Профессора Московской медицинской академии имени Сеченова Александра Маслова называют независимым экспертом, поскольку он в своей деятельности руководствуется только научными категориями. Много лет отдал Александр Васильевич судебно-медицинской экспертизе, исследовал причины гибели государственных деятелей, поэтов и писателей — Ивана Грозного, Бориса Годунова, Михаила Скопина-Шуйского, Михаила Фрунзе, Надежды Крупской, Владимира Маяковского, Максима Горького.
— Александр Васильевич, что это за наука — судебная медицина?
— О судебно-медицинской экспертизе люди знают, мягко говоря, недостаточно. Вынужденные из-за превратностей жизни сталкиваться с судебно-медицинской службой они в подавляющем большинстве не имеют даже отдаленного представления о ее возможностях, об основных видах экспертиз, их целях и задачах… Развиваясь как самостоятельная научная дисциплина, используя достижения других медицинских дисциплин и смежных отраслей науки, судебная медицина изучает обширный, но строго ограниченный круг вопросов, решение которых определяется повседневными потребностями правовой практики.
Заключения экспертов-медиков древних времен сегодня выглядели бы примитивными и наивными, однако попытки некоторых прародителей судебной медицины найти оригинальный способ разрешения поставленных вопросов вызывают уважение у нас, потомков. Так, в V веке до нашей эры выдающийся реформатор античной медицины врач Гиппократ успешно защитил женщину, обвиненную в незаконном зачатии. По законам того времени не только убийство матерью незаконнорожденного ребенка, но и сам факт рождения такого ребенка считался тяжким преступлением. Гиппократ внимательно изучил лицо ребенка и лицо мужчины на портрете, висевшем над кроватью обвиняемой, и пришел к выводу о наличии между ними сходства. Это была одна из первых известных судебно-медицинских экспертиз спорного отцовства. Примечательно, что методика установления родства детей и их предполагаемых родителей по внешним признакам личности не разработана и в наши дни.
История России ХV-ХVI веков отмечает ряд случаев судебно-медицинской экспертизы. Так, в 1537 году ко двору Ивана Грозного не явился по вызову, сославшись на болезнь, князь Андрей Иоаннович. Заподозрив его в притворстве, царь поручил врачу Теофилу освидетельствовать князя. По заключению врача-эксперта, болезнь князя оказалась «пустяшной"… Крайне своеобразная экспертиза была проведена при царе Федоре Иоанновиче, сыне Ивана Грозного. Воспитывавшийся в Москве царевич Мурат Гирей начал прихварывать. Врач-араб лечил его от порчи, но царевич умер. Врачу было поручено выяснить, кто же напустил порчу. Врач указал на нескольких лиц, которые не сознавались в преступлении даже под пытками. Только при подвешивании их на дыбе и порке теней, падающих от них, они перестали отпираться. Хорошо известна и экcпертиза первого Романова — царя Михаила Федоровича: он намеревался вступить в брак с девицей Марьей Хлоповой. Бояре Салтыковы уверили государя, что она неизлечимо больна. Хлопову сослали. Позже, усомнившись в ее болезни, царь поручил исследовать здоровье боярышни врачам Валентину и Бальсиру. Те произвели освидетельствование девицы в присутствии Патриарха Филарета и бояр Шереметьева и Черкасского и убедились, что она здорова. Салтыковых за клевету сослали…
— В поле вашего профессионального зрения оказались люди разных социальных положений и эпох — от Ивана Грозного до Сергея Есенина. Что вы испытываете, прикасаясь к этим обжигающим темам нашей истории и культуры?
— Работая над исследованием причин гибели выдающихся людей России, волей-неволей вживаешься в их эпоху. Иван Грозный, Михаил Фрунзе, Владимир Маяковский… Когда я соприкасаюсь с такими величественными фигурами, то чувствую, как это поневоле духовно обогащает — даже меня, эксперта. Это отнюдь не проходные, а знаковые фигуры в нашей истории и культуре. Вынося им медицинский приговор (именно в этом состоит моя работа эксперта!), испытываешь огромное чувство ответственности.
