Россияне в своем большинстве не поддерживают акта канонизации последнего российского императора. Как показал опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) от 20−25 июля 2000 г., одобряют канонизацию Николая II 31%, не одобряют 46%. Тем не менее на Архиерейском Соборе РПЦ 16 августа Николай II был канонизирован.
Что касается отношения к самому Николаю II, то, по данным опросов (от 16−17 января и 4−5 сентября 1999 г.) фонда «Общественное мнение» (ФОМ), считают, что при нем простым людям жилось лучше всего 4% россиян, что Россия имела наибольший международный авторитет при нем — 6%, что Николай II оказал наибольшее из числа руководителей XX века положительное влияние на судьбу России — 3%. Если бы президентские выборы проводились с участием лидеров России XX века, то за Николая II проголосовали бы 4% россиян.
Как видно из результатов опросов, явные поклонники Николая II составляют всего 3−6% россиян. При этом доля тех россиян, которые с симпатией относятся к дореволюционной России, на порядок больше.
В начале сентября 2000 г. ФОМ провел фокус-группы (вид социологического исследования, при котором респондентов разного возраста и взглядов собирают в одном помещении и предлагают порассуждать на определенную тему) на тему отношения к канонизации Николая II. Противники канонизации, подвергая сомнению справедливость этого решения, использовали главным образом два аргумента: во-первых, они доказывали, что последний российский самодержец недостоин причисления к лику святых, поскольку его государственная деятельность имела трагические последствия для страны, а во-вторых — что сама по себе мученическая смерть еще не является достаточным основанием для канонизации.
В основе этой аргументации лежит светское представление о смысле канонизации, подобное тому, которое сформулировала одна из участниц дискуссии: «К лику святых относят человека, который жил, за его заслуги перед обществом».
«Человек этот принес России вред, сравнимый разве что с Чингисханом, — запальчиво заявил, например, участник фокус-группы в Новосибирске. — По-моему, это достаточно элементарно… Россия как империя, как держава, попала в катастрофу именно благодаря его политике. Достаточно было уничтожить порядка 30−400 человек, и история была бы другой. Не говоря уже о том, что Россия за это время потеряла десятки миллионов человек… Государь не должен быть мягким человеком. Государь должен проводить ту политику, которая полезна для страны». И добавил: «Мне кажется, мы можем обратиться к тем государям, которые были причислены к лику святых, и посмотреть, за что их… Например, Дмитрий Донской. Как раз из правителей были причислены те люди, которые смогли в тяжелый для страны час спасти государственный корабль от крушения. А в этой ситуации — совершенно противоположное…»
Аналогичное суждение по поводу канонизации высказала и другая участница этой дискуссии: «Мне кажется, это неправильно. Большинство народа не знает, что он сделал для Церкви. А вот как государь государству и народу он принес много вреда. Будь он более жестким царем, более сильным, наверное, революции не было бы».
Любопытно, что респондентка, осуждающая последнего императора за недостаточную жесткость в деле предотвращения революции, на президентских выборах голосовала за Геннадия Зюганова.
Впрочем, на фокус-группах Николая обвиняли не только в мягкотелости, проявленной в 1917 г. Упоминалось и «Кровавое воскресенье», и то, что «по его вине страна ввязалась в совершенно бесперспективную войну».
Факт мученической смерти императора решительно не признается противниками канонизации веским основанием для причисления к лику святых: «Причислять к лику святых за то, что он был царем и его убили, расстреляли — это неправильно, кощунство какое-то».
В основе такой позиции — своеобразный эгалитаризм респондентов, убежденных, что делать акцент на мученичестве самодержца, когда миллионы людей «более мучительной смертью умерли», безнравственно. Противники канонизации напоминают своим оппонентам о жертвах красного террора, о Бабьем яре и т. д. А одна из них находит аргумент в пользу такой эгалитаристской позиции в практике самой Православной Церкви: «Жизнь царя не ценней жизни любого, ценна жизнь других людей также. С точки зрения Православной Церкви, заказывая молитву о здравии или за упокой, Вы не имеете права указывать звание, кроме того, что он болен или что ребенок».
Надо сказать, что сторонники канонизации с большим трудом изыскивают возражения на эти аргументы. Ни один из них не берется защищать от критики Николая II как государственного деятеля. Что же касается тезиса о несправедливости причисления последнего императора к лику святых за мученическую смерть, то на это один из сторонников канонизации ответил следующим образом: «Царь — это символ страны по крайней мере. Для канонизации выбирают некие символы… Цари наши символизируют Россию на протяжении 300 лет. Поэтому Николая выбрали».
Излишне говорить о том, сколь далека такая позиция от мотивировки РПЦ.
Другая респондентка утверждает, что канонизация последнего царя обусловлена исключительно его личными, «нечеловеческими» качествами. В целом же складывается впечатление, что участники дискуссий, поддерживающие канонизацию, занимают такую позицию не столько в силу глубокой убежденности в правильности этого решения РПЦ, сколько потому, что доверяют последней и считают своим долгом ее поддерживать. В монологе одной из респонденток этот подтекст просматривается вполне отчетливо: «Что канонизировали царя и семью, это очень спорно. Я для себя не могу решить, правильно или неправильно. Начинаю думать, как они погибли, как их расстреливали — это жуткое деяние. Но… царь был не безгрешен, у него было много грехов — и Кровавое воскресенье, и развалили державу, страна была развалена. Раз так случилось, Собор это решил — так и должно быть. Я к этому пришла».
Другие же периодически «сбиваются» на монологи и реплики в защиту Церкви как таковой, а отнюдь не ее конкретного решения. Причем аргументируют свои суждения исключительно доводами о функциональной полезности Церкви: «Все равно нужна религия, каждому государству нужен стержень…» «Я вижу, как тяжело детям, которые без царя в голове растут». «Если хоть один человек, войдя в церковь, прислушается к религии и станет лучше — пусть будет, пусть сначала ходит просто из любопытства… Ничего плохого не будет. Хуже не будет».
Впрочем, и противники канонизации постоянно уходят от конкретной темы дискуссии.
