 |
| Фома | Елена Ускова | 15.10.2009 |
Но по соседству со знаменитыми паломническими дорогами понемногу живет и поднимается Греция малых обителей, где тоже можно встретить наших соотечественников. У каждого своя история приезда в страну, давшую России Православную веру. Русское монашество поразило меня в Греции и стало продолжением открытия живого Православия в действии.
Виза «Дельта»
В Греции Церковь только формально отделена от государства и пользуется его официальной поддержкой, которая воспринимается некоторой частью греков (в особенности молодежью), увы, как обязаловка и поэтому часто превращается в навязывание формального соблюдения традиций. Однако там не обсуждают, нужен ли Закон Божий в школах — он просто преподается, и это данность. И обязательное посещение воскресных служб всей семьей, а потом традиционный семейный обед в таверне привычны, и даже слишком привычны. Так принято — и всё!
«Аграфа вуна»
По всей Греции на холмах, горах и вершинах стоят монастыри, храмы и часовни. Но далеко не все из них процветают: какие-то разрушены, какие-то заброшены, позабыты. Все это результат драматической истории страны. Греция долгое время находилась под турецким владычеством. Это был, наверное, один из тяжелейших периодов ее истории, время гонений на веру. Но и новейшую историю Греции трудно назвать благостной: страна воевала с фашистской Италией, находилась под немецкой оккупацией, пережила диктатуру «черных полковников». Кроме того, здесь активно действовали радикальные левые организации, большое влияние имели коммунисты и анархисты. Так, окрестности одного из самых больших озер Греции Пластира и города Кардицы тоже стали ареной этой драматической истории. Когда-то эти горы турки оставили в покое из-за непроходимых дорог, назвав глухие районы «аграфа вуна» — незаписанные (неучтенные) горы. В период Второй мировой войны этот горный район стал ядром сопротивления захватчикам. После войны территория «аграфа вуна», к сожалению, пришла в запустение: молодежь уехала в города, остались одни старики. Именно здесь осталось больше всего заброшенных монастырей, ждущих своего часа и тех, кто придет их восстанавливать.
Отец Дионисий
Отец Дионисий происходит из священнического рода. Он был пострижен в монахи в монастыре Великие Метеоры, подвизался в обители Симонапетра на Афоне, где был рукоположен и впоследствии возведен в сан архимандрита. Потом — служба в армии военным священником, приглашение читать лекции по богословию в Греции и за ее пределами, служение на подворье афонского монастыря Симонапетра в Халкидике и возвращение на Афон в качестве игумена монастыря Пантократор. В 1992 году отец Дионисий назначен игуменом-духовником монастыря Честнаго Креста в Иерусалиме, при котором сложилось сестричество из его духовных чад. В 1994 году сестричество перебралось в Грецию и там, на окраине города Фив, по благословению Священного Синода Элладской Церкви был основан монастырь Воздвижения Честнаго Креста Господня. В 2003 году отца Дионисия вместе с братией и сестрами пригласил глава Фессалиотидской и Фанариоферсальской епархии владыка Феоклит с просьбой заселить какой-либо из пустующих монастырей и тем самым укрепить монашество в этом краю. Было выбрано три пустующих полуразрушенных монастыря рядом с городом Кардицей, лежащие вдали от туристических маршрутов: Петрас «Катафигиу», Святого Георгия «Караискаки» и обитель двенадцати Апостолов «Коккини экклесия» (Красная церковь).
Красная церковь
«Коккини экклесия» (Красная церковь) — первый из четырех окормляемых архимандритом Дионисием монастырей, до которого я добралась. Свое название обитель получила в XVI веке, когда турки разом вырезали всех священников и прихожан, стоявших на службе в церкви. По преданию, крови было столько, что она пропитала все стены. Монастырь пришел в запустение и разрушился. Но местные жители хранили память о монастыре, и поэтому он был отстроен заново, уже в начале XXI века. Сегодня это уже не красная, а белая церковь: стены еще пахнут штукатуркой, да и икон немного.Идеального монастыря не существует. Каждый, следуя общему правилу — типикону, все равно устраивается по силам собравшихся, в этом-то и проявляется неповторимость обители. Но у тех, кто не знаком с жизнью монастыря, неизбежно возникают вопросы: «почему», «зачем». Правда они отпадут сами собой, как только присмотришься к жизни монастыря и сумеешь прочувствовать внутренний порядок и ход этой жизни.
Монастырское утро в «Коккини экклесия» всегда раннее. Оно начинается в пять часов с глухих частых ударов деревянной колотушки: пора на службу. Потом трапеза и распределение послушаний. У каждого монаха или монахини свои обязанности, которые исполняются с неспешной аккуратностью. Часа в четыре — вечерняя служба (по будням, вопреки бытующим представлениям, службы короткие, порой меньше часа), затем трапеза, а к девяти часам все замирает. Настоящая жизнь происходит внутри обители, никогда не выставляется напоказ. Нет, монахи не прячутся от посетителей, как многие думают, а просто не обременяют своим присутствием. При этом храмы почти всегда открыты, даже если там никого нет.
Я попросилась на послушание на кухню: сложно найти лучшее место для того, чтобы пообщаться. И услышала самые разные истории о том, как люди попадали в монастырь. Откуда только не приезжают сюда! Здесь есть монахини и послушницы из США, Германии, Румынии, Грузии, Норвегии, Швеции, Армении, Белоруссии, но, к моему удивлению, больше всего насельниц из России. Между собой сестры говорят по-гречески, службы идут тоже на этом языке. А с паломниками беседуют на их родных языках (некоторые насельницы знают до пяти языков — кто-то получил образование в Сорбонне, кто-то в Берлинской академии искусств, кто-то в МГУ). Многие из сестер и сейчас продолжают учиться. Одни получают второе, другие уже третье образование, учась заочно в богословских школах Афинского университета и Университета им. Аристотеля в Салониках.
Изо всех сил я старалась понять жизнь в монастыре и пыталась везде и все успеть по полной программе, хотя на этом никто и не настаивал. Человека, не подготовленного к аскетическим подвигам, не станут принуждать к исполнению строгих послушаний: здесь думают, что все должно идти от сердца. Никто не осудит тебя, если ты не проснешься на утреннюю службу. Мне даже сказали, что ничего нет хорошего в том, чтобы вставать в ружье в пять утра и с трудом идти на службу. Лучше встать часов в восемь, но в бодром состоянии проявить себя на кухне, ведь там работы всегда хватает. И вовсе не обязательно голодать до завтрака — всё есть для чая и кофе. Хотя был пост, пожаловаться не могу: гречневая каша с кальмарами была великолепна! А кто не успел справиться с едой за время чтения душеполезных книг (чтение вслух во время еды — обычная православная монастырская практика во многих странах), тот может доедать и потом. Но самое главное — задушевные разговоры до позднего вечера. О чем? Да о главном: о Боге, о смысле жизни и почему «не хлебом единым…»
Когда я возвращалась в Россию, мне на прощание вручили пакет домашних сладостей, банку «глико» (варенья) и сказали, что ждут еще раз.
В последний день приехал отец Клеопа из монастыря Петрас, и когда я его спросила, в чем они здесь, в Греции, больше всего нуждаются, он сказал: «Мы всегда рады приезжающим, особенно тем, кто приезжает из России, и готовы принять паломников и трудников. Главное, в чем здесь в Греции мы нуждаемся — это в любви».
