Социологи из исследовательской группы РОМИР провели опрос с целью выяснить, кому доверяют россияне. Выяснилось, что 72% россиян (причем полностью — 26%) доверяют сегодня Владимиру Путину — уникальный результат для России. Высокий рейтинг, бесспорно, делает честь главе государства, если бы не одно обстоятельство. К другим ветвям власти и общественным институтам (к Думе, партиям, профсоюзам, в меньшей степени — к правительству) доверия у граждан практически нет. Особенно показательно то, что при объявленном президентом год назад курсе на «диктатуру закона» судебная власть, как показал опрос, пользуется доверием только четверти россиян, а почти третья часть граждан полностью отказывает ей в доверии. Что касается «четвертой власти», то ей безоговорочно продолжают верить лишь 6% россиян, при этом 37% «скорее не доверяют» СМИ, а 16% совершенно не верят газетам и телевидению. Что по-своему парадоксально: большинство СМИ ныне пропрезидентские.
Близкий к Кремлю интернет-сайт «Страна.ру» Глеба Павловского не замедлил обнародовать эти данные, подчеркнув, что соперничать с главой государства может разве что Церковь, которой доверяют 66% участников опроса. Однако на самом деле опрос РОМИР выявил картину весьма грустную: общество к диктатуре готово. Только не к той, о которой так часто говорил президент. Данные опроса наводят на мысль, что на втором году правления Владимира Путина россияне готовы воспринимать на веру любые аргументы и решения одного человека и совершенно не готовы прислушиваться к альтернативным мнениям. Возможно, причина этого кроется в психологии россиян, традиционно предпочитающих «благодать» «закону». Отсюда и вера в царя-батюшку, персонифицированная в нынешнем главе государства, и доверие к благостным священнослужителям, и в то же время неприятие чиновничества, стоящего между государем и народом. Впрочем, у всенародной любви есть и обратная сторона. Президент становится единолично ответственным за все, что происходит и не происходит в стране. А всенародное «однолюбие» в России не раз оборачивалось всенародным же разочарованием. И тогда «нелюбимая» народом власть оставалась с народом лицом к лицу — как, например, в феврале 1917-го.
