 |
| Радонеж | 14.10.2009 |
Несомненно, авторы законопроекта руководствовались искренним стремлением ко благу общества. Понятно их желание найти законные меры для противодействия исламским экстремистам или культам, подобным саентологии, которые используют религиозную вывеску для, фактически, коммерческой деятельности. Однако некоторые тезисы законопроекта нельзя признать удачными. Рассмотрим некоторые из них.
«Не могут быть учредителями, членами и участниками религиозной организации лица, осужденные по приговору суда за разжигание межнациональной и межрелигиозной розни или иные преступления экстремистского характера.»
Благая весть, возвещаемая Церковью, есть весть о прощении грехов. Это означает, в частности, что любой человек, который ранее вел дурной или даже преступный образ жизни, может, через покаяние и веру, примириться с Богом и вернуться в человеческое общество. Церковь неустанно призывает грешников — в том числе тех, кто преступил законы государства — покаяться и оставить свои гибельные пути. Как говорит Священное Писание, «Да оставит нечестивый путь свой и беззаконник — помыслы свои, и да обратится к Господу, и Он помилует его, и к Богу нашему, ибо Он многомилостив. (Ис.55:7)». Многие люди, ранее бывшие врагами общества, преступниками и злодеями, услышали этот призыв и сделались честными и законопослушными гражданами. Церковь с любовью принимает таких людей, как своих новообретенных членов, и помогает им утвердиться в доброй и благочестивой жизни. Повинуясь слову Божию, Церковь не может делать исключения ни для кого, в том числе для людей, ранее замешанных в экстремистской деятельности. Если такие люди раскаиваются в своих прежних делах и желают присоединиться к Церкви, они должны быть приняты, как и другие кающиеся грешники. Церковь следует примеру самого Господа, который включил в число своих Апостолов Симона Зилота, который до того был, говоря современным языком, членом незаконного вооруженного формирования.
Таким образом, это положение законопроекта приходит в грубое противоречие с требованиями Слова Божия и является для нас невыполнимым. Но является ли оно полезным с хотя бы с чисто государственной точки зрения? Нет. Государство должно быть заинтересовано в реабилитации тех, кто преступил закон, в их возвращении к мирной и законопослушной жизни. Запрет на вступление в религиозные организации для граждан, которые были осуждены по определенным статьям, такому возвращению препятствует. Люди, ранее вовлеченные в экстремизм (в частности, религиозный), но затем осознавшие свои ошибки и присоединившиеся к миролюбивым и умеренным религиозным общинам, могут сыграть — и играют — огромную роль в идейном противостоянии экстремизму, и лишать их такой возможности было бы крайне неразумно именно с точки зрения борьбы с экстремизмом.
Крайне спорным это положение законопроекта представляется и с точки зрения конституционной нормы о свободе вероисповедания.
Кроме того, нельзя не отметить неизбежные технические трудности, которые неизбежно возникнут при попытке реализации такой нормы — от религиозных общин потребуются списки членов, которые могли бы позволить убедиться, что в числе их нет людей, осужденных за экстремизм.
Что касается миссионерской деятельности, то требования законопроекта также трудно признать осуществимыми. Законопроект требует:
«Миссионерскую деятельность от имени религиозной организации вправе осуществлять руководитель религиозной организации и (или) член ее руководящего органа. Иные граждане и юридические лица вправе осуществлять миссионерскую деятельность от имени религиозной организации на основании доверенности, выданной соответствующей религиозной организацией или иного письменного документа, подтверждающего право на осуществление миссионерской деятельности от имени религиозной организации.
Запрещается осуществление миссионерской деятельности лицами, не имеющими документа, предусмотренного пунктом 3 настоящей статьи»
Миссия свидетельствовать об истине и помогать другим людям найти дорогу в Церковь, возлагается не на какую-то группу профессиональных миссионеров, но на всех христиан. От этой миссии невозможно отделить и социальную работу Церкви. Фактически, миссионерством является любой частный разговор о вере, который христианин может вести со своим неверующим ближним — при личной встрече, в интернете или на страницах СМИ. Обеспечить всех православных христиан соответствующими документами, которые они должны были бы постоянно носить с собой, предполагая, что в той или иной житейской ситуации у них возникнет возможность поговорить об их вере, едва ли возможно и уместно.
Законопроект воспрещает миссионерскую деятельность, «сопровождаемую предложением материальных, социальных и иных выгод с целью вовлечения граждан в религиозное объединение…., психологическим давлением, манипуляцией сознанием». Отсутствие четких критериев того, что такое «предложение выгод», «психологическое давление» или «манипуляция сознанием» создает почву для криминализации практически любой миссионерской деятельности. Являются ли слова Спасителя «если не покаетесь, все так же погибнете. (Лук.13:5)» психологическим давлением? Являются ли помощь, оказываемая в рамках социального служения Церкви, «предложением выгоды»?
Эти и другие тезисы законопроекта не могут не вызывать определенных опасений. Православная Церковь всегда являлась силой, поддерживающей социальную стабильность, и всегда побуждала своих членов к добросовестному исполнению гражданских обязанностей. В этом Церковь руководствуется не конформизмом, не исканием земных выгод, но неизменным учением слова Божия. Как святой Апостол Павел наставляет нас повиноваться законной власти, «не только из [страха] наказания, но и по совести. Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. (Рим.13:4−8)». Однако возможна ситуация, когда требования государства входят в прямое противоречие с требованиях христианской совести, и относительно подобных ситуаций сказано «судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? (Деян.4:19)». Исторический контекст этих слов связан с попытками тогдашних властей запретить Апостолами проповедь Евангелия.
Конфликт между требованиями, которые предполагается выдвинуть от имени государства, и требованиями Слова Божия вовсе не является неизбежным, более того, со стороны авторов законопроекта он, по видимому, даже не является намеренным. Насколько мы можем предполагать, он отражает просто недостаток осведомленности. Поэтому очень важно, чтобы при рассмотрении подобного рода законопроектов их авторы консультировались с представителями как Православной Церкви, так и других религиозных общин.
