Коммерсант | 10.04.2002 |
Вчера госкомиссия во главе c первым вице-премьером Москвы Владимиром Ресиным частично подписала акт о приемке второго пускового комплекса храма Христа Спасителя.
Второй пусковой комплекс храма Христа Спасителя — это не храм, который уже принят, а помещения под ним: зал церковных соборов, аванзал, зал синода, анфилада палат и вспомогательные помещения. Кроме того, это примыкающая территория, где сейчас убирают бытовки, рассаживают зелень и подключают электричество.
История воссоздания храма близится к завершению. 19 августа, на Преображение, храм будет освящен патриархом. Это событие обрамляется рядом других, подчеркивающих значение храма как центра русского православия. С З августа в храме выставлены мощи святого Пантелеимона — доступ к ним открыт круглосуточно, и в ночь с третьего на четвертое в храм стояла километровая очередь. 13 августа в зале церковных соборов начнется Архиерейский собор Русской православной церкви, на котором 150 епископов со всей России в числе прочих будут решать вопрос о канонизации императора Николая II. 18 августа храм будет принимать иностранные делегации — представителей поместных православных церквей.
Наибольшее внимание в этой ситуации, естественно, вызывает зал церковных соборов. Акт приемки подписали не все члены госкомиссии. Причина — в акустике зала. Пропорции этого обширного низкого подвального помещения не очень благоприятны для слышимости. В воскресенье в зале проведут повторный пробный концерт симфонической музыки, по итогам которого будут сделаны выводы. Как сообщает ИТАР-ТАСС, ожидается, что недостающие подписи появятся под документом в выходные. Сомнений в том, что неподписавшиеся в конце концов согласятся, впрочем, не возникает. Невозможно проводить Архиерейский собор в непринятом зале. Кроме того, Юрий Лужков, формально не входящий в комиссию, однако неформально решающий достаточно много, уже высоко оценил работы по второму пусковому комплексу. Мало озабоченный проблемами звучания симфонической музыки, он высказал лишь претензии к ликам святых на стенах, которые, по его мнению, «слишком мрачные и угрюмые».