Ватиканская декларация Dominus Iesus

Утверждение основ или препятствие на пути диалога? Сахаров Петр

«Вне Церкви нет спасения»: преодоление ригоризма

Вплоть до сравнительно недавнего времени католическое вероучение, опираясь на знаменитую формулу св. Киприана Карфагенского «Вне Церкви нет спасения», твердо настаивало на том, что Церковь Христова обретается исключительно в пределах видимых границ Римско-Католической Церкви и, следовательно, спасение достижимо только в ее лоне.
В середине XX в. Католическая Церковь сумела взглянуть на эту проблему шире и, не изменяя основам, дать ей качественно иное толкование. Оно обрело доктринальное оформление на II Ватиканском соборе. В догматической конституции собора о Церкви говорится, в частности, о единственной Церкви, основанной Христом, притом конкретизируется: «Эта Церковь, установленная и устроенная в мире сем как общество, пребывает в (subsistit in) Католической Церкви, управляемой преемником Петра и Епископами в общении с ним…» Но тут же поясняется: «…хотя и вне ее состава обретаются многие начала освящения и истины, которые, будучи дарами, свойственными Церкви Христовой, побуждают к кафолическому единству».
Далее эта тема развивается подробнее: «К кафолическому единству народа Божия… призваны все люди. Ему по-разному принадлежат или предназначены и верные католики, и другие верующие во Христа, и, наконец, все люди в их совокупности, призванные Божией благодатью ко спасению». Если католики «полностью включаются в сообщество Церкви», то некоторым образом к ней принадлежат не только остальные христиане, но также представители других религий и вообще все люди доброй воли: «Божественное Провидение не отказывает в помощи ко спасению тем, кто не по своей вине еще не достиг ясного познания Бога, но пытается вести правильную жизнь не без благодати Божией». Церковь, однако, стремится привести всех людей к полноте истины. Поэтому важнейшим делом остается для нее проповедь Евангелия всему миру — т.н. миссия к народам.
Новый подход не только принципиально изменил отношение католиков к другим христианам и иноверцам, но и дал старт межконфессиональному и межрелигиозному диалогу, принесшему уже немало положительных результатов — от снятия папой Павлом VI и патриархом Афинагором взаимных анафем до публичного признания в этом году Иоанном Павлом II вины католиков перед представителями других конфессий и религий.
Однако 5 сентября ватиканская конгрегация вероучения обнародовала документ, вызвавший как в самой Католической Церкви, так и вне ее эффект разорвавшейся бомбы. Документ именуется «Декларацией об уникальности и спасительной универсальности Иисуса Христа и Церкви», или «Dominus Iesus» (по первым словам латинского текста). Декларация ратифицирована Папой. Как обычно, под ней значится подпись префекта конгрегации кардинала Йозефа Ратцингера, и хотя не он является ее фактическим автором, все называют ее «декларацией Ратцингера», потому что его руководящая роль ни у кого не вызывает сомнений.

Содержание декларации

Декларация начинается с обоснования актуальности поднятой темы. Ввиду того, что спасительная миссия Церкви исполняется через проповедь тайны Бога-Троицы и тайны воплотившегося Сына, в деле евангелизации особое внимание уделяется диалогу с другими религиями. Однако он не должен подменять собою миссию к народам. Существует опасность релятивистских теорий, подвергающих сомнению некоторые основы католической веры. Появляются богословские мнения, в которых христианское Откровение и тайна Иисуса Христа теряют характер абсолютной истины и спасительной универсальности.
Вначале указывается на незыблемость доктрины об окончательном характере Христова Откровения и оспариваются учения о его ограниченности и неполноте, а также о том, что оно дополняется другими религиями. Отвергается и гипотеза о боговдохновенном характере священных книг других религий, хотя признается, что в них есть элементы истины.
Затем подробно раскрывается тема единого спасительного домостроительства Троицы. Вере Церкви противоречит подход к Иисусу как к частной исторической фигуре, которая в истории спасения якобы лишь дополняет роль других личностей. Также несовместимы с догматами веры попытки разделить спасительное дело Предвечного Слова и домостроительство Слова Воплощенного. Существует единственное домостроительство, центром которого является тайна воплощения Слова, с Его искупительной жертвой и спасительным посредничеством. Отвергается и гипотеза о некоем более универсальном домостроительстве Святого Духа. Тайна Христа с самого начала связана с тайной Духа, и созидание Церкви совершается Им в общении с Духом. Однако спасительное действие Христа простирается за пределы зримых границ Церкви на все человечество через Духа, Который дает всем людям возможность приобщиться пасхальной тайне ведомым Богу образом.
Вслед за этим оспариваются мнения, отрицающие уникальность тайны Христа и ее универсальность в деле спасения. Вселенская спасительная воля Троицы раз и навсегда совершилась в воплощении, смерти и воскресении Сына Божия. Всякая идея спасительного действия Бога вне единственного посредничества Христа противоречит христианской вере.
Далее разъясняются экуменические аспекты католической экклезиологии. Христос Сам пребывает в основанной Им Церкви, а Церковь — в Нем. Поэтому полнота Его спасительной тайны принадлежит Церкви во все времена. Тезис о том, что основанная Христом Церковь «пребывает в Католической Церкви», поясняется таким толкованием: «Посему существует единственная Церковь Христова, которая присутствует в Католической Церкви, управляемой преемником Петра и епископами в общении с ним. Те Церкви, которые, не пребывая в совершенном общении с Католической Церковью, остаются связанными с нею теснейшими узами, т. е. апостольским преемством и действительной Евхаристией, являются истинными поместными Церквами. Посему Церковь Христова присутствует и действует и в этих Церквах, даже несмотря на то, что им недостает полного общения с Католической Церковью, коль скоро они не признают католического учения о примате, которым по воле Божией обладает Епископ Рима и который он осуществляет над всею Церковью. С другой стороны, церковные общины, не сохранившие действительного епископата, а также подлинного и целостного существа Евхаристической Тайны, не являются Церквами в собственном смысле; однако все крещеные в этих общинах благодаря крещению включаются во Христа и поэтому находятся в некотором, хотя и несовершенном, общении с Церковью». (Следует пояснить, что официальное католическое вероучение признает действительность апостольского преемства и Евхаристии в Православных и Дохалкидонских Церквах, отказывая в этом протестантам, включая англикан). Элементы Церкви Христовой существуют, собранные воедино, в Католической Церкви, а в неполноте — в других общинах, которые Дух по-прежнему использует как средства спасения.
Затем разъясняется учение о миссии Церкви, возвещающей и устрояющей Царство Христово и Божие во всех народах и, с другой стороны, уже становящейся ростком и началом Царства, полное осуществление которого произойдет с исполнением времен. В богословии не должна игнорироваться связь между Христом, Царством и Церковью, которые нераздельно связаны между собою. Не следует также исключать действия Христа и Духа за пределами зримых границ Церкви.
В заключительном разделе говорится о незыблемости веры в необходимость Церкви для спасения, что не исключает возможности спасения тех, кто не является ее зримыми членами. Хотя элементы, происходящие от Бога, есть и в других религиях, их последователи находятся в глубоко ущербном состоянии в сравнении с теми, кто — не ввиду собственных заслуг, но по милости Божией — в Церкви имеет полноту средств спасения. Межрелигиозный диалог должен вестись с позиций равного личного достоинства участников. Церковь должна прежде всего возвещать всем людям истину, открытую ее Господом, и необходимость обращения к Иисусу Христу и вхождения в Церковь для участия в полном общении с Богом.

