 |
| Татьянин день | Александра Кузьмичёва (Сопова) | 06.11.2009 |
Не раз приходилось слышать рассуждения на тему, что коммунисты в годы советской власти боролись с Церковью не только для того, чтобы освободить «свято место», но и чтобы занять его чем-то другим (ведь пусто оно по определению не бывает). Многие полагают, что ничего принципиально нового эта идеология не изобретала и механизмами пользовалась проверенными от века. В коммунизм полагалось веровать, а не просто считать постулируемые в рамках этого учения тезисы правильными. Потому-то он не терпел рядом с собой никакой другой веры, никакой другой религии.
Свято место пусто не бывает
Верит человек от века в одно и то же, душа его по природе своей ищет Бога и не успокаивается, пока не найдет. И чтобы он поверил в коммунизм, нужно было внушить ему, что коммунизм — это и есть то самое, о чем тосковала душа. Нужно было, чтобы в религии, где главный догмат «Бога нет», были свои святые, иконы, праздники.
Главным святым в сонме коммунистического воинства, несомненно, был Владимир Ильич Ульянов (Ленин). И неважно, действительно ли политика партии строилась по его заветам. Важно, что «добрый и ласковый дедушка Ленин» был у каждого homo soveticus.
Как детям в исторической России благочестивые родители читали жития святых, так отданным в детские сады детишкам, мечтающим о звездочке октябренка и галстуке пионера, воспитательницы читали рассказы о детстве Ленина. «Детские и школьные годы Ильича», «Ленин и дети», «Наш Ильич"… Стихи Михалкова про музей Ленина, рассказы Зощенко… разбитый графин, сломанная линейка сестры, потом — чернильница из хлеба, тусклая лампочка… Ленин скрывается от врагов, может перехитрить жандармов, беспрекословно предъявляет документы часовому в Смольном. В конце концов понятно, «делать жизнь с кого», известно, кому подражать. А ведь именно дать жизненный образец — одна из задач житийной литературы.
Так по каким же законам было построено это «житие Ленина»? Не по тем же самым ли, что и жития святых Православной Церкви? И да, и всё же — нет. В чем же сходства и различия?
Детство Ленина
Детство Володи Ульянова чрезвычайно подробно описано Анной Ульяновой в книге «Детские и школьные годы Ильича». Начав со слов «наш вождь», старшая сестра Ленина показывает его сначала шумным и бойким ребенком, а потом доводит свое повествование до сдачи университетского экзамена, первой ссылки и постижения учения К. Маркса и Ф.Энгельса.
В житиях часто мера подробности описания детских лет жизни святого превышает детальность описания его дальнейших подвигов, часто сокровенных или не содержащих конфликта, на котором мог бы быть построен сюжет. При этом обычно показывается, что святой с детства отличался от обычных детей, не участвуя в играх и шалостях, преуспевая в учебе, стремясь к посещению церковной службы столь сильно, что это вызывает беспокойство родителей. В книге А.И. Ульяновой Володя показан обычным, хотя и весьма одаренным ребенком. Этот мальчик призван служить примером для тысяч таких же обычных советских детей — шаловливых и бойких. И он наделен теми качествами, которые должен воспитывать в себе юный ленинец. С детства я помню: «В семь утра Володя сам просыпался, его никто не будил», — это не из книги А.И. Ульяновой, и я затрудняюсь указать источник, но услужливый интернет подсказывает: «Володя вставал в определённый час. В гимназию он должен был являться к половине девятого утра. Ровно в семь часов Володя просыпался сам, его никто не будил. Проснувшись, он сейчас же вставал, не позволяя себе валяться в постели. Чистил зубы, хорошо умывался и обтирался водой по пояс. Володя сам убирал постель…» Это пошаговая инструкция о том, как следует начинать день. Главная черта этого ребенка — дисциплина и собранность. Он шалит, кричит, — но только тогда, когда можно. Его старшая сестра вспоминает о том, как дети рвали в саду ягоды и фрукты только тогда и там, где разрешали родители, оставляя другие грядки и деревья нетронутыми, что удивляло соседей.