— А любопытство, интерес?
— И интерес, конечно! Ведь мы выносим на широкую публику такие страшные вещи, как заболевания этих людей, причины их смерти. Здесь ошибаться, мягко говоря, не корректно. Ошибаются многие, в том числе и историки. Но мне, специалисту, разрабатывающему медицинские биографии персонажей истории, ошибаться нельзя. Конечно, и мы можем заблуждаться и истолковывать факт с иной позиции, но это будет добросовестное заблуждение.
— В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты четыре гробницы: Ивана IV, его сыновей — царя Федора и царевича Ивана и гробница виднейшего военачальника князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского. Это послужило стимулом к вашей деятельности. Особенный интерес вызывает, конечно, фигура Ивана Грозного…
— Была осторожно разобрана кирпичная кладка, подняты плиты. Иван Грозный был похоронен в схиме, опоясанной простым вервием. Довольно хорошо сохранившиеся кости его скелета были в основном правильно расположены. Череп несколько повернут вправо. В саркофагах ученые обнаружили много серо-бурого порошкообразного тлена-гумуса, состоявшего из полуистлевших частиц одежды и мягких тканей трупов. Негерметичность саркофагов, колебания температуры, грунтовые воды способствовали развитию гнилостных процессов, что привело не только к образованию тлена, но и к частичному разрушению костей скелета. Как было установлено при исследовании останков, для ХVI века Иван Грозный был высоким человеком — 179−182 сантиметра…
— Персона царя, окруженная ореолом легенд, слухов, скандалов, уже в момент его рождения была окутана тайной: исследователи полагают, что отцом Ивана был не Василий III, от коего ему досталось отчество, а любовник царицы Елены Глинской князь Овчина-Телепня. Шестью своими женитьбами Грозный сравнялся с английским государем Генрихом VIII Тюдором. А перед его казнями меркнут выдумки романистов…
— В истории нет заведомых негодяев и героев. Это последующее восприятие делает из личностей подлецов и гениев. В разные исторические времена Ивану Грозному давали разные оценки. Во времена Сталина это был собиратель русских земель, покоритель Казани, Астраханского ханства… В предыдущие и последующие времена — жестокий царь, самолично рубивший головы, учредивший опричнину, изводивший простой народ. Нам, экспертам, следует воспринимать своих «подопечных» как живых людей, которые страдали и негодовали, мучались и любили, ненавидели и болели. Я не судья Ивану Грозному. Он тяжело болел и тщательно скрывал свой недуг. Русский психиатр Ковалевский утверждал, что царь Иван был подвержен неврастении, страдал паранойей с манией преследования. «В деятельности Ивана Грозного много похожего на опьянение и даже безумие», — писал историк Валишевский. Действительно, в личности Ивана немало патологических черт — они видны в его раздражительности, мучительстве, нетерпимости, почти навязчивых идеях убийства… Конечно, «копание в чужом белье» для нас, судебных экспертов, не является самоцелью. Частная жизнь государственных деятелей подобного масштаба, социально-психологическая мотивация их поведения, эмоционально-сексуальная ориентация поступков оказались в России вне поля научного исследования. Нам нужна правда о здоровье царя, оставившего неизгладимый след в отечественной истории, и о влиянии этого здоровья на его поступки. Без знания заболеваний, которые порой «руководили» государственными деятелями, нельзя научно анализировать механизмы принятия ими жизненно важных решений. Иначе неминуемы искажения: причинами поступков, событий, явлений будут считаться лишь «внешние», социальные мотивы. Наконец, необходимо раскрыть тайну смерти Грозного. Исследование заняло несколько десятилетий.
— Известно, что царь толк в ядах знал и по некоторым данным ежедневно употреблял в увеличивающихся дозах мышьяк, поскольку из-за привыкания к мышьяку малые дозы его перестают действовать. После смерти Грозного в народе ходили слухи, будто его отравили ближние люди — Бельский и Годунов, подкупившие царского врача. Так ли это?