Реакция

Едва ли какой-то из документов Ватикана за последние годы так взбудоражил общественное мнение, как эта декларация Рацингера. С первых же дней она стала предметом критики, вот уже месяц не сходящей со страниц религиозной печати различных стран мира. Декларация не оставлена без внимания и в светской прессе, включая российскую.
Ряд представителей других религий выражает сомнение в возможности продолжения диалога при таких позициях Ватикана. Обида или тревога о перспективах дальнейшего экуменического диалога звучит во многих репликах других христиан, среди которых немало видных протестантских деятелей, а также православные (в частности явно симпатизировавший католичеству Оливье Клеман).
Но еще более знаменательна обширная критика документа внутри самой Католической Церкви. Особенно сильна волна протестов со стороны движений реформаторской направленности. Критические отклики на декларацию опубликовали также многие богословы.
Казалось бы, основное богословское содержание документа лишь резюмирует уже давно разработанные доктрины, основываясь на соборных и послесоборных документах вероучительства Церкви, никогда не вызывавших подобной реакции. Однако все положительное содержание декларации задвигается на задний план ее общим ересеборческим антуражем. Как говорится в одной ноте протеста, подписанной 73 богословами, «стиль декларации ближе к „Силлабусу“ Пия IX, чем к документам II Ватиканского собора». Те же богословы отмечают и несвоевременность документа, явно идущего вразрез со всеми жестами примирения, которые сделал Папа в этом году. По мнению многих, появление декларации оказывается в ряду событий откровенно ретроградного характера, как и беатификация Пия IX, произведенная двумя днями ранее.
Хотя в полемических разделах документа не обвиняются поименно конкретные богословы, их имена легко восстанавливаются из содержания. Большей частью это азиатские или связанные с Азией богословы, занимающиеся проблемами соотношения христианства и других религий: Ж. Дюпюи, М. Амаладос, Р. Паниккар, П. Книттер, А. Пиерис, Т. Баласурийя и другие. Некоторые места декларации явно направлены и против определенных тенденций в богословии и практике экуменизма — прежде всего против тенденции признать действительность таинств у англикан и лютеран, а также против общения с ними в таинствах, которое все шире практикуется многими католиками.
К явно негативной реакции многих богословов добавляется сдержанная критика документа некоторыми иерархами. Епископская конференция Бразилии выступила с обращением ко всем христианам, где заверила их в своей готовности продолжать экуменический диалог «равных с равными».
Обозреватели по-разному толкуют намерения, которые руководили Ратцингером при создании документа, ставшего предметом пререканий. Одни видят в таком шаге один из многочисленных рычагов в общей системе «сдержек и противовесов». Другие оценивают это событие в контексте борьбы за власть, усматривая в нем попытку поляризовать высшую иерархию с прицелом на будущие выборы нового Папы.
Иоанн Павел II впервые публично упомянул документ только через четыре недели после его выхода. Трудно сказать, было ли это просто запоздалой реакцией или проявлением мудрой выжидательной позицией. Повторив важнейшие доктринальные положения декларации, Папа сказал что «документ проясняет существенные христианские элементы, которые не препятствуют диалогу, но показывают его основы, потому что диалог без основ будет обречен выродиться в пустую болтовню». После обнадеживающих слов на предмет экуменического диалога, Папа добавил: «Я надеюсь, что эта декларация, дорогая моему сердцу, сможет после столь многих ошибочных толкований исполнить наконец свою роль в деле достижения ясности и открытости».
Москва