Еврейские организации обвиняют друг друга в антисемитизме и в антирусской политике

Безрукова Д. Маврицкий В.

В России на сегодняшний день существуют три центральные еврейские религиозные организации — Конгресс еврейских религиозных организаций и объединений в России (КЕРООР), Федерация еврейских общин России (ФЕОР) и «ВААД» (в переводе с иврита — «совет»).
Недавно, 15−16 ноября, в Москве состоялся первый съезд ФЕОР, на котором организация, реально действующая в стране уже около 10 лет, получила официальный юридический статус. Спустя месяц, 15 декабря, прошел IV съезд КЕРООР, отметивший свое десятилетие. Одним из ключевых моментов этого съезда должна была стать передача 61 свитка Торы из Российского государствен-ного архива древних актов (РГАДА) в ведение Конгресса с пролонгацией на 5 лет, о чем давно уже существовала договоренность между организациями. Но свитки переданы не были. Лишь только 10 из них демонстрировались на съезде в качестве передаваемых, но это был, по словам раввина Зиновия Когана, чисто символический акт.

Что помешало передаче свитков Торы?

С этим вопросом мы обратились к представителям двух еврейских организаций — к председателю КЕРООР Зиновию Когану и к пресс-атташе ФЕОР Боруху Горину.
Зиновий Коган: В течение трех лет мы, КЕРООР, работали с архивом древних актов, где хранится несколько сот свитков. Из них был отобран 61 свиток. При этом мы руководствовались принципом прочности пергамента, сохранностью текста, так как свитки Торы нам необходимы для религиозного использования. Но, к сожалению, 4/5 из отобранных свитков имеют длину всего 10−20 м, тогда как полная длина должна составлять около 70 м.
Почему, несмотря на такую ужасную сохранность, мы настаиваем на их передаче? По этим свиткам молились наши прадеды. И будет справедливо, если их правнуки возьмут в руки свитки, которые когда-то целовали, с которыми танцевали, а самое главное — читали наши предки. Также мы надеемся, что из 10 свитков можно сшить один полноценный, хотя нам этого могут и не позволить. Ведь каждый свиток является оригиналом. И то, что мы называем восстановлением, на языке сотрудников архива носит название муляж. Мы сделали видеосъемку и маркировку каждого свитка при деятельном участии МВД РФ, так как хотим, чтобы данные манускрипты сохранились для наших правнуков в России и не были увезены за рубеж. Министерством уже подготовлен в трех экземплярах отчет о работе по маркировке и учету предметов искусства и религиозного культа. Один экземпляр находится у нас, в КЕРООР, другой — в РГАДА, третий хранится в той организации, которая подготовила отчет.
Неожиданным препятствием в получении 61 свитка Торы для нас стало устное решение вице-примьера Аксененко, который, получив письмо от Федерации еврейских общин России со словами о необходимости использования данных свитков именно в их организации, дал распоряжение приостановить акт передачи свитков в КЕРООР. Самого письма я не видел, но знаю, что в нем упоминается Госархив. Но такого архива не существует, а есть Росархив.
Получается, что ребята из ФЕОР, составлявшие это письмо, не знали даже такого простого факта. В нашей стране в разных библиотеках, архивах академических институтов хранится в общей сложности несколько тысяч свитков Торы. Безусловно, что представители ФЕОР могут добиваться их передачи, это никто не возбраняет. Но было бы смешно, если они начнут претендовать именно на те свитки, с которыми мы уже работаем три года. 50 из этих свитков решено хранить на Поклонной горе в музее, где их будут исследовать специалисты.
Я противник распрей и войны. В ответ на требования ФЕОР мы отправили письмо в правительство с просьбой дать возможность продолжать нашу работу над изучением свитков Торы и не препятствовать их передаче Конгрессу еврейских организаций России. Акт передачи был запланирован на время проведения съезда КЕРООР (14 декабря). До него оставалось около 10 дней, и вдруг все приостановили. Мы ужасно расстроились. Но благодаря оперативному вмешательству администрации президента вопрос был снят. Я надеюсь, что это было просто недоразумением, но выглядело как провокация, нацеленная на то, чтобы заставить власти совершать действия, которые могут быть расценены как антисемитизм.
Борух Горин: На встрече представителей ФЕОР с Владимиром Путиным, которая проходила в рамках деятельности нашего первого съезда (15−16 ноября), в частности, обсуждался вопрос о свитках Торы. Написание нового свитка может стоить от 2 до 20 тыс. долл. В Госархиве бывшего СССР находится 2000 экземпляров Торы, пылящихся в запасниках. Путин сказал, что мы можем писать соответствующее обращение к правительству о передаче в религиозное пользование свитков Торы из архивов страны. На следующий день, 17 ноября, мы и написали такое обращение.