— Отравивший немало бояр Грозный, естественно, и сам боялся быть отравленным. С годами его подозрительность усиливалась. Был казнен повар царя Алексей Молевин, будто бы пытавшийся его отравить «по подсказке» врагов. О смерти третьей жены Ивана — Марфы Собакиной — было официально объявлено, что ее «извели ядом». Иностранный лекарь Бомелиус за короткое время приобрел в Москве большое состояние, политический вес и дурную славу. Бомелиус не только лечил семью царя и ближних бояр, но и искусно владел ядами. Впрочем, в 1579 году он также был уличен в измене и казнен…
Основную работу в области химико-токсикологического исследования останков Ивана Грозного проделали судебные химики. Только получив их данные, я стал восстанавливать клиническую картину его заболевания. За столь длительный срок — около 400 лет — многие яды исчезают или видоизменяются, из-за гниения тканей могли образоваться новые химические соединения. Поэтому судебно-химическое исследование останков царя производилось главным образом на так называемые металлические яды. При вскрытии гробниц были изъяты на спектральное исследование пробы черно-бурой массы (гумуса), волос, ногтей, высохших кусочков мягких тканей трупов, небольшие, длиной 3−4 см и массой 5−10 граммов, кусочки ребер. Спектральное исследование показало, что в соскобах со стенок гробниц содержится ничтожное количество цинка, меди, серебра, свинца. В одеждах Ивана Грозного содержались лишь те элементы, которые обычно находят в хлопчатобумажных тканях. В остальных исследуемых объектах были найдены мышьяк, ртуть, медь. Исследования продолжались. И вдруг — неожиданное открытие: в останках Ивана IV и царевича Ивана обнаружили почти в пять раз (!) больше ртути, чем в останках царя Федора и Скопина-Шуйского. Ртуть не могла попасть в останки извне, так как в стенках гробниц было обнаружено ее ничтожное количество. Следовательно, соединения ртути попали в организм царя и его старшего сына при жизни. Высокая концентрация препаратов ртути наводит на мысль об отравлении отца и сына.
— Но ведь известно, что царевич Иван умер от черепно-мозговой травмы — от удара, нанесенного отцом!
— На Руси препараты ртути стали применять с конца ХV века для лечения сифилиса. В средние века сифилис называли «половой чумой». В 1499 году Иван Грозный дал поручение одному боярскому сыну узнать, «не приезжал ли кто из Смоленска с той болезнью, что болячки мечутся?». В царствование Грозного сифилис гулял по Москве. В «Домострое» среди других болезней упоминается и сифилис, и способы его лечения. В народных лечебниках ХVI века приводятся составы и способы приготовления некоторых ртутных мазей «от венерических нарывов и болячек».
— Мог ли царь заболеть сифилисом?
— Летописцы бесстрастно отмечали: после смерти первой жены Анастасии «нача царь яр быти и прилюбодействен зело». Сифилис стал неотвратимым наказанием сластолюбивого и похотливого монарха. Современники отмечали в Иване «гнусные восторги сластолюбия». По словам иностранца Горсея, лично знавшего русского царя, Иван «хвастал тем, что растлил тысячу дев…» Другой иностранец, протестантский пастор Одеборн, свидетельствовал, что отец с сыном нередко менялись любовницами. Это не мешало царю тешиться с опричниками, из коих князь Курбский в первую очередь называл Федора Басманова (в фильме Эйзенштейна он на пиру пляшет в женском сарафане!). Таким образом, говоря современным языком, Иван Грозный входил в «группу риска». Очевидцы пишут, что в начале 1584 года тело царя Ивана распухло и стало издавать нестерпимое зловоние. Врачи находили у него «загнивание крови». В своей великолепной коллекции драгоценных камней (Иван был богатейшим царем бедного государства) Грозный предпочитал рубины, которые, по его мнению, очищали испорченную кровь.
