 |
| Одна Родина | Николай Головкин | 28.09.2009 |
1.
«Я был очень мечтательным мальчиком, — писал Довженко в „Автобиографии“ 1939 года. — Мечтательность и воображение были столь сильными, что порой жизнь, казалось, существовала в двух борющихся аспектах — реальном и воображаемом, но казавшимся как бы осуществленным».И позже режиссер не утратил эту способность верить в собственную выдумку и щедро черпал образы из воспоминаний детства.
Довженко знал о родной земле, которую поэтически показал в своих фильмах, не понаслышке. Он рос в бедной семье в деревне и видел ее красоту: мудрые старики, покой, дожди, поля, ласковый ветер, умытые спелые яблоки…
Из четырнадцати детей в их семье выжили только двое — он и сестра Прасковья.
Александр Петрович всю жизнь считал (и писал), что родился 30 августа (11 сентября) 1894 года в селе Вьюница, которое было предместьем маленького уездного городка Сосницы Черниговской губернии. Дотошные биографы докопались, что родился он накануне, а 30 августа — день его крещения.
Сашко учился легко, особенно ему нравилось читать и рисовать. Он окончил приходское училище, а затем Сосницкое городское училище. Чтобы сын поступил в институт, отец Петр Семенович, который подрабатывал извозом и смолокурением, пошел на большую жертву: продал одну из семи десятин кормившей семью земли. В 1911 году Александр поступает в Глуховский учительский институт (Черниговская губерния). Окончив его в 1914 году, Довженко получает назначение в Житомирское высшее начальное училище.
Первая мировая война обходит Довженко стороной: врачи нашли, что у него больное сердце.
2.
Осенью 1917 года Довженко переезжает в Киев. После установления советской власти работает в должности секретаря губернского отдела народного образования, одновременно ему поручают заведование отделом искусств, комиссарство в Театре имени Шевченко, организацию профсоюза работников просвещения.Вскоре он переходит на дипломатическую работу. Служит первым секретарем советского консульства в Берлине. Однако дипломатическая карьера не привлекала Довженко. Пребывание в Берлине он использовал для занятий живописью и графикой, рисовал едкие карикатуры.
В августе 1923 года в Харькове Довженко работал художником-карикатуристом в газетах и журналах.
3.
Летом 1926 года Довженко неожиданно для многих отправляется в Одессу, где начинает учиться кинопроизводству. По его признанию, в тот момент он не имел ни малейшего представления о профессии, которая впоследствии стала делом его жизни, не ведал о своем будущем режиссера.Довженко пришел в кино уже зрелым человеком — в 32 года. Ему повезло, и довольно скоро на Одесской киностудии он снял комедии «Вася-реформатор», «Ягодка любви» и «шпионский» фильм «Сумка дипкурьера».
«Время для «Илиады», а делаем «Пинкертона», — сказал как-то Довженко.
Настоящим кинодебютом Довженко считается полнометражный фильм «Звенигора» (1928). В кинополотно Довженко вместил три века украинской истории — от казачины до большевиков. Рассказывая древнюю легенду о Звенигоре, он движется из столетия в столетие и обратно. Причудливо переплетались эпизоды истории со сценами Гражданской войны.
Позже режиссер скажет:
«Я не сделал картину, а пропел ее, как птица. Мне хотелось раздвинуть рамки экрана, уйти от шаблонной повествовательности и заговорить языком больших обобщений».
4.
Следующий фильм «Арсенал» о восстании киевских рабочих (1929) по его сценарию принес Довженко поистине мировую славу.«В „Арсенале“ я в условиях тогдашней украинской обстановки выходил в первую очередь как политический боец, — говорил режиссер. — Я поставил себе две цели: я в „Арсенале“ буду громить украинский национализм и шовинизм, с другой стороны, буду поэтом и певцом рабочего класса Украины, совершившего социальную революцию».
По словам Довженко, «это было творчество радостное, легкое и, казалось, бездонное. У меня была крылатая душа, и ум, и сердце. Все гармонично сочеталось во мне, и творчество мое радовало людей. И сам я радовал людей своим видом и характером».
Во время работы над «Арсеналом» Довженко познакомился с актрисой Юлией Солнцевой. Это была любовь с первого взгляда. Вскоре он предложил ей руку и сердце.
5.
И вот Довженко создал свою «Илиаду». Это была «Земля» (1929) — поэтический гимн преобразованию деревни. Но он не подозревал об этом и продолжал строить планы на большее.«Земля» снималась в большом селе Яреськи, расположенном на реке Псёл. Почти все в съемочной группе Довженко были не только его единомышленниками, но и знатоками народной жизни. После окончания съемок жители Яресек предложили режиссеру стать председателем организуемого ими колхоза.