Учиться, учиться и еще раз учиться
Володе удивительно легко дается учение — так же легко учились, например, прп. Феодосий Печерский и Мартиниан Белозерский. Родители Ленина, подобно истинным христианам, заботятся о том, чтобы он не возгордился успехами, и поощряют его на большее. Отец беспокоится, что из-за того, что сыну все легко дается, у него не выработается работоспособность. Но Володя сам осознает эту проблему: наблюдая упражнения сестры Ольги на пианино, он понимает, что усидчивость необходима. Позже ему удалось самостоятельно освоить университетский курс за два года. «Человек может удивительно много учиться и работать, если он правильно отдыхает», — говорил он родным. «И действительно, Ленин правильно отдыхал. Он час работал. Потом делал гимнастику. Потом снова час или два писал и после этого бежал к реке купаться. Потом, отдохнув или погуляв в лесу, возвращался к книгам и опять учился», — это уже пример разумного распорядка в изложении Михаила Зощенко.
Трудолюбие — одна из главных черт святых с самого детства. Прп. Феодосий Печерский в детстве ходил работать на поле со смердами, что свидетельствовало, конечно, не столько о трудолюбии, сколько о смирении. Ленин фантастически трудолюбив. Своеобразное смирение вождя проявится позже и в других обстоятельствах.
Еще одна значимая и достойная подражания черта — правдивость Володи Ульянова. Разбить графин — дело житейское. Признаться в этом — итог борьбы с собой и победа добродетели и твердости духа. На самом высоком примере октябренок поймет, что лучше самому сказать родителям о сломанной линейке, чем не спать по ночам от угрызений совести.
Икона в клеймах
Один из иконографических типов — икона с клеймами: вокруг крупного изображения святого располагаются более миниатюрные сцены из его жизни. В житиях тоже часто выделяются небольшие главки со своими заголовками, рассказывающие о том или ином событии, чуде или встрече на земном пути святого. Представление об Ильиче у читателя также складывается из небольших рассказов о том или ином эпизоде, которые ярко показывают какую-либо черту личности вождя. Литературный Ленин — уже не Володя Ульянов, а Владимир Ильич — идеально отточил свой характер.
Подобно тому, как в детстве он мог быть образцом для всякого, он и теперь являет каждому пример: из самого обычного ребенка может при некотором добром усилии получиться великий человек. И человек этот, с детства приученный к скромности, ни над кем не превозносится, всем обиженным помогает, с неправдой готов бороться…
Отдельные рассказы В.Д. Бонч-Бруевича, Г. М. Кржижановского словно написаны по лекалам житий святых. Рассказы Зощенко — те же истории в переработке для самых маленьких. В книге А. Ульяновой Володя дразнит младшего брата Митю жалостной песней о сереньком козлике, а в переработке Зощенко — используя песню, помогает ему развивать мужество. «Дети должны быть храбрыми», — наставляет он плаксу.
Взрослый Ленин старательно показывает, что величие вождя мировой революции не поднимает его над пролетариатом. В рассказе Зощенко он идет в Смольный пешком, в скромном пальто, и по первому требованию предъявляет свой пропуск часовому, не знавшему его в лицо. В житии прп. Сергия мы читаем рассказ «О худости порт Сергиевых и о некоем поселянине». Крестьянин специально пришел посмотреть на святого, но не знал, как он выглядит, и свидетельствующим о нем монахам не поверил. Так же и часовой не верит другому служащему, возмущенно требующему пропустить товарища Ленина. Реакция Ильича на ситуацию подобна реакции святого: порядок для всех одинаков, так что он благодарит часового за отличную службу. В парикмахерской Ильич отказывался стричься без очереди, тем самым также проявляя свою великую скромность.
