 |
| Православие.Ru | Протоиерей Павел Недосекин | 13.10.2009 |
 |
| Протоиерей Павел Недосекин |
Рукоположен во диакона 19 августа 1987 года, во иерея — 16 октября того же года. С 1986 до 1990 года преподавал церковнославянский язык и литургику в московских духовных школах. С 1987 по 1998 годы был секретарем синодальной комиссии по канонизации. В 1990 году решением Священного Синода назначен в Бельгию.
— Год я ждал визу, — вспоминает отец Павел. — Оказалось, что мои документы послали на русском, без перевода. Видимо, «власть имущие» стремились воспрепятствовать выезду, так как мой отец не симпатизировал советской власти и был у них на плохом счету. Но старая система рушилась, контроль ослабевал, появлялось больше возможностей… В общем, в Брюссель я приехал — в августе 1991 года. Был назначен настоятелем Никольского кафедрального собора. В этой должности прослужил двенадцать лет, пока мы не приобрели бывшую протестантскую церковь по улице Леон Лепаже, в котором разместился Свято-Троицкий храм.
В здании протестантского храма расположена не только церковь Святой Троицы, но и представительство Московского Патриархата при европейских международных организациях. С 2002 по 2009 годы представительство возглавлял епископ Иларион (Алфеев), ныне архиепископ Волоколамский, председатель отдела внешних церковных связей РПЦ.
— С 1999 по 2002 годы я был членом постоянной делегации Русской Православной Церкви при европейских сообществах, — рассказывает отец Павел. — Тогда это была делегация (а не представительство), возглавляемая архиепископом Лонгином (Талыпиным). Хорошо помню приезд в Брюссель владыки Илариона: мне довелось знакомить руководителя представительства со многими европейскими чиновниками.
— Архиепископ Симон просил меня тогда, в начале 2000-х, остаться в Никольском соборе, а тогдашний председатель ОВЦС митрополит Кирилл, нынешний наш патриарх, сказал, чтобы я собирался «поднимать» новый купленный храм, — продолжает свой рассказ батюшка. — В итоге я стал настоятелем образованного тогда Троицкого патриаршего подворья.
Стараниями настоятеля при Троицком храме была открыта школа, в которой дети изучают русские язык и литературу, историю и закон Божий. Здесь же собраны многие частные архивы, а также архив прихода в Шарлеруа, переданный в Брюссель решением приходского собрания. С 2002 года при храме действуют трехгодичные богословско-катехизаторские курсы. Некоторые из выпускников этих курсов преподают основы Православия в бельгийских школах. К слову, труд учителей, ведущих школьные уроки Православия, оплачивает государство.
— Постоянно читать лекции на богословско-катехизаторские курсы приезжают профессора из Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, — рассказывает отец Павел. — Работают также преподаватели из местных. Священник Георгий Тиммер ведет катехизис, иеромонах Агафангел (Шкуранков) — основное богословие, а я преподаю церковную историю и церковнославянский язык.
— В 2002 году храм на Леон Лепаже обошелся нам в 624 тысячи евро, — говорит отец Павел. — Не так уж и много для большого здания в центре Брюсселя. Тем более если учесть особый статус города — столицы Европейского Союза.
Монс: рождение нового прихода
Мы продолжаем путь. Бельгийская и европейская столица, а также разговоры о ней остаются далеко позади. На счетчике автомобиля отца Павла к тысячам пройденных километров добавляется еще 50… Прямо по дороге — Монс. 90-тысячный центр провинции Эно, в 25 километрах от границы с Францией. В общем-то, обычный город валлонской части Бельгии, мало отличный от других.Отец Павел, прекрасно ориентируясь в хитросплетении местных улиц, быстро подъезжает к зданию на Плас де мартир (Площади мучеников), которое в начале 2009 года, 27 января, было приобретено для православной общины Монса. Снаружи оно выглядит довольно унылым, но прочным.