«От руки убийц, — писал об этом фильме известный искусствовед Ростислав Юренев, — падает молодой тракторист. Он умирает, ликуя от предощущения грядущей новой жизни — счастливой, справедливой. Хоронить убитого выходит все село. Мощная новая песня летит над колышущимся морем пшеницы, преследует, загоняет в землю обезумевшего от злобы и страха кулака. На сады и нивы проливаются теплые, плодотворные дожди. Женщина рожает ребенка. Новое — неотвратимо, как смена времен года, сказал Довженко своим философским, поэтическим фильмом».
Фильм «Земля» с восхищением смотрели во многих странах, а в советской России долго сомневались, «правильная» ли это картина. Картина оказалась настолько необычным по форме произведением, что на Родине ее просто не поняли. Прозвучали обвинения в недостаточном показе роли компартии, в неточности политических оценок.
Довженко, идеалисту чистой воды, вписавшему новый строй в природу, словно переход зимы в весну, такое отношение было непонятно и обидно. Он ведь старался, красиво все снял, с идеей. Убеждал, что нужны колхозы.
А ему в ответ: «Сочная жизнь на экране такова, что не поймешь, зачем эти люди стреляют друг в друга. Ведь именно от плохой и тяжелой жизни люди идут в колхозы!» Так высказывался, например, писатель Александр Фадеев, с которым Довженко потом придумает сюжет другой своей картины под названием «Аэроград».
Пролетарский поэт Демьян Бедный встретил выход «Земли» едким фельетоном «Философы», назвав ее «контрреволюционной, похабной» картиной.
«Я был так потрясен этим фельетоном, — напишет Довженко в „Автобиографии“, — мне было так стыдно ходить по улицам Москвы, что я буквально поседел и постарел за несколько дней. Это была подлинная психологическая травма».
В дневнике Довженко, опубликованном после его смерти, есть запись, помеченная 14 апреля 1945 года: «Недавно в кремлевской больнице престарелый Демьян Бедный встретил меня и говорит: „Не знаю, забыл уже, за что я тогда выругал вашу „Землю“. Но скажу вам — ни до, ни после я такой картины уже не видел. Это было произведение поистине великого искусства“».
Уже после кончины Довженко — в 1958 году на Брюссельском кинофестивале (в рамках Международной выставки) вместе с «Броненосцем «Потемкиным» Эйзенштейна и «Матерью» Пудовкина «Земля» вошла в число двенадцати лучших фильмов всех времен и народов.
6.
Символом и важнейшей стройкой не только Украины, но всего Советского Союза был Днепрогэс. Довженко сделает его местом действия своего следующего фильма. Сценарий он напишет за двенадцать дней и практически без подготовительного периода начнет снимать. Результатом станет «Иван». На Первом венецианском международном кинофестивале 1932 года фильму был оказан восторженный прием.«Нам стало ясно — таков один из отзывов итальянской прессы, — что мы еще не знали до сих пор, что такое гений кинематографии, могущий выдержать сравнение с гениальными музыкантами и представителями других смежных искусств… Довженко доказывает нам, каким великим может быть экран, когда он освещен мыслью гениального художника».
На Украине же «Ивана» встретили неприязненно. После жесткой критики фильма Довженко обратился с письменной просьбой о помощи к Сталину — и был поддержан. Режиссер переехал в Москву, поступает режиссером на «Мосфильм».
7.
В начале 1933 года Довженко подает заявку на фильм о Дальнем Востоке, оговаривая, что сценарий напишет с Александром Фадеевым. Заявку утвердили. Довженко, Юлия Солнцева и Фадеев четыре месяца провели на Дальнем Востоке. Режиссер мечтает о новом городе на берегу Тихого океана, которому находит место и имя Аэроград.Режиссер пишет второе письмо вождю с просьбой о содействии в связи со съемками «Аэрограда». Довженко был лично принят Сталиным. Съемки получили режим особого благоприятствования. Сталин предложил показать на карте место, где бы тот построил город. В 1930-е годы Дальний Восток был краем государственных интересов, военных и экономических. Новый фильм рождался на пересечении поэзии и идеологии.
Сталину фильм понравился, и в январе 1935 года Довженко был награжден орденом Ленина. На встрече членов Политбюро с кинематографистами Сталин бросает реплику в сторону Довженко: «За ним долг — «украинский Чапаев».
8.
«Щорсу» отдал я весь свой жизненный опыт, — отмечал режиссер. — Все накопленные за двадцать лет работы знания нашли в этом фильме свое полное выражение. Я делал его с любовью и предельным напряжением всех своих сил".«Щорс» был украинским революционным эпосом. Напряженность борьбы в нем раскрывалась через яркие живые образы, во многом необычные для стиля Довженко. Все действующие лица кажутся предельно жизненно достоверными.