О том, что КЕРООР уже несколько лет занимается данным вопросом, мы не знали. Они даже не потрудились нас об этом уведомить. КЕРООР никогда не скрывал, что мы являемся для них опасным конкурентом. На следующий день после нашего обращения на имя вице-премьера Аксененко мы узнали, что от КЕРООР также пришло письмо в правительство. Текст этого письма потряс нас своей агрессивностью и дезинформацией. Письмо, подписанное раввином Адольфом Шаевичем, выглядит как донос в духе 30-х годов.
Мы не собирались отмежевываться от КЕРООР, но этим письмом они сами провели полный водораздел. Из текста письма мы впервые узнали о существовании 61 свитка Торы для передачи в КЕРООР. Мы считаем, что свитки должны в пропорциональном отношении быть переданы и нам. Для наших общин необходимо около 100 свитков. От долгого хранения свитки портятся, поэтому их часто заменяют. Когда они перестают представлять ритуальную ценность, их хоронят, как человека. Среди свитков из Госархива есть те, что поддаются восстановлению. Начиная с 90-х гг. в Россию привезли около 5−6 новых свитков Торы. Но часто, когда стоишь перед выбором, купить за 15 тыс. долл. свиток Торы или открыть новую благотворительную столовую, выбираешь второе. Если бы мы знали о передаче свитков в КЕРООР, то обратились бы к ним. Но в случае отказа поделиться с нами ФЕОР все равно отправил бы письмо в правительство России, как бы это ни выглядело враждебно по отношению к другим еврейским организациям.
— В прессе высказывалось мнение, что ваша организация создана Березовским. Правда ли это?
Борух Горин: Эти слухи инициируются КЕРООР. Борис Абрамович, к сожалению, пока еще ФЕОР ничем не помогал. Захочет оказать помощь, мы будем только рады. Непонятно, почему деньги Березовского хуже, чем деньги, например, Гусинского? Абсолютно любой человек имеет право на благотворительность. А все, что говорится по данному поводу и распространяется различными недругами того и другого, нас не интересует. Мнение о нас как об организации, поддерживаемой Кремлем и созданной Березовским, хорошо тем, что его невозможно опровергнуть. А главное, мы и не собираемся его опровергать! Почему Кремль не должен поддерживать еврейскую организацию? Президент Борис Ельцин нас поддерживает. Мы хотим, чтобы это сделали все чиновники всех уровней в России. Поэтому обвинение КЕРООР нас не пугает.
— Господин Коган, а как вы относитесь к тому, что ФЕОР в прессе связали с именем Березовского?
Зиновий Коган: (С улыбкой.) Я знаю, что Березовский бизнесмен. По-моему, он православный человек. Тем не менее он может оказывать любую помощь тому, кому сам захочет. Очень жаль, если кто-то начнет манипулировать вновь созданной организацией. Это было бы прискорбно. Хочется надеятвновь созданной организацией. Это было бы прискорбно. Хочется надеяться, что этого не произойдет. Березовский достаточно умный человек.
— Нельзя ли уладить мирно те конфликтные ситуации, которые возникли между КЕРООР и ФЕОР? Ведь и та и другая организации являются еврейскими по составу, иудейскими по вероисповеданию.
Зиновий Коган: В 1995 году из КЕРООР вышли несколько организаций, раввинами которых были «посланцы» любавического ребе Менахем-Мендл Шнеерсона, представляющие движение Хабад-Любавич, центр которого находится в Америке, в Бруклине. В 1998 году несколько организаций этого движения и учредили ФЕОР. В газетах данного движения, поступающих в Россию из Америки, на наш взгляд, видны опасные тенденции. Они называют человека — раввина Шнеерсона Мессией. «Да живет наш Ребе — Б-г, наш Учитель, Король Мошиах вечно!» — так написано в этих газетах. Мы не знаем, насколько ФЕОР связана с американскими организациями Хабад-Любавич, насколько разделяет их идеологию. Для нас тут много вопросов. Мы не можем считать иудеями тех, кто одаренного, праведного, но все-таки человека называет Богом. Здесь есть опасность сектантства. А сотрудничать, как раньше, в рамках Российского еврейского конгресса или в других формах деятельности, полезной для страны и города, мы готовы.
Борух Горин: Нами соблюдался компромисс в течение 9 лет. Мы вкладывали миллионы долларов в открытие новых синагог, в реставрацию старых, в организацию еврейских школ и детских летних лагерей. А КЕРООР не только не стремится к открытию синагог, а иногда даже тормозит этот процесс, как было, например, в Самаре. КЕРООР также замалчивал о нашей деятельности перед международными организациями, а подчас и присваивал себе наши труды. Мы достаточно сильны сами. Нам не нужна была помощь от карликовой организации, за которой прошлое и больше ничего. Заниматься разборками с КЕРООР мы не намерены, как и не намерены сотрудничать с этой организацией, так как у нас есть основания рассматривать их действия по отношению к нам как провокацию.