Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей, заседавший во второй половине октября этого года в Нью-Йорке, в своем послании «Возлюбленным чадам Церкви во отечестве и в рассеянии сущим» сетует: «… наш Собор отметил отсутствие понимания Московской Патриархией позиции Русской Зарубежной Церкви, бережно хранящей духовное наследие Православной Российской Церкви. Особенно прискорбны агрессивные действия Патриархии по насильственному отнятию у Зарубежной Церкви ее храмов и монастырей, сохранение, а порой и спасение которых стоило многих усилий русской эмиграции и представляет собою настоящий подвиг жертвенного служения русским святыням за пределами России».
Да, конечно: Ясир Арафат счел за благо передать Русской Церкви ее недвижимость в Хевроне и Иерихоне. Очевидно, это и суть «агрессивные действия Патриархии», которые имеют в виду авторы послания Архиерейского Собора Зарубежной Церкви. Но как нам квалифицировать аналогичные действия самой Зарубежной Церкви, которая в имущественных вопросах отнюдь не «невинная овечка»?
В 1938—1939 годах она при поддержке властей нацистской Германии «приобрела в собственность» построенные в царское время русские церкви в Бад-Эмсе, Висбадене, Дармштадте, Баден-Бадене и Штуттгарте. После Второй мировой войны она завладела русскими церквами в Копенгагене и Бари, приходы которых ранее подчинялись парижскому митрополиту Евлогию и его преемникам.
Начиная с 1990 года (с момента воссоединения Германии) и по сей день Зарубежная Церковь добивается передачи ей русских православных храмов в Западном Берлине и бывшей Германской Демократической Республике.
Драматические формы приняла попытка захвата церкви святого Симеона Дивногорца в Дрездене. Приход этого храма до 1939 года принадлежал к парижскому экзархату митрополита Евлогия. Под давлением нацистских властей он в 1939 году вынужден был (вопреки протестам митрополита Евлогия, т. е. в нарушение церковных правил) войти в состав Германской епархии Зарубежной Церкви. В 1945 году дрезденский приход вернулся под омофор митрополита Евлогия и вместе с ним воссоединился с Русской Церковью.
Благодаря ревностному служению командируемых в Дрезден русских священников (последние 14 лет в Дрездене настоятельствует протоиерей Георгий Давыдов) дрезденский приход, возникший более полутораста лет назад, не только устоял в коммунистической ГДР, но и заметно вырос и расцвел после падения режима Социалистической единой партии (СЕПГ). В настоящее время он объединяет более 1000 активных прихожан, верных Русской Церкви и ни о какой перемене юрисдикции не помышляющих.
31 августа 1990 года (за 7 лет до Хевфона и за 10 лет до Иерихона) архиепископ Берлинский и Германский Зарубежной Церкви Марк (Арндт) потребовал восстановления в кадастровых книгах записи от 13 июля 1939 года, согласно которой участок церковной земли с храмом святого Симеона Дивногорца в Дрездене в силу распоряжения министра по церковным делам нацистской Германии от 23 мая 1939 года был объявлен собственностью Германской епархии Зарубежной Церкви. Поскольку после воссоединения Германии в бывшей ГДР введено законодательство ФРГ, следует, дескать, вновь признать действительность гитлеровского закона (не признававшегося в ГДР, но до сих пор действующего в ФРГ) и передать храм Зарубежной Церкви.
Архиепископ Марк добился признания судом своих «прав» на участок и храм в Дрездене и как «хозяин» раза два приезжал служить в Дрездене. Поскольку своих прихожан (считающих себя чадами Зарубежной Церкви) у него в Дрездене не было и нет, архиепископ Марк привозил с собой на свои архиерейские служения клириков, иподиаконов и прислужников из Мюнхена, регента и певчих из Штуттгарта и группы мирян-богомольцев из Берлина, Франкфурта и других городов. При встречах архиепископа Марка с коренными прихожанами дрезденской церкви разыгрывались душераздирающие сцены: женщины становились перед ним на колени, со слезами умоляя его не отнимать у них храм. Напрасно: архиепископ требовал немедленной передачи ему ключей от храма и советовал прихожанам, не желающим перейти под его омофор, обзавестись каким-нибудь другим помещением для совершения богослужений.
