Из всех общественных институтов только Церковь, пожалуй, имеет свое особое законодательство, подробно разработанное еще в первое тысячелетие истории христианства. Естественно, что для христианина соблюдение этих норм и правил является обязательным как в личной, так и в церковно-общественной жизни.
Церковное право значительно отличается от светского. В некоторых случаях оно придает важное значение таким обстоятельствам, которые не играют никакой роли в гражданском праве. Например, существует запрет рукополагать в священный сан человека, женатого вторым браком, или ограничивается возможность «карьерного роста» для женатых священников (епископом может быть только монах). В иных случаях церковное право вводит требования, которые современный человек не может воспринимать всерьез, как, например, запрет мыться в бане вместе с иудеем. Однако до сих пор это правило никто не отменял. Многочисленные церковные конфликты как в России, так и в других православных странах слишком часто основаны на различных, порой противоположных толкованиях церковных канонов. Вопрос кодификации всего корпуса этих правил и законов — одна из важнейших задач нынешней церковной власти.
Между тем есть проблемы, которые значимы не только для Церкви, но и для государства. На рубеже третьего тысячелетия Церковь является одним из наиболее авторитетных общественных институтов. Как согласуется церковное право с законодательством Российский Федерации, имеющим светский характер? Это тем более важно, когда Церковь пытается инициировать процесс признания ее актов, например церковного брака, наравне с актами гражданского законодательства.
И здесь необходимо сформулировать самый трудный вопрос: каким образом государство может признать право Церкви, отделенной от государства, иметь собственное законодательство? Реальных механизмов в российском законодательстве сегодня нет. В мировой же практике есть понятие «корпорации публичного права», которое как раз и обеспечивает возможность такого признания. Проблема лишь в том, что среди российских юристов никто не специализируется в этой области.
Необходимость согласовать церковное и светское права вновь привлекла к себе внимание после публикации новой редакции Устава Русской Православной Церкви. Его авторы проводят четкую линию на разграничение прав церковного и гражданского суда, причем в спорных случаях приоритет отдается суду церковному. Фактически это ведет к ограничению гражданских прав верующих, и в особенности духовенства. Наиболее показателен 9-й параграф первой главы Устава: «должностные лица и сотрудники канонических подразделений, а также клирики и миряне не могут обращаться в органы государственной власти и в гражданский суд по вопросам, относящимся к внутрицерковной жизни, включая каноническое управление, церковное устройство, богослужебную и пастырскую деятельность».
Проблему лучше всего проиллюстрировать на реальном примере. Ректор в епископском сане увольняет из Духовной академии преподавателя, сводя с ним личные счеты. Закон о труде нарушен, однако церковные формальности соблюдены. Ситуация с точки зрения Устава относится к «вопросам внутрицерковной жизни» и находится в компетенции церковного права. Пострадавшему запрещено обращаться в гражданский суд, однако в компетенцию церковного суда не входит урегулирование вопросов трудового законодательства. Гражданские права человека нарушены. Должно ли государство закрывать на это глаза?
Да или нет? Любой ответ на этот вопрос приведет к конфликту Церкви и государства. Новый Устав констатирует, что Церковь «уважает и соблюдает» существующие в каждом государстве законы. Однако руководством для нее являются: во-первых, Священное Писание и Священное Предание; во-вторых, каноны и правила святых апостолов, святых Вселенских и Поместных Соборов и святых отцов; в-третьих, постановления своих Поместных и Архиерейских Соборов, Священного Синода и Указы Патриарха Московского и всея Руси; в-четвертых, сам Устав. Последний, как мы видим, слишком противоречивый документ, чтобы признать его основным законодательным документом крупнейшей в России конфессии.
Принятие Устава подтверждает наметившуюся ранее тенденцию: Русская Православная Церковь выходит за пределы правового поля российского государства. Вместе с тем в последние годы Церковь ничего не сделала для того, чтобы завершить формирование своего правового поля. До сих пор ничего не сделано для создания церковного суда, которому согласно Уставу отводится важная роль во внутрицерковной жизни. Деятельность церковного суда была практически парализована в годы советской власти, но и в последнее десятилетие все решения о его возрождении оставались только на бумаге.
Вполне возможно, что церковный суд все-таки будет сформирован, и тем важнее для государства выступить консультантом в этом процессе и взять на себя инициативу по согласованию церковного законодательства с действующими законами Российской Федерации.