— В Монсе создана община во имя архистратига Михаила и небесных сил бесплотных, — рассказывает отец Павел. — Менее чем за два года мы собрали средства, необходимые для покупки помещения. Правда, здание нашли не без проблем. Под разными предлогами нам отказывали. То у них промышленная зона, то коммерческая, то пожарники запрещают. Здание, которое мы наконец приобрели, расположено в центральной исторической части города. Но даже здесь, как подчеркнули в мэрии, открытие храма было нежелательно.
— Пришлось действовать по-другому, — говорит батюшка. — В помещении будет обустроена квартира. Квартира дает право на личную часовню. Мы уже поступали аналогичным образом в других местах, когда сталкивались с противодействием местных властей. Потому как не хотелось писать жалобы федеральным властям, королю. Хотя, если возникнут сложности, мы напишем. Думаю, король будет на нашей стороне.
— Почему же местные власти не благоволят православным? — интересуюсь я.
— Они боятся усиления русского присутствия. К тому же, они мало знают о Православии. Думают, что мы начнем резать баранов и устраивать свои праздники. Мне даже пришлось одному высокому чиновнику написать письмо с разъяснением, что на наших службах не бывает пролития крови животных.
На Лазареву субботу, 11 апреля 2009 года, в новом здании церкви в Монсе отслужили первую литургию. Служил архиепископ Симон с духовенством епархии. Решением правящего архиерея настоятелем прихода был назначен иеромонах Агафангел (Шкуранков). Отец Агафангел, уроженец Ярославля и выпускник Ярославского государственного технического университета, живет в Западной Европе с 1998 года, работая в академической среде. Большую часть времени он провел в Германии и только в прошлом году, в связи с подписанием контракта на преподавание и исследования в Лувенском университете, переехал в Бельгию. Еще будучи мирянином, нес послушание по организации прихода в Саарбрюкене (Германия). После рукоположения в священный сан (в 2005 году) отец Агафангел был назначен настоятелем прихода священномученика Киприана и мученицы Иустины во Франкфурте-на-Майне. Кроме того, он выполнял поручение архиепископа Берлинского и Германского Феофана по открытию приходов и окормлению верующих в немецких городах Гиссен и Марбург. Теперь батюшке предстоит, по сути, с нуля созидать церковную жизнь в бельгийском Монсе. Помимо Монса, отец Агафангел продолжает нести послушание в храме Живоначальной Троицы в Брюсселе.
— Со дня первой службы богослужения совершаются регулярно, — рассказал мне отец Агафангел. — Божественная литургия служится еженедельно — в субботу или в воскресенье. Людей пока приходит немного — от 10 до 20 человек (летом даже меньше). В будние дни совершаются молебны и устраиваются чаепития и беседы со священником.
— Уже были организованы паломничества к православным святыням в Трир (Германия) и ко главе святого Иоанна Предтечи в Амьен (Франция), — замечает настоятель. — Не забываем мы и о сугубо хозяйственных вопросах. Сейчас на повестке дня у общины ремонтные работы: установка отопления в здании, перекрытие текущей крыши, перекрытие пола в храме, чистка фасада здания, ремонт других внутренних помещений храма.
— Приход только начал становиться, и воцерковление многих прихожан еще впереди, но как радостно видеть, что нам помогают не только православные жители Монса, но и многие прихожане других приходов епархии. Не могу не сказать слов благодарности нашему диакону в Свято-Троицком храме в Брюсселе отцу Александру Ничипоруку. Без его хозяйственных советов, опыта в строительстве и деятельного участия ни я, ни отец Павел не смогли бы справиться, — подчеркнул отец Агафангел.
Что ж, работы для созидания крепкого прихода в Монсе действительно немало. Но у общины теперь есть свой постоянный священник. Уже этот факт вызывает оптимизм и надежду на доброе будущее церкви в цетральном городе бельгийской провинции Эно.