Для сифилиса характерны волнообразная смена активных проявлений болезни, периоды скрытого ее течения и улучшения, постепенное утяжеление клинических проявлений. Как хроническая инфекция сифилис нередко сопровождается «стреляющими» болями в коленных суставах, что в период обострения лишает больного возможности самостоятельно передвигаться. Царь сильно располнел, исследование останков подтвердило, что вес его достигал 85−90 килограммов. Современники пишут, что перед смертью Иван Грозный выглядел дряхлым стариком, его носили в кресле. Безусловно, царя мучил непременный спутник сифилиса — цирроз печени…
Единственным методом лечения сифилиса в то время было применение препаратов ртути, сулемы — «жидкого серебра». Неумеренное употребление препаратов ртути приводит к хронической интоксикации. При этом болезненные изменения проявляются главным образом со стороны нервной системы, на которую ртуть оказывает избирательное действие. При хроническом отравлении ртутью (что подтверждается исследованием фрагментов ребер царя) наблюдается синдром ртутного эретизма — особое состояние психического возбуждения, тревожность, пугливость, мнительность. Передозировка препаратов ртути вызывает эпилептиформные припадки, хаотическое психическое возбуждение. Очевидцы рассказывают, что Иван страдал припадками, во время которых приходил «как бы в безумье», на губах его выступала пена. Это — типичная картина эпилептиформных припадков. Царь «бесился на встречных». Внезапные вспышки ярости, усилившиеся к концу жизни, все возрастающая невероятная подозрительность связаны в этот период скорее всего с нервно-психической болезнью.
— Не этой ли вспышкой «ртутного гнева» объясняется и убийство Грозным старшего сына Ивана?
— Вполне возможно, что в припадке гнева царь нанес царевичу черепно-мозговую травму. Физически и нравственно похожий на отца царевич делил с ним и государственные дела, и забавы. Одним ударом посоха Иван обрек династию на исчезновение. Смерть царевича наступила не сразу — на 11-й день, скорее всего от ушиба головного мозга с последующим его отеком и травматическим менингитом. Гибель сына окончательно подкосила царя. Царь знал, что его ненавидят за жестокость, презирают за дряхлость, за исходивший от него несмотря на благовония, дурной запах. Психологи считают: чем больше ненавидят человека, тем больше он ненавидит и презирает людей… Так что Иван Грозный умер от заболевания. Не травил Борис Годунов своего царя.
— Вы занимались расследованием причин смерти такого видного военачальника, как Михаил Скопин-Шуйский. Это был гениальный полководец. Из истории известно, что царь Василий Шуйский, его дядя, видел в девятнадцатилетнем главнокомандующем русского войска реального кандидата на престол и поэтому отравил. Что показали результаты его эксгумации?
— Молодой и отважный воевода, он остался в памяти народной как, пожалуй, самый светлый герой Смутного времени. Его блестящая карьера уложилась в шесть лет: от первого «воеводства» до загадочной смерти в освобожденной им от осады поляков Москве. Современники с восторгом писали о молодом русском военачальнике. Шведский историк Видекинд отозвался о нем так: «Имел от роду всего 23 года, отличался статным видом, умом зрелым не по годам, силою духа…» А вот слова польского гетмана Жолкевского: «Сей Скопин-Шуйский, хотя был молод… был наделен отличным дарованием души и тела, великим разумом не по летам…» Он был полководцем от Бога. Сегодня о нем знают лишь историки, а между тем его прах покоится в Архангельском соборе рядом с прахом царей. Ему прочили большое будущее. Царь Василий Шуйский имел все основания видеть в нем, молодом и популярном воине, своего соперника… В Смутное время осенью 1606 года Скопин-Шуйский остановил на Пахре войска Болотникова, затем освободил от поляков Тулу, разбил поляков и литовцев под Тверью. Он провел военную реформу 1609−1610 годов, в результате которой русская армия была сформирована по европейским стандартам. 12 марта 1610 года войска князя Скопина-Шуйского под колокольный звон вступили в освобожденную Москву. И вот молодой князь готовит полки к походу на помощь осажденному Смоленску — и неожиданно умирает…
Современники считали, что он был отравлен по приказу Василия Шуйского. Говорили. что его дядя Дмитрий Шуйский, брат царя, самовлюбленный и чванливый, ненавидел племянника и завидовал ему. Жена Дмитрия Шуйского, вторая дочь Малюты Скуратова жила мечтой повторить успех своей старшей сестры (вышедшей замуж за Бориса Годунова и ставшей царицей). На крестинах сына князя Воротынского она поднесла Скопину-Шуйскому чашу вина — для обряда «перепивния кума». Тот выпил и почувствовал себя плохо. Началось сильное кровотечение из носа и изо рта. И смерть. Командующий шведским войском союзник России Делагарди, будучи допущенным к гробу друга (как неправославного его не хотели допускать к гробу), заплакал и воскликнул: «Москвичи! Не только на Руси, но и в землях моего государства не видать мне такого человека!"… Так вот, при исследовании останков полководца эксперты не обнаружили токсических соединений. Строить же выводы на догадках судебно-медицинский эксперт не имеет права. Так что отравление Скопина-Шуйского остается по-прежнему под вопросом.
