Реинкарнации

Пахомов Евгений

Отъезд молодого кармапа-ламы в Индию стал серьезным ударом для Пекина, пытающегося «вырастить» в Тибете подконтрольный буддизм.
Не всякий мальчик четырнадцати лет может похвастать тем, что за его высказываниями и поступками внимательно следят первые лица многих государств, а его неожиданный переезд в другую страну способен вызвать настоящую политическую бурю. Разве только этот мальчик носит титул кармапа-ламы — верховного лидера карма-кагью, одного из влиятельных направлений тибетского буддизма, и третьего лица в ламаистской иерархии. В первых числах наступившего года 17-й кармапа-лама Угьен Тринле Дорджи неожиданно оставил свою резиденцию в тибетском монастыре Цурпху на территории КНР и через несколько дней объявился в индийском городе Дхарамсала. Здесь находится штаб-квартира духовного лидера тибетцев далай-ламы, который сам сорок лет назад бежал из захваченного китайскими коммунистами Тибета (см. «Итоги» N 28, 1999).
В Китае сообщение о бегстве кармапа-ламы вызвало настоящий шок: этого ламаистского святого китайские власти считали своим союзником. Он сбежал в стан к главе тибетского правительства в изгнании, которое не смирилось с китайской оккупацией Тибета. Далай-лама, один из самых популярных политиков мира, для Пекина — «враг номер один». Своей активной пропагандистской деятельностью он добился того, что Запад внимательно следит за развитием ситуации в Тибете: там постоянно проходят массовые демонстрации в поддержку независимости этой страны, а США увязывали с тибетской проблемой предоставление Китаю членства в ВТО, режима наибольшего благоприятствования в торговле и т. д.
Теперь далай-лама призывает правительство Индии предоставить молодому кармапа-ламе политическое убежище, хотя сам он с официальным запросом не торопится. Кармапа-лама пока отказывается давать интервью, но его представители рассказали, что китайские власти держали их лидера взаперти, не давали встречаться с духовными учителями. Верховного ламу пичкали прокоммунистическими брошюрками, отказывали в просьбах выехать за границу.
Официальный Дели был в замешательстве — инцидент грозит обострением и без того непростых отношений двух стран. Первые несколько дней Пекин воздерживался от комментариев, китайское агентство «Синьхуа» лишь заявило, что кармапа-лама «отправился в путешествие, чтобы пополнить коллекцию традиционных тибетских музыкальных инструментов». Растерянность властей КНР понятна: бегство ламаистского святого поставило под угрозу всю многолетнюю и тщательно выстраиваемую политику Пекина, призванную сделать тибетский буддизм управляемым, а тибетских лам поставить на службу китайской компартии.

Маленькие будды и большая политика

После оккупации Тибета в 1951 году коммунистические власти Китая принялись насаждать в Тибете новую идеологию. Было разрушено более шести тысяч монастырей, десятки тысяч людей были убиты. Однако китайцам так и не удалось полностью подавить сепаратистские настроения в этой высокогорной стране, а распад СССР подхлестнул национальные движения на окраинах Китая.
Власти КНР решили использовать не только кнут, но и пряник. Они стали формировать в Тибете прокитайский ламаизм — Пекин начал поддерживать лояльных режиму лам, открылись вновь некоторые закрытые монастыри, декларировалась свобода вероисповедания для тибетцев.
Но главная борьба развернулась за то, кто будет контролировать реинкарнации главных тибетских иерархов. Дело в том, что далай-лама не может назначить себе преемника, ламаистским иерархом можно только родиться. Жизнь в представлении тибетцев — бесконечная цепь перерождений, реинкарнаций. Умирая, человек не уходит в небытие, а перерождается в другом теле. Со смертью каждого далай-ламы и других высокопоставленных лам начинается сложный процесс поиска мальчика, которого объявляют реинкарнацией умершего. В принципе ламаистский иерарх может родиться в любой точке планеты, но по традиции вновь рожденных лам ищут на священной для ламаистов земле Тибета. Годы работали на Пекин — рано или поздно среди тибетских мальчишек начнут искать реинкарнации всех иерархов, которые составляют сегодня тибетское правительство в изгнании.
Ждать пришлось до 1981 года, когда во время поездки по США скончался близкий соратник далай-ламы 16-й кармапа-лама. Верховные ламы принялись искать 17-е перерождение святого, счет реинкарнациям которого ведется с XIII века. Умерший оставил письмо, что он родится в новом молодом теле на территории Восточного Тибета. Китайские власти согласились пустить в КНР «поисковую экспедицию». В марте 1992 года ламаисты представили мальчика, объявленного ими реинкарнацией кармапа-ламы.
Согласно официальной легенде, когда экспедиция пришла в деревню, на которую им указали различные приметы, ламам показали дом, где жил маленький Угьен Тринле Дорджи. Он родился в тот день, когда согласно расчетам должен был вновь появиться на свет кармапа-лама. Его домашние рассказали, что, когда семья ходит охотиться на шакалов, нападающих на скот, Угьен плачет и умоляет «не убивать живых существ». Это решило все сомнения, мальчик из простой крестьянской семьи стал третьим лицом в тибетской иерархии.
Пекин торжествовал, коммунистические лидеры были уверены, что найдут возможность влиять на маленького Будду и его семью. Ведь Угьен родился и воспитывался в социалистическом Тибете, а его родители считались «правильными» членами сельхозкоммуны. Китайские власти официально признали нового кармапа-ламу, ему предоставили резиденцию в монастыре Цурпху близ Лхасы. Казалось, Пекин добился своего: новый кармапа-лама стал приезжать в Пекин, его принимали высшие чиновники Китая, в том числе председатель Цзян Цзэминь. В прошлом году Угьен встречался с председателем Народного политического консультативного совета Китая Ли Жуйхуанем, который заявил, что кармапа-лама «окажет большое влияние на упрочение стабильности в Тибете».
Тибетская эмиграция в Индии была обеспокоена. В 1994 году ряд высокопоставленных лам из Дхарамсалы заявили, что ими найдена другая, «правильная» реинкарнация кармапа-ламы — мальчик из семьи индийских ламаистов. Однако далай-лама не торопился отказывать «первому» в признании, ему, похоже, претили политические игры с детьми. Кроме того, простые тибетцы искренне почитали кармапа-ламу, который наконец стал жить рядом с ними, а не в эмиграции.
Тем временем в 1989 году умер еще один высокопоставленный тибетский иерарх — панчен-лама, второе лицо в ламаизме. Пекин поспешил заявить, что разрешает начать в Тибете поиски его реинкарнации.

