Чрезвычайный священноуполномоченный

Московский патриархат и МИД решили восстановить институт посольских священников. Вскоре над российскими посольствами рядом с триколором поднимутся православные кресты

Присутствием иерархов русской православной церкви на государственных церемониях и в почетных президиумах уже никого не удивишь. Не секрет и то, что отдел внешних церковных сношений Московского патриархата уже давно сотрудничает с российским МИДом. А вскоре, по информации «Итогов», над российскими посольствами за рубежом рядом с трехцветным флагом поднимется православный крест. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II предложил вернуться к традиции, существовавшей в царской России, и учредить институт посольских священников в зарубежных дипломатических миссиях. Российская дипломатия идею поддержала.

Православие и державность

Прежде всего речь идет о строительстве храмов на территориях посольств — чтобы и сами дипломаты, и соотечественники за рубежом могли помолиться и исповедаться. Как отметил в интервью «Итогам» глава отдела внешних церковных сношений Московского патриархата митрополит Кирилл, этот процесс уже начался. Новый православный храм вырос на территории посольства в Праге, несмотря на то, что в городе недостатка в церквях не наблюдается. 11 декабря 2000 года фундамент нового храма заложен на территории посольства России в Риме при участии главы МИДа Игоря Иванова и его итальянского коллеги Ламберто Дини. В Пекине же российское посольство практически стало центром православия: лишь на его территории совершаются богослужения, участвуют в которых как российские, так и граждане Украины, Белоруссии, Греции, Молдавии, Кипра и других стран. Кстати, само посольство было отстроено на территории русской духовной миссии в Китае, лишенной своих владений с приходом советской власти. За оградой российских посольств в Софии и Вене также высятся церкви, до 1917 года бывшие посольскими храмами.
Что думают по поводу единения с церковью дипломаты? Например, ректор МГИМО Анатолий Торкунов в интервью «Итогам» отметил, что «это просто прекрасно, если на территории посольского корпуса будет часовня и священник, удовлетворяющий духовные запросы дипломатов и соотечественников. Неплохо это и для развития связей с представителями других конфессий». По его словам, в МИДе уже «проголосовали» за укрепление взаимодействия с церковью. Но с организационной точки зрения, считает Торкунов, тут есть и нюансы. Например, может ли православный священник состоять в штате посольства? «Мне вообще-то не приходит на память, чтобы где-то в мире штатными работниками посольств были священники», — заметил ректор МГИМО. И почему только православие? Что скажут представители других конфессий? Митрополит Кирилл, коснувшись этой деликатной проблемы в интервью «Итогам», отметил, что ему ничего не известно о том, чтобы представители других конфессий поднимали вопрос о посольском духовенстве. Очевидно, считает митрополит, это связано с тем, что большинство населения России православные. К тому же в большинстве стран, где православные сталкиваются с проблемой отсутствия храмов, католики и мусульмане имеют возможность молиться в мечетях и костелах в стране пребывания. В Дели, например, нет лишь православных церквей — и буддисты, и католики, и мусульмане, и протестанты имеют свои храмы. Но если у российских граждан любых конфессий за рубежом возникает реальная необходимость в пастырском окормлении, считает митрополит Кирилл, почему бы посольствам России не оказывать им помощь и содействие? О том же, чтобы священники входили в штат сотрудников МИДа, по словам митрополита, речи не идет. Таких прецедентов не было и ранее, во время существования института посольского духовенства.
Православная церковь не остается в стороне и от проблем российско-белорусского союза.

Отделение вплоть до слияния

Кто и как будет финансировать службу посольских священников и строительство храмов? В отделе внешних церковных сношений полагают, что это как раз не проблема — она, скорее всего, будет решаться «в рабочем порядке, с привлечением «спонсорских средств». В общем, судя по всему, дело заладится. Если, конечно, неправославные конфессии вдруг не потребуют возвести на территориях посольств еще и синагоги, мечети и пагоды. Ведь владения наших дипломатических представительств за рубежом размером куда меньше Поклонной горы. Например, председатель совета муфтиев России Шейх Равиль Гайнутдин в интервью «Итогам» подчеркнул, что идея строительства православных храмов на территории посольств неконституционна. «Создание храмов одной религии, пусть и уважаемой и имеющей большинство последователей в России, будет означать, что в стране господствует одно вероучение. Мне кажется, это вызовет недоуменные вопросы в арабо-мусульманском мире», — подчеркнул главный муфтий России. Главный же раввин России Адольф Шаевич в интервью «Итогам» отметил, что никаких обид и претензий у Московской хоральной синагоги к РПЦ в связи с планами строительства церквей при посольствах нет.
Митрополит Кирилл, отвечая на вопрос «Итогов», ограничатся ли задачи посольских священников лишь окормлением и защитой паствы за рубежом, отметил, что священники являются также и гражданами, и «у них есть определенный гражданский долг и ответственность перед своим народом». Деятельность же посольских священников, по его словам, «должна быть скоординирована с деятельностью дипломатических представительств и может оказывать им поддержку». То есть в задачи православных миссий при посольствах войдет защита и продвижение государственных интересов? И церковь уже «не совсем» отделена от государства? Митрополит ответил так: «Церковь отделена от государства, и это безусловное благо для нее. Мы не хотели бы лишиться той свободы, которую имеем. Но церковь не отделена от народа, общества, страны. Как и любой человек, дипломат, если он христианин, не может быть отделен от церкви потому, что он на государственной службе».
Словом, полное диалектическое единство. Вообще-то говорить о «слиянии» внешнеполитических функций Патриархата и МИДа не принято и в силу деликатности вопроса даже неприлично. И дипломаты, и церковные чины такой «симбиоз» отрицают, называя его «всемерным расширением сотрудничества», и, опять же из деликатности, не афишируют. Тем временем сотрудничество это, причем к немалой пользе для обеих сторон, с каждым годом набирает обороты. Наши дипломаты, например, довольно успешно помогают Патриархату вернуть его собственность за рубежом, в частности в Германии, Израиле, Японии, Латинской Америке. Сейчас они активно защищают интересы РПЦ и ее паствы в Эстонии, где собственность ее приходов перешла в Константинопольский патриархат, тогда как большинство прихожан тяготеют к Московской патриархии. Это направление работы дипломатов вполне укладывается в рамки активно педалируемой Москвой проблемы русскоязычных в странах Балтии. Церковь в свою очередь немало способствует укреплению российского влияния в православных странах — в Греции, на Кипре, в Сербии, как и продвижению в мире наших культурных ценностей. Диалог между православным и исламским миром, который налаживает Патриархат, помогает нашей дипломатии и на этом направлении.
Все это — лишь вершина айсберга. На Смоленской площади вдруг хором заговорили об укреплении духовности в сфере международных отношений. О том, что это невозможно без поддержки церкви, без ее пастырского слова. О том, что принципы нынешней дипломатии во многом совпадают с тем, что говорит церковь. Как там на самом деле — разговор другой, но звучит величественно.