— Еще один юный персонаж того же времени также вызывает многовековые споры. Это царевич Димитрий — последний отпрыск Грозного, со смертью которого угасла династия…
— Малолетний Димитрий был единственной надеждой Нагих — родственников последней жены Грозного — на возвышение. Но история знает, что малолетство государя всегда ведет к смутам. Димитрий уже с шести-семи лет чувствовал себя будущим государем, мальчика отличала семейная черта — жестокость и необузданность характера. 15 мая 1591 года царевич погиб. Смерть Димитрия из личной трагедии превратилась в историческую драму. Согласно официальной версии, мальчик нечаянно нанес себе ножом рану в области шеи. По слухам же, царевич был злодейски зарезан людьми, подосланными Борисом Годуновым. Версия об убийстве получила официальное признание при царе Василии Шуйском и Романовых. И она продолжает оказывать огромное влияние на современную историографию…
В Углич для расследования убийства была послана комиссия, которой фактически руководил противник Годунова — Василий Шуйский. С точки зрения современной криминалистики, смерть при так называемых невыясненных обстоятельствах предполагает возможность убийства, самоубийства или же несчастного случая. До наших дней сохранился «Обыск» — следственное дело Шуйского. На Руси умели вести «розыскные дела». Как и положено, отрабатывалось несколько версий. Прежде всего установили обстоятельства произошедшего: царевич играл с четырьмя сверстниками под наблюдением мамки Василисы Волоховой, кормилицы Арины Тучковой и постельницы Марии Колобовой. Вот и все свидетели. Мальчики играли ножом в «тычку»: нужно было попасть ножом в очерченный на земле круг. Настал момент бросать нож Димитрию. Тут и произошла трагедия… Из записи следственного дела видно, что сверстники царевича давали показания в свободной разговорной манере, без давления взрослых: «…играл-де царевич в тычку ножиком с ними на заднем дворе и пришла на него болезнь — падучий недуг — и набросился на нож». Следственная комиссия пришла к выводу — несчастный случай во время приступа «падучей».