Сталин предполагал, что там будет выведена его руководящая роль. Однако в «украинском „Чапаеве“» — «Щорсе» — о вожде не упоминалось. Это был удар по самолюбию «вождя народов». Фильм вышел на экраны в 1939 году, а в 1941-м режиссер все же получил за него Сталинскую премию первой степени.
Несмотря на усталость и недавно перенесенную болезнь сердца, Довженко не собирался отдыхать. Он первым из мастеров кино надел военную форму. Произошло это 17 сентября 1939 года, когда Красная армия двинулась на земли Западной Украины и Западной Белоруссии. Довженко возглавлял фронтовую киносъемочную группу. Однако режиссер не мог полностью рассказать о том, что увидел и узнал в этом походе. Фильм «Освобождение» делался в соответствии с требованиями руководящих инстанций.
9.
В июле 1941 года вместе с женой Довженко эвакуирован в тыл, в Уфу. Затем их переводят в Ашхабад, куда была перемещена Киевская киностудия.Довженко просится на фронт, ведь он не только кинематографист, но и опытный журналист. В феврале 1942 года в звании полковника его отправляют на Юго-Западный фронт. Довженко пишет рассказы, статьи, листовки.
На следующий день после публикации в газете «Красная звезда» рассказа Довженко «Ночь перед боем» в редакцию позвонил секретарь ЦК ВКП (б): «Передайте Довженко благодарность Сталина за рассказ. Он сказал народу, армии то, что теперь крайне необходимо было сказать».
В следующем году Довженко создает документальный фильм «Битва за нашу Советскую Украину». В титрах фильма значатся режиссеры Ю. Солнцева и Я. Авдеенко. Но текст и монтаж — за Довженко. Картина имела большой успех не только в нашей стране, но во всех странах-союзниках, особенно в Канаде и США.
Вторая серия получила название «Победа на Правобережной Украине и изгнание немецких захватчиков за пределы украинских советских земель» (1945). Довженко первым в кино стал широко использовать вражескую хронику, придавая ей дикторским текстом и особыми приемами монтажа другой смысл.
В течение лета 1943 года Довженко пишет киноповесть «Украина в огне». Он разъяснял свой замысел: «Речь о сожалении — плохо, что сдали мы Гитлерюге проклятому свою Украину и освобождаем ее людей плохо. Мы, освободители, все до одного давно уже забыли, что мы немного виноваты перед освобожденными…»
Сталину повесть не понравилась, и он запретил ее для печати и для постановки, что явилось для Довженко страшным ударом.
10.
Александр Петрович знал, что у него писательский дар. И, не покладая рук, работал.«Довженко, — пишет великий русский писатель Константин Паустовский, — оставил не только превосходные свои фильмы. Он оставил рассказы, очерки, пьесы. Они написаны с жаром души, они патетичны в лучшем смысле этого слова, как патетична во многом проза Гоголя.
У Довженко была очень маленькая записная книжка. Там были записаны одним только словом сюжеты его устных и совершенно великолепных рассказов. Бесконечно жаль, что сейчас их уже нельзя записать и восстановить. Они ошеломляли слушателей неожиданными поворотами сюжета, покоряли их юмором и поэзией. Я слышал только три рассказа — о народной медицине, лейтенанте Сливе и поездке в Батурин, — но не забуду их никогда. Они всегда будут для меня вершинами словесного творчества, к сожалению, навсегда утерянного, так как никто уже не сможет повторить тончайших интонаций Довженко, пленительного украинского строя его речи и его лукавого юмора».
Все послевоенные годы он работал над большим эпическим произведением «Золотые ворота» — «главной книгой жизни». Его перу принадлежит лирическая повесть «Зачарованная Десна», посвященная детству.
«Зачарованная Десна», судя по литературной первооснове, должна была стать идиллической панорамой той поры: благообразный, похожий на бога Дед; добрый и мудрый труженик — отец; покой и радость семейных уз…
Между тем в реальности все было совсем не так, о чем свидетельствовал сам Довженко:
«Далекi літа дитячі виринають з тьми часу, і багато дечого з’ясовується в справжній своїй суті - і батьківські запої, і лайка, і бійки, тяжкий увесь отой нелад, ота відсутність святої тиші, що позначало нашу хату, і смуток, і темне відьомство, і прокльони дітей, і много іншого зла, яким мов притавровані були мої батьки і дід… Дід був ледачий, прости йому господи, і багато лиха вніс він у нашу родину своїм ледарством і безглуздим пияцтвом… Батько, нині небіжчик, не раз кидався майже в нестямі на матір з сокирою чи ножем…»
11.