Пекинское пленение лам

Казалось, что стратегия китайских властей оправдывает себя и второй по значению ламаистский святой также окажется под контролем Пекина. Однако именно тогда политика пекинских идеологов дала первый сбой.
В 1995 году далай-лама объявил реинкарнацией панчен- ламы шестилетнего тибетского мальчика Гедун Чокьи Ньима. Но тут произошло что-то непонятное. Подробности этой истории до конца не ясны, известно только, что вскоре после объявления имени мальчика новый панчен-лама был вызван в Пекин вместе с семьей, и с тех пор их никто не видел.
Кандидатура панчен-ламы была особенно важна для властей КНР: именно он после смерти далай-ламы утверждает его реинкарнацию. Для китайских коммунистов было необходимо, чтобы нового верховного лидера тибетцев назначал святой, «верный идеалам партии».
Вскоре китайские власти назвали своего панчен-ламу, мальчика по имени Гьялцен Норбу. Его определили ламы, лояльные режиму мальчика по имени Гьялцен Норбу. Его определили ламы, лояльные режиму КНР. Церемонию инаугурации «пекинского» панчен-ламы в ноябре 1995 года китайское телевидение транслировало на всю страну. «Пропекинский» панчен-лама теперь живет в столице под надзором властей и с 1995 года лишь дважды посещал Тибет.
На все вопросы о судьбе другого панчен-ламы, имя которого назвала Дхарамсала, власти КНР отвечают: «Он в добром здравии и счастливо живет со своей семьей». Международные правозащитные организации считают этого мальчика самым малолетним политическим заключенным планеты.
В ситуации, когда главный ламаистский иерарх далай-лама находится в изгнании, а оба претендента на титул второго по значению ламы находятся в Пекине — один, видимо, под арестом, а другой под полным контролем, — резко выросло значение кармапа-ламы. Он оставался единственным из верховных иерархов ламаизма, которого одновременно признавали и мятежный далай-лама, и официальный Пекин, и народ Тибета.
Все это время коммунистические лидеры активно старались приблизить к себе кармапа-ламу. Но его сенсационное бегство в Индию вместе со старшей сестрой и пятью ближайшими приближенными показало, что молодой лама сделал другой выбор.
ПОДПИСИ:
35
1400 км до свободы
МАРШРУТ БЕГСТВА КАРМАПА-ЛАМЫ
1992 ГОД: УГЬЕН ТРИНЛЕ ДОРДЖИ ОБЪЯВЛЕН КАРМАПА-ЛАМОЙ, ТРЕТЬИМ ПО ЗНАЧЕНИЮ ИЕРАРХОМ ЛАМАИЗМА. ВВЕРХУ: ОН ЖЕ НЕЗАДОЛГО ДО СВОЕГО БЕГСТВА В ИНДИЮ.
СПРАВА:
СРЕДИ ТАКИХ КРЕСТЬЯНСКИХ МАЛЬЧИШЕК
МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ РЕИНКАРНАЦИЯ ЛАМАИСТСКОГО СВЯТОГО
36
ШЕСТИЛЕТНИЙ ГЬЯЛЦЕН НОРБУ, ОБЪЯВЛЕННЫЙ ПЕКИНОМ ПАНЧЕН- ЛАМОЙ, ПРИНИМАЕТ ПОЧЕСТИ В ОДНОМ ИЗ ЛАМАИСТСКИХ МОНАСТЫРЕЙ В ПЕКИНЕ ВСКОРЕ ПОСЛЕ ИНАУГУРАЦИИ В 1996 ГОДУ
37
ТИБЕТСКИЕ МОНАХИ
В ИНДИЙСКОМ ГОРОДЕ ДХАРАМСАЛА ЧИТАЮТ ГАЗЕТУ, РАССКАЗЫВАЮЩУЮ ПОДРОБНОСТИ СЕНСАЦИОННОГО БЕГСТВА ИЗ КИТАЯ КАРМАПА-ЛАМЫ.
ПО ТЕРРИТОРИИ ТИБЕТА РАСБРОСАНЫ ТЫСЯЧИ МОНАСТЫРЕЙ (ВНИЗУ), ВО ВРЕМЯ КИТАЙСКОЙ ОККУПАЦИИ МНОГИЕ ИЗ НИХ БЫЛИ ЗАКРЫТЫ ИЛИ РАЗРУШЕНЫ