Шарлеруа: старый «корниловский» приход
Шарлеруа расположен в 35 километрах к юго-востоку от Монса. Город, в котором живет более 200 тысяч человек, занимает в Бельгии четвертое место по численности населения (уступая Брюсселю, Антверпену и Генту). Русская церковь Святой Троицы находится на шоссе Шарлеруа, недалеко от железнодорожного вокзала. Пешком можно дойти за 10−15 минут. Храм с куполом и крестом величаво царствует на фоне стандартных городских зданий.Православный приход в Шарлеруа образовался, как и многие другие церкви в Бельгии, в 1920-е годы, когда в страну приезжали подданные некогда великой империи, бежавшие от ужасов революции, гражданской войны и террора, развязанного большевистской властью. В Шарлеруа в основном осели бывшие солдаты и офицеры корниловского полка. Приходу, основанному в 1925 году, пришлось пережить очень непростые, порой трагические времена: экономический кризис 1930-х, немецкую оккупацию 1940-х, послевоенную неустроенность и нищету. Но он, в отличие от многих других русских церквей, никогда не закрывался. Хотя по соседству тихо и печально увядали православные общины. Увядали вместе с первой волной эмиграции, уходившей в иной мир. Ибо потомки эмигрантов, ассимилировавшись, не только забывали родной язык, но и предавали забвению истинную веру. К сожалению, так было.
Свято-Троицкий приход, изначально принадлежавший Московскому Патриархату, последовал за митрополитом Евлогием (Георгиевским), перешедшим в 1931 году в юрисдикцию Константинополя. Более семи десятилетий церковь подчинялась Экзархату русской традиции, что на улице Дарю в Париже. В 2003 году, по единогласному прошению прихожан, приход вернулся в юрисдикцию Москвы. Что, конечно, отнюдь не порадовало новоизбранного главу Экзархата архиепископа Гавриила (де Вильдера), коренного бельгийца. Хотя именно его указ о снятии с должности старосты прихода Анатолия Ковалени подтолкнул прихожан к столь твердому и однозначному решению.
К слову, предшественник владыки Гавриила архиепископ Сергий (Коновалов) в бытность архимандритом настоятельствовал именно в Шарлеруа. Владыка Сергий, избранный главой Экзархата в 1993 году, управлял им до своей кончины в январе 2003 года. Отъезд владыки в 1993-м из Шарлеруа в Париж закрыл очередную страницу в истории Свято-Троицкой церкви. И открыл новую: духовное окормление прихода было доверено протоиерею Павлу Недосекину.
Как же случилось, что священник Московского Патриархата стал совершать регулярные богослужения в храме, принадлежащем Константинополю?
— В свое время у меня сложились очень хорошие отношения с архимандритом Сергием (Коноваловым), — объясняет отец Павел. — Мы с ним даже исповедовались друг у друга. И когда он был избран архиепископом, храм остался без священника. Найти кандидатуру из Парижской архиепископии не удалось. Поэтому владыка Сергий обратился ко мне. Я согласился служить в Шарлеруа литургии, но при условии, что мне разрешат поминать двух патриархов — Константинопольского и Московского. Наш владыка Симон меня на это благословил. Архиепископ Сергий тоже с этим согласился. А когда в 1996 году случился короткий разрыв евхаристического общения между Москвой и Константинополем (из-за проблем в Эстонии), владыка Сергий благословил меня поминать только Московского патриарха.
— Как раз на моих глазах, в начале 1990-х, из жизни уходило предыдущее поколение прихожан, — продолжает свой рассказ отец Павел. — Помню, когда я только начал приезжать, на литургии молилось более 80 человек. И буквально за два года приход опустел. Я порой по нескольку раз в неделю отпевал. Наш староста, Анатолий Петрович Ковалени (он самый молодой из эмигрантов предыдущей волны), очень беспокоился, кто же в церкви останется. Но потом потянулись люди из постсоветской эмиграции. Так что к началу XXI столетия состав прихода почти полностью поменялся.