Дрезденский приход во главе со своим настоятелем единодушно восстал против этих поползновений.
В ответ на требование архиепископа Марка о восстановлении в кадастровых книгах записи от 13 июля 1939 года (означающей передачу нацистским министерством по церковным делам прав на дрезденское имущество Германской епархии Зарубежной Церкви) протоиерей Георгий Давыдов внес ходатайство о том, чтобы запись от 13 июля 1939 года была, напротив, окончательно аннулирована, а вместо нее была восстановлена первоначальная дарственная запись от 30 июня 1874 года, согласно которой храм и церковная земля в Дрездене объявлялись собственностью Фонда Семена Викулина.
Семен Семенович Викулин (умер 29 апреля 1891 года) был главным жертвователем средств на строительство дрезденского храма и согласно завещанию оставил фонд на дальнейшее содержание храма и на обеспечение необходимых условий для совершения в нем богослужений настоятелями дрезденского прихода Русской Православной Церкви. По уставу образованного в 1874 году Фонда Семена Викулина (Semen-von-Wikulin-Stiftung) его главный распорядитель, ex officio, по должности — настоятель дрезденского прихода.
Архиепископ Марк и его юридические советники заняли точку зрения, что Фонд Семена Викулина в результате конфискации его недвижимого имущества нацистскими властями в 1939 году вообще перестал существовать и никаким имуществом владеть не может.
Исходя из представления, что Фонд Семена Викулина будто бы больше не существует, Дрезденский окружной суд 11 февраля 1992 года вынес приговор, которым со ссылкой на решения Федеральной судебной палаты и Федерального конституционного суда Германии (принятые ими в 1988-м и в последующие годы в связи с процессами вокруг русских храмов в Бад-Эмсе и Баден-Бадене, которые в результате этих процессов были закреплены за Зарубежной Церковью) право собственности на церковную недвижимость в Дрездене было признано за Германской епархией Зарубежной Церкви.
Однако иную точку зрения заняли Ведомство по урегулированию открытых имущественных вопросов города Дрездена (Arnt zur Regelung offener Vermoegens-fragen der Landeshauptstadt Dresden) и Управление Дрезденского округа (Regierungspraesi-dium). Окружное управление установило, что Фонд Семена Викулина не был в законном порядке ликвидирован, по-прежнему числится в реестре благотворительных фондов города Дрездена и с юридической точки зрения продолжает существовать.
В приговоре Федеральной судебной палаты от 19 сентября 1980 года по аналогичному процессу относительно русского церковного имущества в Западной Германии утверждалось, что конфискация имущества на основании нацистского закона от 25 февраля 1938 года была лишь «Ordnungsmassnahme» — «мера по наведениию порядка» и не обязательно должна рассматриваться как противоправный акт, а вопрос, была ли конфискация произвольным ущемлением чьих-либо прав, западногерманской судебной палатой (Верховным судом) тогда не ставился.
Дрезденский настоятель протоиерей Георгий Давыдов и привлеченные им адвокаты, напротив, обратили внимание на то, что конфискация церковной недвижимости в Дрездене в 1939 году была актом произвола, предпринятым в порядке преследования и подавления деятельности «евлогианских» приходов в Германии. До прихода к власти нацистов в Германии 13 русских приходов подчинялись митрополиту Евлогию и только 4 — епископу Зарубежной Церкви Тихону. При этом все храмы царского времени находились в ведении «евлогиан». Экспроприация этих храмов и их передача Германской епархии Зарубежной Церкви были проведены именно для того, чтобы заставить и прихожан этих храмов подчиниться Зарубежной Церкви.
25 августа и 2 декабря 1999 года адвокаты протоиерея Георгия Давыдова и Фонда Семена Викулина представили суду подборки документов из открытых ныне архивов гестапо, которые свидетельствуют о преднамеренно репрессивном характере отчуждения имущества фонда в 1939 году.