Довженко всегда оставался художником. Никто не умел так показать одушевленные поля и людей, чтобы они создали картину покоя, подлинной природной гармонии. Он мог бы украсить цветами и серую каменную стену, чтобы убедить окружающих в красоте этого мира. И, возможно, не вина большого художника, что он приукрашивал реальность. Такой ее хотел видеть. Больше всего Довженко боялся серости и уныния.Довженко уверял, что секрет успеха его фильмов в том, что всех своих героев, включая детей и стариков, он пишет с себя и своих ближайших родственников.
«Я не скрываю перед вами, что, находясь в искусстве кинематографа в лагере поэтическом, я всегда вношу в свои картины какую-то долю личного, долю семейной хроники. Скажем, в „Щорсе“ я где-то воображаю себя, в „Земле“ умирает мой дед и т. д.», — писал уже зрелый мастер в 1948 году.
Удивительный по силе монтажный ряд стал одной из главных особенностей фильмов Довженко, а главной темой творчества — земля-кормилица и люди, веками живущие на ней.
Застывшие кинокадры Довженко (в отличие от стремительного, динамического монтажа Эйзенштейна и Вертова!) — почти фотографии — дают зрителю возможность вглядеться в лица и увидеть какие-то другие, скрытые смыслы, далекие от сиюминутного сюжета.
Часто связанные между собой кадры отдалены друг от друга, разбросаны по фильму, и требуется усилие, чтобы соединить их в одну логическую цепь.
Такой монтаж Довженко, который сбивал с толку даже Эйзенштейна, современному зрителю кажется привычным, но на заре советского кинематографа стал своего рода революцией и… классикой.
12.
До поры до времени он глубоко верит в то, что снимает. Он всегда искренен. Но расхождение его красивых мифов с реальностью становится все более очевидным. И к фильмам его придираются все больше, требуя одних схем и трафаретных вымыслов.После войны он снял лишь две — не лучшие свои картины. Поэму о творчестве «Жизнь в цвету» перекроили в картину о селекции «Мичурин» (1949). Под влиянием антинаучных теорий Лысенко в картину были директивно введены эпизоды борьбы с «морганизмом-менделизмом», полные фальши сцены восторгов Мичурина перед Лениным и компартией… Гармония произведения была разрушена.
Следующий проект Довженко «Прощай, Америка» (1950) о механике шпионажа был закрыт. Сорвалась и постановка картины о подвиге русских моряков «Открытие Антарктиды».
«Закончилась мировая война, — записывает в дневнике Довженко. — Я хочу работать. Я хочу верить до смерти, что уже не нужны будут человечеству генералы. Что будет мир. Что не нужны будут герои-мученики».
Он читал лекции во ВГИКе, бывал в сценарной студии «Мосфильма», помогая начинающим кинодраматургам.
«Он, например, — вспоминала актриса, режиссер, ученица Довженко Джемма Фирсова, — говорил такие вещи: „Не делайте картину, если вы не чувствуете, что без этого не сможете жить. Режиссер должен не только уметь ставить фильм, но и знать, как распланировать город, иметь представление, как учить детей“».
13.
Как-то Довженко сказал: «Мои картины похожи на яблони — хорошо потряс, набрал 500 яблок, плохо — упало штук 10».В его время немногим были по вкусу эти плоды. Масса сценариев, проектов, идей остались нереализованными. Так, осенью 1951 года Довженко едет в Каховку, на строительство плотины. Увиденное настолько поражает художника, что он решает поставить фильм об этой стройке и ее людях. За пять лет материал был не только досконально познан и искусно выстроен, но и глубоко философски осмыслен.
Фильм «Поэма о море» об одной из ГЭС должен был стать фильмом о могуществе человеческого духа. Но не мог пройти режиссер и мимо того, что оскорбляло человеческий дух.
Паустовский вспоминал, как Довженко возмущался проектами новых колхозных селений взамен тех, что поглощало рукотворное море. В них не было ни одного деревца, а все дома были похожи один на другой. Довженко, по его словам, говорил, что у людей не может быть никакой охоты жить в этих унылых казармах: «Почему при постройке их не была принята во внимание живая душа человеческая? Нужно приостановить насаждение уныния в нашей стране».
Поставить картину Довженко не успел. Увы, болезнь сердца обостряется. Он почти постоянно чувствует себя больным. Завершала «Поэму о море» Юлия Солнцева. Она же сняла еще четыре фильма по незаконченным сценариям и наброскам Довженко. Он умер в ночь на 25 октября 1956 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
14.
Творчество Довженко вошло в золотой фонд мирового кино как яркий пример искусства, опередившего своё время.В конце 1950-х годов итальянские киноведы отметили, что более всего в эстетическом плане неореализм обязан Довженко, и назвали его Гомером ХХ века!
Николай ГОЛОВКИН, член Союза писателей России
http://www.odnarodyna.ru/articles/3/859.html?print
http://www.odnarodyna.ru/articles/3/860.html?print