— Однако версии убийства царевича продолжают появляться до сих пор…
— Все дело в том, что царевич и в самом деле страдал «черным недугом», «падучей болезнью», «немочью падучей» — тяжелейшей эпилепсией, сопровождавшейся внезапно возникавшими частыми длительными приступами-припадками. Последний перед смертью приступ продолжался у Димитрия непрерывно два дня. Он искусал руки мамок и нянек, пытавшихся удержать выгибающееся в судорогах тело мальчика. Димитрий был несчастным ребенком, неизлечимо больным, с издерганной психикой, к тому же его испортили дурным воспитанием… В роковой день он вышел во двор ослабленным после тяжелейшего приступа. Перед современной судебно-медицинской экспертизой встает ряд вопросов. Мог ли пострадавший причинить себе повреждения собственной рукой? Безусловно, мог. Шея — область, доступная для причинения подобных повреждений — самоповреждений, как их принято называть. Судебно-медицинская практика знает немало случаев смертельных исходов у эпилептиков, которые в момент приступа держали в руках колющие и режущие предметы. Второй вопрос — мог ли Димитрий так быстро умереть при повреждении шеи? В подобных случаях человек умирает от воздушной эмболии (проникновения воздуха в правый желудочек сердца), которая часто встречается при травмах сосудов шеи. При быстром попадании сравнительно небольшого количества воздуха смерть обычно наступает немедленно, как это и было у царевича. Таким образом, современная историография не обладает информацией, позволяющей говорить о причастности Бориса Годунова или Василия Шуйского к смерти мальчика. По многочисленным данным судебно-медицинской литературы и экспертной практики, он мог погибнуть при нанесении повреждения собственной рукой. С учетом обстоятельств дела — материалов «Обыска» — эту смерть следует трактовать как несчастный случай.
— Ваши исследования идут вразрез с модным ныне ниспровергательством. В последние годы то и дело появлялись статьи (написанные, как правило, далекими от медицины людьми) о том, что не своей смертью умерли Горький, Крупская, Есенин, Маяковский, Куйбышев, Фрунзе…
— Мы делаем независимые экспертизы, и мне нет дела до официальных или неофициальных версий. Если мы обнаруживаем иную причину смерти, то заявляем об этом. Точнее, заявили бы, если бы обнаружили. Вы упомянули Фрунзе. Предположение, что он был умерщвлен по приказу Сталина врачами, навязавшими полководцу абсолютно ненужную операцию, прозвучало у одного из наиболее читаемых писателей Бориса Андреевича Пильняка в «Повести непогашенной луны», опубликованной в пятом номере «Нового мира» за 1926 год. Тираж сразу же был конфискован, что, естественно, еще более подогрело слухи, и предположение переросло в уверенность. Напомню сюжет повести: командарму Гаврилову (Фрунзе!) некий «негорбящийся человек» из «той тройки, которая вершила», приказывает лечь на операцию язвы желудка. Он, чувствуя себя практически здоровым, но уже обреченным человеком, безропотно ложится на операционный стол. В ходе операции хирург выясняет, что в ней не было необходимости. Больной умирает…
Не будем говорить о политическом и гражданском мужестве писателя, эти качества очевидны. Однако целью нашего исследования является установление причины смерти Михаила Фрунзе. Повесть в основе своей документальна. Ближайшие друзья Фрунзе свидетельствовали о нежелании его ложиться на операцию, о том, что сделал он это по приказу партии и даже самого Сталина. Дочь Пильняка утверждала, что судя по отдельным репликам, писатель получил материал от ближайшего окружения Фрунзе. А что видно из документов? Здоровье наркома Фрунзе было действительно неважным. Он страдал частыми желудочно-кишечными кровотечениями, другими серьезными заболеваниями. Председатель Совнаркома СССР Рыков рассказывал, например, что «в разговоре с ним Михаил Васильевич хотел, чтобы его оперировали». Сам Фрунзе в письме к жене писал: «Я еще в больнице. В субботу будет новый консилиум. Боюсь, как бы не отказали в операции». Он понимал необходимость операции и стремился сделать ее как можно скорее. К сожалению, операции он не перенес. Консультировали больного крупнейшие специалисты, чьи имена впоследствии будут присвоены лучшим клиникам страны: профессора Греков, Мартынов, Плетнев, Розанов; они же подписали бюллетень о смерти Фрунзе. Согласно «Заключению», Фрунзе был тяжело больным человеком, его состояние резко отягчалось опаснейшим даже в эпоху антибиотиков осложнением — перитонитом. Таким образом, судя по доступным источникам, какие-либо объективные данные, свидетельствующие о навязанной Фрунзе «ненужной» операции, методических погрешностях при ее проведении или об умышленном умерщвлении полководца, отсутствуют. Возможно, некоторых разочарует неподтверждение версии об убийстве Фрунзе. Но истину не опровергнешь.