Был, например, представлен суду циркуляр нацистского министра по церковным вопросам, в котором подчеркивается «благонадежность» представлявшего тогда в Германии Зарубежную Церковь епископа Тихона и запрещается оказывать какую-либо административную или юридическую поддержку приходам «евлогианского направления».
Суду из архива гестапо был представлен документ, в котором говорится, что «решающее значение для оценки обоих церковных направлений имеет то обстоятельство, что существует безусловная политическая зависимость (митрополита) Евлогия от франкофильских и масонских кругов».
В отчетном докладе церковного отдела организации Антикоминтерна («Pro Deo») утверждается, что «общая установка» «евлогианского направления» якобы имеет в виду «связь с масонством, интеллектуальное большевизанство и просемитизм», и тем самым ясно выраженную антинационалсоциалистическую позицию".
Ясно поэтому, что конфискация имущества Фонда Семена Викулина была осуществлена по политическим соображениям властей. Нацистский режим усмотрел в существовании церковного направления «евлогиан» угрозу самому себе, степень опасности которого им приравнивалась к опасности мирового масонства.
Никаких доказательств подверженности митрополита Евлогия влиянию масонов ни гестаповские, ни антикоминтерновские документы, ни бумаги нацистского Министерства по церковным вопросам не содержат. (Нацистским властям мерещилась опасность со стороны «евлогиан» уже по одному тому, что их центр, Париж, находился за пределами физической досягаемости гестапо. Накануне Второй мировой войны руководители Третьего рейха еще придавали разбросанной по всем континентам русской эмиграции известное политическое значение. И с этой точки зрения стремление нацистов ослабить, пропагандистски ошельмовать как «круги, связанные с масонством», либерально-консервативное крыло эмиграции, симпатии которого никогда не были на стороне нацистской Германии, можно до известной степени понять. Но вмешательство в церковную жизнь русской эмиграции в Германии и соответствующие репрессивные мероприятия гестапо и рейхсминистерства церковных дел вряд ли можно признать законными правовыми актами.)
6 июля этого года в Дрездене состоялось очередное судебное препирательство между Германской епархией Зарубежной Церкви и на этот раз — уже администрацией города Дрездена и его округа и Ведомства по урегулированию открытых имущественных вопросов. Рассматривался вопрос о правомерности признания права собственности за Фондом Семена Викулина. К конкретному решению суд прийти пока не смог.
Стороны согласились на некое перемирие: Зарубежная Церковь обязалась до 31 мая 2001 года не настаивать на насильственном выдворении из дрезденского храма существующего при нем прихода Русской Церкви; Управление города Дрездена и дрезденское ведомство по урегулированию открытых имущественных вопросов временно — тоже до 31 мая будущего года — воздерживаются от требования безотлагательно признать дрезденский храм собственностью Фонда Семена Викулина. В случае же если Зарубежная Церковь после 31 мая 2001 года потребует изгнания из храма существующего прихода, город Дрезден сохраняет за собой право отдать административное распоряжение о немедленном признании храма и участка собственностью Фонда Семена Викулина.
Таким образом, дальнейшее рассмотрение вопроса, кому должен принадлежать дрезденский православный храм — Фонду Семена Викулина и реально существующему уже более 150 лет дрезденскому приходу или запоздалым поборникам нацистского произвола, — должно состояться в июне будущего года.
Судебные процессы стоят очень больших денег как Германской епархии Зарубежной Церкви, так и обороняющемуся дрезденскому приходу.
Перефразируя приведенные в начале статьи слова из Послания Архиерейского Собора Зарубежной Церкви, можем с полным основанием сказать: «Особенно прискорбны агрессивные действия Зарубежной Церкви по насильственному отнятию у Русской Церкви ее храмов,<> сохранение, а порой и спасение которых стоило многих усилий русской эмиграции и ныне живущим в Дрездене русским во времена нацизма, коммунистического режима в ГДР и в настоящее время и представляет собой настоящий подвиг жертвенного служения русским святыням за пределами России».
