— Вы сами как-то конкретно отвечаете на обвинения в? прозелитизме?, в? создании параллельных структур?
— Да, и сделаю это и сейчас. Я считаю, что все эти обвинения абсолютно необоснованны. Католическая Церковь в России не была создана в 1991 году. Она существует на протяжении многих веков. Да, она никогда не была здесь преобладающей, Россия — это православная страна. Но в ней есть католики. Мы хотим вместе с нашими братьями-православными восстанавливать, улучшать нравственный облик общества.
Далее: ?прозелитизм? — что это такое, как это понять? Если имеется в виду переманивание, то это не имеет никакого смысла. Мы признаём, что в православной Церкви имеются те же таинства, что и в католической: через эти таинства человек получает ту же самую спасительную благодать. Когда я прихожу в католический храм, то я преклоняю колени, потому что в Святых Дарах пребывает живой Христос. Я делаю то же самое, когда вхожу в православную церковь, потому что для меня это Тот же Самый Христос, Который несет ту же самую благодать. Так что переманивать совершенно незачем. Надо оставить человеку свободу выбора. Если почему-то кто-то хочет быть в католической Церкви, мы никогда не смотрим в паспорт, не проверяем графу? национальность?. Мы спрашиваем того, кто хочет у нас креститься: ?Почему ты хочешь быть верующим? Готов ли ты? И, как правило, подготовка ко крещению длится целый год, а не то чтобы сразу взяли и окрестили. Согласно моему декрету, подготовка взрослого человека ко крещению должна длиться не меньше года. Человек имеет время все хорошо осмыслить.
Если человек выбирает католичество, что я могу сказать? Если какой-нибудь литовец или поляк выберет православие — ну пусть будет православным, я только радоваться буду. Пусть он будет хорошим христианином. Православный живет на тех же нравственных устоях. И, будучи хорошим христианином, он помогает созидать это общество. Я здесь не вижу никакой проблемы. Но, к сожалению, у многих православных другой подход. Наверное, нужно время.
— Католическая Церковь в России через 10 лет после восстановления структур — что мы имеем в цифрах?
— Сегодня это четыре апостольских администратуры с центрами в Москве, Саратове, Новосибирске и Иркутске, четыре епископа, 220 приходов, 215 священников (из которых 8% - российские граждане, остальные — иностранцы из 19 стран мира), 230 монахинь из разных стран. Духовная семинария в Санкт-Петербурге, в которой сейчас 70 семинаристов; два года назад я рукоположил первых священников, подготовленных в самой России (впервые за 81 год!). Есть у нас колледж. Есть СМИ — газета? Свет Евангелия?, радио в Москве и Петербурге. Издано около 400 наименований различных книг на русском языке. Имеется благотворительная организация? Каритас?. Эти цифры говорят о движении вперед. Но есть и много трудностей. 40% приходов не имеют места для совершения Евхаристии. Очень мало священников. У священников и монашествующих, приехавших из-за границы, постоянная проблема виз. С благотворительностью тоже проблемы: законы, которые действуют у нас, мягко говоря, не способствуют развитию благотворительности. Вот сейчас случилась эта трагедия на Лене — и кто придет с помощью? Сегодня эта помощь будет очень ограниченной, потому что слишком много препятствий. Масса других проблем: отношения с государством, отношения с братьями православными… Но я остаюсь оптимистом.
Москва