Тихая милостыня
Творя добро, вождь предпочитает оставаться неузнанным. Когда бедная вдова встретила прп. Феодосия Печерского в бедной рясе и, не узнав игумена, просила провести ее к настоятелю, чтобы тот защитил ее, он отослал ее и помог, не открывая ей своего имени. Такая же бедная вдова тетушка Федосья из рассказа Зощенко, хлопоча о пенсии после смерти мужа-кровельщика и всюду получая отказы, обращается к Ленину, принимая ее за простого служащего. Как житийная вдова просит провести ее к игумену, так эта — к Ленину. Как там звучит ответ: «Зачем тебе наш игумен? Он человек грешный», а затем преподобный узнает о причинах скорби вдовы, так и здесь говорится: «А вы расскажите мне ваше дело! Может, мы и без Ленина обойдемся» — и проблема благополучно разрешается. Тетушка Федосья только по портрету в магазине узнает потом своего благодетеля, как часто в преданиях о посмертных чудесах подвижников верующие по иконе узнавали, кто из святых оказал им помощь.
Если с Ильичом грубо обходится кто-то, не знающий его в лицо, Ленин также не протестует и не мстит обидчикам. Знаменитый рассказ Зощенко «Ленин и печник» перекликается с эпизодом из жизни прп. Феодосия Печерского. Князь отправил возницу с телегой довезти игумена до монастыря, но юноша, полагая, что везет простого монаха, заставил того идти рядом с лошадью или ехать верхом, а сам завалился спать в телеге. Когда в конце пути встречные стали в землю кланяться игумену, возница понял свою ошибку и испугался, но преподобный ласково ввел его в монастырь и велел угостить. Печник Бендерин нахамил Ленину, когда вождь застал его за незаконным пилением сосны в лесу, а в другой раз сам пугнул председателя СНК, когда тот сидел на покосе и мял траву. После этого Ленин пригласил его починить дымящий камин и обходился с ним ласково, что повергло печника в неописуемое изумление.
Труды и подвиги усугубляя…
Авторы житий всегда указывают, что подвижники, достигнув высокого сана, не оставляли самых простых трудов. Так Феодосий Печерский колол дрова, носил воду, сам строил ограду вокруг новых наземных келий монастыря. Прп. Сергий Радонежский трудился как плотник, а прп. Кирилл Белозерский годами работал в пекарне. Этот мотив есть и в лениниане, в рассказе В. Д. Бонч-Бруевича «Владимир Ильич на субботнике». Тот факт, что Ленин носит бревна вместе со всеми, необычайно воодушевляет других собравшихся поработать в выходной день. По сей день можно услышать шутку, что бревно, которое он нес, было по меньшей мере от Мирового древа, поскольку одновременно с ним его тащили едва ли не сотни человек. А может, просто бревен было столько, сколько не поместилось бы на Красной площади…
Кроме трудов, святые упражнялись в посте. Когда основывались Киево-Печерский, Троице-Сергиевский, Кирилло-Белозерский монастыри, то кроме ограничений постного устава монахи испытывали банальный недостаток самого необходимого. Братии приходилось голодать, и игумены оставались по несколько дней без пищи наравне со всеми, а если появлялось угощение от благочестивых людей, то либо разделяли его с братией, либо радовались на трапезе, вкушая только обычное «вареное зелие» — растительную пищу. Точно так же ведет себя Ленин в голодные годы. Этому посвящены рассказы Г. М. Кржижановского «Как все», В. Д. Бонч-Бруевича «Солдатский хлеб», М. Зощенко «О том, как Ленину подарили рыбу». Вождь пьет чай без сахара; в Смольном не остается даже сухаря, и демобилизованный солдат жертвует Ильичу полкаравая, получая за это сердечную благодарность. Подаренную рыбаками копченую рыбу Ленин велит отправить в детский дом. Владимир Ильич не может позволить себе отдыхать, когда все работают, и хорошо питаться, когда народ голодает. В этом он служит примером другим революционерам и всем советским людям.
Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать
Ленин всю жизнь терпел преследования — сначала от царских властей, жандармов, потом от врагов революции. Здесь его литературный образ будет перекликаться не с житиями преподобных, а скорее с житиями мучеников. Ильич находчив, умело уходит от многих опасностей, но если несчастье его настигло — терпелив и заботится только о ближних. Жандармам, пришедшим проверять его книги, Владимир Ильич услужливо предлагает стул, чтобы они начали с благонамеренной верхней полки и только устав дошли до политической нижней. Когда Ленин сидел в тюрьме, то, чтобы перехитрить надзирателей, он писал революционные тексты молоком, а чернильница у него была сделана из хлеба. При появлении надзирателей Ильич быстро съедал чернильницу. Раненный при покушении, он сам поднимается на третий этаж, чтобы не тревожить сестру и жену. «И все окружающие поразились, что Ленин в такой страшный момент думает не о себе, а о других людях», — озвучивает Зощенко урок, которых следует извлечь из повествования.
Вождь из ленинианы сам, вероятно, осознавал себя мучеником революции, и кровь свою считал ее семенем, подобно тому как кровь мучеников — семя христианства. Г. М. Кржижановский пишет: «Я часто уговаривал Владимира Ильича отдохнуть, поберечься и однажды сказал ему, что он работой погубит себя. «А разве наше дело не стоит этого?» — ответил мне Ленин».
Лениниана усваивала вождю всю мудрость мира, причем даже новозаветные изречения обретали в нем нового автора. В рассказе «Покушение на Ленина» Зощенко пишет: «Он не любил тех, кто не работает. Он про них сказал: «Пусть они вообще ничего не кушают, если не хотят работать!»» А вот послание апостола Павла: «Когда мы были у вас, то завещевали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (2 Фесс. 3:10)». Ничего не напоминает?
Кто не со Мною, тот против Меня
Почему же все-таки лениниана — не житийное произведение? Рискну высказать мысль, что житие должно включать некий «вертикальный» смысл. Святой не своими силами совершает подвиги, а по Божьей милости. Подражать он призывает не себе, а Богу. Благодарить за помощь не игумена, не заступника и печальника, а Спасителя. Этого измерения в рассказах о Ленине нет. Всего, чего он добился, он добился сам. Он мог рассчитывать на помощь друзей, соратников, пушек «Авроры». Святые уповали только на Бога. В сборниках типа «Наш Ильич» мы не встретим жестоких резолюций вождя вроде «Чем больше представителей реакционного духовенства и буржуазии мы при этом сможем уничтожить, тем лучше». Зато здесь будут рассказы о том, как он не выстрелил на охоте в лисицу: «Очень уж красивая была лиса. И мне поэтому не хотелось ее убивать. Пусть живет».
Сегодня, чтобы найти в интернете или книжном магазине сборники рассказов о Ленине, нужно приложить немало усилий. Зато по первому же запросу обнаруживаются сотни пародий. Бревно на субботнике оказывается надувным, рыба отдается детям потому, что протухла за две недели дороги, броневичок пропивается… Только тело Ленина все еще лежит в Мавзолее на Красной площади, словно мощи главного коммунистического святого. И это тоже может вызывать ироническую реакцию: «Владимир Ильич не любил Сталина, а Иосиф Виссарионович не любил Ленина.
Бывало сойдутся где-нибудь в темном уголке, и давай друг на друга шипеть.
— Я, Сосо, — шипит Ленин, — про тебя письмо съезду напишу. Вот!
— А я тебя, — шипит в ответ Сталин, — когда ты помрешь, положу в мавзолей и сделаю предметом религиозного культа.
— Чур меня! — пугался Ленин, а один раз с испугу даже перекрестился» (Андрей Шипилов. «Ленин и Сталин»).