Менялся и внешний облик церкви. Здание, лишенное ремонта с момента покупки в 1955 году, было капитально обновлено в начале 2000-х. Как отметил отец Павел, «мы неожиданно для себя собрали достаточно денег на ремонт. Предыдущее здание разрушили почти полностью. В некоторых местах стены возвышались от земли всего на один метр! Ремонт завершили в 2002 году. Церковь фактически построили заново. Хотя в этом тоже есть доля утраты. В старых храмах чувствуется какой-то шарм. А когда все горит и блестит, то связь времен теряется».
— Раньше ведь здесь как служили? — рассуждает отец Павел. — Первое кадило — сложенные друг над другом и привешенные на цепочке консервные банки. Специально изготовленных дискоса и потира не было. Вместо них были металлическая тарелочка и спортивный кубок. Иконы писали бывшие полковые художники, по приказу, на фанере. Мы все сохранили. На иконах даже указаны фамилии художников: Альтов, Мерин, Луков… Выполнено, возможно, не очень изысканно, но искренне и благородно.
Сейчас литургии в Свято-Троицкой церкви служатся каждую субботу. В пятницу вечером читается акафист и проходят беседы с прихожанами. На литургии обычно молится от 30 до 45 человек. По словам настоятеля, самые людные месяцы — ноябрь и декабрь. Большинство прихожан — русские из Средней Азии, приехавшие в Бельгию как просители политического убежища. С протоиереем Павлом часто служит иерей Геннадий Катамашвили, настоятель прихода во имя святого Иоанна Богослова в Остенде.
— Пока не организовались вечерние беседы, приход не оживал, — подчеркивает отец Павел. — Люди могут приходить, казенно стоять, молиться, но общинность появляется только через общение. Рождаются какие-то идеи, инициативы: куда-то поехать, что-то сделать, что-то предпринять.
Впрочем, отец Павел признает, что жизнь общины немного страдает от отсутствия воскресных литургий. Однако назначить в церковь отдельного священника довольно сложно. Нет средств. Приход бельгийскими властями не признан, поэтому финансовой помощи от государства — никакой. И, судя по всему, перспективы признания прихода весьма туманны.
— Мы собрали нужное количество подписей, подали их через архиепископа Симона митрополиту Пантелеимону (Константинопольский Патриархат), представляющему интересы всех православных Бельгии перед властями страны, — говорит отец Павел. — Однако получили от митрополита ответ: мол, все эти люди числятся в качестве прихожан Никольского собора в Брюсселе. Но не могут там числиться люди, живущие за 60 километров от столицы! Это все новые прихожане. Мы можем еще больше людей набрать. Сейчас хоть в каждом районном городе открывай приход… Был бы только добрый пастырь — и люди за ним потянутся.
— Думаю, Бог нам сейчас открывает хорошие возможности, — резюмирует отец Павел. — Все дешевеет. В Льеже и Монсе мы приобрели здания для храмов благодаря падению цен. Надо покупать здания. История Православия в Бельгии показывает, что выживают, в первую очередь, те общины, которые имеют в собственности храмы. Аренда — ненадежный путь… И покупать надо именно сейчас!
«Да, сейчас в Европе (и не только в ней) все внимание приковано к кризису», — подумал я. Кризис «подтачивает» некогда уверенных в себе людей, особенно тех, кто привык уповать на деньги и богатство. Но есть в экономических неурядицах и положительная черта. С одной стороны, смиряющая. А с другой — открывающая те хорошие возможности, о которых говорил протоиерей Павел Недосекин.
Кто знает, может быть, благодаря разладу в мировой финансовой системе Православие в Бельгии укрепится и обретет такой миссионерский потенциал, о котором нельзя было даже помыслить несколько лет назад? Ведь этот потенциал важен для всех: как для новых эмигрантов, так и коренных бельгийцев, задыхающихся в смраде потребительства и страдающих от душевной пустоты. От страшной и гнетущей пустоты, ничуть не заполняемой фальшивыми ценностями, агрессивно пропагандируемыми и навязываемыми современным обществом.
C протоиереем Павлом Недосекиным беседовал Сергей Мудров
http://www.pravoslavie.ru/guest/32 241.htm
